Останься со мной навсегда

— А я люблю его. Отдай, тебе же он не нужен.

— Что значит, не нужен?— вспылила я.— Я его люблю, он меня любит. А ты вообще понимаешь, о чем просишь? Как я могу тебя отдать человека? Он не вещь, он человек! Ира, ты, что мозгов лишилась? Ну сама подумай, даже если я его и брошу, а это маловероятно, с чего ты взяла, что он захочет быть с тобой? Он столько времени бегал от тебя не потому что любит или ты ему нравишься, а потому что ты ему не нужна. Не нужна!

Последние слова я проговорила четко, почти по слогам, пытаясь хоть какую-нибудь информацию донести в ее голову. Получилось видимо совсем плохо, потому что Григорьева быстро вскочила со своего места и подошла близко ко мне.

— Я все равно не сдамся! Он будет мой!— После этих слов она ушла, громко хлопнув дверью.

Я осталась сидеть в аудитории. Вот и поговорили! Чувствую, что спокойно наслаждаться нашим счастьем мы не сможем.

* * *

Милана оказалась права. Не все хотели, чтобы Стас и Милана были вместе. Так же как и человек, который заставил своих людей проследить за девушкой.

Счастливая парочка, выходя из дома Малининых, не заметила огромный черный джип с тонированными стеклами, в которой сидело трое мужчин, ну просто огромной комплекции. Джип ехал за машиной Стаса, останавливаясь и около его дома, а после проводили до университета.

— Что-то долго они не выходят из тачилы,— сказал лысый мужик, выпуская сигаретный дым.— Че они там делают?

Его дружки заржали, но продолжали пристально смотреть за машиной, из которой наконец-то вышла девушка и парень. Взявшись за руки, они направились в здание университета.

— Ты уверен, что это она?— спросил второй, снимая кожаную куртку и оставаясь в майке открывающей множество черно-серых татуировок.

— Уверен!— Продолжал смолить в машине лысый и протянул напарникам фотографию Миланы.— Босс дал, сказал за ней надо проследить от дома до учебы.

— А ни че телка!— заржал третий мужик, обнажая пожелтевшие зубы.— Вот бы ее...

— Заткитесь!— грубо сказал лысый, который видимо здесь был главный.— Шеф сказал не трогать ее, а просто проследить, а вы, идиоты при нем чего не ляпните, а то кочерыжек своих лишитесь!

Мужики больше говорить ничего не стали, только тихо посмеивались. Лысый в это время достал телефон и набрал номер.

— Место учебы узнали,— сказал лысый и продиктовал адрес.

* * *

Когда последняя четвертая пара закончилась, я облегченно вздохнула. Тяжело сидеть в такой напряженной атмосфере. Королев сверлил меня взглядом, заставляя нервничать о том, что парень мог надумать. Григорьева обливала полным ненависти взглядом. В общем, позитива мне не прибавилось. Мне хотелось скорее под крылышко Стаса, чтобы он спас меня от всех на свете.

Парень дожидался меня на подоконнике, который находился напротив аудитории. Сначала мне показалось, что он уснул, но когда я подошла к нему его глаза сразу открылись.

— Наконец-то! Я уже начал думать, что эта пара, никогда, не закончится,— проворчал Барский, притягивая меня к себе.— Ты чего такая грустная?

Я легко чмокнула молодого человека в губы. Рассказывать о разговоре с Ирой я не хотела. Зачем и ему настроение портить?

— Устала,— чуть приврала я.

— Точно?— переспросил Стас, беря мое лицо в свои теплые ладони, и легко чмокнул в нос. Дождавшись моего утвердительного кивка, спросил.— Готова смотреть новое жилище?

— Веди!

Мы вышли на улицу, и я порадовалась теплым солнечным лучам. В принципе, радовалась не только я одна, но и все студенты. Ведь теплая погода говорила о том, что скоро лето, правда, чтобы насладиться им в полной мере, нужно сдать сессию, но это уже никого особо не волновало.

Мы направились в противоположную сторону от стоянки. Стас аргументировал это тем, что нужный нам дом находится совсем не далеко, и при такой хорошей погоде можно и прогуляться. Прогулка это хорошо, но лучше бы на машине поехали, но об этом я подумала только через несколько минут.

Барский шел впереди, держа меня за руку, я семенила следом, и внезапно парень остановился и повернулся ко мне.

— Ты чего?— удивилась я.

— Поцеловать тебя захотелось,— объяснил нашу остановку Стас.

Поцелуй был легкий, но все равно прекрасный, неповторимый и будоражащий кровь. Отрываться не хотелось, а вообще хотелось для того, чтобы быстрее добраться до квартиры и зацеловать Стаса до полусмерти.

— Я люблю тебя, Мила!— тихо, но отчетливо проговорил парень, нежно гладя меня по щеке.

Вот прекрасный момент и для моего признания. Я так долго к этому шла, что просто обязана сейчас признаться Стасу, что тоже его люблю.

— Я...— и я замолчала, не в силах продолжить дальше. Было такое ощущение, что кляп в рот засунули. Была ли это судьба или просто случайность в том, что я не смогла признаться, я не знаю. Я просто стояла и молчала, а потом... мой взгляд упал за спину моего спутника и наткнулся на молодого красивого мужчину.

Он стоял в нескольких метрах от нас в черных брюках со стрелочками, зеленой рубашке и пиджаке, черные волосы коротко подстрижены. Молодой мужчина разговаривал по телефону, не видя нас. Я смотрела на него во все глаза не по тому, что он сразил меня наповал своей неземной красотой, а его красота действительно была не земная, так я думала несколько лет назад.

Я смотрела на него потому, что знала этого человека и могла рассказать вам о нем практически все. Например, у него на правой мочке уха есть маленькая родинка и все считали, что он проколол его. Хотя если бы он и захотел его проколоть, то не стал бы этого делать, потому что безумно боится иголок.

Я знаю, что под правой коленкой у него есть длинный витиеватый шрам, полученный в возрасте шести лет от полета с велосипеда. Еще есть шрам, оставшийся после удаления аппендицита. Знаю, что он до смерти боится щекотки и любит, когда его кусают за мочку уха.

Он ужасно поет, потому что на его ушах потопталось куча медведей, но он очень хорошо танцует. Я знаю, что у него вдоль живота тянется татуировка, высказывание Публилия Сира на латыни BIS VINCIT, QUI SE VINCIT IN VICTORIA, что означает, 'Дважды побеждает тот, кто, одержав победу, побеждает и себя'. Я не знаю, почему именно эта фраза, но то, что он всегда выходит победителем — я знала.

У него всегда теплые руки, даже в самую холодную погоду, а вот нос постоянно мерзнет. Он заразительно смеется и любит обниматься. У него красивые руки с длинными пальцами, которые просто божественно делают массаж.

Вы спросите, откуда я это все знаю? А я вам отвечу, что о своем первом парне и по совместительству первой любви я знаю все. Хотя, правильнее будет сказать, что знала все. Да, о Паше я знала все!

— Что ты?— терпеливо спросил Стас. Он был уверен, что сейчас я сделаю ответное признание, но...

— Я должна идти!— быстро сказала я, и оставила немного ошарашенного таким поворотом событий, Стаса.

'Будущего боятся существа неуверенные в себе.

(из детского мультфильма)

Часть 2. Привет из прошлого

"Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил" Ремарк

Наверно, зря я надеялась, что действительно смогу стать по-настоящему счастливой. Неужели счастье всегда будет проходить мимо меня? Какая же я была глупая, когда думала, что, наконец, у меня все наладилось. Сейчас будет еще хуже, я в этом уверена! Ведь говорят, что черные и белые полосы сменяют друг друга и по величине они равны. Тогда почему у меня сплошные черные полосы? И когда же наступят долгожданные белые?

Ведь не просто так Паша околачивался около моего университета. Что ему нужно? Зачем вернулся? Ведь я только начала по-человечески жить, любить. А потом пришла страшная мысль, действительно ли я люблю Станислава? Если да, то почему убежала? Осталось ли крупица чувств к Аверьянову?

Я же все давно пережила! Тогда почему чувствую себя, как тигр в клетке? С каждой минутой становится все страшнее. Я не знаю, как проживу завтрашний день, я не могу представить, что будет сегодня.

Меня сотрясала мелкая дрожь, руки тряслись, как после многодневного похмелья. Голова начинает кружиться, а из горла пытается вырваться крик. Что теперь будет? Я не хочу видеть его, мне страшно, что увидев Пашу, я пойму, что до сих пор люблю его. А как же Стас? Ведь его я точно люблю! Или не люблю? Как же я запуталась!

Через некоторое время на место страха пришла злость. Какого хрена он приехал? Что ему дома не сиделось? Приперся через четыре с половиной года, и думает, что его тут хлебом солью встречать будут? Кукиш ему! И почему я собственно разнервничалась? А может Аверьянов не ко мне приехал, и мы с ним не увидимся. Он женился наверно, ему все-таки двадцать пять.

У меня есть парень, он меня любит, я его вроде тоже. Блин и слово то, какое глупое — тоже. Я буду с ним, и все у нас будет хорошо, а Паша пусть катится, желательно в преисподнюю! Как же я зла!

Пока я металась по комнате словно заведенная, то не заметила, как обросла небольшой публикой в количестве одного человека.

— Мил, ты цунами изображаешь?— Все-таки дал о себе знать брат, подпирая дверной косяк. И довольный он, как кот переевший сметаны.

Я долго смотрела на братца, а потом в порыве чувств я бросилась ему на шею, зная, что Максим меня никогда не бросит и всегда поддержит. Я знаю, что брат поможет мне только словами, но и от слов иногда становится легче. Я прижималась к нему сильно, желая раствориться и ничего не чувствовать.

— Что случилось?— Максим поглаживал меня по голове, голос у него был обеспокоенный.

— Максим, он вернулся,— прошептала я.

— Кто вернулся, Милана?— осторожно спросил брат.

— Паша!— проорала я.— Паша! Макс, он вернулся!

И тут я не сдержалась и расплакалась. Максим окаменел, он даже гладить меня перестал, его рука остановилась в районе моего затылка. А я плакала с чувством, слезы лились ручьем. Сейчас я пыталась выплакать то, что не смогла сделать несколько лет назад.

— Откуда ты знаешь?— Наконец-то 'отмер' брат.

Теплых чувств к Аверьянову он не испытывал, но и это понятно. В нашей семье никто таких чувств не испытывал, слишком многое мы тогда пережили. И то, что Пашка решил вернуться просто верх наглости. Я бы после такого не вернулась бы, нет, даже не так, я бы такого никогда не сделала.

— Я его видела, Макс. Сегодня около университета. Мы со Стасом гуляли, и я его увидела. Он так изменился, совершенно другой стал. Максим, я так боюсь, что могу столкнуться с ним лицом к лицу. Я такого просто не выдержу,— бормотала в грудь брату. Его рубашка насквозь промокла от моих слез.

— Ты его еще любишь?— осторожно спросил родственник, усаживая меня на диван.

— Я Стаса люблю,— неуверенно ответила я.— А Пашу... я не знаааю.

Слезы вновь потекли, перед глазами, словно пелена появилась. Это очень трудно встретить через столько лет человека ради которого готова жизнь была отдать. Вот только ему моя жизнь была не очень нужна.

— Милая, давай успокаивайся! Раз ты его не любишь, значит, ты со всем справишься. Вы же со Стасом жить вместе хотели.— Максим пытался меня успокоить.

Честно говоря, от присутствия брата мне становилось и так спокойно и говорить лишних слов было не обязательно. Просто мне очень хотелось чувствовать чье-то тепло.

— Давай я Ирину позову?— предложил брат.— Она тебя успокоительного даст. Все будет хорошо.

— Спасибо тебе, Макс! Я думала, что с ума сойду. Мне так страшно.— Шмыгнула я носом, начиная успокаиваться.

— А Стас кстати где?

— Я от него сбежала,— стыдливо призналась я, закутываясь в теплый плед. После слез мне всегда холодно.

— Зачем?

— Я хотела сказать, что люблю его, но не смогла! Понимаешь, Макс, я не смогла!— Опять заревела я.— Потому что Пашу увидела. Мне страшно представить, что будет в моей жизни теперь, когда... когда...

Выговорить я больше ничего не смогла, потому что у меня началась истерика. Ну неужели так бывает? Может это сон? Ведь в реальной жизни такого просто не бывает Максим быстро сбегал к Ирине и уже через несколько минут протягивал мне высокий стакан. Долго сопротивляться я не стала, понимая, что мне нужно успокоиться. Ведь ничего еще не случилось, а значит и слезы лить, смысла нет.

— Вот и умничка,— сказал брат, забирая стакан и укладывая меня на диван.— Полежи немного. У тебя телефон звонит.

Я это прекрасно знала, телефон звонил с тех пор, как я сбежала от Стаса. Наверно, было не правильно вот так убегать, но я не была готова встретиться с Аверьяновым лицом к лицу.

— Мил, это Стас. Поговоришь с ним?— спросил Макс, беря в руки мой телефон и присаживаясь рядом.

— Я не могу, пока,— шепотом сказала я.— Макс, мне нужно успокоиться. Мне страшно с ним разговаривать, я же его бросила посреди улицы, ничего не объясняя.

Максим слушал меня внимательно, а потом просто выключил телефон. Брат долго сидел рядом со мной, а потом просто забрался ко мне и обнял. Я положила голову ему на колени, зная, что Максим мне поможет, он меня не бросит.

— Я тут знаешь о чем подумал?— чуть неуверенно проговорил братец.— Тебе не кажется, что Стасу пора знать правду?

— Правду? Я не смогу ему этого рассказать.— Я закрыла глаза, так легче разговаривать.

— А если Паша решит ему рассказать? Не хочешь сама, я могу,— предложил Максим.

— Ты ему ничего не расскажешь!— напустила я строгости в голос.— А что ему может сказать Аверьянов? Что он последняя скотина, сволочь? Что бросил меня на произвол судьбы? Что он немного озабоченный? Что ему все равно с кем в койке кувыркаться? Он ни чего не скажет, потому что знает, что кроме него никто не виноват.

Брат, молча, со мной согласился. Ведь Паша ничего сделать и сказать Стасу не сможет. Ведь в той ситуации моей вины не было. Я только в одном прокололась, что не видела того, что лежало у меня прямо перед глазами.

Интересно, как мы будем реагировать, если еще и Валерия вернется? Я уже хотела обратиться с этим вопросом к Максиму, но не успела, у него зазвонил телефон. Лицо приобрело мученическое выражение, и он ответил радостным голосом. Я навострила ушки.

— Здорово, Стас.

— Макс, где Милана?— голос был обеспокоенный.— Она убежала и трубку не берет.

— Успокойся! Она дома, почувствовала себя плохо, сейчас спит,— брат не любил врать близким людям. А как я уже поняла, с Барским они успели сдружиться.

— С ней все в порядке?— забеспокоился Стас. У меня даже в груди потеплело от его беспокойства.— Может мне приехать?

Максим внимательно посмотрел на меня и вопросительно поднял брови. Я отрицательно помотала головой. Мне очень хотелось увидеть Стаса, но не сейчас, когда я в таком разобранном виде. Одними губами я прошептала послание для Стаса: