Лоскутами, как обгоревший пляжник кожу, он снимал с себя в лохмотья измочаленную одежду. Эдвард взял из руки Остакиса свой револьвер, и деловито стал снаряжать барабан патронами, доставая их из кармана.

-Нурс Кроган,— сказал он,— мне уже известно, что каждый член вашего братства, имеет какие-то сверхъестественные способности. Первое время, это меня поражало, но, общаясь с дедом, я как-то привык видеть в нем великого врача. Ваше же выступление вновь повергло меня в трепет,— он защелкнул барабан, и посмотрел на полураздетого здоровяка.— Ваше амплуа — без вреда стоять под пулями?

-Кроган — человек скала,— ответил ему старший Тос.— человек камень. В нужный момент он обретает чудовищную силу и может бесчувственно принимать любые удары.

-Не бесчувственно, и не любые,— буркнул Кроган.

-Там, где требуется грубая сила, нурс Кроган творит чудеса,— закончил Иоганн.

-Твой дед, Эдвард, тоже не просто лекарь,— сказал Кроган.— Убивает он так же легко.

Иоганн промолчал.

-А вы, нурс... Остакис?

-Оси наш интеллектуал,— сказал Кроган.— Берет на раз любой поворот крипта. Кто-то где-то ступил на тропу, а Оси об этом уже все знает.

-Не любой, и не все,— сказал Остакис.

Винцент обошел Корнилова и Чумакова, держащих на площадке оборону, и ступил на последний оставшийся пролет. На встречу ему протрещала автоматная очередь. Потом о ступеньку ударилась, и запрыгала мячиком вниз по лестнице ручная граната. Не докатившись до Винцента пяти ступенек, она вдруг свечей взмыла к потолку — как гранаты никогда себя не ведут — и улетела назад. Там наверху она взорвалась. Осколки с визгом изрешетили потолок и стены, но по неизвестной причине, в сторону лестницы не полетел ни один.

-Вот называется, проникли скрытно,— сказала Тифония, останавливаясь рядом с Чумаковым.

Тот перезарядил пистолет. Аспид хмыкнул в ответ. Сверху долетел протяжный стон. Кому-то было очень больно.

-Значит, гости,— раздался снизу, из коридора бывшего только что пустым, неприятный своей самоуверенностью голос.— И опять Винцент, неугомонный наш аристократ. А где же толстяк?

Чумаков мгновенно развернулся, вскинул пистолет и открыл огонь, целясь в фигуру в темно синем костюме с галстуком. До фигуры было шагов пять. Из "грача", профессионал подобный Чумакову, свалил бы противника с первого выстрела. Но этого не произошло, а произошло странное. Фигура пропала, как только старший сержант выбрал свободный ход, и тут же появилась на два шага левее. Пуля выбила щепу из пола, как и следующие, покинувшие обойму чумаковского пистолета. Фигура же стала полупрозрачной, сквозь нее был виден коридор, и двери, и выщерблины на полу. Она стояла, скрестив руки на груди, и улыбалась уверенно и нагло, так что каждому становилось понятно — в запасе у нее еще много неприятных сюрпризов.

-Я не могу его взять,— сказала Тифония.— Его вообще здесь нет,— добавила она озадачено.

-Конечно меня здесь нет, милая,— сказала фигура,— и все-таки ты ошибаешься.

Аспид, стараясь быть незаметным, переместился за спины Тифонии и Чумакова.

-Вернись на место, Фраги, сказал Винцент, неторопливо спускаясь вниз. Корнилов, повинуясь его быстрому жесту, застыл монументом, держа под прицелом верхнюю площадку.

-Вернись. Я обещаю — тебя не убьют.

-О нет,— засмеялся Фраги.— Я лучше останусь здесь. Пока.

-Вернись, так будет лучше. Ты же знаешь, от меня тебе не уйти.

-Хорошо, уговорил. Я испугался. Сдаюсь на вашу милость, господа,— силуэт Фраги стал четким, но улыбка на тонких губах продолжала издеваться.— Я только не знаю, что делать с этим,— он показал маленькую черную коробочку, держа ее двумя пальцами.

-Чтобы вам, неучам знать, это дистанционный взрыватель. А дом заминирован. Я отпускаю кнопку, и ффф. А сам ухожу криптом. Вы тоже можете попытаться успеть, но не знаю, не знаю. Это так грандиозно, ни один огневик не сделает такого. Огненный смерч, адский грохот. Вулканы просыпаются тише. Чистое пламя и обломки, и трупы никто никогда не найдет.

-А твои люди, а Странник? Их ты тоже взорвешь?

-Стареешь Винцент. Потянуло на философию, значит, пора искать спокойное занятие.

-А ты становишься многословным. Если у тебя в руках бомба, почему ты медлишь? У тебя шанс от нас избавиться. Я ведь не брошу след, пока ты жив. Ты знаешь.

Винцент продолжал спускаться по лестнице, не спеша, ступенька за ступенькой, приближаясь к Фраги. Тифония посторонилась, пропуская его.

-Избавлюсь чуть позднее. Сперва я хочу предложить вам одну интересную игру. Нет, нет, не приближайся. Стой там.

-Никаких игр, Фраги. Разоружи свою бомбу, брось оружие, если оно у тебя есть, и подойди ко мне.

До конца лестницы ему оставалось пять ступенек. Четыре.

-Стой, последний раз тебе говорю!— выкрикнул Фраги, но Винцент шел, как не слыша.

-Ты сам этого захотел,— сказал Фраги, когда Винцент ступил на последнюю ступеньку.

Руку со взрывателем он вытянул вперед, и отпустил кнопку. Тифония испугалась. Прекрасно понимая, что не успеет, она вызвала образ крипта. Тягучим диким медом протащилась секунда. Ничего не происходило. Винцент сошел с лестницы. До Фраги ему оставалось пять не слишком широких шагов.

-Твои фокусы?— спросил Фраги, он потряс коробочку, снова прижал кнопку и отпустил.

-Не получается?— спросил Винцент приближаясь.

-Отпусти, гниль,— сказал Фраги, и в следующий миг исчез с громким хлопком.

Тифония вздрогнула, Аспид закрыл глаза. Винцент остановился, повернулся назад, достал из кармана и надел темные очки, потом поднял правую руку. Ничего не происходило, жалобно стонал наверху раненый наемник. Тишина.

Тишина взорвалась на шестом вдохе, считая от исчезновения Фраги. На площадке, за спиной Тифы, громко хлопнуло, как выстрел. Чумаков и Корнилов среагировали на знакомый звук как учили. Дернулись один влево, другой вправо, поднимая оружие. Корнилов успел выстрелить, но упругий толчок воздуха качнул его, и пуля ушла в потолок. Тифонию мягко толкнуло в спину, Аспида, наоборот, в грудь. Она потеряла равновесие и, взмахнув рукой, упала на колено.

Между ними, с победной гримасой на толстом лице, материализовался Фраги, со своим взрывателем. Палец его готов был отпустить кнопку, а безучастный крипт унести отсюда прочь, как только взрыватель коротким писком подтвердит, что сигнал на подрыв послан на детонаторы мин. Кнопка обрела свободу, но не отжалась, словно ей и так было хорошо и уютно, в черном пластиковом гнездышке. Взрыватель хранил тишину, крипт холод и равнодушие, а Фраги летел спиной вперед к стене, так быстро, как только мог разогнать его невидимый удар Винцента. В эту стену, едва не задев Аспида, он и влепился спиной. Выпученные глаза сомкнулись, рот наоборот открылся, в бесплодной попытке сделать вдох, и Фраги сполз на пол тряпичным паяцем.

-Он способный криптовик,— сказал Винцент,— но слишком предсказуем, для сложной игры. Страннику не следовало оставлять его одного.

-Я ничего не поняла,— сказала Тифония.— Он блефовал? Никаких мин не было?

-Не думаю, что это был блеф,— сказал Винцент.— Лучше кому нибудь подобрать этот,— он пожевал губами, словно пробуя слово на вкус,— взрыватель. И прижать кнопку. Я ее держу, но мало ли...

-В жизни не притронусь к этой гадости,— сказала Тифония, косясь на черную коробочку, вывалившуюся из обмякшей руки.

Взрыватель поднял Корнилов. Нагнулся, осторожно взял в руку, прижал кнопку большим пальцем, и кивнул Винценту, что все в порядке.

-Что ж, дело сделано,— сказал Винцент. Осталось дождаться Тосов, Крогана, и Остакиса, и можно покинуть этот гостеприимный дом, и это место.

Он присел над Фраги на корточки, стянул перчатку, и приложил два пальца к сонной артерии.

-Надеюсь, он не умрет по пути на Эспеф. Допрашивать мертвых — такая морока. Все они и косноязычны, и велеречивы одновременно. И упрямы, как попугаи.

-Ты уверен, что надо везти его на Эспеф?— спросила Тифония.

-А куда?— Винцент не вставая, обернулся и посмотрел на нее снизу вверх.

-На Эспефе Кейфель, и его друг, этот Странник...

-Я не верю, что они попытаются его отбить,— Винцент встал и отряхнул руки.— Если даже... Что ж, убьем сразу трех зайцев.

-Только подождите,— сказал Аспид,— я позову моих малышек. И собачка одна осталась, я возьму ее с собой.

На втором этаже, куда им так и не довелось попасть, загремели тяжелые шаги, и пол заскрипел под неподъемной тяжестью. Тифония встрепенулась, оба рекрута, Корнилов и Чумаков, тоже встревожились, щелкнули предохранителями пистолетов.

-Это Кроган,— сказал Винцент,— удивительно, что он не поет. У него на редкость сочный, но мерзкий голос.

Это и впрямь оказался Кроган. Он спускался по лестнице, и деревянная конструкция скрипела так жалобно, под чудовищным весом, что казалось, вот-вот рухнет.

Кроган был голый по пояс, с серым окровавленным лицом и красными пятнами на груди и животе. Левой рукой он тащил по полу за ремень ручной пулемет без магазина, и тот брякал и стучал, ударяясь о ступеньки, а в вытянутой правой, как котят за шкирку, на весу, он нес двух солдат, в камуфляже и бессознательном состоянии. Остакис и Эдвард шли за ним. Остакис победно улыбался.

-Второй этаж, и чердак свободны,— провозгласил Кроган, сгружая своих пленников на пол.— В живых только эти двое, и еще один раненый. Иоганн им сейчас занимается. Усыпит, наверное. Черствый он, бездушный.

Наверное, Эдвард успел уже немного привыкнуть к Крогану, потому что за деда заступаться не стал.

-А у вас как?— спросил Кроган.

-У нас Фраги,— сказал Винцент.— Странника нет. Ушел, или не было его вообще.

-На безрыбье, хоть шерсти клок,— сказал Кроган.— Обидно, что весь огород напрасно городили. Все ты, стратег. Зря время потеряли. Фраги можно было еще там взять, на Гашика. Свитер вот мне попортили.

Винцент промолчал.

-Как он, не сильно брыкался?

-Немного подергался, но не слишком,— сказал Винцент,— он предсказуем.

-Что все-таки случилось?— жалобно спросила Тифония.— Я ничего не поняла. Все так быстро. Никогда не буду связываться с криптовиками.

-Все только кажется сложным,— пояснил Винцент.— Когда я к нему приблизился, он решил инициировать взрыв. Отпустил кнопку, но ее уже держал я. Психокинез, моя специальность. Мне это было не трудно. Он молодец, быстро сообразил, что это моих рук дело, и повернул крипт. Отпрыгнул куда-то в сторону, чтобы сбить меня. Если бы он материализовался, где нибудь поблизости, во дворе, например, все бы у него получилось, но ему нужен был триумф. Эффект. Увидеть наши испуганные глаза, насладиться нашими безнадежными попытками спастись, и самому исчезнуть в последний момент, когда взрыв уже вспучит пол. Я это предвидел, и когда он появился за нашими спинами, был готов. Снова прижал кнопку, а его шмякнул о стену.

-Тактик, стратэ-эг,— Кроган поднял в воздух палец.

-Расслабься, мой друг,— сказал Винцент.— Лестница может не выдержать нашего веса. Ты слишком тяжел сейчас.

-Верно,— согласился Кроган.

Его серая кожа посветлела, и красные пятна на ней налились фиолетовым. Кроган шумно выпустил воздух.

-Зараза,— сказал он,— даже печень прихватывает.

На лестнице появился Иоганн Тос. Он был задумчив, и потирал руки, словно умывая их.

-Пора уходить на Эспеф,— Винцент оглянулся.— Я и Кроган, возьмем Фраги, Аспид своих животных, Иоганн поможет Эдварду. Тифония, как дама, налегке. Остакис подстрахует нас, на случай если наш гость очнется.

-Я этих двух гусей возьму,— сказал Кроган, носком ноги тронув бесчувственных пленников.

-Куда?— не понял Винцент.

-На Эспеф.

-Для чего?

-Они со мной за свитер не рассчитались, хороший был свитер. Сносу не было. А этот вот, за три минуты, из пулемета.

-А второй?— спросила Тифония.

-Я почем знаю?— Кроган развел руками.— Может, он патроны подносил?

-Охота с ними возиться?— спросил Аспид.

-Я их перевоспитаю,— сказал Кроган,— или подарю кому нибудь.

Тифония бросила задумчивый взгляд на Чумакова, потом перевела его на Корнилова. Оба молодцевато выпрямились, расправили плечи, ловя драгоценное внимание хозяйки.

-Может и моих взять,— сказала она.

-О-о-о!— сказал Кроган.

-Заткнись,— бросила Тифония и, кажется, покраснела.— На всякий случай, вдруг пригодятся. И возможно они знают что-то важное.

-Хорошие ребята,— поддакнул Кроган, и теперь уж, несомненно, Тифония покраснела.

-Хорошо,— Винцент хлопнул перчаткой по руке.— Кроган тащит своих пленников, Фраги — мы с Остакисом. Конечный пункт, полюс Эспефа.

-Там всегда людно,— возразил Иоганн Тос.

-Нас это устраивает. Чем больше свидетелей, тем лучше.

Со всех сторон к Аспиду сползались змеи. Он бережно поднимал их, и укладывал в мешок.

?????????????????????

Утром заходил Селарей. Сетро его не видел — спал. О визите знахаря ему поведала Калина. Уже после полудня. Селарей оставил горшок с неведомым варевом, и наказ: пить по два глотка, перед едой, и прикладывать смоченное в нем полотно к ране.

Сетро выпил, как было сказано, а потом бабушка Калина накормила его мясной вытяжкой и яблочным пирогом. Он поел с аппетитом. Вообще чувствовал себя гораздо лучше. "Черное колдовство" деревенского знахаря, оказалось эффективным. Он даже отважился потрогать рану рукой. На нажим она реагировала тупой несильной болью. Он понял, что идет на поправку. Была бы с ним Скале, эту рану вообще не стоило бы принимать во внимание. Скале затянула бы ее часа за три. Селарей возился уже сутки, и не известно, сколько еще времени ему понадобится, чтобы поставить Сетро не ноги.

Чтобы прояснить этот вопрос, Сетро отбросил кошму и сел на лавке. Подождал пока пройдет головокружение. Вошла Калина, стукнув в сенях ведрами. Увидев сидящего Сетро, подхватилась.

-Куда ж ты, батюшка! Рано тебе ишо вставать. Селарей от не велел. Говаривал спать да есть токмо. Уж ты ляг, кормилец. Ноги то не удержат, упадешь, как я тебя, старая, поднимать буду?

Сетро не стал отвечать, подождал пока перестанут вращаться стены, и осторожно, придерживаясь за лавку рукой, встал на ноги. Они держали, хоть и с дрожью в коленях. Он обрел равновесие, отпустил лавку, выпрямился, вздохнул глубоко. Снова закружилась голова. Сетро покачнулся. Старушка тут же оказалась рядом, подхватила, не дала упасть. Постаралась вновь мягко уложить на лавку. Сетро не поддался, несмотря на то, что поддаться очень хотелось.

Старушкино сопротивление он преодолел легко, она не решалась настаивать на своем, только поддерживала, как хрупкую фарфоровую вазу, да причитала, кляня непослушного пациента, и свою не легкую долю.

С ее помощью Сетро добрался до окна, оперся о стену рукой, постоял несколько ударов сердца, оценивая предстоящий обратный путь, и мелкими шагами, на подгибающихся ногах пошел обратно. На лавку рухнул уже беспомощный, в липком поту, с бешено колотящимся сердцем. Калина, кряхтя и охая, подняла на лавку его ноги, и прикрыла кошмой. Он закрыл глаза, не слушая причитаний старушки. Рановато он встал. А со Скале беда, теперь он знал это точно. Не стали бы его ждать на выходе стрелки, не стала бы судьба жадная на приятные сюрпризы, подсылать одну беду за другой, если бы все было хорошо. Со Скале беда. С этой мыслью он провалился в беспамятство.