Охота

— Солнечный Шторм, — спокойно поправил Рольф, почти не реагируя на имя "Хантер". Он уже знал. И в бассейн не смотрел.

Мужчина повторил недавний трюк, вылетев из воды. Обрушившись на ушедшую на дно бассейна жену, Хантер всё-таки поймал её.

Смотреть на эти догонялки страшновато. Полное впечатление погони хищника за увёртливой, но слабой добычей. Ещё до последнего прыжка Солнечного Шторма, почти очнувшись от завораживающего, колдовского действа, я обнаружила, что вцепилась в край столешницы обеими руками. Марк сидел, зажавшись в железном напряжении, склонившись — сам того не замечая — в сторону бассейна.

Часть площадки вокруг бассейна — вся в глубоких лужах. Фонтанирующими взрывами воду выплёскивало не хило... Шторм бушует — смятенно и даже с какой-то робостью усмехнулась я.

Он цапнул её за край рубахи, в которой Леда плавала (белья не носит) и которая предательски не поспевала за своей хозяйкой. Поймал, рывком дёрнул к себе и некоторое время, тяжело дыша и всё ещё победно скалясь, вглядывался в глаза женщины — впечатление, что вгонял ножи в глаза. Она часто дышала, но глаз тоже не отводила: тоже весело и тоже чуть хищно. Вроде как: "Только попробуй отпусти или хоть пальцы расслабь..." Затем он легко усадил её на край бассейна и выпрыгнул сам. Будто ослепнув на происходящее, не замечая притихших нас. Затем Хантер ощерился, поставил жену на ноги и медленно провёл пальцами по её груди, которую так рельефно облепила мокрая ткань. Леда запрокинула голову и тихо рассмеялась, не спуская глаз с мужчины.

И всё-таки он знал, что мы здесь. Не глядя на нас, поднял жену на руки.

— Мы вас ждали — подождёте и вы! — бесцеремонно бросил он в нашу сторону и унёс Леду в дом.

После недолгого молчания (не знаю, почему Марк, а я — от бешеной зависти и сумасшедшей мечты: вот будет Кирилл со мной!) я с трудом смогла выговорить:

— Итак, Марк, Хантера ты узнал.

— Он не любит, когда его зовут Хантером, — заметил Рольф, потихоньку объедающий кисть винограда. — Ему нравится имя Солнечный Шторм.

Марк выдохнул и выпрямился.

Я быстро налила ему вина, хотя первым делом он словно рассеянно взял кусочек мяса и обмакнул его в подливу.

— Так понимаю, у меня есть выбор, только потому что некий Эрик решил, что у меня есть мозги?

— Ну, если ты выговорил столь трудную по структуре фразу, мозги у тебя и правда есть, — усмехнулась я, всё ещё мучимая завистью: зависть дело такое, что я одновременно начала строить планы, как Кирилла похитить с Сэфа. — Рольф, он уже пришёл в себя?

— Да. Он вспомнил.

— Что это значит? — спросил Марк, оторвавшись от поедания настоящего мяса: пищевые пластины осточертели ещё на катере.

— Это значит, что мужчина, вкусивший беспамятство от взгляда здешней женщины-островитянки, через некоторое время начинает вспоминать себя, прошлого, — ответила я. — Вспоминает полностью. И для него это прошлое становится частью его личности. Но прошлое будет вспоминаться им так, словно всё это произошло много лет назад. Именно так. Не неделю назад. Не месяц, а годы. И воспринимает это прошлое несколько иначе. Как будто пережил нечто когда-то и прозрел, что можно жить по-другому.

— То есть Хантер уже знает, кто он — настоящий?

— Да. Но, судя по тому, что сказал Рольф, ему это прошлое неинтересно.

— Не понял. А что сказал Рольф?

— Он сказал, что Хантеру больше нравится имя, данное ему Ледой. Солнечный Шторм. Так что, Марк, да. У тебя пока есть выбор.

— Ты хочешь сказать... — задумчиво обронил наёмник, — мужчина может выбирать? А есть такие, которые, вспомнив, возвращались в тот мир — в цивилизованный?

— Нет. Таких не было.

— Но почему?

— Откуда знать об этом мне? Спроси Хантера. Рольф, скажи мне... Вспомнив себя, Хантер тебя вспомнил?

— Да, — ответил мальчишка. — Но ему было смешно, что он занимался такими глупыми делами. Это не мужское — сказал он.

— А какими делами он занимался? — спросил Марк. — Или это по-прежнему секрет?

— Нет. Не секрет. Старший брат Рольфа — кадровый военный разведчик. Его вместе с другими двумя отправили на Сэфа узнать, что за химическое оружие там произведено и испытывается. Среди тех двоих и оказался Хантер, который работал в разведке под другим именем. Он выдал всех. Третьего убили. Кирилла оставили в живых, потому что у Хантеров оказались проблемы со средствами, а Эйден, хоть из разоряющейся семьи, но имел, то есть должен был получить в качестве наследства раритетную вещь. И Хантер решил попридержать старшего Эйдена в живых, до тех пор пока тот не получит наследство. В качестве заложника он похитил его младшего брата. Рольфа. А чтобы не держать его просто так, устроил работать на вредное производство. Вот и все глупые дела.

— Глупые... — повторил Марк. — А есть гарантия, что глупыми эти дела могут считаться, потому что эта оценка специально вложена в голову мужчины? Вместе с тем самым женским взглядом?

— Не знаю. У меня впечатление об этом взгляде другое. Мне кажется, мужчина вместе с этим взглядом получает свободу. Наше цивилизованное общество здорово сковано этикетом, правилами поведения, рамок которых мы вынуждены придерживаться, хотя иной раз тело и душа требуют совсем другого. Вспомни хотя бы, как плескались, мягко говоря, Хантер и Леда в бассейне. Могли ли они так гоняться друг за дружкой где-нибудь в бассейне любого другого дома в том, цивилизованном мире? Разве что глухо отгородившись ото всех. Но это уже не свобода. Возможно, я говорю наивно, но — это моё мнение.

Мы сидели, глядя через бассейн на океан, медленно перекатывающий прозрачные, напоённые голубым небом волны, на поблескивающие на его поверхности солнечные всплески... Вскоре вышли Хантер с Ледой, присоединились к нам. Я познакомила их с Марком, добавив к знакомству, что Марк — наёмник Хантеров. Хантер на намёк никак не среагировал. Его больше интересовала жена, которая успела одеться, в то время как сам он всего лишь накинул на себя мужской халат.

— Вам... — споткнувшись на обращении к Хантеру, всё-таки сказал Марк, — не жаль, что ваша империя осталась чем-то вроде сна? Это всё-таки огромные деньги.

— Деньги, наёмник, — проворчал Хантер. — Единственное, что я мог бы сделать, получи эти деньги, — нанять наёмников, привезти их сюда. Мне не хватает людей для жемчужной охоты. Женщины слишком слабы, чтобы этим заниматься в полную силу.

Я опустила глаза, чтобы не рассмеяться, а Леда положила голову на плечо мужа, благо сидела на его колене. Марк, помолчав, принялся расспрашивать Хантера о жизни на Островном Ожерелье. Я отвлеклась на просигналивший вирт. Посмотрела, от кого вызов и, извинившись перед гостями, вошла в дом.

Шагая к своим апартаментам, включила вирт.

— Что?

— К тебе скоро позвонят с Сэфа, — сказал Эрик. — Кажется, будут требовать твоего присутствия как свидетеля во время следствия.

— Как скоро позвонят?

— Не знаю, но предупредили.

— Прекрасно, — задумчиво сказала я, лихорадочно размышляя.

— Только ничего экстремального, — предупредил Эрик, ухмыляясь на мою задумчивость. — Не забывай, что всё должно было весьма респектабельно. Ты всё-таки дама из высшего общества.

— Эрик, ты гений, — сказала я и отключила его, бегом помчавшись к себе.

В спальне апартаментов я быстро села перед зеркалом и разложила всю имеющуюся на данный момент в доме косметику. Поглядывая на положенный рядом вирт, я лихорадочно красилась, а потом взбивала короткие волосы, с тоской думая о том, что зря не прикупила сюда, в поместье Глаз Ангела, париков попышней. Затем я повытаскивала ящики небольшого сейфа с небольшим числом драгоценностей, которые всегда на всякий случай оставляла здесь.

Через полчаса в зеркало вглядывалась молодая женщина, одетая в прозрачное нечто с глубочайшим декольте. На самом декольте расположилось довольно большое бриллиантовое колье, от холодного острого блеска которого резало глаза. В ушах покачивались бриллиантовые же серьги. С завитых волос свешивалась платиновая цепочка с вкраплениями мелких камешков. На лице сияла боевая раскраска. После разговора с чином, который мне должен был прислать устное приглашение на следственную явку, обязательно позвоню деду: жутко интересно — узнает ли он меня?

Откашлявшись, я попробовала тоненький голосок. Распевшись на манер оперных див: ми-ми-ми! Ма-ма-ма! Тоненьким голосочком нежно и кокетливо сказала зеркалу:

— Да, уважаемый, я вас внимательно слушаю. Не будете ли так добры высказать вашу просьбу?

В так называемом отпуске я путешествовала под маминой девичьей фамилией, что, в общем-то официально не возбранялось, особенно если вспомнить, из какой богатой семьи я происхожу. Думаю поэтому, что никто из официальных лиц не удивится моему... кхм... прикиду. Расправив плечи, я вспомнила редкие мамины уроки, как должна вести себя леди. Приподняла брови, слегка тараща глаза, делая наивную улыбку сплошной дурочки из высшего света, подправленной деньгами, и наблюдая эту улыбку в зеркале, я продолжала лихорадочно обдумывать, какой эскорт должна буду взять на Сэфа с собой.

И подпрыгнула, когда вирт просигналил, что мне вот-вот, в сущности, вручат повестку, от которой я не должна отказываться ни в коем случае.

25.

Военного чиновника я здорово достала своими истерическими воплями и ужасом перед поездкой — ужасом, который трудно было переубедить. Взбалмошная дамочка категорически отказывалась приезжать для дознания на страшную планету Сэфа без охраны. Она закатывала глаза, не очень убедительно изображала, что вот-вот потеряет сознание, и в то же время активно интересовалась, как там, на Сэфа, её телохранитель, который должен у неё отработать как минимум ещё три дня. Деньги-то она заплатила! Ах, он в тюремной камере?! Да что вы говорите?! А как же быть ей, бедной несчастной слабой женщине, без него, не отработавшего целых три дня?!

Бедолаге пришлось сносить все светские ужимки, которые довольно визгливо обрушились на него. Хуже, что он, бедняга, ещё терпел и мои поползновения на его честь, когда, якобы растерявшаяся от кошмаров предстоящего перелёта на кошмарную планету, дамочка принималась время от времени ни с того ни с сего кокетничать и с ним.

В конце концов, он мало того что согласился разрешить мне влёт на запрещённую для гражданских территорию Сэфа с личными телохранителями, так ещё и на моих глазах переговорил с военной охраной, чтобы устроить для меня и моих телохранителей беспрепятственный доступ на орбитальную станцию космопорта.

Когда мы закончили разговор, мне показалось: он с облегчением вытер со лба пот, прежде чем пропал с глаз моих долой.

И только после этого адски дебильного диалога (честно: только с моей стороны) на вирте появился хохочущий Эрик.

Я знала, что он давно подключился и наблюдал за разговором с самого начала, так что первым делом спросила:

— Не похоже, что я переигрывала?

— Переиграй ты — не получила бы разрешения на столь лёгкий доступ к Сэфа. Молодец. Не ожидал, что тебе разрешат войти на территорию планеты с телохранителями. Сколько боевиков возьмёшь?

— Ну... Для локальной войнушки мне хватит десятерых.

— Слушай, Ингрид. У меня предложение! — Его смех до слёз мне пришлось пережидать почти минуту. — А ты не могла бы с моими ребятами лететь в таком... э-э... оригинальном образе?

Зеркало всё ещё передо мной. Так что, приглядевшись к легкомысленным кудряшкам, к глазам, намазанным до такой степени, что они напоминали вылупленные совиные глазища, к отчётливо нарисованному ротику, чьи естественные контуры совершенно пропали под ярчайшей помадой, я, улыбаясь, покачала головой.

— Твои оболтусы ржать весь полёт будут. Нас на станцию космопорта не пустят. Скажут — цирковых шутов не ждали... Всё? Оторжался? Когда мне ждать твоих ребят?

— Марка с собой возьмёшь?

— У него ещё спросить надо, захочет ли он возвращаться на Сэфа.

— Ладно. Жди нас. Будем по вашему времени к вечеру.

Переспрашивать я не стала, но по реплике поняла, что на этот раз Эрик тоже не хочет оставлять без непосредственного контроля явную чрезвычайную ситуацию. Ладно. Пусть. В прошлый раз на Сэфа он тоже неплохо помог... Я улыбнулась. Слышал бы он меня: неплохо помог.

Сняла с себя всю мишуру и цацки, отмыла волосы от лака, державшего мои жуткие кудряшки, и пошла к гостям.

Прежде чем выйти к бассейну, помедлила. Там Хантер и Леда. Мне... трудно смотреть на них, счастливых. Кирилл!.. Чёрт бы тебя... Что ж ты так сильно влез в моё сердце и в мою душу... И это тогда, когда я не могу ни видеть тебя, ни дотрагиваться до тебя... Легче было бы тебя убить. Поболело бы сердце и перестало... Глупости думаю — и сама об этом знаю...

Я вскинула голову, угрюмая и злая. Если... Если буду на Сэфа, без Кирилла не уеду с планеты. Ни за что... Они там с хантеровскими бандитами дерутся, федералы. Будут драться со мной. Он мой. И — чёрт бы в самом деле всё подрал на этом и белом, и чёрном свете! — если и я не его!..

Дознание... Фиг им дознание будет. Войну я точно устрою. Если Кирилла не отдадут... С трудом нацепила на губы улыбку и вышла.

Говорить с людьми обо всём, только не о том, что именно тебя тревожит, — это тяжело. Хорошо, что основные тяготы разговора взял на себя Марк. Он с таким интересом расспрашивал о здешней жизни, что я даже подумала, не хочет ли он в самом деле остаться здесь, на Островном Ожерелье. Но, прислушавшись и уловив главное в его расспросах, усмехнулась: он ищет возможность доказать самому себе, что не хочет здесь оставаться. Смешно. С другой стороны, я его понимаю: здесь, в райских кущах, легко расслабиться.

Вскоре Солнечный Шторм, забрав жену — взвалив её, счастливую, на плечо, ушёл на свою яхту. А Рольф и Марк разговорились о Сэфа.

— Мальчики, мешать не буду, — бодро сказала я и покинула их.

Они не возражали.

А я хмуро глянула на скалы и осторожно покинула дом. Долгая, получасовая дорога не утомила, а успокоила. Правда, на вершине скалы обида нахлынула вновь. Как там я сказала Хантеру? Что в следующий раз буду прыгать не одна?

Сбросила шлёпки и позволила телу качнуться и упасть в бездну. Захватывающий дух полёт в пустом пространстве неба и океана заставил задохнуться. Кирилл!! Замирающий крик одинокой чайки...

Зато из воды вышла успокоенная, как всегда. Меня не донесло лишь чуток до моего берега — на территории моей виллы. А, всё равно — владения-то здесь полностью мои.

Отжимая край шорт от воды, расталкивая ногами волны, я дошла уже до берега, когда увидела, как навстречу бегут две фигурки, большая и маленькая, — точней, одна бежит, другая ковыляет за ней, еле поспевая.

— Ты с ума сошла?! Так неосторожно! — крикнул Марк, забывшись: всё-таки мы не настолько близко знакомы, чтобы кричать на меня, словно на напроказившую младшую сестрёнку. Он вбежал в волны и схватил меня за руку, будто боялся, что я мгновенно повернусь и снова брошусь в воду.

А добежавший Рольф уже на берегу просто схватил меня за талию обнять и дышал быстро-быстро, испуганно глядя на меня.