— Второе. По предложению Императора, поддержанному всеми королями, предлагается Сейму возвести в достоинство Имперского Рыцаря Великого Мастера Тора Кристрорса из Колинстринны за выдающиеся заслуги перед Империей, даровав ему и его потомкам, не в пример прочим, привилегию одновременно быть также мастерами благородных цехов. Прошу проголосовать.
Тор остолбенел. Он впервые по-настоящему попал в атмосферу политических интриг. Надо же, отвергнуть чужое предложение лишь затем, чтобы сразу же внести такое же своё! И почему он из Колинстринны? Он же теперь из Карлинора! А голосование закончилось триумфально: лишь двое делегатов от Старквайи проголосовали против, и трое воздержались. Один из голосовавших против — Крис Уларканг — попросил слова для объяснения особой позиции. Он сказал просто и чётко:
— Мастер Тор не принял ещё предложения канцлера об амнистии. Поэтому он мятежник, и его не полагается возводить в новый ранг.
— Третье. По предложению короля Старквайи Красгора, поддержанному Императором и всеми королями, предлагается, поскольку нынешний барон Колинстринны опозорил себя и потерял свой замок, который теперь фактически контролируется дружиной упомянутого Тора, сделать Имперского Рыцаря Великого Мастера Тора Кристрорса правителем баронства Колинстринны и даровать ему наследственный титул Владетеля Колинстринны с правом владеть в ней двумя замками. От себя король Красгор присовокупил, что на пять лет освобождает упомянутое баронство от всех податей и повинностей, кроме подданства, гражданства и знатности, если упомянутый Рыцарь возьмёт на себя его защиту от разбойников.
Подданство, гражданство и знатность были три символических общеимперских налога, от которых освобождались лишь деклассированные свободные, не имевшие права брать в руки деньги. Одну медную монету в год каждый свободный платил своему государству за право считаться его подданным и за защиту его законных прав. Точно так же каждый гражданин и дворянин платили ещё по одной монете за каждое из достоинств. Но здесь, хотя формально полагалось платить самую мелкую медную монету, не возбранялось дать серебряную или золотую. К великому неудовольствию Тора, предложение тоже было принято практически единогласно.
— Четвёртое. По предложению Императора, поддержанному всеми королями, предлагается сделать упомянутого ранее Имперского Рыцаря Владетеля Колинстринны Великого Мастера Тора Кристрорса почётным делегатом Сейма со всеми правами руководителя делегации от провинции и с дополнительным правом, предупредив старейшину, не присутствовать на заседаниях Сейма: мы понимаем, сколько дел у него накопилось.
Предложение было принято единогласно. Тору пришлось пересесть на третий ряд кресел внизу.
— Пятое. Поскольку ныне отпало препятствие к рассмотрению трёх прошений, поданных сначала принцами Старквайи Клингором, Крангором и Ансиром, к которым затем присоединились принцы Атар и Тиргор, а затем Кусар, Онгор, Карсир и Сутар, Совет королей предлагает, на основе исследования целей мятежников и причин мятежа, признать восстание, возглавляемое упомянутыми девятью принцами, законным рокошем. Предложение внесено Императором, проголосовали за него все короли, кроме короля Старквайи, заявившего, что он не уверен. Он просил огласить его особое мнение: "Поскольку я убедился, что отдельные обвинения и требования мятежников справедливы, я не могу отказываться голосовать или голосовать против".
Сейм остолбенел. В решении вопросов, подобных рокошу или имперских санкциях против владения, представители этого владения голосовали, но их голоса не считались. Поэтому король обычно уходил с голосования, записав особое мнение. А тут был особый случай.
— Продолжаю. В связи со сказанным выше, король Красгор запросил, в случае, если мятеж будет признан рокошем, военную помощь всех остальных королевств и желающих княжеств, и эту помощь отборными войсками при условии щедрой оплаты они согласились оказать, чтобы укрепить позиции законного суверена на переговорах с рокошанами. Теперь прошу пояснить позицию мятежников члена Сейма, до прибытия на суд бывшего в их лагере — Владетеля Колинстринны Тора Кристрорса.
Тор вышел на трибуну и сказал кратко:
— Мы воюем за исконные имперские порядки и права всех сословий и достоинств. Против жадных и алчных чиновников. За нашего доброго короля, которого угнетает канцлер.
— Это неправда! — каким-то жалким и неубедительным голосом воскликнул король. — Канцлер меня не угнетает!
Голосование было почти единогласным. Даже делегаты от Старквайи, которые учитывались отдельно, во мнениях разошлись. Тор с большим удовольствием вместе со всеми вышел через дверь "Да".
— И, наконец, шестой вопрос. Согласно законам и обычаям Империи, участники рокоша сохраняют все законные права и представительство. Поэтому я предлагаю Сейм направить приглашения принцам Старквайи Клингору, Крангору, Ансиру, Атару, Тиргору, Кусару, Онгору, Карсиру и Сутару занять законные места на Сейме. Лишить звания делегатов двенадцать выборных от провинций Карлинор, Линнагайя, Ансарэй и Линнисса, назначенных Советом королевства Старквайи в Зооре, и предложить занять их законные места выборным от граждан этих провинций, занятых рокошанами.
Старейшина перечислил двенадцать имён изгоняемых и двенадцать имён принимаемых, зал рёвом одобрил решение.
— Согласно нашим законам, я прошу Сейм включить в повестку заседаний вопрос о создании делегации Сейма для примирения рокошан и правительства. Рад вашему одобрению. А теперь перейдём к решениям Совета князей и принцев.
И потянулась рутина заседания.
Как сказал поэт:
Слов паутина
Дело и мысль оплела
Мёртвою хваткой.
Жизнь не осталась
В этом приюте интриг.
— Глава 13. Расцвет Жёлтых
За три месяца, пока Урс был в отряде Ворона, число удальцов выросло до пяти сотен. Отряд уже представлял собой силу. Он прошёл три провинции, грабя и уничтожая по дороге дворянские поместья. Дважды восставшие разбивали отряды карателей и дважды ускользали от их превосходящих сил. Хорошо было, что за границей провинции их переставали преследовать: наместник должен был получить согласие другого наместника или приказ короля, чтобы войти на чужую землю. Впрочем, почти так же происходило на границах уделов: граф или барон в большинстве случаев предпочитали не лезть на землю соседа, но порою всё-таки поступали по-своему. Поэтому однажды восставшие чуть не попались между трёх огней: с востока подходил отряд местного графа, сзади настигал барон, которого только что пограбили, с юга шёл наместник. Но Ворон блестяще увёл всех по потайным тропкам через болото в соседнюю провинцию: местные крестьяне охотно дали проводников.
После этого отряд остановился в деревне, где не было ни одного дворянина, как в родном поселении Урса. Поскольку крестьяне сразу же выставили угощение, к ним отнеслись как к друзьям. Сам Ворон, как всегда, занял скромную отдельную лачужку, правда, на сей раз избежать женщин ему не удалось: одна из деревенских девок сразу же и откровенно положила на него глаз.
Когда крестьянка с визгом подбежала к Ворону и пожаловалась на грубые приставания Белого Крыса, тому было предложено либо получить пятьдесят плетей, либо отдать оружие, доспехи и коня и убираться на все четыре стороны. Он предпочёл плети. Урс всё больше восхищался своим вождём, не побоявшимся так напомнить о приличиях и дисциплине одному из лучших бойцов.
Разослав дозоры во все стороны и щедро одарив крестьян из добычи, Ворон решил задержаться в деревне на пару дней, отдохнуть, привести в порядок коней и вещи. Чутьё атамана на опасность было замечательным, и все сочли, что ещё дня четыре опасаться нечего.
На второй день в деревню прибыл небольшой отряд конников, которых пропустили дозоры, так как те назвали тайное слово Жёлтых. Командиром отряда был кряжистый удалец, по виду бесхитростный рубака, который сразу же стал сыпать грубыми шуточками и уселся за выпивку. Но внимание Урса привлёк невзрачный бедно одетый разбойник, вооружённый лишь палицей и пращой. У него не было даже кинжала. Уже научившись кое-что понимать, Ликарин сразу вычислил переодетого монаха, отрастившего волосы и сделавшего гражданскую причёску. Ворон немного выпил с командиром и удалился в свою лачужку вместе с монахом. Через некоторое время оттуда вышла раздосадованная отправленная подальше девица, а Урсу и почёсывавшему спину Крысу предложили покараулить дверь, допускать лишь по срочному делу, и лишь после оповещения Ворона. Ещё через полчаса появился Ворон и позвал Крыса. Пришлось четверть часа покараулить в одиночестве, а затем тот вышел счастливый и показал Ликарину медную пряжку для волос.
— Жаль, косу запретили прямо сейчас заплести, — сказал Крыс, сразу забыв про спину.
Следующего позвали Быка. Крыс пожелал ему удачи.
Ворон сидел с косой, закреплённой стальной пряжкой, у монаха красовалась малахитовая. Урс догадался, что Ворона сразу произвели в третью степень посвящения, а монах имеет ещё более высокую.
— Брат Неясыть, это тот образованный крестьянин, о котором я тебе говорил. На его счету уже десяток врагов, убитых в бою. Он умеет быть безжалостным и не проявляет излишней жестокости. Он стойко выносит лишения. Он делится всем с братьями и крестьянами, в скупости либо расточительстве не замечен. Плохо лишь, что в битве он слишком азартен, — отрекомендовал Быка атаман.
— Урс Ликарин, мы слышали о тебе много хорошего. Я сейчас проверю тебя, — сказал Неясыть.
Испытание оказалось лёгким: вопросы были практически те же, что задавал Ворон в памятном разговоре. Лицо Ворона всё больше и больше светлело, и он, не выдержав, заявил:
— Зачем ты время терял, брат! Я же объяснил, что его с детства правильно обучили!
— Полагается проверить, брат Кор! — с улыбкой ответил Неясыть и приступил к торжественному ритуалу посвящения.
Урса возвели сразу во второй ранг, как прадеда, и выдали ему латунную заколку. При этом монах добавил, что для принятия клятвы требуется четыре посвящённых ранга не ниже третьего, но это не беда: иногда от посвящения до клятвы проходит несколько лет, ведь Жёлтым приходится таиться.
Ликарин был вне себя от счастья и не смог не похвастаться перед Крысом. Но тут вышел Ворон и велел Урсу позвать им на смену Драную Выдру и Белого Енота. Урс понял, что это будут ещё двое посвящаемых, тем более что они славились как лучшие бойцы. Посмотрев на Енота в деле и пару раз скрестив с ним дубинки в учебном бою, Урс не понимал, как же он тогда в деревне победил? Поистине, его вела рука Судьбы.
А на следующий день Ворон устроил праздник и объявил, что теперь его отряд благословлён Тайным Имамом Жёлтых на серьёзные дела и на присоединение к себе других отрядов. Поэтому одного атамана недостаточно, и в отряде будут четыре есаула. Это, конечно же, оказались Урс, Крыс, Выдра и Енот.
На следующее утро, несмотря на больную голову есаулов, Ворон вызвал их к себе и велел им записать и заучить благословлённый Тайным Имамом ритуал принятия бедных дворян в ряды Жёлтых. А Урсу он наедине передал личную благодарность Тайного Имама. Брат Неясыть исчез ещё ночью, как и полагается такой птице.
Ритуал применить пришлось уже через два дня. Ранним утром следующего дня (ещё до восхода солнца) отряд ушёл, чуть-чуть отдохнул на бивуаке в лесу и на рассвете нового дня атаковал крупную деревню. Ворон руководил штурмом главного поместья, а Урсу дал двадцать разбойников и велел сжечь либо привести к покорности трёх мелких дворян.
Первое самостоятельное поручение началось не очень удачно. Дворянин пытался сопротивляться, убил разбойника, ранил другого, сам был тяжело ранен и гордо отверг предложение перейти на сторону Жёлтых. Урсу удалось спасти лишь его детей, мальчика и девочку, отдав их в усыновление местным крестьянам.
Во втором поместье дела пошли ещё хуже. Дворянин Кур Турритон сражался доблестно и убил трёх разбойников, прежде чем Урс обезоружил его (честно говоря, он хотел его убить ударом палицы, но Турритон увернулся, правда, не очень удачно, получив сильный удар по правой руке и выронив меч). Разбойники скрутили воина и хотели повесить, но Урс велел подождать и начал ритуал, немного видоизменив его.
— Воин, ты сражался доблестно. Я кланяюсь тебе, твоей смелости и твоей чести. Назови мне своё благородное имя.
— Не всё ли тебе, грабитель, равно, кого ты убьёшь сейчас?
— Мы не грабители. Мы стремимся восстановить справедливость. Вот посмотри, ты доблестный боец, я вижу на тебе боевые шрамы, а так называемое поместье твоё беднее многих крестьянских дворов. Платье на тебе из бархата, но потёртого чуть ли не до дыр, платье жены шёлковое, но заношено до крайности. Я вижу твой обед, так едят только смерды. Мы знаем, что чиновники и Высокородные презирают не только крестьян, но и честных воинов, честных мастеров. Мы не бандиты, мы Жёлтые.
— Ещё хуже! Те, которые разрушали города и убивали всех, кроме крестьян?
— А что ты, доблестный воин, имеешь от этих городов? Шлюх и роскошь, что ли? Ты, я вижу, честный человек, тебе не нужно ни то, ни другое. А ремесленников мы просто переселяем в деревни, чтобы никто от земли не отрывался.
— Но вы всех сгоняете в общие дома и заставляете насиловать землю! Вы собираете крестьянские наделы в общие поля!
— Подумай сам, воин. Нас бы прокляли Великие Монастыри, твори мы такие бесчинства. Мы ставим наверх крестьян: соль и становой хребтом Империи. В работные дома сгоняли лишь тех, кто не мог или не хотел стать крестьянином, монахом, воином или ремесленником. Долго мы уже говорим. Я назову тебе своё настоящее имя: Урс Ликарин. И ты назови мне своё, наконец-то.
— Кур Турритон. Да, не слышал я о проклятии Жёлтым. Так что же ты хочешь? Чтобы я со своим семейством стал крестьянином?
— Да, доблестный Кур. Тебе выделят богатый надел, твоя семья не будет знать голода и нужды, а ты пойдёшь с нами воевать за правое дело.
— Ладно! Я сам ненавижу этих шакалов-чиновников и этих чванливых знатных, которые всю славу и все награды присваивают себе. Попробую повоевать с вами вместе.
— Эй, ребята, немедленно развяжите всех его домочадцев и извинитесь перед ними! А я превращу этого доблестного воина в храброго крестьянина!
И Урс начал затверженный им ритуал окрестьянивания. А Ворон отдал бывшему дворянину надел старосты, казнённого им вместе со всей его семьёй (кроме внуков, которых усыновил Турритон) за лизоблюдство перед знатью и за то, что он выдал на смерть заподозренных в желтизне смердов.
В третьем поместье превратить хозяина в крестьянина не удалось, но всё равно настроение у Урса стало улучшаться: он верил, что убивать скоро будут лишь тех, кто этого заслуживает, и их семьи, а малых детей можно будет раздавать честным крестьянам. Ведь Жёлтые начнут теперь устанавливать свою власть, вернее, свои порядки в целых провинциях.
После штурма деревни отряд прирос ещё на полсотни человек. И Ворон решился на атаку первого городка.
