— Хорошо, пусть Райкаге развлекается, — сказал Орочимару, — эту базу ему все равно не найти. Но мне потребуется материал, для отработки техник. Сакон, пусть твои подчиненные захватят десяток шиноби Облака, желательно покрепче, чтобы сразу не передохли. И внимания к себе не привлекайте.

— Хай, Орочимару-сама, — поклонился Сакон.

Когда он ушел, Карин спросила с любопытством.

— Орочимару-сама, разве вы не будете мешать Райкаге?

— Конечно же, нет, ку-ку-ку, — задумчиво ответил Орочимару. — Не для того я натравливал Облако на Лист, чтобы теперь мешать Райкаге. Пусть развлекается, когда мне потребуется новый материал, я всегда наберу его прямо из рядов его армии.

Он положил руки на живот Карин, провел снизу вверх.

— Пусть Кабуто тебя еще осмотрит, — сказал он, — и возьмет кровь на анализ. Ребенок развивается успешно, но лучше перепроверить.

— Да, наставник, — поклонилась Карин.

По дороге к Кабуто, занявшему южное крыло базы, она погладила живот и сказала.

— Видишь, какой у нас заботливый и умный папа? Он тебя обязательно защитит!

Сам Орочимару пошел к другим своим "детям", в огромный зал, уставленный репликаторами. Увы, попытки вырастить тела из клеток Гермионы, хоть и были успешны, но воспроизвести свойство работы с природной энергией так и не получилось. Конечно, взаимодействие было, но такого, чтобы клетки на ходу впитывали природную энергию и перерабатывали ее — нет.

Разглядывая плавающие в баках маленькие тела, Орочимару вспомнил о белых Зецу, те тоже не слишком торопились размножаться в репликаторах.

— Видимо, нужно Гедо Мазо, ку-ку-ку, — сообщил сам себе саннин.

Прерывать эксперименты он, конечно же, не собирался, но Гедо Мазо не заполучить, по крайней мере, сейчас. Призвать статую все равно, что заявить о наличии риннегана, а этот козырь Орочимару хотел пока приберечь. Вот не стал он трубить об обретении Мангекё шарингана, притворялся, что Саске жив, и отлично же получилось, Тоби прекрасно попался в ловушку.

Так что вызывать Гедо Мазо можно будет только, когда Акацуки будут разгромлены, или, как минимум, мертв Пэйн и уничтожен его риннеган. Пока Пэйн жив, всегда сохраняется опасность, что статуя Гедо Мазо будет превращена в смертельный сюрприз, так что к чему рисковать? Нет, Орочимару сейчас не мог позволить себе риска, ведь, несмотря на успехи Плана, еще оставались важные задачи, требующие немедленного внимания.

Например, освоение техник риннегана и подготовка к войне с Акацуки.

— Да, я займусь вами после победы, — пообещал Орочимару телам в баках. — Подрастите пока, потом мне потребуется хорошее, здоровое тело, способное на все, ку-ку-ку!!

6 апреля 79 года. Полевой лагерь Конохи 2, северо-запад страны Огня.

Сабаку Темари, лениво помахивая веером, прогуливалась по главной улице лагеря, образованной палатками. Веер, разумеется, был не боевой, а маленький, обычный, но все равно пару раз Темари едва удерживалась от рефлекторного применения секущих техник Ветра. Но все требует жертв, а подходы к понравившемуся тебе шиноби, который слишком ленив, чтобы обращать на тебя внимание, тем более.

Нельзя сказать, что при Хиаши Хьюга в лагере царили суровые порядки и полная нравственная чистота, но все же своим бьякуганом он замечал слишком многое, по мнению Темари. Поэтому, едва Хиаши покинул лагерь, забрав с собой две трети Хьюга, Темари перешла к решительным действиям. Если бы глава клана Хьюга не покинул лагерь, тогда Темари перешла бы к варианту с миссией в страну Водопадов. Возможно, получилось бы даже лучше, Темари собиралась перед миссией поговорить с Фуу, и кто знает, что досталось бы Гааре по итогам? Да и объекту, выбранному Темари, было бы некуда бежать, а так приходится устраивать хитроумные маневры в лагере.

— Ой! — воскликнула Темари тоненько, сталкиваясь с Шикамару и роняя веер.

Мастерский расчет, и веер улетел в сторону, а Шикамару оказался практически в объятиях Темари. Она тут же извинилась, отступила и наклонилась за веером, демонстрируя Шикамару свою сильную сторону. Темари знала, что у нее крепкие, красивые ноги, и шорты, обтянувшие ягодицы, должны были сработать как надо.

— Вижу, у вас все в порядке, — услышала Темари, касаясь веера. — Счастливо!

Выпрямившись, она со смесью гнева, краски на лице и разочарования уставилась в спину удаляющемуся Шикамару. Крепкий орешек, подумала Темари, а ведь казался такой легкой добычей, когда она впервые его заприметила. Да, Шикамару стоял такой спокойный, такой домашний на вручении наград, что она сразу обратила на него внимание и положила глаз. Услышав, что он, возглавляя всего лишь отряд генинов, сдерживал атаки превосходящих сил врага и не дал вражеским чунинам ворваться в лагерь, Темари еще больше расцвела. Ей всегда нравились парни с мозгами, а силы и своей хватало.

Казалось, что все будет просто: бери его за шиворот и тащи в свою палатку.

Но нет, ленивый и ворчащий чунин мастерски ускользал от Темари. То прятался так, что его было не найти, то отправлялся на миссию разведки, где Темари нечего было делать, то еще что-то. Темари, конечно, наводила справки, но никто не знал особо ничего о Шикамару, кроме того, что тот ленив, умен, из клана Нара и сын главнокомандующего всеми войсками Конохи.

Темари поняла, что дело надо брать в свои руки и переходить к решительным действиям.

— Вот и перешла, — пробормотала она вслед. — И не надейся, ты будешь моим!

Глядя вслед Шикамару, она размышляла.

После атаки Ивы и Суны на три лагеря разом, когда Темари еще была в Конохе, больше крупных нападений не было. И, возможно, и не будет, раз уж самого Цучикаге смогли отогнать. Хьюга Хиаши уехал, но Коноха уже прислала нового главу. Новую, если уж быть точным. Инузука Тсуме, и исходя из того, что Темари слышала о клане Инузука, за боевыми миссиями дело не станет.

Конечно, она могла бы просто завалиться в палатку Шикамару и выразить свои чувства, но опыт Казекаге протестовал против такого решения. Даже самый отчаянный лентяй начнет сопротивляться, если на него слишком надавить, а умный лентяй еще может устроить массу проблем, не говоря уже о принципиальном отказе.

Да, и все рассказывали, что в боях за лагерь и на миссиях, Шикамару действовал умело, быстро, находчиво, даже в самых опасных условиях. Пусть враг не нападал на лагерь, но тихая война патрулей и диверсантов шла почти круглосуточно по всей границе. Стычки, засады, удары в спину и прочие "прелести" войны, и Темари, подумав об этом, утвердилась во мнении, что атака в палатке — последнее средство. Раз Шикамару не терялся в бою, то и здесь не растеряется.

Поэтому она, улыбаясь, отправилась к Инузука Тсуме, уверенная, что найдет с ней общий язык, а уж на совместной миссии многое может случиться, особенно если неделями сидеть в засаде бок о бок или спать в одной палатке.

Шикамару же шел по лагерю и думал о девушках.

Конечно, и его манили женские прелести, но мысль об остальном "напряге" начисто перебивала в нем желание подходить и знакомиться. С другой стороны, война, ранения, смерть, а ведь он по-прежнему несет ответственность за шестой отряд генинов. И после разговора с отцом, Шикамару знал, что вскоре его ждет еще большая ответственность, и это не только напрягало, но и дополнительно перебивало мысли о девушках.

Он знал, что это — девушки и все с ними связанное — отвлекает, а ведь на нем ответственность, и значит, могут погибнуть шиноби под его командованием, или враги окажутся сильнее, или в бою он потеряет пару драгоценных секунд, или будет сражаться хуже, чем должен. Да мало ли что, Шикамару мог назвать сорок восемь причин, почему ему не следует сближаться с куноичи, которые, как назло, в этом лагере внезапно взялись обращать на него свое внимание.

Шикамару знал, но все же не мог прогнать видение ягодиц Темари, обтянутых тонкой тканью шорт.

— Жизнь такой напряг, — жалобно проворчал самому себе Шикамару, ныряя в палатку.

Глава 22

8 апреля 79 года. Суна, страна Ветра.

Шестой Казекаге, Шимэо Фису, обвел взглядом Совет и сказал.

— Приступим. Сразу хочу сообщить, что в ближайшее время коалиция не планирует крупных наступлений, то есть у нас будет время перегруппировать силы, подлечить раненых и подумать, как все-таки одолеть Лист в этой войне.

— Нам нужны такие же техники, как у Листа! — тут же резко сказал джонин Юра, отвечающий за внешнюю охрану Деревни. — Без них нельзя гарантировать ничего, включая безопасность самой Суны, и похищение Сабаку Темари тому яркий пример!

— Доставшиеся коалиции образцы или неактивны, или сломаны, или не содержат заряда чакры, — ответил Фису со вздохом. — Ивагакуре и Кумогакуре тоже работают над этим вопросом, но пока особых успехов нет. Что мы, шиноби Суны, можем сделать на этом фронте? Крупных сражений не будет, да и думаю, все уже убедились, что наскоком лагерь Конохи не взять, не говоря уже о самой Конохе. Можно высвободить шиноби и усилить тайную войну, попробовать ослабить защиту лагеря, например, убив барьерные команды, или попробовать выкрасть образцы снаряжения и техник, или тех, кто знает, как все работает. В последнем случае нужно будет проникать в Коноху. Пока Лист выжидает и не контратакует, нужно решить эту проблему, иначе мы так и будем топтаться на границах страны Огня и Дождя.

— Может тогда заключить союз с Конохой? Они его предлагали еще после событий с нападением на саму Коноху, — сказал Баки, бывший наставник Гаары и Темари. — Теперь обстоятельства, конечно, изменились, но зато война прекратится.

— Прекратится? А как же Ивагакуре? — Фису сделал мысленную пометку еще раз проверить лояльность Баки Деревне.

— Пусть Коноха переместит свой лагерь на нашу границу и удерживает Камень, — пожал плечами Баки. — Сил у них хватит, Камень и с нашей помощью не справлялся, а без нас тем более. Да и Камню подложим сенбон, за прошлые обиды.

— Было бы неплохо, — хмыкнул Фису, — но на месте Конохи я бы в такое не поверил. Они потребуют полной капитуляции, а на это мы пойти не можем.

Обсуждение длилось еще часа два, но ни к чему конкретному так и не пришли. Уже после, обдумывая ситуацию, Фису ощутил себя новичком — генином, пытающимся остановить песчаную бурю. Самым разумным было бы выйти из войны, разорвать все союзы и закрыться, переждать, как это сделал Туман. Но нельзя, нельзя, если Цучикаге не может справиться с Листом, то уж Песок точно одолеет. То есть все возвращается к прежнему: чтобы выйти из войны, нужно предварительно заключить союз с Листом, прямо в разгар войны с Листом.

Конечно, история шиноби знала примеры и более удивительных обстоятельств заключения союзов, но сейчас не эпоха Кланов и обстоятельства совершенно другие. Фису колебался, понимая, что рискует всей Деревней в любом из вариантов. И что, если Облако и Камень все же возьмут верх?

Тогда ошибка станет роковой, вздохнул Фису.

Решение "саботировать" войну, то есть просто имитировать, представлялось крайне соблазнительным, но тоже содержало риск. Что скажут союзники, узнав о таком? А они узнают, ибо невозможно не использовать несколько тысяч шиноби, притворяясь, что все они воюют. И все это опять упиралось в переговоры с Листом, договорную войну и так далее. Фису думал и думал, но решения не находилось, все варианты оставляли риск уничтожения Суны в случае неверного выбора.

Шестой Казекаге размышлял, глядя на статуи предшественников.

9 апреля 79 года. Северо-восток страны Огня

Хината бежала второй в цепочке, стискивая зубы и занимаясь самовнушением. Она сможет! Она не сдастся! Тело ломило и болело как тогда, в стране Травы, от длительных нагрузок, к которым она не привыкла. Но она не сдалась и стала сильнее! Как сейчас становится сильнее Наруто, так и она станет сильнее, невзирая на сопротивление глупого тела. Пусть оно болит и не хочет двигаться, пусть оно плачет по ночам, но зато дух ее становится только крепче! Пока Наруто становится сильнее на горе Мьёбоку, она, Хината, должна сохранить для него Коноху, а для этого надо вносить свой вклад в войну.

Лучше сражаться, лучше смотреть, дальше, сильнее, раз у нее есть Бьякуган.

Повинуясь воле, боль немного отступила, и Хината ощутила прилив радости, что смогла быть столь же упорной и сильной, как Наруто. Пускай отец видит в ней слабую девочку, пускай братец Нейджи сражается лучше и смотрит враждебно, пускай другие шиноби видят в ней дочь главы клана, но она знает, что это все ерунда, по сравнению с упорным трудом. Только тогда Наруто сможет ее заметить и протянет руку, не как подруге, но как... и тут Хината опять покраснела, невзирая на усталость, бег и боевую обстановку.

Она часто краснела и в Академии, из-за чего ее, и без того ведущую себя тихо и отстраненно, считали вдвойне застенчивой. Но не могла же она сказать, что краснеет из-за того, что видит Наруто, а когда она его видит, то сцена крепких объятий сама предстает перед глазами? Как в таком признаться, не сгорев от стыда? И Хината краснела еще больше от таких мыслей, и круг замыкался.

— Справа, на северо-восток, километр двести двадцать метров, шесть шиноби Облака! — выдергивая Хинату из стыдливых воспоминаний, раздался голос Нейджи.

Она ощутила укол стыда от того, что должна была первая увидеть врагов! Нейджи бежал замыкающим, у нее преимущество дистанции в целых двадцать метров, а она опять замечталась на ходу!

— Слева, на юго-восток, полтора километра, двадцать шиноби! — выкрикнул Нейджи.

— Стоп! — скомандовал чунин Кэнсу. — Хината, Нейджи, обзор вдвоем, ищите врагов.

— Хай! — воскликнули оба Хьюга.

— Бьякуган! — активировала глаза Хината.

Она напряженно всматривалась, представляя, что где-то там среди шиноби прячется Наруто и она должна его разглядеть! Это всегда помогало, помогло и теперь, и вскоре Нейджи и Хината наперегонки перечисляли замеченных шиноби Облака.

Кэнсу, переведенный сюда из второго лагеря, напряженно думал. Если бы он был с прежними напарниками, Тотсуо и Ёта, то все было бы ясно. Кэнсу побежал бы с донесением, Тотсуо отправился бы на разведку вплотную к врагу, а Ёта бы его страховал. Понятно было, что его группа нашла часть корпуса Райкаге, на территории страны Звука, странно только, почему другим группам этого не удалось. Маршрут стандартный, патрули тут ходят уже не первый день. Или шиноби Кумо решили раскрыть себя и пойти на прорыв?