Ландскнехт. Часть шестая

— — — — — — — — — -

За сегодня продолжили работы по консервации оборудования. Вечером произошел прискорбнейший инцидент: старший матрос Баур заспорил с госпожой Вайм. Мы с Пирком, несомненно, были на ея стороне (Мне кажется, Пирк к нашему командиру сделался неравнодушен, в то время как госпожа Вайм опекает его, словно младшего братца...) Спор, увы, напрямую касался ужасных событий прежних дней. Точнее, несомненно, недостойного Магнуса фон Олвера, предателя империи. К нашему великому сожалению, старший матрос Баур, несомненно достойный воин и хороший человек, выступал на его стороне. Что вызвало искренне негодование нашего (прекрасного во всех отношениях) командира. К итогу, Баур просто заперся в отведенной ему каюте. Госпожа Вайм сказала, что все дело в том, что во владении означенного недостойного Олвера пребывают и вотчинные земли рода Баур. И, как человек чести, старший матрос Баур, кавалер трех орденов Империи, будучи урожденным кнехтом, и почитая Вассальный Кодекс — не желает выступать против своего сюзерена, покуда вина оного не объявлена Высшим Имперским Судом. Печально, что недостойное поведение одного предателя стало причиной ссоры столь благородных людей...

— — — — — — — — — — -

На сигналы нашей базы так никто и не ответил. Госпожа Вайм намеревается установить постоянное дежурство на посту связи.

* * *

Листопада, двенадцатого дня.

Поперву, опишу важное, и увы, неприятное событие — заболел младший матрос Пирк. Слабость, понос и рвота. Опасаемся за свежесть продуктов. Госпожа Вайм очень обеспокоена. Сегодня работы отменены, она велела мне помогать господину Бауру ухаживать за больным. Покуда же смена господина Баура, продолжу писание сие.

— — — — — — — — — — —

Послевоенная судьба базы не менее примечательна. И во многом связана с нашим, да простится мне подобная вольность, обворожительным командиром. Госпожа Ирма Вайм, словно вживе являет тот новомодный образ девушки из романов, героини которых смело бросают вызов мужчинам во всех их исконных занятиях. Не сочту за дерзость и жизнеписание госпожи графини здесь изложить, в том, что мне известно с её слов о себе самой. Род Вайм, как известно, обширен и могуч, имея множество ветвей и линий. Увы, как нередко с таковыми родами бывает — не всегда содержащих себя в дружбе, а порой и прибегая к открытой вражде. Такова Божия Воля, так устроен мир, и не нам это судить. Семья госпожи графини принадлежала к не самой богатой ветви, хотя и изрядно древней. О предках дальних госпожа Ирма не распространялась, впрочем, мыслю я, любой интересованный может изучить родовые книги самолично. Мать госпожи графини, с ея слов — женщина властная и сильная. Но отношения их претерпевают холодность с времени гибели отца госпожи Ирмы. Светлой памяти отец ея, в чине фрегат-капитана подводного флота, погиб со своей океанской субмариной К-112, класса 'Щука', в одном из походов в разгар Великой Войны. От лодки пришла радиограмма о потоплении танкера, потом об обнаружении тяжелого авианесущего крейсера — такие корабли были приоритетными целями, и об их обнаружении сразу докладывали в штаб. Более субмарина на связь не выходила. Двумя днями позже, в ста милях от района, где К-112 обнаружила крейсер, другая субмарина ночью потопила поврежденный горящий крупный корабль. После Победы стало известно, что это был авианосный линкор 'Адмирал граф фон Шайссе'. Очевидно, К-112 атаковала его, добилась попаданий, но и сама при этом погибла. Точное место ея гибели до сих пор неизвестно... Именно отец был примером для молодой графини — она с детства увлекалась чисто 'мужским' спортом, и что вовсе нехарактерно для девушек ея положения — техникой. Еще до начала войны она поступила в Технический Университет имени Петрика в столице, причем по специальности конструктора электроэнергетических установок подводных кораблей. Госпожа Ирма всерьез намеревалась продолжить дело отца, и как ни странно, начавшаяся Война этому помогла. Сдав экзамены на чин техника-лейтенанта флота, госпожа Ирма получила назначение на базу субмарин в Северном Крае. Она говорила, что мечтала попасть в состав боевого экипажа субмарины, благо вполне могла исполнять обязанности помощника старшего механика. Но командование было против, а после гибели отца ея мать приложила максимум усилий, дабы воспрепятствовать мечтам дочери. И вскоре госпожу Ирму отозвали с действующего флота, направив на службу в засекреченный научно-исследовательский центр. Об этом учреждении она отзывалась крайне скупо, говоря, что о нем достаточно знать, что оно есть. Однако, о том, чему она там училась госпожа Ирма рассказывала без утайки — ибо совсем недавно Имперская Коллегия обнародовала первый послевоенный пятилетний план развития, в котором и значилась непонятная многим отрасль 'Энергетика альтернативного топлива'. Начались эти работы еще во время Войны, в попытках создать энергетическую установку для океанских крейсерских субмарин неограниченного радиуса действия. Но до Победы завершить их не успели, однако первую опытную установку тяжелорудного энергореактора решено было установить для пробной эксплуатации на базе 'Срезанный цветок'. Так на этой базе, еще до монтажа самой установки, в процессе подготовки и переустройства машинного отделения базы — появилась госпожа Ирма, к тому времени уже имевшая звание инженер-флаг-лейтенанта флота. Причем она сразу становилась старшим техником-энергетиком базы — случай неслыханный в истории военного флота, но так уж сошлись звезды. На сухопутном фронте женщины воевали в частях связи и санитарных батальонах, в городах — нередко служили в расчетах противовоздушных установок. Но и там даже младшие командиры из женщин были редкостью. Сама госпожа Ирма объясняет свою судьбу тем, что никто кроме нее в те годы не желал заниматься новым и малоизученным делом — все стремились сделать карьеру, пока идет война, а ея, стараниями матушки отлучив от любой возможности попасть на фронт, загрузили этой работой. И, когда пришла пора выбирать — оказалось, что просто более и некому из военных доверить экспериментальный образец. А уж допустить к себе пусть мужчин, но насквозь гражданских — военные моряки после Победы категорически не пожелали. Кастовость тут оказалась превыше прочих резонов. Надобно отметить, что с самого момента запуска новой установки, и до вовсе недавнего времени госпожа Ирма фактически исполняла обязанности заместителя командира базы по инженерной части. Но о сем напишу далее.

— — — — — — — — —

Вечером стало плохо старшему матросу. Господин Баур держится получше, но симптомы те же, что и у Пирка. Госпожа Ирма принимает решительные меры — велела не жалея выбросить в сор всю посуду, и настрого запретила пить некипяченую воду. Она очень обеспокоена.

* * *

Листопада, четырнадцатого дня.

Вчера записей я не вел, выдался тяжелый день. Оба матроса в плохом состоянии. Госпожа Ирма определила, что это рудная лихоманка — очевидно, они все же не убереглись, когда пытались разведать проход наверх. Господин Йорген не теряет присутствия духа, приходит и подбадривает Пирка, который совсем ослаб. По его же предложению я принес из караульного поста арсенала полевые медицинские сумки, там имеется и специальный препарат, те самые легендарные 'желтые пилюли', о которых ходит столько баек среди гражданских. Надо признать, эти пилюли вполне действенны, оба больных почувствовали изрядное облегчение. К сожалению, когда оба матроса уже спали, а мы с госпожой Ирмой ужинали, то в беседе (госпожа Ирма, несмотря на свою строгость как командира, велела подать к ужину бутыль отличного сухого красного из запасов) она поведала — байки во многом не врут. Эти пилюли действительно продлевают жизнь пораженным рудной лихоманкой. Одновременно укорачивая её. Проще говоря — если в ближайшие несколько дней не придет 'Тритон' — наши матросы обречены. Даже если удастся спасти Пирка — а он очень плох, то и он, и Йорген, принимая препарат еще какое-то время, без чего шансов победить лихоманку нет, будут обречены на гибель уже от лекарства и общего истощения сил организма. И через какое-то время даже приход 'Тритона' и немедленная эвакуация не сможет их спасти. И наверное не врали те байки, что гласили — принимавших эти пилюли собирали в штурмовые части, и гнали в бой, пока они не погибали. Все, до единого... Ужасно, несмотря на все произошедшее ранее, мысль что эти люди погибнут у меня на глазах не дает мне покоя... И не менее ужасно то, что под действием таблеток они действительно оживились. Пирк впервые за эти дни смог поесть. Оба они с удовольствием выпили сухого вина. Господин Йорген даже обедал с нами вместе, как прежде. Выпив вина, он даже извинился перед госпожой Ирмой за прошлую ссору. И высказался в адрес своего бывшего сюзерена предельно непечатно, что мне даже совестно писать, как. На удивление мое, госпожа Ирма в ответ попросила прощения за свою резкость, и они оба сошлись во мнении что во всем наверняка виноват непосредственный начальник госпожи Ирмы — недостойный Бруно Урце. Мало того, что явившийся предателем Империи, так он еще и из западников, что несомненно и явилось главным злом. Меж тем, покуда текущие дела решены, продолжу писание истории базы, и тех событий, что с нами происходили

— — — — — — — — —

Итак, говоря о том, что стало с базой 'Срезанный цветок' после Победы, стоит отметить — таковое сейчас происходит по всей нашей Империи. После того, как войны канули в прошлое безвозвратно — оказались попросту не нужны ни военные базы, ни боевые корабли, ни береговые батареи и штурмовые самоходы. Исчезли огромные расходы, которые страна несла, пока была вынуждена воевать с врагом. (Впрочем, уместно ли теперь называть врагом тех, кто уже стал частью нашей Империи? Боюсь, вопрос этот — никак не для моего разумения...). С одной стороны это несомненное благо. С другой... Тысячи людей остались без заработка, а значит — и средств для пропитания. Имперская программа помощи и восстановления, Императорский Благотворительный Фонд, общество Милосердных — все они, как могли, старались смягчить ситуацию. Гирей на ногах нашей Империи повисли и разоренные войной Западные Земли, или, как теперь принято писать, Новоимперский Край. Но хуже всего пришлось армии и флоту... Стали в одночасье не нужны громадные линкоры и авианосные крейсера, для колониальной службы более чем достаточно корветов и шлюпов. Абсолютно не нужны стали субмарины — не от кого прятаться более в морских глубинах. Штурмовые самоходы тоже оказались более не нужны — правда, уже появились проекты их разбронирования, и использования как транспортных и строительных машин. Более всех, кроме тыловых служб, моментально перешедших к работе по восстановлению порушенного — повезло Транспортному Флоту (который, впрочем, просто был демобилизован и продолжил свою обычную работу уже на благо прежних владельцев), и авиации. Самолеты — очень пригодятся народному хозяйству Империи, и тяжелые бомбовозы, и легкие юркие истребители. Но главное в армии — это люди. И если солдаты и матросы в большинстве только рады демобилизации, то вот с офицерами выходило хуже. Ведь военная служба для многих была делом всей жизни. А для иных — и всей их династии. А теперь они становились никому не нужными. Конечно, технические специалисты (вот как наш прекрасный командир — госпожа Ирма)несомненно легко находят себе дело по душе. Конечно, остается служба в колониях, и есть еще масса профессий, где требуется присущая военным храбрость и решительность. Морское дело, Корпус Огнеборцев и Спасателей, полиция, в конце-концов. Но — куда податься, скажем, командиру линкора? Крейсера? Или — военной базы? Что делать командиру полка или дивизии? Да и многим строевым офицерам сложившаяся ситуация совсем не нравилась. Крамола так говорить, но не отпускает мысль: что, во время Войны, все наши правители вплоть до покойного Императора думали лишь об одном — как победить. А вот как жить после Победы — не задумывался никто. При этом времени на раскачку не осталось, к губительным неурожаям прошлых лет добавлялись новые и новые проблемы и волнения... В столице местами открыто говорили о том, что Император имеет шансы не получить достаточного количества голосов на очередном Всенародном Вотуме. Как известно, ввиду Войны по закону срок очередного Вотума был заморожен, но после победы у Императора оставалось всего шесть лет, и три из них уже минули. В этой ситуации власти не могли просто распустить и ликвидировать всю армию за ненадобностью. И по причине небывалого количества людей 'без места', внезапно влившихся бы в жизнь Империи. И по причине невозможности бесхозно бросить громадную массу боевой техники и сооружений — хоть она более и не нужна, но это миллионы империалов и огромный труд всех жителей Империи! Да и просто оставлять оружие без присмотра, учитывая некоторую нестабильность на новых территориях — было бы глупо. Кстати, поговаривали — отчасти этим и продиктована столь стремительно развивающаяся программа разоружения. Однако — попробуйте-ка быстро уничтожить оружие двух десятимиллионных армий! Потому сокращения армии были не особенно стремительными. Но и тут появилась оборотная сторона. Во-первых, военным урезали жалование. И если урезание младшему составу не сильно и сказалось на их невеликом достатке, то вот господам офицерам, многие из которых, уж скажем откровенно, любят жить ярко и красиво (а риск смерти на войне этому лишь способствовал) — пришлось солоно. Если раньше воинская служба смотрелась привилегией, и любой гражданский втайне завидовал военному — то отныне все переменилось в одночасье. Ни в карьерном плане, ни в денежном служба более не являлась престижной. Во-вторых же, простой люд стал воспринимать тех, кого недавно почитал защитниками и храбрецами, идущими на смерть — как дармоедов и бездельников! И, что самое обидное — не беспочвенно... Дисциплина в невоюющей армии, ощущающей всеми фибрами свою бесполезность и обреченность — покатилась вниз. Иные попытки офицеров строевыми учениями и бессмысленным трудом как-то израсходовать людскую энергию — приводили к роптанию, а то и бунтам. Бессмысленность сих занятий была очевидна всем, и старые подходы уже не работали. Прямо стоит сказать — обстановка в Империи в последние месяцы была тревожная, и отнюдь не благостная...

База 'Срезанный цветок' являла собой некоторый островок относительного благополучия. Во-первых, здесь работала экспериментальная установка тяжелорудного электрореактора. Считается, что вскоре такие реактора будут двигать огромные океанские теплоэлектроходы, с неограниченной дальностью хода. Что позволит резко ускорить развитие наших колоний. Кроме того, такие реактора будут питать заводы, освещать города и поселки Империи, от столицы и до самых захудалых колоний, и обогревать дома жителей Северного Края в зиму. Технический персонал базы был занят своим делом, и никак не чувствовал себя лишним или неустроенным. Во-вторых — авиабаза. Как уже писал — у авиации виделось огромное будущее. Но была и третья причина. Арсенал. Это уже военная тайна но... Ввиду всего случившегося, скрывать стало нечего. Практически все те две недели, что мы находились на острове и, снимая материал, попутно наблюдая демонтаж оборонительного вооружения базы и погрузку его на 'Мариэллу' — в недрах острова кипела скрытая работа. Каждый день приходил один из 'Тритонов', и выгружал из своего чрева очередную Бомбу. Боеголовку от мины или авиационного снаряда. Две дюжины Бомб покоились в арсенале базы, и именно потому здесь присутствовала целая рота морской пехоты. Хотя нам это и казалось странным и бессмысленным. К сожалению, это никого не уберегло...