🌿 Второе дыхание. Часть 3. Серафимов подарок

Она огорчённо качнула головой:

— Боюсь, что нет. Не было случая научиться.

— Ох, простите, — досадливо поморщился он. — Зачем я спрашиваю? Ведь в замке Эск нет катка...

Эрика не ответила. Взяла его под руку и залюбовалась зимним пейзажем. Ни Принцесса, ни её жених не знали, что в паре метров от них замер, прислушиваясь, неразличимый на снегу горностай.

Многоликий следовал за ними с начала прогулки, и его маленькое сердечко разрывалось от ревности. Эти двое, как обычно, здорово смотрелись вместе! И замечательно ладили! Они бы влюбились друг в друга, обязательно бы влюбились, думал оборотень, если бы он не втиснулся между ними. Кто знает, может, влюблены уже сейчас? То обстоятельство, что Эрика ждёт от него ребёнка, Феликса совершенно не утешало — наоборот, бедняге становилось только хуже, поскольку из-за этого к ревности примешивалось чувство вины, и неизвестно, которое из чувств было сильнее.

Вот где её место, злыдни болотные! Рядом с принцем её настоящее место, говорил себе Феликс.

И вспоминал кое-что ещё: поезд, и то, с каким выражением лица Принцесса смотрела в окно. Он сразу понял тогда, что означают её скорбно изогнутые губы, и горькое изумление, и сожаление в её глазах. Точная копия королевы Каталины, она просто не могла не опомниться! Не спросить себя, зачем пришла в этот мир. Не задуматься, способна ли сделать его лучше. Не осознать, что ей доступно большее, чем другим людям, ибо ей от рождения назначено править целой страной.

Править — и исправлять!

'А я отобрал у неё возможность исполнить предназначение. Мы погибнем, если останемся в Ингрии. И возвращаться туда после побега нам нельзя — хотя Эрика, конечно, захочет. Она ещё не знает, какой жестокой будет схватка за трон, если главная наследница хотя бы на время исчезнет и даст повод считать себя умершей. Она ещё не знает, что не сумеет выиграть эту схватку...'

Рано или поздно, заключил Феликс, Принцесса придёт к мысли, что предала свой народ, вспомнит, из-за кого она это сделала, и тогда... О том, что будет с ними обоими тогда, думать ему не хотелось. Он бросил ещё один взгляд на тонкую и стройную фигурку возлюбленной, казавшуюся ещё стройнее рядом с богатырской фигурой принца Акселя, отвернулся, не в силах продолжать их рассматривать, и припустил назад во дворец, ни жив ни мёртв от ревности, тоски и сожаления.

Принцесса же вернулась с прогулки, ни растеряв ни капли хорошего настроения, с которым сегодня проснулась. Она зашла к себе, чтобы переодеться, позвала Феликса, испытала укол беспокойства, когда он не появился, но решила, что он исследует новую территорию, и воли волнению не дала. Предстоящий обед — встреча с Императором и знакомство с сёстрами Акселя, которые, как и ожидалось, прибыли нынче днём — тревожил Эрику гораздо больше.

Однако эта тревога оказалась напрасной.

За столом Джердон общался, по большей части, с Королём, обсуждая с ним будущие связи между Империей и Ингрией, Эрику же развлекали его дочери. Обе они оказались очень симпатичными. Старшая, Агния, как и Аксель, пошла в мать; как мать, не была красавицей, но необычайно тепло улыбалась, и глаза её ласково лучились. Если бы не глаза и улыбка, Принцесса сочла бы, что Агния такая же холодная, как Ральф — она была столь же немногословна и столь же старательно избегала лишнего внимания к своей персоне, как он. Младшая сестра, Мирьяла, наоборот, манерой общения очень напоминала Акселя, зато внешность ей досталась отцовская. Но удивительным образом на женском лице точно такие же лисьи черты, как у Джердона, смотрелись вполне привлекательно. По правде сказать, Мирьяла была прелестна — живая, смешливая, обаятельная, она легко подхватывала в беседе любую тему и с явным интересом расспрашивала невесту брата об Ингрии, о путешествии и о впечатлениях от Мирколиса. Эрика даже смутно пожалела, что никогда по-настоящему не породнится с этой девушкой.

После обеда все разошлись отдохнуть перед вечерним приёмом, и Принцесса, хоть и не чувствовала потребности в отдыхе, последовала общему примеру. Вернувшись в свои апартаменты, она первым делом заглянула в корзинку к Многоликому. Горностай был там, свернулся клубком, дышал глубоко и размеренно и не пошевелился при её появлении. Эрика пожалела его будить. Легла на постель и вскоре задремала. В полудрёме грезила о чём-то светлом. О Феликсе и его объятиях. О младенце у неё на руках. О комнатке с видом на море, вроде той, что была у них в Кирфе. И словно тихий далёкий голос нашёптывал ей: 'Не бойся, принцесса. Всё сбудется. Всё будет хорошо, принцесса...' Она устала бояться, устала искать выход из безвыходной ситуации — и очень хотела этому голосу поверить.

* * *

Чёрно-серебряное платье, сшитое специально для приёмов в Мирколисе, не отличалось удобством. Лиф у него был жёсткий, подол стоял колом, парча нещадно кололась в тех местах, где соприкасалась с голой кожей. Принцессины волосы, переплетённые тонкой серебряной лентой, Валькирия убрала в высокую гладкую причёску, красивую, но слишком тугую. Однако Эрике нравилось, как она выглядит в этом платье и как оно сочетается с причёской, да и вообще она сегодня была на подъёме, поэтому почти не замечала дискомфорта. Туфли только надела удобные, старые, послужившие ей на множестве балов — после ужина ожидались танцы.

Зал встретил Принцессу гулом голосов — большинство приглашённых уже собрались, отсутствовал, похоже, один Император. Говорили вокруг, в основном, по-ингрийски, но иногда проскакивали реплики на общеимперском. Эрика, к своему удивлению, их понимала — как видно, уроки имперанто, которые Многоликий давал ей в неслучившемся будущем, не прошли даром.

Удивило её и кое-что другое, а именно, горловой акцент в ингрийской речи многих из гостей. Тот самый акцент, который, Принцесса помнила, в Империи был присущ лишь простолюдинам. Под руку с Акселем она пробралась сквозь кланяющуюся и приседающую в реверансах толпу, отыскала Короля, Ингрид и Марка, встала рядом с ними, внимательно осмотрелась и поняла, что в зале далеко не все — дворяне. Очевидно, Джердон позвал сюда и тех промышленников, с которыми совещался сегодня днём, и, может быть, других имперцев, к богатству и авторитету которых не прилагалось ни титула, ни аристократического воспитания. В замке Эск подобное было совершенно не принято. О том, что нравы в Империи более свободные, чем в Ингрии, Эрику предупреждали заранее, и теперь она получила возможность убедиться в этом воочию.

Принцесса покосилась на отца, отметила его напряжённую позу и чересчур широкую улыбку и даже слегка ему посочувствовала. Наверное, ему сейчас очень непросто! Держаться, как с ровней, со всей этой разношёрстной публикой. Впервые в жизни оказаться на втором плане, по сравнению с собственной дочерью — сегодня 'гвоздём программы' явно была Эрика. Да вдобавок ещё и терпеть постоянное присутствие магии, от которой в Мирколисе никуда не спрячешься! 'Он, наверное, даже спать боится, если в его апартаментах её так же много, как в моих!' Вот Марк, который с хохотом рассказывал, как полночи экспериментировал с волшебными дверями и светильниками — то явно был всем доволен. Ингрид помалкивала, обворожительно улыбалась уголками пухлых губ, покачивала в холёной руке вазочку с мороженым. Аксель с сосредоточенным видом кого-то высматривал. Принцесса задала ему пустяковый вопрос, он ответил невпопад, и тогда она вдруг сообразила, что отец Аниты — член императорского Промышленного совета, а значит, тоже может присутствовать в этом зале. Что, если с ним тут и сама Анита?

— Она где-то здесь? — потянувшись губами к уху принца, еле слышным шёпотом поинтересовалась Эрика.

— Скорее всего, — кивнул Аксель. — Во всяком случае, её отца я вроде бы видел, а он обычно берёт её с собой на такие мероприятия. Рассчитывает, что она найдёт себе хорошую партию, — поморщился он и добавил в ответ на вопросительный взгляд невесты: — Его зовут Мендегор. Подождите, он сам вам представится.

Через несколько минут появился Джердон, быстрым шагом миновал расступившихся перед ним и застывших в почтительных позах подданных и остановился рядом с Эрикой и Акселем. Голоса стихли, несколько десятков пар глаз устремились на Императора.

— Дамы и господа, — безо всякого пафоса произнёс он, — мы собрались здесь по случаю помолвки моего младшего сына Акселя и её высочества наследной принцессы Эрики, дочери ингрийского монарха, его величества Скагера Первого. С удовольствием представляю вам принцессу и её высокочтимое семейство, с которым мы надеемся породниться в самое ближайшее время.

Придворные и гости приветствовали эту крошечную речь аплодисментами, а затем началась самая утомительная для Эрики часть любого приёма — знакомство с новыми людьми. В какой-то момент рядом с ней возникла Агния в светло-синем бархатном платье, красиво оттенявшем белую веснушчатую кожу.

— Потерпите немножко, моя дорогая, — тихонько и очень сочувственно сказала она, касаясь принцессиной руки, — это скоро закончится. Я тоже терпеть не могу такие моменты, но что мы с вами можем поделать?

В ответ Эрика благодарна сжала её пальцы.

Первым, кто представился Принцессе, был здешний придворный маг Баргезо — тот самый, общения с которым удачно избежал барон Крейцель. Сухопарый темноволосый мужчина с хищными чертами лица и резкой морщиной на переносице, он оказался именно таким, какою Эрика когда-то воображала себе Тангрис. Моложавый, подтянутый, энергичный, он смотрел на мир скучающими и тусклыми глазами двухсотлетнего старца.

После дворян, соревновавшихся в изысканности комплиментов, которыми они награждали будущую невестку Императора, пришёл черёд менее знатных гостей. Принцесса встрепенулась: ей очень хотелось увидеть отца Аниты, а если повезёт, то и саму возлюбленную принца. И, наконец, услышала то, чего ждала.

— Валенсий Мендегор, ваше высочество. Владелец трёх автомобильных заводов, член императорского Промышленного совета, — представился коренастый господин с широкой каштановой бородкой и поклонился Эрике. — Со мной моя дочь Анита. Здравствуйте, ваше высочество, — приветствовал он принца, отвешивая ещё один глубокий поклон.

— Чрезвычайно рада знакомству, — не без волнения откликнулась Принцесса.

— Добрый вечер, Мендегор. Добрый вечер, Анита, — молвил Аксель с чуть заметной хрипотцой в голосе.

Миниатюрная девушка в атласном платье персикового цвета и в шёлковых перчатках выше локтя молча присела в реверансе, рассматривая невесту принца из-под пушистых чёрных ресниц.

Присела чуть глубже и задержалась в таком положении чуть дольше, чем требовал этикет, краем сознания отметила Эрика.

Хорошенькое смуглое личико, большие блестящие глаза-вишни, аккуратный носик, ямочки на щеках, коротко подстриженные волнистые чёрные волосы — Анита оказалась точь-в-точь такой, как на портрете в медальоне Акселя, разве что ростом ниже, чем ожидала Принцесса.

Мендегор и его дочь тотчас отошли, уступая место другим желающим познакомиться. Очень ровная спина и танцующая походка Аниты напомнили Эрике, что мать этой девушки — балерина. Интересно, на сегодняшний приём автомобильный магнат случайно попал без жены? Или хозяин Мирколиса считает, что танцовщицам здесь не место?

Поток людей, стремящихся отдать Принцессе долг вежливости, наконец, иссяк, но до ужина ещё оставалось немного времени. Рядом откуда ни возьмись появились отец и Император. Король, который теперь выглядел менее напряжённым, чем в начале приёма, приобнял Эрику за плечи и похвастался:

— Джердон, моя дочь — великолепная пианистка! Уверен, она не откажется поиграть для нас, если мы её хорошенько попросим.

— Да-да, отец, — подхватил Аксель, — если бы Эрика вздумала выступать с концертами, она бы моментально стала мировой знаменитостью.

— Полагаю, уж чего-чего, а выступать с концертами принцессе не придётся, — усмехнулся Император и добавил, обращаясь к ней: — Однако в Мирколисе очень любят музыку, дорогая Эрика. Мы все будем счастливы вас послушать.

— Что ж, я совсем не против доставить вам удовольствие, — улыбнулась она.

Не выпуская руки жениха, Принцесса вслед за Джердоном направилась в музыкальный салон, гости и члены семьи с готовностью потянулись следом, и с этой минуты её закружила весёлая и пёстрая карусель праздника. Усевшись за рояль, Эрика вдруг обнаружила, что её руки отлично помнят популярные имперские песенки, которыми она развлекала Янгульдиных постояльцев — и для затравки исполнила попурри из этих песенок, чем произвела фурор среди слушателей. Играла ещё и ещё, пока церемониймейстер не объявил о начале ужина. Потом наслаждалась едой и, трепеща от нетерпения, дожидалась танцев. Тело хотело летать, чего Принцесса не позволяла себе с тех пор, как покинула Замок, и танец мог хотя бы ненадолго утолить её жажду.

Единственное, что её тревожило нынешним вечером — внимательный и серьёзный взгляд Аниты, который она то и дело на себе ловила. Но в танцевальном зале Анита исчезла из виду, и Эрика, разом успокоившись, полностью отдалась веселью. Аксель, которому она, как обычно, обещала первые несколько танцев, был умелым, а главное, привычным для неё партнёром. Ни о чём не думая, она скользила по паркету, подчиняясь движениям его сильных рук — и не замечала, как неотрывно следят за ней тёмные глаза миниатюрной девушки в персиковом атласном платье и длинных перчатках.

Следят — и наливаются слезами. Как же иначе, если мужчина, которого ты любишь, весь вечер обнимает за талию и кружит по залу ослепительно прекрасную сказочную принцессу, ловит каждое её слово и нашёптывает ей на ушко какие-то нежности?

Если бы Эрика всё это заметила, она, конечно, угадала бы, куда исчез её жених, как только закончился последний из обещанных ему танцев. А так, лишь мимолётно пожалела, что лишилась общества принца, и приняла приглашение на вальс от имперского министра иностранных дел.

В начале одиннадцатого церемониймейстер сообщил, что скоро над озером начнётся фейерверк. Принцесса пошла к себе -взять накидку, переобуться и перевести дух. На полпути к апартаментам, в пустом коридоре её нагнал запыхавшийся Аксель.

— Ах, Эрика! — воскликнул он, порывисто обнял её, будто безумно по ней истосковался, поцеловал в щёку и шепнул: — Мне нужно немедленно с вами поговорить!

Лицо у него горело, зрачки были расширены — таким взволнованным Принцесса ещё никогда его не видела.

— Говорите, принц, — выдохнула она ему в ухо, обвила руками могучую шею и позволила притиснуть себя к прохладной стене.

— Анита ждёт ребёнка, — бухнул он. — Я только что об этом узнал!

— Силы Небесные!.. — пролепетала Эрика. — И как же теперь быть?!

— Понятия не имею. Она плачет. Боится, что я откажусь от отцовства.

— Но вы же...

— Как я могу отказаться?! Но Анита убеждена, что я в вас влюбился и собираюсь женится на вас... по-настоящему.

— О, Аксель... — пробормотала Принцесса, внезапно увидев всё, что происходило сегодня вечером, глазами подруги принца. — Но вы ведь, конечно, объяснили ей, что у меня...

— Я сказал ей, что у вас есть возлюбленный. Она не верит. Поговорите с ней, пожалуйста, Эрика. Успокойте её. Вам она поверит больше, чем мне!