После конструктивного предложения Эльзы скушать зародыш шаурмы, пока он не стал шаурмой, произошел довольно забавный диалог, в результате которого дон Драгнилл с доньей Лисанной изволили куртуазно отказать ряду доброжелателей в их предложениях. Ну и гордо удалились, уведомив окружающих, что высидят яйцо и будут кататься на драконе.
Ну а я не мог удержать широкую улыбку, потому что, невзирая на чернобыльстость, бесючность и ряд прочих неоспоримых моментов, забавные они. Да и шаурма счастья синего цвета, если разобраться, немало помогла Нацу, уже серьезно обдумывал я. Как в смысле мобильности, так и в смысле формирования характера, ему есть, о ком заботиться. Сейчас есть и Венди (вот, кстати, интересно, найдет она свою “принцесску из Эдоласа”), но все же это не совсем то.
Ну и направился я домой, обдумывать, что мне имеет смысл оставить, если что. Обдумал, записал на тонких пластинах льда — через месяц растают буквы, проявив текст, через шесть недель и пластины. А то мало ли. Выгреб накопления, заряженные лакримы, ну и понял, что по большому счету, ничего особого и не приобрел — все что нужно, я просто создавал, и по сути, кроме носимой одежды и пары запасных комплектов, у меня из вещей только радар от Уоррена и все, ну и деньги с лакримами как расходники.
И это, на самом деле, искренне порадовался я, замечательно. А то обвешивание барахлом тяготит и ограничивает, если разобраться. Ну да ладно, к черту философию, а я посплю.
На следующий день, на мой день рожденья, я передал мастеру пластины льда, убранные им в сейф, денежки, “на всякий для гильдии” ну и попросил вопрос со мной не поднимать. Мастер головой покачал, но согласился. Так что все празднование заключалось в том, что выпили с Мирой и Эльзой по капельке вина — собственно, только они и вспомнили, а сам я этот праздник не любил, ну в смысле свой, так что покачали головами, но тоже не “поднимали вопрос”.
Ну а с утра, на окраине Магнолии, после запитки неким пожилым типом, очевидно, заклинателем духов, заготовленного круга, Мист телепортировал питальщика, а мастер продолжил активацию. Ну а я направился в свое, похоже, второе межмировое путешествие.
14. Холодный сюрреализм
Сначала было слово. И слово это было матерным, да и вдобавок моим, потому что после прохода в круг я, как бы сказать, малость прифигел. Ну, вопрос некоего “мистического дискомфорта” наличествовал и был ожидаем, да и к офигеванию не имел никакого отношения.
А вот открывшийся вид, мягко говоря, внушал. Одно дело — видеть в мультике, а другое дело — глазами, несколько в смятенных чувствах констатировал я. Итак, мы находились на небольшом островке, метров двадцать на пятнадцать. Покрыт был этот островок толстой, мясистой, довольно ароматной и приятно пахнущей травой лилового и синего цвета вперемешку. Это еще терпимо, я всегда знал, что гербологи — страшные люди.
Далее открывался вид на небо, от насыщенно-салатового в зените до светло-лимонного на, а главное, НИЖЕ горизонта, то есть, мы явно были на немалой высоте над планетой-Эдоласом. Ну и острова, хотя бы ориентированные вдоль вектора гравитации. Летучие, естественно, гораздо больше булыжника нашего пребывания. В обозримом пространстве, на тех, что были ниже нашего, наблюдались и деревья всякие престранные, да и жизнь некоторая, безусловно, копошилась. Учитывая редкую, но в ряде случаев заметную воздушную живность, рассматривать в деталях не очень хотелось: мне хватило сферической хрени с крылышками и длинным, извивающимся змееподобным хвостом. Собственно, анатомия летучей тварюшки на этом заканчивалась, больше в ней не было ничего “лишнего”.
Ниже линии горизонта (ну, точнее, ниже верхней полусферы восприятия, так будет корректнее), находился лютый по размерам остров, скрывающийся в далекой дымке. Но был он огромен, факт, да еще с очевидной застройкой городского типа.
Ну и мелочи вроде срывающихся с окружающих островов потоков воды, просто исчезающих через пару-тройку десятков метров свободного падения, также нельзя не отметить.
Да и, вдобавок, на явно освещенном небе отсутствовало светило, а присутствовало лютое и невозможное надругательство над логикой и физикой. А именно: МНОГОЧИСЛЕННЫЕ здоровенные спутники, с аж кольцами, своими спутниками, ну и, наконец, планета, занимавшая, без шуток, четверть видимой полусферы. Такого надругательства быть не могло, тут бы все, учитывая видимые размеры, давно бы столкнулось, но оно было и наблюдалось. Гравитация, странная ты дама, не мог не констатировать я, в то время как моя пасть, помимо воли протянула:
— Ух, еба-а-ать…
— Не матерись… ну, вообще-то, да, — осмотревшись, признал Макаров.
— Угу, — ошалело кивнул Мист.
— Королевский город в полудне полета, — произнес принцесска. — Находимся мы неподалеку от города, но тут безлюдно, вроде бы, никого не должно быть, — с этими словами он присел на траву и задумался.
Я похлопал по бокам, нащупав несколько ковыряльных швырял, ну или швыряльных ковырял, в смысле ножиков — в теории, то, что мы делаем, всем на благо, но как маги мы ближайшие часы беспомощны. Ну а что придет в принцесскину голову — черт его знает, так что хоть такую, но подстраховку я прихватил. Понятно, что хиленько, но хоть что-то, да и может помочь.
Расположились на траве, любуясь фантасмагорическим пейзажем вокруг — ну вот реально, как будто на картине Дали, только в ней, отметил я. И тут мастер стал тихонько похрустывать, а при внимательном взгляде и расти.
— Я предполагал, — ответил на вопросительный взгляд Макаров. — Даже одежда артефактная, — похлопал он по артефактной одежде. — Ничего страшного, становлюсь своего естественного размера, — подытожил он.
— А негативных последствий не будет? — уточнил я. — Вы же для лучшего самочувствия ужимаетесь.
— Хм? — несколько удивился Мастер. — Да нет, чисто внешне, для впечатления, — недоговорил он, но я понял, для образа доброго-безопасного дедушки. — Хотя, знаешь, Грей, — задумался он. — Маленьким и вправду полегче, да и суставы почти не ноют, — констатировал он и мою, пусть не вполне им ранее осознанную правоту.
Сидели, любовались, перекусили. Ну а я, раз уж выдался случай, решил пообщаться-просветиться. Все же, при всех прочих равных, Макаров был занятым дедом, так что я без нужды его старался не дергать, а сейчас сам я велел.
— Мастер, а не расскажете ли о таком моменте: меня заинтересовала доска заказов, — начал я, ну а после одобрительного хмыканья, продолжил. — Вот у нас на ней заказы, личные, коллективные, до А-ранга на первом этаже. Но их там полсотни максимум. Это вы, на собрании глав гильдий, решаете, кому какие? Или заказчики непосредственно в гильдию обращаются? А то, есть такие заказы, за которые у нас и не возьмётся никто, — пояснил я причину интереса-недоумения.
— Нет, на собрании мы определяем направленность и возможности гильдий, — ответил мастер. — Смотри.
И выходила по его словам такая картина, кстати, чисто внутренняя кухня, о которой я не наталкивался на информацию. Доски заказов, правда, разной конфигурации, есть у всех легальных магических гильдий. Это некие интерактивные артефакты, связанные магией контракта. Я, признаться, думал, что “магия контракта” — это вообще разновидность проклятия-выбивания денег. Выходило так, судя по библиотеке, но, оказалось, что она гораздо обширнее.
Итак, на собрании глав гильдий определяется, кто какой “направленности” и в какой пропорции. Критерии оценки разные, от слов главы гильдии, до её фактического состава, но в целом так. Ну и, на основании этого, контракты, направляемые “в магическую гильдию”, размещенные в королевской почте Фиора (и ряда представительств в других странах, причем еще и с проверкой магией контракта платежеспособности заказчика, на момент размещения заказа, конечно), появляются в “профильных” гильдиях на доске заказов. Кто успел, того и тапки. Но, при этом, невыполненные заказы “урезают порося” доступных гильдии заказов в будущем. Ну и в целом, определяют "куски пирога" енти старые пердуны, в смысле, главы гильдий.
После лекции и легкого перекуса, вдали пролетела пара силуэтов, явно кошачьего вида. Ну и решил я уточнить интересующий меня момент, обратившись к принцесске, да и выяснить, заодно, насколько он на меня сильно злобствует. В принципе-то не сильно важно, с одной стороны, но с другой — будущий глава государства и вообще. Нелишним будет знать размер камня у него за пазухой, ну и учитывать в дальнейшем.
— Вашество, — куртуазно обратился я к августейшей особе, поднявшей чело и вышедшей из благородной задумчивости. — Я поинтересоваться у вас хотел, а не испытываете ли вы ко мне непреодолимую личную неприязнь страшной силы?
— Страшной — не испытываю, — подумав, ответил парень. — А в целом — да, — одарил он меня не преисполненным любви и обожания, но и не самым злобным взглядом. — Ваша речь была довольно оскорбительна и неприятна. Однако, — вздохнул он и закатил глаза. — После неё и общения с господином Макаровым, вынужден признать, что мои идеи были не вполне правильны. Они казались правильными и разумными, но, стоит признать, некрасивыми и даже подлыми, при взгляде со стороны, — вздохнул он. — Так что, могу вам сообщить, что в целом — испытываю, — подытожил он. — Но не страшную, а незначительную, как к неаккуратному лекарю, действия которого все же пошли на пользу, — выдал он велеречивый спич.
— Отличненько, — потер я руки. — Вашество, а не скажете, что у вас происходит с иксидами? А то я, признаться, в недоумении — ну, положим, они владеют магией предсказания и полетом, вроде еще чем-то. Притворяются ангелами и прочее. Но как это выглядит? Угнетают людей? А как? И с чего всё это началось?
— До недавнего времени, я считал их ангелами, — задумавшись, ответил прынц. — Но, услышав ряд совещаний отца, да и пообщавшись с одним иксидом, Пантер Лили, он служит в королевской гвардии после изгнания из Эксталии, королевства иксидов, — уточнил он, — не могу вполне корректно ответить о первопричине. Ну а насчет угнетения.
И выдал его сочество такой расклад, в котором выходило, что кошаки — именно кошаки. То есть, берем домашнего кошака, который искренне уверен, что люди — это такие специальные приспособления, для того чтобы выдавать еду, почесывать, ну и чтоб обо что когти было точить. Не гадкие, но по описанию прынца — выбешивающие кошары, заслуживающие непременного пинка ногой. Все отличия от наглых домашних тиранов — говорить могут, ну и вместо громкого, монотонного и противного мяуканья, грозят жалким людишкам смертью неминучей, от их гнева. На что людишки, тяжко вздыхая, хотелки кошаков исполняют.
Как понятно, есть и противные кошаки, есть и нормальные, есть “межгосударственное общение”, но на бытовом плане и ан масс — выглядело все именно так. При этом, опять же, в массе, недовольство людей летающей шаурмой присутствовало, но так как неминуче помирать никто особо не стремился, с иксидами мирились. Но и камень за пазухой в кошачий адрес, подозреваю, таили немалый, так что, ежели “ангельский флёр” с них снять, кошакам пиздец. Совсем пиздец.
Причем, если поставить себя на место “местных людишек”, кошаки это в целом и заслуживали, потому как наглые, бесючие и вообще — аналогия с питомцем давала прекрасно понять ощущения человека, кошка которого не считает себя императором вселенной, а по факту им является.
Ну и призадумался я слегка. Так-то, кошатин я вне гастрономического плана недолюбливал — наглые, бесючие и мебеля портят. Хотя, сталкивался с кошатиной у некоторых дам и родственников, да даже умудрялся налаживать вменяемый диалог: сочетание незаметных для хозяев пинков и лещей, в сочетании с поглаживанием и кормом, давали на диво замечательный результат, извлекая из пучин кошачьего величия крупицы разума.
Однако, местным кошакам, вот как ни крути, выходит пиздец: их на варежки и шаурму пустят, потому как достали они человеков не по-детски. И, вроде и заслужили, а как-то даже жалко немного.
Тем временем, его сочество вещал о том, что магия у кошаков, вроде бы, не только гиганта и полета, хотя, насколько он может судить, слабая, если сравнивать как с первыми двумя типами их врожденной магии, так и с магией людей. Соответственно, и Земного края, магов, и местной артефакторики. Мастер с Мистом слушали с интересом, видно, были не в курсе всех моментов.
— А вы, Грей, — обратился в конце спича прынц. — Насколько я понимаю, пророк, как королева иксидов?
— Не совсем так, — после обдумывания решил озвучить я. — Несколько лет назад, во время убийства сильного демона, я получил некую картину будущего. Вдобавок к ней, варианты и последствия её изменений, — определил я как несколько читанных фанфиков, так и свои рассуждения. — Ну и, часть этой картины всплывает, со временем, в определенные моменты, — подстраховался я. — А Шарлотта…
— Шаготта, — поправил меня Мистган, на что я благодарно кивнул.
— Да, Шаготта видит, насколько могу судить я, не общую картину, а куски возможного будущего, причем, например, уже измененного. Вот, кстати, — понял я, что не рассказал мастеру о яичном событии, перед нашим отбытием. — Буквально вчера она отправила сотню яиц иксидов в Земной край. Насколько я могу судить, поближе к драконоубийцам. Для части иксидов из яиц и для драконоубийц это пойдет во благо, но причиной отправки стало её видение, которое не исполнилось. Ни в случае осуществления ваших первоначальных планов, — кивнул я Мистгану, — ни, безусловно, теперь. Она “спасала расу” от истребления, — озвучил я. — Однако, думаю, что вы не позволите уничтожить иксидов, хотя, по вашим же словам, они это в немалой степени заслужили.
— Благодарю, стало понятнее, — ответил Мистган. — А с иксидами — да, не хотелось бы их истребления, но как им помочь, кроме как продолжать выставлять ангелами, я не знаю, — развел парень руками.
— А если их забрать к нам? — произнес вытянувшийся уже метров до полутора Макаров. — В Земном крае место найдется, а помыкать людьми, — ухмыльнулся он, — не выйдет. Ну а магических рас у нас десятки, одной больше — не страшно. Да и полезными могут быть, — заблестел глазками старый греховодник, несомненно, подумав о кошкодевочках.
— Да, это было бы неплохим выходом, — подумав, ответил прынц. — Впрочем, всё это пока чистая теория, — несколько нервно и с толикой горечи ухмыльнулся он.
— Справимся, — веско пробасил Макаров, — мы — Хвостатые феи и со всем справимся, — выдал он агитку, которую мы с Мистом поддержали умеренным улюлюканьем.
— Кстати, Мист, — решил я уточнить пару моментов, раз уж выдалась оказия. — Ты, я надеюсь, не стер себе память? — уточнил я, благо, упоминал об этом мастеру.
— Нет, Мастер запретил, как я понимаю не без участия твоих "пророчеств", — на что я кивнул. — Возможно, ты и прав, хотя мне кажется…
— Нет, шпаньё, — отрезал мастер, — я тебе еще до слов Грея говорил, что это слишком опасно и не слишком нужно, — на что Мист кивнул.
