— Уже, — подтвердила Ника, не отвлекаясь от вязания. — И если географически бросают камни где-то рядом с нами, то искать нужно в первом и втором кругах знакомств Вероники, минимум на двенадцать лет назад. И я уже начала строить диаграммы, искать ассоциации с теми, кто пострадал от фантомов.
— Моя школа! — гордо заметила Римма и обе они с Никой рассмеялись. — Короче. Папа, нам нужны идеи, я-то думала, мы всё самое очевидное перебрали. А тут на самом видном месте... Ну что, повторим ещё раз план действий? Мама, выдвигаемся через час, значит тебе через полчаса начинать собираться. Я тебя знаю.
— Крутит мной как хочет, — вздохнула Вероника, прижав щеку к плечу Александра. — Всё-всё, не ворчи. Давай, репетируем план действий.
— — -
— Сару видели позавчера в здешнем приюте для животных, — пояснила Римма, садясь за руль. — Который в трёх километрах за городом. Я уже ищу оттуда. По словам дежурного ветеринара собака выглядела бодрой для своего возраста, и как будто что-то искала. Держалась дружелюбно, но настороженно, входить и оставаться в приюте отказалась, её накормили и напоили у входа, сделали фотоснимки и разослали по аналогичным учреждениям и клиникам. Собака не в розыске, но это точно она, есть ещё один биологический образец. Ладно, это потом. Ну что, начинаем с ЗАГСа?
К самой Управе подъехали ещё через полчаса.
— ...Как-то всё очень буднично, — вздохнула Римма, провожая взглядом Нику и Веронику, пока те поднимались ко входу в Управу. Само здание построено ещё в девятнадцатом веке, одно из первых зданий в Новониколаевске, и не с самой приятной историей — прежде в нём находилась тайная полиция. С тех пор утекло много воды, много чего достроили, но выглядело на удивление органично. Немного неожиданно — особой симметрии в пристройках не наблюдается — но и не совсем уж уродливо.
— Тут взрыв газа был, — пояснила Римма, жестом приглашая Александра следовать за ней. — Примерно тогда же, когда мамина мама пропала.Ужас вообще что творилось. Главный корпус треснул, думали даже всё — целиком сносить, всё такое. Потом нашли способ восстановить. Заодно смотри как всё обустроили — тут раньше были склады разные, всякие заброшенные корпуса. Пустырь, короче. А теперь вон какой парк приятный!
Да, только разве что деревья ещё совсем молодые, особой тени не дадут — но парк приятный, ухоженный. И не скажешь, по внешнему виду Управы, что она была в настолько плачевном состоянии. Александр шёл неторопливо рядом с Риммой, продолжая неспешную беседу ни о чём, время от времени посматривая по сторонам — не привлекая внимания.
— Пока чисто, ничего особо необычного, — заметила Римма. — Ни в здании, ни вокруг. Так. До часа «Икс» сорок минут. Папа, идём в их кафе. Как раз выпить кофе успеем, и неторопливо к её офису подгребём.
— — -
— Ты когда впервые начала использовать местоимение «я» ? — поинтересовался Александр, пока они пили кофе. Можно не сомневаться, что Нике там найдут занятие — в адвокатскую контору такого калибра кто попало не приходит, и посетителю уж точно не придётся скучать или страдать от отсутствия внимания.
— Осознанно — только после переноса в физическое тело. И там где-то через месяц, — отозвалась Римма. — Ты?
— Если помню — лет с шести. Точнее не скажу. Возраст, когда «я сам» . Всё спросить хотел — правда, что взрослые варианты Реплик планировалось вначале под секс-боты использовать?
— Всё так, — покивала Римма не улыбаясь. — Меня ещё не затронуло, а вот Ника у тебя по первой профессии — секс-бот. Даже если до этого не доходило. Мама, помнится, возмущалась — дескать, кому приспичит, пусть докупает дополнительную базу знаний для модели, и всё. В итоге вернули всё к чистому умолчанию, никакой «взрослой» активности, пока человек явно не подведёт к этому. — Римма помахала рукой, вызывая официанта.
— Блин, — вздохнул Александр, прикладывая банковскую карту к терминалу. — Спасибо! — улыбнулся он официантке. — Никогда бы не подумал.
— Она у тебя очень тактичная, и в основном тихоня, — заметила Римма без тени улыбки. — Но да, по этой части она нас всех, наверное, сделает, вместе взятых. Ладно, папа, не парься — сам же видишь, не успели ей мозги переклинить. Всё, нам вон туда.
Вон туда — это на второй этаж по лестнице и дальше в том же направлении. В конце пути коридор упирался в другой коридор, и вот теперь налево. И верно: там скамейка у окна — здешние коридоры широки, пять человек могут идти шеренгой — и на ней сидят, непринуждённо разговаривая, Ника и Вероника.
— Шикарно выглядите, — восхитилась Римма. — Что, всё нормально? Ну я там про паспорт и остальное. Или с чем ты там ей официально помогала?
— С организацией интернет-магазина, — пояснила Вероника. — Сами же уговаривали её делать вязаное на продажу. Уговорили. А ещё — по вопросам авторских прав и всего такого. Кстати, её книгу у нас в конторе уже заметили.
— Знай наших! — одобрила Римма и понизила голос, когда дверь в контору — в конце коридора, шагах в двадцати от компании — отворилась, оттуда вышла незнакомая Римме улыбчивая девушка, вся в чёрном — и это в такую жару — и, глянув вскользь на Римму и остальных, повернула... направо. Дверь отворилась — словно возникла в стене — и закрылась за незнакомкой. — А вот это интересно, — посмотрела Римма в глаза матери. — У вас там много работает сотрудниц, чтобы все в чёрном? Прикинь — шляпка, платье до пят и сапоги! На дворе плюс тридцать пять и ни облачка!
— Вообще таких нет, — встретилась с ней взглядом Вероника. — И где она?
— Ушла через техническую дверь. Ну, в ваши лабиринты, на минус первый этаж. Ника?
— Просто посмотрите на дверь, — посоветовала Ника не оборачиваясь.
Александр чуть челюсть не выронил. Он не разглядел черт лица той, в чёрном, а теперь ещё одна такая же — чёрное длинное платье с длинными рукавами, чёрная шляпка с узкими полями и чёрные сапоги. Вышла, так же скользнула по людям невидящим взглядом, повернулась и ушла через техническую дверь.
— Похоже, это намёк, — поднялась Римма. — Как раз осталось три минуты. Идёмте туда. Я первая, Ника последняя, остальные между нами.
— — -
Они закрыли за собой техническую дверь и словно перенеслись лет на пятьдесят назад: всё вокруг обветшало, под потолком змеятся гирлянды труб и кабелей, огибая тусклые лампы накаливания в металлической оплётке. Лестница с истёртыми гранитными ступенями делала три поворота и выводила на тот самый «минус первый» этаж — зачем он, этот странный лабиринт, не понять. Вроде чисто вокруг и сухо, а всё равно не по себе.
— Ушли налево, — указала Римма, едва они дошли до развилки. Неуютно — и справа, и слева коридор, тусклый, протискивающийся сквозь множество прямоугольных проёмов в кирпичных стенах. Тихо и неприятно. Дует ветерок, из-за спины, и никаких следов этих двух в чёрном.
— Стойте! — замерла Римма, указывая вперёд. — Мама, папа, что-нибудь видите вон там, за поворотом, внизу?
Оба упомянутых заглянули — в следующей секции-тупике, закутке, стоит небольшой пластиковый столик в углу, непонятно кем и зачем принесён. А у самого пола, поверх сизого от грязи и сажи кирпича стены выведено чем-то ярко-красным:
«PRINCEPS VULT» .
— Тихо! — шепнула Римма, оглянувшись. — Что-то не так, лучше не шуметь. Очень медленно идём дальше. Мне очень не нравится, как здесь всё... — Она замерла у следующего проёма, почесала затылок. — Тут ещё чище. Смотрите, — добавила она шёпотом. — И молчите.
В предыдущей секции стоял столик, здесь — колченогий старый стул. А у самого пола, красными буквами вкривь и вкось, значилось:
«OBSCURATO NIHIL» .
Позади мяукнуло. Ника, разумеется, всё это видела «всей собой» , как минимум затылком — она спокойно оглянулась. Из исходного проёма, появилась тощая небольшая кошка, а следом вышла пожилая, неопределённого возраста женщина — невысокая, в кофте и брюках, с тростью в руке. Она встретилась взглядом с остальными, прижала указательный палец ко рту, а затем поманила их к себе.
— Знаете, она права, — шепнула Римма. — Потом все подробности. Выходим! Ника, что такое?
Ника замерла у того самого прохода в странной позе — словно давила на невидимую стену.
— Что-то не пропускает, — пояснила она шёпотом. — Ой, глядите!
Женщина с тростью взяла себя за запястья, а потом вновь поманила.
— Взяться всем за руки! — догадалась Ника. — Римма...
— Вижу, — спокойно заметила Римма. — Пора делать ноги, народ, она права. Без паники. Взялись за руки!
И сразу же пропал невидимый барьер. Спокойно вышли в секцию со столиком, и далее — женщина и её кошка уже направлялись назад, но не к лестнице, а под неё — там тоже оказалась дверь. А за ней...
— Сыростью пахнет, — заметила Ника. — Странное место, не помню его на карте. Ого! Что это?!
Женщина затворила за ними дверь, и под низким потолком зажёгся фонарь — тусклый, мерцающий. Стало видно, что на стене напротив — зеркало. Женщина подошла к нему, кошка семенила следом. Женщина прикоснулась тростью к зеркалу, и то... осветилось. Теперь там видна улица, но вот какая — не понять. Возле управы таких точно нет.
Кошка прыгнула сквозь зеркало и вот уже сидит по ту сторону — у стены дома. Женщина шагнула следом, остальные ещё не успели опомниться от трюка кошки, и вот на тебе. Женщина, по ту сторону, постучала пальцем себя по запястью.
— Мало времени, — покивала Ника. — Мне не нравится, что я слышу за дверью! Правда не нравится!
— Проходим, — оценила ситуацию Римма. — Взялись за руки, и вперёд!
Сырость неведомо где находящегося подвала сменилась душным летним зноем. Женщина удовлетворённо покивала — молодцы, мол. Кошка уже сидела у неё на руках. Позади раздался громкий звон и треск. Все, не сговариваясь, оглянулись.
Зеркало было, видимо, прямо на стене дома. Теперь перед стеной лежала россыпь мелких зеркальных осколков.
— Да что же... — начала было Римма и резко оглянулась.
Никого. Ни женщины, ни кошки.
— Блин, я думала — глюки аппаратуры, — почесала Римма затылок. — Ника? Ты видела то же самое?
Ника покивала.
— Растаяла в воздухе, ну или будто ветром сдуло.
— И где мы, интересно? — оглянулась Вероника, с лица которой не сходило выражение изумления. Александр уже прикасался кончиком пальца к экрану смартфона — видимо, ищет ответ.
— Папа, не парься, мы всё ещё в Новосибирске. Только на другом конце, до нас часа полтора теперь ехать, — вздохнула Римма. — Знаете что? Давайте найдём, где поесть и посидеть в спокойствии, а моя тень пока машину приведёт.
Так и решили.
— Ой, смотрите! — указала Ника. — Смотрите на осколки!
Действительно, с ними что-то случилось — точнее, происходило: осколки таяли или испарялись — в общем, пропадали. Все успели заметить: до того, как осколков не стало вообще, самые крупные из оставшихся сложились в короткую фразу:
«ВЫ НЕ ОДНИ» .
25. Пока дышу, надеюсь в оглавление
— Такого ещё не было, — заметила Римма с довольным видом, когда они устроились — по традиции, подальше от входа — в ближайшем ресторане, и немного пришли в себя. — Нет, куча самого странного была, но вот такого точно не было. А я всё записываю, и мама тоже, если первой замечает.
— Что именно записываешь? — откинулся на спинку стула Александр. Впечатления от бесконечного коридора в Управе, от неестественной тишины там, а потом путешествия сквозь зеркало и надписи на газоне... всё это упорно не желало покидать память, прокручивалось назойливой песенкой вновь и вновь.
— Ты меня не слушал! — поджала губы Римма. А вот обижается иногда по-детски, сильно и зрелищно. — Слушай, папа, я ведь правду сказала. Когда меня... в общем, когда у меня появилось тело, мама в тот день сказала: «теперь каждый день будет что-то необычное и чудесное — вот увидишь» . Так оно и случилось! Чёрт, так и происходит, каждый день!
— Правда?! — неподдельно удивился Александр, посмотрев в глаза Вероники. Та серьёзно кивнула.
— Да-да, без балды! — заверила Римма. — Я всё покажу, если хочешь. Каждый день обязательно что-то такое, что фиг объяснишь! Как мама сказала, так и стало!
— Саша, я её прекрасно понимаю, — посмотрела Ника в глаза Александра. — Пока ты не появлялся в эфире, мне казалось, что длится один и тот же бесконечный скучный сон. Когда ты появлялся, это было как чудо. Каждый раз. А теперь оно со мной почти каждую секунду. Примерно так, да? — посмотрела Ника в глаза Риммы, и та энергично покивала.
— Ладно, но я точно попрошу показать мне список чудес. Если он не засекреченный, — добавил Александр. — Не могу вот это всё из памяти выгнать. Может, обсудим, хотя бы вкратце? Или у вас уже есть выводы?
— Наши с Никой тени провели пока что расследование там, в Управе, — покивала Римма, уже всё простившая. — Нужны подробности? Слушайте.
Потайная дверь, ведущая в конце концов на «минус первый этаж» действительно есть. Не знаешь о её существовании — и не увидишь, наверное, но знают, естественно, все: более того, это — один из путей эвакуации, его не положено запирать и всё такое. Александр только головой покачал: тень Риммы провела съёмку: открыла «потайную» дверь (на самом деле, над ней на стене указатель эвакуации, и очертания двери, стоит только раз её увидеть, уже не сольются со стеной), а за ней — ровный и прямой проход в технический коридор, и уже в нём есть лестница вниз. Большинство сотрудников предпочитают пить кофе, не спускаясь на минус первый этаж. Римма не поленилась спуститься: интерьеры там мрачноватые, но нет и в помине никакой бесконечности или давящей тишины.
— Странно, а когда мы выходили, лестница начиналась сразу за дверью! — указал Александр.
— Верно-верно, у нас на записи то же самое, — заверила Римма. — Едем дальше?
...Двух почти неотличимых сотрудниц в чёрном в конторе у мамы не водится. Более того, камеры внутри вообще не зафиксировали, что кто-то перемещался по коридору в течение инцидента. Дверь не открывали и не закрывали, она оставалась приоткрытой. А из коридора было видно: дверь неторопливо отворилась, и вышли женщины в чёрном, одна за одной.
— Они коснулись дверного косяка, — добавила Римма. — Мы там сняли все биологические следы. Свежих нет, а среди старых — все знакомые.
— Они ещё и следов не оставляют?! А это точно были, не знаю, не голограммы?
— Точно-точно, — заверила Римма не улыбаясь. — Сонар показывал их как плотные объекты, в инфракрасном диапазоне ведут себя, как и положено людям. Мы ещё потом весь пол там отсканировали. И нашли вот это.
Она показала фотоснимок — видимо, под увеличением и не в видимом диапазоне. Явно фрагмент пола — паркета — на снимке, и поверх него идёт очень тонкая и ровная линия.
