Прекрасная дружба

И я не могу доказать это — не совсем, признала она. Конечно, он ведет себя довольно странно для ксенолога, но это же не противозаконно. И, по крайней мере, он не один из этих «ученых», старающихся настоять на изучении переживших БиоНерию. Идиоты. Она поморщилась. Как будто бы кто-нибудь с хоть каплей здравого смысла позволит подвергнуть котов еще большему стрессу после всего, что они уже пережили! И все равно, как будто изучение столь разбитого клана древесных котов скажет им хоть что-нибудь о том, как взаимодействуют обычные древесные коты.

Она с отвращением покачала головой, хотя часть ее признавала (весьма неохотно), что для любого ксенолога должно быть невероятно сложно не иметь возможности лично пронаблюдать единственный известный клан. Не то чтобы это заставило ее посочувствовать усилиям некоторых из них, пытающихся обращаться с Львиным Сердцем и Фишером как с какими-то особями из зоопарка. Они даже правда поговаривали о получении постановлении суда на предоставление доступа к двум «пойманным древесным котам», но старший рейнджер Шелтон жестко это пресек.

К тому же он проделал это весьма публично, и несмотря на свое беспокойство, Стефани широко улыбнулась, припомнив то интервью, в котором местный репортер «совсем случайно» его об этом спросил. Упомянутый репортер был другом Скотта МакДаллана, но Шелтон, похоже, об этом не подозревал, когда весьма жаркими словами объяснял, что насколько ему известно, ни Львиное Сердце, ни Фишер не содержатся ни в одном публичном зоопарке (или любом другом публичном учреждении) и что ни у него, ни у судов Звездного Королевства нет никакого намерения посягать на личную жизнь Харрингтонов или доктора МакДаллана. И, кстати говоря, если кто-то и лелеет мысль что-либо подобное выкинуть, он рекомендует им хорошенько изучить юридическую ответственность за незаконное проникновение в частную собственность и вмешательство в личную жизнь. Каковую ответственность он, как должностное лицо, будет обязан претворить в жизнь… предполагая, что упомянутые землевладельцы не пристрелят просто упомянутого нарушителя, едва завидев.

Он выглядел на удивления безмятежно, не обращая внимания на проблемы, что такая ответственность могла устроить и ему, подумала она.

По крайней мере он на нашей стороне… по крайней мере отчасти. Ну или, во всяком случае, я так думаю. По крайней мере, я вполне уверена, что он не на другой стороне. Хотелось бы мне просто знать, что он на самом деле думает. Особенно о Больгео.

* * *

— Доктор Хоббард, — сказал старший рейнджер Гэри Шелтон так терпеливо, как только мог, — что именно вы от меня хотите? Я имею в виду, если вы хотите, чтобы я арестовал человека, я могу назвать не меньше десятка местных ученых, которых я захотел бы запереть в первую очередь!

Командир Лесной Службы Сфинкса откинулся на спинку кресла и поднял обе руки в жесте, смешивающем беспомощность и разочарование, и Санура Хоббард тяжело вздохнула.

— Понимаю, шеф Шелтон, — сказала она. — И я не знаю, что я сама на самом деле от вас хочу. Просто… просто для кого-то из столь престижного университета он далеко не такой уж хороший ксенолог. Я имею в виду, почти как будто он знает теорию, но не похоже, что у него был практический полевой опыт. И кто-то его статуса должен быть неплохо представлен и в области литературы, но я провела тщательный поиск в наших библиотечных записях и не нашла ни одной статьи, опубликованной под его именем.

— Я так же горд Звездным Королевством, как и все, доктор, — с усмешкой сказал Шелтон, — но мы здесь далеко не в центре исследованной вселенной. Это правда настолько поразительно, что наши библиотечные файлы — особенно в столь маловостребованной области, как ваша — оказались несколько несовременны?

— Конечно нет, — согласилась Хоббард. — По правде говоря, мы, скорее всего, по меньшей мере на пятнадцать-двадцать стандартных лет — если не больше! — отстаем от главных тенденций научной школы Солнечной Лиги в целом ряде областей. Это неизбежно, когда мы столь далеко от основных миров и крупнейших университетов и исследовательских центров.

— Так что факт, что вы не нашли никаких его книг или публикаций не значит, что ничего не было опубликовано, — указал Шелтон.

— Нет, не значит, — вздохнула она. — Хотя я просто не могу выбросить это из головы, шеф. И, полагаю, я сама стремлюсь защитить древесных котов. Возможно, слишком много общаюсь со Стефани!

— Девочка влияет на окружающих, не так ли? — широко улыбнулся Шелтон. — К тому же, вы весьма ей восхищаетесь. Даже есле она замалчивает половину того, что нам с вами хотелось бы узнать о древесных котах!

— Я продолжаю говорить себе, что рано или поздно она поймет, что может доверять мне, и откроется, — сказала Хаббард. — И у меня такое чувство, что тогда она сможет многое нам рассказать. Ну, если так подумать, быть может это одна из причин того, что меня так беспокоит Больгео. Я познакомила его с ней — не то чтобы у меня был особый выбор, учитывая письмо министра Васкес — и если выяснится, что он не тот, за кого себя выдает, это уничтожит все доверие, что я пыталась заработать. Не упоминая того, что если выяснится, что он использовал меня, чтобы добраться до нее, я и сама буду в полном бешенстве.

Санура Хоббард редко использовала такие слова, подметил Шелтон, что само по себе говорило, насколько серьезно она все это воспринимает.

— Ну, — вслух сказал он, — я постараюсь приглядывать за ним, насколько будет в моих силах. Хотя вы знаете, как мы оберегаем гражданских. Не могу гарантировать, что буду заниматься только им, доктор. Как вы только что указали, его бумаги из министерства в полном порядке, как и вся остальная его документация. На данный момент у меня ровно ноль оснований инициировать какое-либо расследование. Так что я сделаю что смогу, но если честно, скорее всего, этого будет немного.

* * *

Доктор Теннеси Больгео снова сидел в своем гостиничном номере, глядя в голографический дисплей. Он демонстрировал вид сверху на Медностенные горы и их предгорья, и он наблюдал за зеленой иконкой, медленно, но неуклонно, двигающейся на восток, вглубь гор.

Знаешь, с восхищением подумал он, она и правда умница. И ее родители тоже должны быть в деле.

Он впустую потратил большую часть трех местных недель, отслеживая местоположения установленных им на аэрокары Харрингтонов транспондеров. Он был уверен по некоторым ответам Стефани — и даже больше по некоторым из вопросов, на которые она аккуратно не ответила — что она точно знала, где искать «ее» древесных котов. Даже без такой подсказки никто, пятнадцать минут побывший в компании девушки, ни на мгновение не предположил бы, что к настоящему моменту она не нашла бы других древесных котов.

В то же время, из сообщений других исследователей (и репортеров) было очевидно, что древесные коты не обитали на территории Харрингтонов. Они должны быть гораздо дальше, иначе некоторые из тех, кто столь усердно разыскивают их, уже бы нашли. Так что логика подсказывала, что добирается туда и обратно на аэрокарах своих родителей. Но после недель отслеживания каждого движения этих аэрокаров стало очевидно, что чтобы они не делали, они не оказывались рядом с центром Медностенных.

Тогда его осенило: дельтапланеризм. Именно этим она занималась в тот день, когда древесные коты спасли ее от гексапумы! Так что возможно ли, что она получила благословение своих родителей использовать новый дельтаплан, чтобы навещать «диких» древесных котов без того, чтобы кто-то еще смог их найти?

Чем больше он об этом думал, тем логичнее это выглядело, но что с этим делать? К счастью, на всех планетах, даже на этой новой колонии, была теневая сторона, свои преступные элементы. Найти их было не так уж сложно, и помогло, что прибыли трое его помощников от Питомцев Устинова. Они прибыли по-отдельности, на двух разных кораблях, и ни у одного из них не было с ним никакой связи. Ну, во всяком случае, никакой открытой связи. Но это не помешало им заключить для него несколько тихих договоренностей или послужить его посредниками в общении с несколькими менее благочестивыми из местных. Ни один из мантикорцев не знал точно, что именно нужно их новым нанимателям, но их это и не беспокоило, при условии, что плата будет хороша, и никто из них не пострадает.

С их помощью было несложно установить на дельтаплан девочки транспондер. Пытаться установить жучок прямо на нее было бы гораздо сложнее, учитывая систему раннего предупреждения ее кота, но с дельтапланом вышло просто. Он взглянул на расписание доктора Хоббард, так что знал, когда она и оба ее родителя будут в городе, чтобы встретиться с ксенологом. С этим было несложно использовать одного из местных, чтобы навестить их поместье и установить почти полностью необнаружимый жучок внутри корпуса антиграва ее дельтаплана. После этого все, что требовалось от Больгео, это сидеть и ждать, пока она не приведет его прямо к тому, что он ищет.

И насчет того, чтобы привести меня к месту, подумал он, слегка подавшись вперед и прищурившись. Кажется, она прекратила двигаться. Что значит, что она приземлилась.

Он набрал на клавиатуре запрос и улыбнулся, получив набор GPS координат.

24

«Лазающий-быстро!»

Веки Лазающего-Быстро распахнулись, когда мысленный зов вырвал его из сна. Его двуногая спала тихо и глубоко, ее сны были вялым фоном дремлющего мыслесвета, и он на мгновение подумал, что разбудивший его зов был его собственным сном. Но затем он раздался снова.

«Лазающий-Быстро! Проснись!»

«Короткий-Хвост? — отозвался Лазающий-Быстро как только понял, что это не сон. — В чем дело?»

«Беда! — мыслеголос разведчика Яркой Воды был слаб от расстояния, хотя Лазающий-Быстро чувствовал, что он неуклонно — и быстро — приближается. — Поющая-Истинно и Сломанный-Зуб послали меня за тобой».

Лазающий-Быстро начал было спрашивать, что за беда, и с чего бы его сестра и Сломанный-Зуб могли подумать, что он мог что-то с этим сделать. Но затем остановился. Короткий-Хвост был на пределе досягаемости его мыслеголоса. Ему будет сложно на таком расстоянии вести подробный разговор.

«Иду навстречу», — ответил он вместо этого и спрыгнул со сделанного отцом его человека для него насеста над ее местом для сна.

Он вытянулся на задних лапах, положив руку на край подстилки для сна своего человека, оказавшись носом на расстоянии примерно руки от ее уха, и подумал разбудить ее. Он знал, что она расстроится, если проснется и поймет, что он отважился выйти посреди ночи без нее, но также она знал, что она настоит сопроводить его, если он ее разбудит. И также прекрасно он понимал, как отреагируют ее родители, если случайно проснутся и обнаружат, что он без их разрешения или ведома увел их дочь в ночной лес.

Нет, подумал он. Лучше пойти и выяснить, чем настолько обеспокоен Короткий-Хвост. Кроме того, отец Погибели-Клыкастой-Смерти позаботился, чтобы он смог входить и выходить из из гнездовья, не беспокоя двуногих, с которыми он его делил.

Он повернулся и пробежал по коридору у комнаты его человека, свернул налево через гостиную и добрался до входной двери. Поворачивающаяся панель, что отец его человека установил в двери, требовала от Лазающего-Быстро поработать с небольшой защелкой, прежде чем он мог ее открыть. Лазающий-Быстро одобрил эту деталь; было несколько существ, вроде жевателей коры, которые могли бы пройти через дверь и сильно навредить имуществу его двуногих, если бы не защелка.

Он пролез через двери и крепко стукнул ее с другой стороны, убеждаясь, что защелка вернулась на место. Затем он бодро двинулся через расчищенное пространство вокруг гнездовья клана Погибели-Клыкастой-Смерти. С потерей правой руки он был уже на так быстр как тогда, когда клан Яркой Воды только дал ему имя, но он все еще был быстрее многих, когда взобрался по стволу сетевого дерева. Он перебрался на самую нижнюю ветвь, ведущую его в нужном направлении, и понесся по воздушному пути навстречу Короткому-Хвосту.

* * *

«Так гораздо лучше», — немного позднее одобрительно сказал Короткий-Хвост, когда они с Лазающим-Быстро, наконец, встретились.

Старший разведчик проделал долгий путь, и его усталость была очевидна. Если на то пошло, путешествовать ночью, а не днем, Народу было гораздо рискованнее. Некоторые хищники — вроде смертокрыла — видели во тьме лучше Народа. Они вполне могли заметить кого-то из Народа с большего расстояния, чем Народ мог обнаружить их мыслесвет, и в таких обстоятельствах разведчику приходилось быть начеку и не медлить, чтобы избежать внезапной атаки смертокрыла.

«Да, лучше, — согласился Лазающий-Быстро. — Теперь рассказывай, что же привело тебя. Что за “беда” отправила тебя за мной в это время ночи? И почему Поющая-Истинно и Сломанный-Зуб посчитали, что я могу чем-то с этим помочь?»

«Мы не знаем в точности, что за беда преследует клан, — мыслеголос Короткого-Хвоста был тише, мыслесвет темнее, чем мгновением раньше. — И Поющая-Истинно со Сломанным-Зубом не просто так отправили меня за тобой. На самом деле, некоторые из старейшин считают, что клану стоит просто поскорее перебраться глубже в горы, не говоря Погибели-Клыкастой-Смерти или любому другому из двуногих, куда мы ушли».

«Что?! — торчком встали уши Лазающего-Быстро, а усы ощетинились. — Что это за глупость?»

«Я отговорил их, как и почти все другие старейшины, — быстро сказал Короткий-Хвост. — Не думаю, что даже те, кто это предложил, правда это подразумевали. Просто… они напуганы, Лазающий-Быстро».

«Напуганы? Чем напуганы?»

«Тем, чего мы не знаем, — прижал Короткий-Хвост уши в смести разочарования, страха и гнева. — За последнюю руку дней три руки Народа… исчезли».

«Исчезли?» — повторил Лазающий-Быстро.

«Я только так могу это описать, — ответил Короткий-Хвост. — Они как обычно покинули свои гнезда — охотники, разведчики, собиратели — и не вернулись».

Лазающего-Быстро пробрал холодок, и он резко прищурил глаза.

«Не понимаю, — медленно сказал он. — Ты сказал, что они не вернулись. Неужели они не отправили даже мыслезова о помощи или предупреждения?»

«Не отправили, — ровно сказал Короткий-Хвост. — Ни один из них, и по крайней мере у некоторых из них были поручения, которые не должны были увести их за пределы досягаемости их мыслеголосами центрального гнездовья».

Холодок в крови Лазающего-Быстро стал сильнее. Не было неслыханно для кого-то из Народа претерпеть несчастный случай, или даже попасться какому-то хищнику, от которого обычно Народ уклонялся без особых проблем. Но было весьма необычно — на самом деле, Лазающий-Быстро не мог припомнить ни единого подобного происшествия — чтобы кто-то из Народа в пределах досягаемости мыслеголосом не смог в таком случае даже позвать на помощь.