Доля попаданская

Она бесшабашно улыбнулась и начала медленно таять, послав Марье воздушный поцелуй.

Но не успела Марья и глазом моргнуть, как, ставший почти невидимым, силуэт Нияны заискрил, засиял огненными всполохами и вновь раздался знакомый голос.

— Вот, млин, дела... Подруга, о самом главном забыла: нечего тебе ходить бледной немочью! Рыжая ты гораздо интересней! Хи-хи! Хватит прятаться!

Снова раздался жуткий потусторонний хохот, и княжна исчезла в искрах и клубах дыма.

А Марья похолодела от осознания того, что жизнь её в очередной раз совершила непредвиденный поворот.

И опять не в лучшую сторону...

Нияна вернула ей прежний облик?

В столицу теперь нельзя возвращаться ни под каким предлогом. Опасно. А магазин? А дом? А лаборатория?

А дети? Скоро они подрастут, им крайне необходимо хорошее образование. А оно только в столице...

И сама Марья, хватаясь за любую работу в поместье понимала, что долго так продолжаться не будет. Пора искать своё жильё.

Желательно поблизости от центра. Желательно в шаговой доступности от основных учебных заведений. Желательно по реальной цене...

Невесёлые мысли снова прервал треск электрических разрядов и всполохи света...

Нияна появилась с растрёпанным ирокезом, вся в пятнах сажи и в рваной майке, крича кому-то через плечо.

— Да иду уже, иду, минуточку! Тьфу! Да что ж это такое? — Потом обратилась к Марье. — Прости, Муаррья... Скейроз! Нет.... Склайрос... Скелейроз? Скилиросс? Мама миа! В общем, дорогая, чуть не забыла: вдруг захочешь стать на время северянкой, ну, мало ли что случится в жизни, колечко моё надень. И всё будет вуайля. Дарю!

И на ладонь Марье упало тяжёлое серебряное кольцо филигранной работы с прозрачным голубым камнем.

Она дёрнулась к начинающей истаивать фигурке.

— Всё будет хорошо, девочка... Не волнуйся обо мне...

— Как это: не волнуйся? Глупая ты, хоть и взрослая... А кто ещё будет за тебя волноваться?

Сон был так ярок и реален, что, проснувшись, Марья долго не хотела открывать глаза.

Ещё не рассвело, хотя ночная темень ушла и на небе погасли звёзды, а кое — где уже начинали свои утренние распевки самые ранние птицы.

Нежилась в постели, улыбаясь переменам, произошедшим с Северной княжной, радовалась глобальным изменениям в её характере и будущей 'не жизни'. Мурлыкала под нос кусочек 'Оттепели'...

Гордилась совсем немножко собой, что приложила руку к её новому облику и высокой по местным меркам 'должности Стража. В жизни бы не подумала, что милая нежная, убитая горем девочка станет Привратником.

А ведь скоро о том, что он сменился, станет известно на всей Ильянте. Достаточно будет хоть кому-то вернуться из-за Грани. Разве не бывает в жизни чудес?

Эх, Нияна, Нияна! Милое дитя... Дай тебе Тилара терпения на долгие — долгие годы. На долгие тысячи лет, девочка.

В кроватках завозились дети, потом тихонько захныкала Дарёна и пришлось вставать смотреть, что у них там случилось.

Вздохнула. Видимо, что-то снится малявкам. Какие — то маленькие детские страхи... Но пока ещё спят.

А взгляд наткнулся на сидящую в коконе из простыней и одеял крошечную полукровку.

Испуганный вопросительный вид. И ни одного звука...

— Вишенка, ты почему не спишь? В туалет? Тебе страшно, моя хорошая? Голодная? — шёпотом, чтоб не разбудить малышню.

— Мамми, — так же шёпотом отозвалась девочка.

Подхватила на руки — голенькая, лёгонькая, как пушинка, ручки, как веточки. То ли порода такая эльфейская, то ли умученная трактирной жизнью...

— Что ж мы с тобой делать будем, цветочек?

— Мамми, — ручки потянулись вначале к Марьиным, затем к своим волосам. — Мамми?

— Конечно, мама, мой цветочек...

А на кухне пила утренний шайни хмурая аша Арамия.

— И что скажешь в своё оправдание, птичечка?

Марья напряглась, малышка, укутанная в её халат, замерла.

Марья терпеть не могла оправдываться. Ещё с прошлой жизни. Особенно, когда тебя обвиняют в проступке, которого ты либо не совершал, либо сам проступок яйца выеденного не стоит. Но и

устраивать скандал лекарка вроде как бы не собиралась.

— Мне нечего сказать, аша Арамия...

— Нечего? Ну так я скажу! — она сердито закудахтала. — Чего ентот елфей за тобой валандается? Зачем приваживаешь?

— Арамия...? Откуда такие мысли?

— Не поняла? А чё енто ты рыжая снова сделалась?

— Нияна приходила. Вот, принесла детям...

Марья высыпала на стол мерцающие чешуйки.

— Ух, ты, с подбрюшья, мягонькие... Малявкам самое то... А волосья то зачем перекрасила?

— Княжна сказала, хватит прятаться...

Арамия набрала воздуха, чтобы продолжить отчитывать Марью, но внезапно малышка вытащила из халата ручки и протянула их к старухе.

— Бабби?

Та всхлипнула, дёрнулась,как от удара, резко выдохнула...

— Курлужечка, ну какая ж я тебе бабушка?

Но у Чарриты было своё мнение на происходящее, она перелезла на руки к лекарке и прижалась щёчкой к её щеке.

— Бабби?

— Ох, деточка! Што ж ты сердце мне рвёшь то? Ариша! Чё стоишь столбом, курлужку тебе в печёнку? Дитё ж голодное, не видишь, что ли? Там, на плите, молочная кашка. Специально сварила. Не спалось мне что — то сегодня.

А сама уже засияла тем тёплым нежным светом, которым светятся бабушки особой породы, готовые на всё ради своих внуков.

— И что ж ты голенькая, моя девочка? Не бойся, бабби Арамия поедет в Горуссу и накупит тебе всего, что надо...

— А почему только ты? — вошедшая аша Лиррея присела рядышком. — Я тоже её бабушка... Имею право...

— Бабби? — ткнула пальчиком в Лиррею, и по кухне зазвенел хрустальным колокольчиком детский смех.

Сытная каша, утренняя тишина и умиротворение сделали своё дело: малышка подкрепилась и снова уснула, счастливо улыбаясь во сне на руках у Марьи.

Женщины сидели у окна, думая каждая о своём.

И даже не зная их и видя впервые, можно было с лёгкостью сказать: это семья.

— Там просятся в гости эльфеи. Пускать? — вошедший охранник Сорро Гой, степняк из дахатских степей, обратился к Арамии, которую каким — то образом выделил из всех, сразу же назначив её хозяйкой.

Та приложила палец к губам, кивнув на спящую крошку.

Интересно, они спали? Марья с интересом рассматривала мужчину. Совсем не стар. Вернее, не так стар, как показалось вчера. Смуглое лицо в мелких морщинках, тёмные раскосые глаза, чёрные волосы без единой сединки, собранные в хвост и мощное крепкое тело тренированного бойца. Если бы не лёгкая хромота, вполне ещё мог бы служить и служить.

Чашку шайни с благодарностью взял только из рук лекарки, взглядом остановив Лиррею.

— И чего енто им неймётся с утра пораньше? Зови уже.

И кто бы сомневался? Асс Джарр с Силленьей...

Марья судорожно начала искать в карманах халата, в который была завёрнута малышка, кольцо Нияны.

Фуф! Едва успела!

— Чем обязаны столь раннему визиту? — шёпотом, чтоб не разбудить ребёнка, спросила Марья.

Эльфийка, пожирала глазами Марью и малышку, но молчала, подчиняясь, видимо, мужчине.

Убил наповал эльфейн.

— Сестра настояла, — кивнул в сторону девушки. — А я принёс вам обещанный хмей.

Достал откуда-то хрустальный фиал, размером с крупный ананас, внутри которого плескалась, переливаясь всеми цветами радуги, прозрачная жидкость.

— Нет, нет, нет. Простите, энергетики не пью принципиально...

Да что ж он прицепился с этим хмеем? Может в нём приворотное зелье? Или наркотик какой? То — то его не продают всем подряд налево и направо. Прижала к себе Чаррити, запоздало вспомнив, что сидит при гостях в ночной сорочке.

— И тем не менее, это для вас. Хмей в этом сосуде не портится и не стынет. Думаю, Ариша, вскоре вы поймёте, насколько ошибались.

— И всё же я полагаю, не это причина вашего столь вопиющего нарушения приличий...

Марья с ужасом осознала всю нелепость ситуации: она, на кухне, в ночной сорочке (хвала всем богам, что она закрыта этим творением неизвестной модистки от самого горла и до пяток), растрёпанная и не умытая после сна, принимает гостей.

И ведь выскользнуть незаметно не получится. Беспомощно оглянулась на Арамию. Но та поняла ситуацию по — своему. И так же по — своему её решила.

— А ну стой, краса моя ненаглядная! Давай сюда малУю! Реверансы тут разводишь. Дитя разбудите! — старая лекарка аккуратно забрала спящую девочку, состроив при этом Марье страшные глаза и тайком погрозив кулаком.

Ох... А какие планы были на утро! Что ж им этим эльфам то не спится?

— Простите нас..., — Эльфейна проводила взглядом зеленгирку и обратилась к Марье, теребя рукав платья.— Через два часа после рассвета отец откроет портал домой, а я должна была успеть вам всё сказать.

— Может по чашечке шайни?

— Хмей, Ариша, только хмей... Никакого шайни.

Жестом фокусника асс Джарр достал из воздуха три маленькие хрустальные чашечки и разлил в них по паре глотков напитка. Улыбаясь при этом ехидным демоном — искусителем и внимательно наблюдая за женщиной.

Марья вздохнула. Отравить что ли, пытается?

Млин, давайте уже закругляйтесь, товарищи эльфы! В саду работы ещё на несколько дней... Дети вот — вот сделают первые шаги — не хотелось бы за беготнёй пропустить этот момент... Что — то загрустила Исия. Куда, интересно подевался этот нехороший, если не сказать больше, селентайр? Надо с ней поговорить... И самое главное — дом... Дом нужен срочно... Что-то терзают смутные сомнения... Но как его искать? С кем общаться? Одинокую женщину не постарается обмануть только ленивый или полный глупец... Поговорить с охранниками. На каких условиях их нанимала танна Ириггенья?

Задумавшись всего на минутку, Марья сама того не замечая, начала прихлёбывать сияющее чудо из хрустальной чашечки...

Именно такой вкус, наверное, был у мифической амброзии — божественного нектара: чуть терпковатый, с едва заметным привкусом лимона и мяты и лёгким, едва заметным, на самой грани ощущений, ароматом магнолии.

Крылья не выросли и сердце осталось на месте, вот только необыкновенная лёгкость появилась в теле и в мыслях.

— Может попросить охранников помочь в саду? Всё равно, работы у них не много?

— А может, ну его, этот сад? Хоть на декаду... Походить с детьми на море, позагорать и поплавать. Не каждый ведь день дети делают первые шаги?

— Исию крайне необходимо срочно вывести на ярмарку, что — то она засиделась дома — пусть накупит себе всякой девчачьей ерунды и хоть ненадолго забудет о своём поклоннике. А он тоже хорош... Очаровал, поганец, девушку и пропал. Может, вызвать его по браслету?

— Дом? Дом... Дом! А не обратиться ли за помощью к Железному Дровосеку? Он же всех знает в городе. Кто чем занимается и кто чем 'дышит'? Вот пусть и расплачивается помощью за несанкционированное вторжение в поместье.

— Охранники, судя по всему, люди серьёзные и сами заинтересованы в работе. Надо узнать: имеются ли у них пенсии?

— И как ощущения, прекрасная танна? — асс Джарр сиял новым рублём.

Марья вздрогнула. Тьфу! Испортил весь рабочий настрой!

— Вкусно...

— И только?

— Полагаю, мы выясним сей вопрос в следующий раз... Теперь к делу. Женщина я несвободная, личным временем не располагаю. Что? Привело? Вас? Ко мне?

— Простите, Ариша. Это я... Я должна была... Чтобы вы не подумали... Всё не так просто...

— Лучше молчи, Силленья. Так ты кажешься умнее, — и обращаясь уже к Марье, добавил, не скрывая иронии, — Эта малахольная после разговора с отцом разбудила среди ночи хозяина лавки с детской одеждой и скупила всё её содержимое. Так что ждите с утра курьеров с доставкой. И ничему не удивляйтесь...

— Не мешай, Джарр... Я уже не трактирная служанка. Камень Оирр, понимаете... Чем темнее, тем сильнее наказание. Он стал совсем прозрачным. Вы спасли меня, Ариша. От позора, нищеты и унижений. Теперь мне можно начать жизнь сначала.

Марья хмыкнула. Рада за тебя, наивная эльфейская девочка. Только не ошибись во второй раз. Думаю, повторно спасать тебя будет некому.

— Желаю вам счастья. За Ритти не беспокойтесь, — и подняла вопросительно бровь, обращаясь к мужчине. — Полагаю, вам пора. Служба у вас государева, имперская, прогулов и пренебрежения не терпит.

Но эльфейский гад не внял голосу разума.

— Это ваше ночное платье, Ариша? М-м-м... Да вы, оказывается, скромница! А где же прозрачные эльфейские шелка и воздушные кружева? В наших краях их имеет каждая уважающая себя женщина.

И выжидающе, морда эльфейская, замер. Силленья недоумённо переводила взгляд с Джарра на Марью и обратно и ничего не понимала.

Уходи, девочка, домой, побыстрее ухиоди. И уводи с собой родственника. Ты ещё не умеешь играть в такие игры...

А Марья, ни с того, ни с чего покраснела вдруг, как школьница, получившая свой первый в жизни поцелуй. И как та самая школьница, не нашлась сразу что ответить...

Отвыкла. Не до того было. Не особо и в прошлой жизни флиртовала — замуж выскочила совсем молоденькой.

И Антон стал для неё целым миром. Мужем, другом и любовником. Отцом детей, возлюбленным и хранителем её счастья.

А здесь... Правильно ли она поняла? Асс Джарр на самом деле пытается заигрывать или столь тонко хамит?

Мать Тилара! Разгидрит твою перекись марганца!!! Хоть намекни, что происходит?

Как себя вести?

И тишина...

А эльфейн, кажется, и не собирался уходить. Искоса поглядывал на Марью, совершенно позабыв о том, с кем и зачем пришёл.

— Вы закончили свои дела, благородный асс? В таком случае, прощайте. И чашки свои с термосом заберите...

Махнула в сторону хмея.

— Нет. Это вам. Вы обещали ещё попробовать... Извините. Уходим, Силлейна...

— Да, да, да... Иди, Джарр, я сейчас.

И, едва он вышел за порог, рванулась к Марье, зашептав:

— Не бойтесь его. Джарр хороший. Он ведь тоже изгой в семье. У нас не любят калек. Простите... Я не могла иначе. Простите, если сможете, пожалуйста...

В последующие десятины жизнь немного 'устаканилась' — глобальные проблемы отошли на задний план. Лето вступило в свои права: погода радовала своим постоянством и мягким теплом.

Вопрос с пляжем решили быстро: за поместьем на берегу моря обнаружилась прекрасная закрытая бухточка, которую оборудовали для отдыха.

Море прогрелось достаточно, чтобы дети копошились на мелководье, как лягушата-головастики, под охраной бессменного Фёдора. Именно он следил за тем, чтобы никто не приплыл со с стороны моря.

Что интересно, доставалось ему больше всех. Особенно от малышей — они всё пытались поймать сияющий золотом хвост или цапнуть его за крыло.

А Риттия вообще научилась на нём кататься, чем вызвала обиженный рёв у малышни и зависть у Сазара. Покататься на крылатом змее хотелось всем.

Частенько рядом с Феденькой качалась на волнах Сафира. Но в игрищах участия не принимала. 'Китасський дракон' по секрету сказал Марье, что ожидает прибавления в семействе. А поскольку морские змеи оказались живородящими, следил за своей самочкой, как настоящий орёл.