Бешено зашипев, гончие с места прыгнули вперед на готовых к этому эльдар. Еще в воздухе те встретили их заклинаниями, пробившими-проевшими за считанные мгновения в измененных костях сквозные дыры. Но немногие черные гончие восприняли заклинания с наименьшим для себя вредом и рухнули сверху на выставленные навстречу копья и косы. Но оказалось, что подобные физические повреждения не оказывают на черных хоть какого-то негативного воздействия — насадившись до упора твари оказывались достаточно близко к охранникам, чтобы разорвать их ударами лап. Хисны, чьи всадники погибли поднимались на дыбы и бешеным ревом начинали драться с гончими, внося в ряды обороняющихся настоящий хаос.

В это критические секунды Иситес завершила чертить геометрическую фигуру на земле. Громко закричав, Атар резко согнулась и погрузила в мрак свои руки по локоть. В ответ на ее крик, из самой Тьмы, словно из водяной глади, стали выныривать огромные абсолютно черные псы. Они, не обращая внимания на эльдар и их кошек, тут же бросались в бой с костяными гончими.

На несколько секунд возникло затишье: псы остановили и опрокинули назад гончих. Но в этот момент, когда показалось, что уже все, до огромной трехголовой гончей, все это время не участвовавшая в битве, и будто руководившей атакой, добрался один из псов и попытался с ходу на нее напасть. Чудовище неожиданно ловко и быстро уклонилось и, пропустив чужую голову над собой, оказалась снизу пса. Какое-то мгновение гончая рассматривала черное тело, а потом одним движением оторвала-откусила псу голову и, резко мотнув своей пастью, отбросила ее далеко в облако пыли за границу видения. Сразу за этим она оттолкнула обезглавленное тело в сторону. Поведя безглазой мордой слева направо, как бы окидывая взглядом поле сражения, гончая внезапно жутко сгорбилась и, наклонив морду к земле, понеслась в атаку прямо на еще не перегруппировавшийся отряд. Ей на перерез бросилось сразу два пса, но тварь ударами морды просто сбила их с лап и тут же резко отпрыгнула в сторону, увернувшись от мелькнувшей рядом с ней черной сферы. Сразу за этим она прыгнула и оказалась просто среди неготовых к этому всадников. Молниеносным движением раскидав не успевших среагировать охранников хисн, гончая нанесла мощнейший ударом свей мордой снизу вверх прямо по Иситес, оторвав ее от черной поверхности и подбросив вверх метра на три. В следующее мгновение в бок твари врезалось сразу две черных сферы. Слитный удар сбил ей прицел и жуткая пасть, собиравшаяся оторвать у Атар половину туловища, сомкнулась лишь на правой ноге и костях таза. Под градом ударов начавшей реагировать охраны гончая принялась жутко трепать и бить о посветлевшую землю свою жертву...

Лишь после того как спустя десяток секунд твари один из вампиров разрубил затылок, она затихла.

Кейслирд одной рукой(другая была оторвана по самое плечо) вставил в между клыков пасти чью-то косу и начал, отчаянно рыча, безуспешно пытаться разомкнуть сомкнувшиеся намертво челюсти. Он не видел, как сверху, точно на одну из уцелевших гончих, упала обнаженная крылатая эльдара. Сила удара была такова, что разбившаяся кость разлетелась на мелкие щепы, брызнувшие во все стороны.

Как только на поле боя появилось новое действующее лицо, остальные гончие разочаровано тявкнули и быстро разбежались в стороны.

Княгиня втянула обратно в спину крылья и не спеша прошла к кое-как державшим оборону остаткам охраны.

Несколько солдат, как только гончие отступили, бросились на помощь вампиру.

Эйрин подошла к ним и стала безучастно смотреть, как замирает дыхание изломанного тела.

— Да помогите же! — крикнул в сердцах вампир.

Княгиня отвернула голову в сторону и, понюхав воздух, резко наклонилась и разбила кулаком голову чудовища на неровные куски.

В следующую секунду рядом с ней родилось оранжевое пламя. Коротко пыхнув оно истаяло и на землю упал Клинок. Отшвырнув обломки чудовищных челюстей в сторону, он воткнул в землю свою косу и упал перед лежащей на колени:

— Нет! Нет... — выдохнул он и коснулся рукой в алой перчатке до безмятежно замерего лица. Там где раскаленный алый металл коснулся плоти та зашипела. Отдернув руку он завыл: — Нет! Не позволю... Ты не умрешь так... — Клинок поднес к своей груди руки и между ними возникла маленькая горошина, горящая ярко-зеленым светом. Ухватив ее пальцами правой руки, он с силой втопил ее в грудь распростертого изломанного тела и умоляюще выдохнул: — Не умирай...

Словно в ответ лежащая застонала, с силой вдохнув воздух. Вместе с этим сломанные ребра, громко щелкнув, встали на место. Тело Иситес забилось будто в агонии.

— Помогайте! — крикнул вампир и навалился на руки бьющейся Атар.

Но вот судороги прекратились и Истиес задышала более спокойно. Раскрыв глаза, она окинула взглядом окружающих и выдохнула:

— О, Элос...

* * *

Прикрыв глаза, я стоял коленях рядом с заснувшей Иситес и пытался разобраться в себе. Короткая вспышка ярости и отчаяния прошла, оставив лишь ощущение собственного бессилия.

Когда я понял, что она умирает, а все вокруг лишь могут на это смотреть, я... потерял себя. Плевать на то, что я отдал ей 'Звезду Жизни'. Я бы отдал все.

Интересно, когда это она стала мне так дорога? В какой момент? И почему я это заметил, лишь когда чуть не потерял ее?

Любовь? Пф! Во всяком случае, не с ее стороны. Она чистокровная Иситор. А они практически не способны ощущать то, что высокопарно называется 'любовь'. Что же насчет меня — я уже не так уверен. Все-таки я — на четверть светлый. И, кроме того, то что у меня вместо души — это сплав, состоящий из души, пусть и очень одаренного в магии, но человека, и сущности крайне эмоционального элементаля Огня.

Перепады настроения, крайности — это все я.

Я пытался отрешиться от окружающего мира и сосредоточиться на своей цели, но судя по всему, моя броня дала трещину, в которую затекла кислота, а я этого и не замечал до тех пор, пока в броне не образовалась дыра, в которую запросто могут ударить враги.

И что самое плохое — ответа на вопрос 'Что делать?' я не видел. Отослать ее в Дом? А послушается? Она не часть моего Храма, что только что с 'успехом' и доказала. Мое влияние на высокорожденных моего Дома призрачно. Захотят — послушают, а не захотят...

Я горестно вздохнул.

В этот момент рядом осыпалась обломки. Повернув голову, я увидел как с со своей пантеры спрыгнула Р`шани в своей надетой на лицо маске. Подойдя ближе, она сказала:

— Мы оцепили всю эту зону и сейчас ее прочесываем.

— Потери? — вяло поинтересовался я и вернул взгляд на мирно спящую Иситес.

Она чуть пожала плечами:

— Основная часть — это конкретно ее охрана. — я опустил голову, но она продолжила: — Кроме всего прочего отряд разведки, прибывший первым в квартал двофов рода Катвиртин, убит при помощи Крови.

Пальцы сами собой сжались в кулаки и из-за этого превосходно выделанная кожа заскрипела. Онемевшие губы прошептали:

— Дворфы?

— Почти все перебиты. — она замялась.

Я почувствовал, как в груди толкнулась ярость:

— Почти?

— Я поэтому и прибыла: один из дворфов был оставлен недобитым. Он хочет вас...видеть.

— И зачем? — я поднялся с колен и выдернул из земли свою косу.

— Хочет передать послание от вашего отца.

Я замер:

— Ему оказали помощь?

— Это невозможно. — последовал ответ.

Коса послушно сложилась в трость. Машинально всунув ее в специальное крепление на спине, я посмотрел на левый кулак и разжал пальцы.

Кровь. Отец тоже владеет ей? Очень настораживающее известие...

Поворачиваюсь к ней:

— В какой стороне квартал?

Р`шани опустилась на колени:

— Его тело сильно повреждено. Кроме всего прочего Кровь была предельно интегрирована в его тело. Присутствующие при нем ариры не уверены, что не будет неожиданностей.

— Понятно. — повторяю ровным голосом: — В какой стороне квартал?

Склонив голову, Р`шани молча подняла руку и указала направление.

Ни слова не говоря, я выпустил силу и, мощно взмахнул крыльями, бросил свое тело в небо. Взлетев свечой метров на сто, я позволил себе сориентироваться по ощущениям лишь секунду.

Мгновение и я возникаю над отдельной группой строений. Линейные части ариров Храма окружили плотным кольцом здесь все. Пятерки солдат верхом на пантерах рыскают по улицам подомной. Жители испуганно жмутся по подворотням

Во дворе одного богатого и красивого поместья я вижу разбросанные трупы дворфов и очень аккуратно осматривающих их ариров.

Почти не замедляясь падаю чуть в стороне от площадки. Кинетическая энергия моего тела раздавливает и вминает гранитные плиты в землю. Тут же полностью втягиваю Огонь и обращаю на себя 'исцеление'.

Ко мне быстро подходит одина из ариров в белой маске и с косой в правой руке.

— Дворф еще жив? — произношу я чуть ли не утвердительно.

— Да, Владыка. — уважительно склоняет она голову: — Идите за мной, я отведу вас к нему.

Мы идем через двор, заваленный изломанными и даже раздавленными телами дворфов. Если это был Сариехарна, то он должно быть знатно повеселился. Кроме всего прочего не видно воздействия магии или оружия. А это навевает определенные мрачные мысли.

Я замечаю пару останков, явно принадлежащим не дворфам:

— Это наши?

— Да. — подтверждает она. Я меняю маршрут движения и подхожу ближе. Над телами будто поработала сильнейшая кислота, разъев плоть и оголив костяки. Стальные доспехи с присадкой адаманта также были сильно повреждены. При этом сам адамант, в качестве какого-то черного, словно из сплетенного из паутины, каркаса, остался, а железо — исчезло.

— Это — Кровь? — спрашиваю свою проводницу, подошедшую следом за мной.

— Мы думаем, что да. В доспехах присутствуют остаточные эманации Смерти и Жизни. — отвечает она, обменявшись взглядами с стоящим рядом с телом другим ариром.

Я скрипнул зубами и произнес:

— Ладно, подумаю об этом позже. Веди.

Арир уважительно кивнула и повела меня через распахнутые двери в дом. Здесь лежали тела остальных эльдар из этой пятерки. Бегло скользнув по телам взглядом, я заметил, что их всех объединяло одно — у всех так или иначе отсутствовала голова. Очевидно, что Сариехарна не хотел, чтобы я их вернул в качестве личей. Интересно, что они такое успели увидеть? Его личину? И из-за этого он лишил их голов?

Поднявшись по лестнице, мы зашли в коридор. Тут, сверху дворфа с секирой в спине, лежал еще один мертвый арир с разрубленной сзади шеей.

Натекшая темная кровь образовала настолько большую лужу, что ее пришлось перепрыгивать.

В комнате с выбитой дверью под охраной целой пятерки ариров с обнаженными мечами в руках лежал на боку, свернувшись в позу эмбриона, дворф в богатой одежде. От дверного проема было видно, что на его спине с левой стороны была большая очень глубокая рана, в которой было видно края сломанных ребер. При этом крови на полу не было вообще. Когда я сделал шаг ближе, то неожиданно заметил в ране движение: нечто, напоминающее толи змею толи щупальце, сдвинулось в ране и будто углубилось еще больше в плоть.

Я выпустил из своего дара Огонь. Оно окутало мое тело в защитный покров. Конечно, при атаке протосилой Стихии ведут себя еще хуже Сил, но, пребывая в этой форме, я могу очень быстро перемещаться, уходя из под атаки.

Очень аккуратно захожу со стороны лица лежащего дворфа. Он медленно и тяжело дышит, а его глаза закрыты. Густая борода с косичками пропиталась начавшей подсыхать кровью.

Чуть помедлив, я произношу:

— Ты хотел меня видеть?

Лицо раненого исказилось и под кожей что-то зашевелилось. Его рот раскрылся и из него родился глубокий очень низкий голос:

— А ты кто-о-о?

Я медленно достал из-за спины трость Ссешлы и резко разложил ее, при этом черное лезвие глубоко вошло в пол. Выдернув свою косу, я сделал левой рукой знаки окружающим 'уходите' и 'быстрее'. Ариры тут же выбежали из помещения. Я же направил лезвие на дворфа и тоже осторожно попятился, произнеся:

— Ашерас ат И`си`тор. А ты кто?

Дворф затрясся, как в припадке, и из его рта на пол стала выливаться рывками алая жидкость. Когда она образовала большую лужу, то стала подниматься вверх большим бугром, формируя гуманоидную фигуру, быстро приобретающую черты стоящего темного эльдара. Он раскрыл рот и, издевательски улыбнувшись, произнес:

— Ох, прости — не признал. Вроде бы и немного времени прошло, а как ты вырос. Это же я, Сариехарна. — алая жидкость действительно приняла его облик. Когда изменения закончились то фигура даже изменила цвет полностью став неотличимой от оригинала. В моей голове зароились мысли. Что это? Некая форма аватара? Сариехарна же улыбнулся еще шире: — Неужели ты меня тоже не признал? Как же ты собирался на меня охотиться?

Я сглотнул. Это не может быть он. Но как похож...

— Зачем это все? — произношу, делая еще один шажок назад и приготавливаюсь подать ману в мое оружие.

Сариехарна явно озадачился:

— Хороший вопрос. Очень размытые рамки. — он оглянулся на лежащее тело дворфа и пожал плечами: — Если ты об этом — то я устранял конкурентов и недотеп, через которых ты бы мог выйти на меня. Представляешь, оказалось, что хоть я и переметнулся в другой лагерь, но тут почти то же самое — кругом идиоты, интриги... — его губы исказились в жестокой ухмылке: — ...и везде так же шествует Смерть. — фигура рассмеялась приятным чистым смехом.

— Ты хотел поговорить со мной об этом?

Сариехарна резко оборвал свой смех и наклонил голову к левому плечу:

— Откуда ты взял, что я с тобой хочу говорить? Нет-нет. Я просто хотел тебя напоследок увидеть...

В следующее мгновение жидкость потеряла его облик и без никакой промежуточной подготовки сорвалась с места и полетела в мою сторону. Но я был готов к этому и резко рванул вверх, пробив спиной потолок. Одновременно с этим я выстрелил из Ссешлы в летящую гигантскую алую каплю. Сгусток протосилы поглотил разряд алой молнии. Внутри него коротко пыхнуло ярко-ярко белым и тот, утратив скорость, разбился об пол, с жутким шипением расплескавшись во все стороны. Протосила вскипела и выплюнула мне вслед очень тонкую и длинную струю. Деваться мне было некуда и я подставил под этот выстрел снова левую раскрытую ладонь. Алая жидкость разбилась о мою руку на множество мелких брызг. Я резко сдвинулся в сторону убравшись из поля зрения вскипевшей протосилы и с ужасом начал сдергивать с руки шипящую перчатку. Однако, когда та, наконец, полетела в сторону, я обнаружил что с моей рукой ничего не произошло. Мало того — она была девственно чиста. Недоуменно окинув ее взглядом со всех сторон, я опасливо заглянул в пролом. Протосила сильно кипела и брызгалась. Алые капли яростно обжигали стены. Камень, сталь и дерево оплывали на глазах и даже горели. Перекрытия сумели это выдерживать лишь какие-то секунды и провалились на первый этаж, окончательно разбрызгав алую жидкость, явно начавшую выдыхаться.