Три принца

Филин бросил короткий взгляд на балласт и уверенно покачал головой.

— Я смогу, — недовольно буркнула Мириам.

— И я смогу, — неуверенно добавил Терезин.

Я же не прислушивался к утверждениям доходяг. Я изучал территорию, изучал расслабленных храмовников и приходил к решению, что надо идти на штурм. Это единственный вариант.

— Мы пойдём на прорыв.

Компаньоны встретили мои слова молчанием. Даже Мириам не выделывалась.

— Нет, не прямо сейчас. Пока изучим маршрут. Посмотрим на распорядок. Но точно сегодня...

— Не уверен, что это хорошая идея, — озабоченно потёр подбородок Феилин. — У меня всего пять стрел осталось. Не смогу прикрыть.

— Я пойду первым и прикрою...

— Подожди, милих! Смотри! — Сималион указывал пальцем перед собой.

Пологий каменный мост нам не позволял со своих позиций изучить территорию противоположного берега. По заверениям Феилина, там обитали королевские солдаты. Но ни разу мне не удалось рассмотреть их с этой безопасной точки. Хоть прятались мы тут уже не первый раз.

И сейчас мы их тоже не рассмотрели. Зато рассмотрели королевские штандарты на стяге, который реял на флагштоке. То есть застава на противоположном берегу действительно существует. И эта застава, судя по флагу, ещё подчиняется законной власти. Той, которая наделила меня полномочиями.

Я инстинктивно прикоснулся к груди и нащупал золотой медальон. Мысли быстро формировались в голове. Это — наш шанс. Единственный шанс. Единственно реальный шанс.

— Мы попросим помощи с той стороны, — огорошил я своих спутников. — Солдаты Его Величества не откажут обладателю этого, — я вытащил из-за пазухи медальон. — А если откажут, то не посмеют отказать анирану.

— Что ты задумал? — испуганно спросила Мириам.

— Я отправлюсь ту сторону. Ночью переплыву реку, отыщу тамошнего командира и прикажу нам помочь. Они пойдут на штурм моста с той стороны, а вы — с этой.

— Ты оставишь нас???

— Да. Оставлю, чтобы вернуться с подмогой.

Сималион и Иберик озабоченно переглянулись. А Феилин хмурился.

— А кто пойдёт на штурм с этой стороны? — резонно поинтересовался он. — Сималион, Иберик и я?

Воодушевление, ещё секунду назад заставлявшее меня чуть ли не подпрыгивать, сразу приугасло. Феилин обратил внимание на маленькую деталь. И учёл то, что не успел учесть я: в нашем отряде в штурмовики годился лишь аниран. Ведь у него хватало и предметов защиты, и элементов поражения. Он мог выстоять под градом стрел и идти напролом. Расчистить дорогу другим и выжить.

Остальные же в штурмовики не годились.

Сималион и Иберик рубаки были будь здоров. В честной схватке один на один, или в менее честной схватке один на двоих, выстояли бы. Выдержали бы и победили. Задавили бы мастерством. Но преодолеть метров двести-двести пятьдесят по открытому пространству под ожидаемым обстрелом — это вряд ли. Даже если первые сто метров пузом траву причёсывать.

Феилин же в ближний бой вообще предпочитал не вступать. В принципе, он неплохо владел кинжалом. Но луком владел в совершенстве. Как снайпер, он был незаменим. Зная, что он приглядывает за твоей спиной, можно было смело идти одному на двоих, а то и одному на троих. Ибо Феилин быстро уравняет шансы. Но поскольку "уравнятелей шансов" у него оставалось всего пять штук, эффективность его как стрелка стремительно приближалась к нулю. Он быстро растратит боевой потенциал и утратит полезность.

Следовательно, если мне удастся выполнить задуманное, удастся переплыть реку и войти в контакт с солдатами короля, на штурм придётся идти лишь с одной стороны. Идти по не особо широкому каменному мосту, перегороженному телегами. Идти сколько-то там метров под обстрелом. И пусть, в принципе, широкие деревянные щиты способны защитить от стрел, не уверен, что они смогут защитить от горящих факелов и масла, если вдруг те полетят навстречу.

А если вдруг в сторону храма сразу гонца отправят, стоит лишь солдатам продемонстрировать агрессивность?... В общем, через короткие местные сутки тут уже не пятьдесят храмовников окажется, а пятьсот. То есть этого никак нельзя допустить. И, то есть, Феилин должен оставаться в кустах, чтобы поддерживать штурмовиков из лука, и приберечь последнюю стрелу для теоретического гонца. А то и две стрелы...

— Что ты надумал? Поделись с нами? — взволнованная Мириам прикоснулась к моей руке. Как и остальные, она ожидала моего решения.

Я машинально гладил медальон на груди и задумчиво смотрел на друзей.

Нет, я изначально мыслил неверно. Я не могу их оставить. Не могу подвести. Ведь только я способен их защитить... И только я способен нагнать на храмовников такого страху, что они не сопротивляться будут, а в панике бежать. Ибо кто я?

Значит, реку переплывать не мне.

Но кому?

Феилина сразу исключаем. Он будет необходим моей спине, чтобы прикрывать её. Терезин и Мириам — вообще не пловцы. Не бойцы и не пловцы. Балласт, как я утверждал ранее. Они те, кто укроется за спасительной аниранской спиной.

Значит, остаются Иберик и Сималион. Оба крепкие, выносливые, умеющие обращаться с оружием ближнего боя. Но Иберик, в сущности, сам ещё пацан. На девяносто процентов ведомый, на десять процентов способный сам принимать решения. Он хороший боец, но вряд ли хоть немного дипломат. Да и самовлюблённое величие на его лице никогда не появлялось. Он понятия не имеет, как себя вести с теми, кто будет смотреть на него подозрительно. Кого надо не только убедить, что он не шпион, не только попросить смело пойти на мечи храмовников, но и продемонстрировать статус. То самое дворянское величие перед лицами рядовых солдат.

На это способен лишь примо Сималион.

Я вздохнул и снял с шеи медальон. А затем повесил на шею Сималиона.

— Тебе переплывать реку, — уверенно сказал я.

Некоторое врем стояла тишина. Сималион опустил глаза и рассматривал золотую окантовку.

— Что я должен делать?

— У нас остался лишь один вариант. И, я надеюсь, нам удастся его осуществить. Поэтому слушайте. Без лишней одежды, без побрякушек, способных выдать их, под покровом ночи примо Сималион ползут к реке. Затем спускаются или прыгают с обрыва. Прыгают в реку...

— Река быстра и опасна, — вставил пять копеек Феилин.

— Я справлюсь, — недовольно отмахнулся Сималион.

— Он справится, — я тоже отмёл любые сомнения. — Потому что выхода иного нет... Затем переплывает реку, забирается на противоположный берег... Будем надеяться, что забраться действительно есть где... И идёт к заставе. Идёт, старается не получить во тьме стрелу в пузо, и показывает солдатам это, — я ткнул пальцем в медальон. — Подключает свой шарм и делает так, чтобы с самым рассветом, именно тогда, когда солнечный диск показывается над горизонтом, а сон так сладок, солдаты короля пошли на прорыв. Чтобы прошли по мосту, разметали телеги и пришли нам на помощь.

— А мы? — Иберик испуганно смотрел то на меня, то на своего, в какой-то степени, наставника. Оставлять его он ни в коем случае не желал.

— Именно мы будем теми, кому будет нужна помощь: мы нанесём удар с этой стороны.

— Мы? — переспросил Феилин.

— Я и Иберик, — ничуть не сомневаясь, ответил я. И сразу подавил зарождавшееся возмущение. — Ты останешься здесь. Но не для того, чтобы присматривать за этими... бесполезными последователями анирана, — Мириам на мою лёгкую подколку в этот раз даже не фыркнула. Она прекрасно понимала, что она — балласт и есть. — А для того, чтобы прикрывать мой тыл. Я пойду первым. Пойду, как танк, — никто даже не обратил внимание на очередное инопланетное слово. — Я покажу всем этим зажравшимся храмовникам злющего анирана. Я заставлю их всех обдрыстаться!... Иберик же укроется за моей спиной. И покажет на что способен, когда сократим дистанцию и завяжем бой... Но именно в это время солдаты, которых ты приведёшь, Сималион, уже должны пересечь мост. Ибо, как бы мы ни были хороши с Ибериком, вдвоём нам не одолеть два десятка. Уяснил?

— Уяснил.

— Уяснил.

Сималион и Иберик ответили одинаково и одновременно. Что не могло не радовать. Это означало, что они прекрасно поняли поставленные перед ними задачи.

— ЗнАком, что пришла пора атаковать, станет дым со стороны заставы. Сималион, прошу тебя, не ошибись. Едва займётся рассвет, дым уже должен появиться над лесом. Именно тогда мы пойдём на штурм.

— Запомню, аниран.

— Феилин, ты — в засаде. Постарайся занять выгодную позицию, и береги стрелы. Используй только в крайнем случае. Последнюю оставь. Если не сработает эффект неожиданности, храмовники могут отправить гонца. А это последнее, что нам нужно.

— Я попробую ещё смастерить. Но без оперения мало что может получиться... Жаль, я не подумал об этом, когда ощипывал птицу...

— Незачем вспоминать то, чего нельзя изменить, — я похлопал его по плечу. — Главное, чтобы все чётко понимали свои задачи. Если Сималион подоспеет вовремя, мы справимся.

— Я справлюсь, — глаза опытного мастера горели решимостью. — Я знаю, ради чего мы здесь. И знаю, насколько это важно. Мои руки, мои ноги не поддадутся усталости. Я приду тогда, когда буду нужен. И приведу с собой подмогу.

— Прошу прощения, — Терезин, ранее вообще старавшийся не открывать рот понапрасну и разговаривавший лишь со мной, наконец-то, набрался смелости. — Мастер Сималион, — он отвесил тому поклон и осенил знамением. — Фласэз Одаряющий будет смотреть на вас с небес. Он дарует вам силы и благословит на успех. Помогите мне вернуться домой.

Сначала я кисло кривился, ведь мне показалось, что Терезин сейчас запоёт всё ту же песню. Но, оказалось, парень уже стал на путь перемен: он понимал, что сейчас происходит, и понимал, почему. И понимал, по какой причине все эти люди проделали такой долгий путь.

— Ваше Высочество, — Сималион склонился в ответном поклоне. — Нет в мире быстрых вод, которые бы помешали мне вернуть вас домой. Я полон сил и решимости. Не беспокойтесь, я приду за вами. И помогу милиху доставить вас в столицу.

Далее Терезин удивил нас всех: сначала нерешительно, но затем более уверенно он приблизился к Сималиону и прижался к его груди. Мастер улыбнулся и обнял парня.

Это была ещё одна впечатляющая сцена, вызвавшаяся в моём носу пощипывание. Они ведь знали друг друга ранее. Доверяли друг друг. И хоть один безуспешно пытался сделать другого мужчиной, другой не забыл этого. В памяти хранил не обиду, а благодарность. И теперь благодарил за то, что тот вновь оказался рядом.

Мириам отвернулась. Видимо, сцена зацепила и её. Хотя она не желала демонстрировать временную слабость.

* * *

Почти до самого вечера мы прорабатывали план. Глобальная концепция оставалась неизменной, но несколько мелких деталей мы внесли. Отобрали у Сималиона всё оружие и всю одежду, оставив лишь медальон и набедренную повязку. Заставили съесть подчистую все наши запасы и уложили баиньки. А пока Мириам и Терезин строгали ветви, под руководством Феилина изготавливая стрелы, мы с Ибериком прорабатывали маршрут.

Правилом номер один для него стало правило спасительной спины: я запретил ему даже рыпаться, покуда мы не подберёмся поближе. За энергетическим щитом укроюсь я. А он укроется за совсем не энергетической спиной. Будет внимательно смотреть по сторонам и сообщать мне о непредвиденных ситуациях. И только как придёт пора для рукопашной, он ворвётся во вражеские ряды, как вихрь. Поскольку амбидекстр, будет раздавать с двух рук — своим мечом и саблей Сималиона. А я, размахивая щитом и призывая кары небесные на голову каждого, кто осмелится стоять на пути анирана, буду пробиваться к сараю. Ибо на рассвете именно там будут находиться основные сонные силы врага.

* * *

Ночью я не сомкнул глаз. Опять.

Лишь солнце скрылось за горизонтом, мы сопроводили Сималиона в путь. Стояли некоторое время в молчаливом кругу и не произносили слов. Всё было давно сказано. Все понимали, что если мастер не переплывёт реку, что если наткнётся на чересчур ретивых часовых, или — не дай Бог — потонет, наша отчаянная попытка взять штурмом мост, обречена на провал. Останется возвращаться в болота и ждать, когда за нами придут. Или принять смерть в бою.

Поэтому Сималион ушёл молча. Растворился в темноте, не оставив на прощанье обнадёживающих обещаний.

Через некоторое время не выдержала ожидания Мириам: она заснула на постели из рваной травы. Заснули Феилин и Иберик. Лишь я не мог погрузиться в царство Морфея. Грыз ногти, смотрел на яркие звёзды на небе и нервничал, как никогда не нервничал доселе.

— Аниран, — шёпот Терезина меня не испугал. Я лишь рассердился, что слабосильный пацан безответственно относится к остаткам своей энергии. — Можно я сяду рядом?

— Тебе необязательно спрашивать разрешение. Ты — принц, — нравоучительным тоном произнёс я. — Ты можешь делать всё, что пожелаешь. Главное не забывай, что дела твои должны идти во благо. Твои поступки и решения не должны конфликтовать с моральным кодексом и совестью, — я произнёс запутанно, но он, видимо, всё понял. Потому что понимающе кивнул головой.

— Я всегда старался таким и быть, — прошептал он. — Но то, что творилось в округе... Тот ужас... — Терезин обречённо вздохнул. — Я не мог этого выносить. Я не хотел быть частью этого. Не хотел управлять и отдавать приказы. Я не хотел быть таким, как отец. Он слишком легко обрекал людей на смерть...

— Таково бремя, — сурово сказал я. — Бремя лидера. В вашем мире лидером становятся не по призванию, а по крови. Против этого не попрёшь. Значит, с этим надо смириться. Обучаться премудростям у лучших, уметь грамотно мыслить и не страшиться принимать решения. Когда надо — казнить. Когда надо — миловать. В этом весь смысл слова "король". И небольшой части слова "принц".

— Я даже не умею драться, — Терезин прятал взгляд. — Поверь, аниран. Я бы хотел вам помочь завтра. Очень хотел... Но я не могу, — очередной тяжкий вздох даже вызвал у меня сочувствие. — Я — лишь обуза. Я всегда был обузой для всех...

— Это не твоя битва, Терезин, — я крепко сжал плечо парня. — Твои битвы ещё впереди. Уверен, у тебя впереди много битв. Битв за правое дело. И когда тебе действительно придётся биться — именно тебе, потому что отступать будет нельзя, — твоя рука должна быть крепка. Разум холоден и расчётлив. Страх растоптан собственной ногой... А пока позволь тем, кто по-настоящему готов к битвам, доставить тебя в столицу. А там, в родном для тебя доме, тебе уже самому предстоит во всём разобраться. Узреть силу анирана и понять, чем ты можешь ему послужить. Если ты действительно принц, если в тебе действительно течёт королевская кровь, ты очень быстро примешь верное решение. А если нет, если продолжишь тратить свою жизнь на молитвы, если не поверишь, что спасительное пришествие уже произошло и не начнёшь по-новому смотреть на мир, анирану твоё служение не поможет. Твоему миру твоё служение не поможет. Ибо пока ты тот, кого ведут. А мне нужен принц, за которым идут. Чьё слово слышат и слушают. Чьему слову верят... Подумай над этим, Терезин. Подумай крепко... А пока ступай. Спи, пока возможно. Завтра нас всех ждёт тяжёлый день.