— Капитан дер Сартон писал об армейском конвое, с которым он послал двоих своих людей. Вы их расспросили?
— Да, Ваше Высочество. Один из них просто мордоворот, сильный, но тупой, а второй, напротив, умен и хитер. Я полагаю, Вас интересует, не было ли нападений?
— Именно так.
— Трижды были попытки, замаскированные под нападения разбойников.
— Замаскированные? — бровь принца поползла вверх.
Его заместитель усмехнулся:
— Этот парень рена Корриса — просто сокровище. Заметить, что оружие нападавших было стандартным и опознать методы действия наемных отрядов... Подозреваю, что он и сам когда-то грабил обозы на дорогах!
— Странно, что не было предпринято массированного нападения, — задумчиво протянул принц.
— Ваше Высочество, вряд ли маги — а больше никто не заинтересован в этом — решились бы на прямое нападение, с учетом золота даже Император, при всей его к ним благосклонности, воспринял бы это как объявление войны!
— Вы правы, но можно было, к примеру, отравить наместника...
— Судя по словам людей капитана такие попытки были, но наместника кроме солдат охраняли они...
— Какой приказ дал им капитан?
— Дожидаться приказа, — усмехнулся рен Неран.
— Выдать им обоим награду по пять золотых и пусть ждут. Казначею передайте, что на два процента от доставленного золота пусть не рассчитывает, это будет наградой для капитана дер Сартона. Все, Неран, за работу!
Листан. Золотая шахта. Тот же день.
Коррис отложил перо и принялся перечитывать написанное. С дюжину скомканных черновиков догорали в камине, а ему наконец-то удалось изложить на бумаге все произошедшее за последние недели.
Три дня назад Мерв вернулся вместе со старшим этарром. Рен Киарр держался крайне настороженно и лишь после разговора с Лоррой наедине слегка оттаял. Он внимательно выслушал рассказ Корриса о том, что произошло в той пещере, останавливаясь на некоторых деталях, которые капитану казались незначительными и вроде бы прошли незамеченными. Рассказ об алтаре Древних его потряс, а при словах о тириате он побледнел как мел. На вопрос Корриса о Даэрри тот вздохнул и признал, что она действительно исчезла двадцать пять лет назад и больше о ней никто ничего не знает.
Беседа была длинной, и в конце ее этарр задал вопрос, которого Коррис ожидал:
— Рен Коррис, что вы хотите за спасение Лорры и Ноарра? Этарры умеют быть благодарными.
— Ничего, мне достаточно того, что удалось им помочь. Мерзавец, что творит все это... На алтарях Древних гибнут и наши дети, и я всего лишь хочу остановить их. Так что... помните, прошу, что не все люди одинаковы, и что он такой же враг Ронтару, как и вам.
— Вы ничего не просите для себя, рискуя собственным положением... Рен Коррис, я не могу говорить за Повелителя Ветров, и этарры не вступают в союз с людьми, но... Если вам понадобится помощь для сражения с этим монстром, мы постараемся ее предоставить. Во всяком случае, на меня и еще нескольких этарров вы можете рассчитывать. Возьмите, — он протянул ему амулет в форме спирали, — если мы вам понадобимся, просто прижмите его ко лбу и позовите меня по имени. Только два момента: амулет будет работать лишь в ваших руках и только в том случае, если зов будет идти от души, а сам зов надо посылать из места, где вы будете в полном одиночестве.
— Благодарю, это невероятно щедрый дар, — Коррис покачал головой, — вы отправитесь сейчас?
— Да, если вы не против. Лорру и Ноарра заждалась семья.
Коррис замялся, но потом все же не выдержал:
— Рен Киарр, а вы будете улетать отсюда? Я всегда мечтал увидеть полет этарров...
По губам капитана на миг скользнула мечтательная улыбка, а затем он вздохнул и вернулся в настоящее. А полет этарров... Что ж, он навсегда останется в его душе, там, где Коррис с жадностью скупца хранил воспоминания о немногих случившихся в его жизни чудесах...
— Командир, вызывали?
— Да, Орван. Ну что, с пещерой закончили?
— Ага, завалили на совесть, ни одна сволочь не подберется.
— Отлично. Так, надо в столицу курьера послать, доложить. Похоже, больше нам тут делать нечего, контрабандистов и без нас переловят, а после визита к нам жрецов даже маги присмирели.
— Мерва послать, что ли? Уж больно он довольный вернулся после выполнения вашего поручения: дело плевое, а награда немаленькая!
— Можно и его. Письмо доставить в Имперскую канцелярию рену Нерану, деньги на дорогу вот, — он достал из ящика стола кошелек, — и пусть поспешит. Чем раньше о том, что здесь произошло, узнают в Эранте, тем лучше.
— Прямо сейчас и отправлю, — осклабился Орван, — а то повадился тут клинья к служанкам подбивать. Есть тут одна черненькая красотка с таакой грудью...
— Мне и рыженькой хватает, — усмехнулся Коррис, — иди уже, пока твою черненькую не отбили.
Эрант. Первый месяц весны.
— Теа Лия, занятие окончено.
— Благодарю, теа Фиара, — Лия поднялась с кресла и присела в изящном реверансе.
— Вы делаете большие успехи.
Похвала и неожиданно скользнувшая по губам учительницы улыбка потрясли девушку до глубины души, но она только чуть склонила голову, принимая комплимент.
— Присядьте, теа, я хочу вам сказать еще кое-что, — теа Фиара подождала, пока ее ученица не опустилась в кресло — как она и учила, с абсолютно прямой спиной и изящно поднятой головой, и продолжила. — Когда вы несколько месяцев назад появились в моем доме, не узнать в вас... простую девушку из деревни не мог только слепой и глухой. Сейчас же вы практически ничем не уступите провинциальным дворянкам, которых мне доводилось учить, а кое в чем можете их и превзойти. Откровенно говоря, в моей практике вы первый человек, отдающийся изучению манер, правильной речи и этикета с такой страстью. И поскольку мои занятия недешевы, а ваши успехи значительны, я хочу спросить: будете ли вы продолжать занятия? Да, если мы продолжим, вы сможете уверенно чувствовать себя даже на балу у Императора, но требуется ли вам настолько блестящее знание этикета?
— Могу я подумать, теа Фиара?
— Разумеется, я понимаю всю серьезность данного решения для вас, — благосклонно кивнула та.
Чуть опустив голову, но по-прежнему держа спину прямой, Лия задумалась. Денег было жалко до слез, но девушка прекрасно понимала, как для нее важны эти уроки. Их преподаватель по языку кшаси, рен Артин, говорил: "Вы можете сказать, что хорошо знаете язык только в одном случае — если способны думать на нем". А Лия прекрасно понимала, что ей до сих пор приходится себя контролировать, чтобы не сбиваться на деревенский говор, и если в Школе ей это удавалось практически всегда, то с той же Ханией в речи иногда проскальзывали неправильные слова. Сможет ли она не дать себе слабину в случае, если не будет платить за уроки? Будет ли снова и снова повторять упражнения, от которых порой болели все мышцы лица?
— Теа Фиара, я буду продолжать занятия.
— Отлично, теа Лиа, вы приняли мудрое решение. Приятно встретить в столь юной девушке подобную рассудительность. Что ж, тогда я жду вас как обычно, а сейчас вы можете идти.
— Благодарю, теа Фиара, и доброй ночи.
Выйдя на улицу, Лия широко — совсем не по этикету — улыбнулась. Душа ее пела от радости, похвала строгой теи Фиары буквально окрылила девушку. Впрочем, она и без того заметила, что в последнее время слышит все меньше ехидных выпадов в адрес своих манер и речи. Даже недолюбливающий ее преподаватель истории стал меньше к ней придираться...
Из всех предметов Лия больше всего любила зельеварение и изучение строения человеческого тела, ведь именно на них она могла быть собой и заниматься тем, что было важно для нее как для будущего целителя. Конечно, занятия в трупарне удовольствия не приносили, но постепенно становились чем-то привычным. Тем более что ей удалось-таки придумать зелье, отключавшее обоняние, хоть и заняло это целых две недели. Правда, сама Лия была им недовольна: действовало оно целых четыре часа и при этом слегка затрудняло дыхание. Однако это ничуть не мешало Мирае, которая с радостью им пользовалась, да и кое-кто из учеников-парней прибег к нему. И это совершенно неожиданно оказалось для девушки источником дохода, за что благодарить следовало подругу: именно она заявила Лие, что отдавать зелья бесплатно всем подряд — глупо и, не слушая ее робких возражений, попросту сообщила одногруппникам расценки...
Физическая подготовка и землеописание не вызывали у Лии особых трудностей, да и преподаватели по этим предметам не делали особых различий между нею и другими учениками. Разве что были немного придирчивей, но девушку это не пугало, учиться ей нравилось. Намного сложнее было с иностранным языком и историей. С иностранным потому, что приходилось скрывать свои подлинные в нем успехи, ведь она уже могла свободно и без малейшего акцента говорить на кшасском! Но даже при этом во время занятий она все время ловила на себе взгляд Диара, лишь усилием воли удерживая себя от реакции на него. Что же касается истории... О, там все было сложнее!
Книги, что читала Лия, и беседы с теном Гираном привели ее к выводу, что их преподаватель нарочно искажает историю, выставляя магов во всех конфликтах образцом благородства. Но спорить с ним... нет, делать этого она не собиралась! Так что приходилось все время держать голову опущенной, чтобы преподаватель не заметил мятежный блеск ее глаз. И учить ту историю, что он давал им, зная о ее лживости...
К большому огорчению Лии ей не удалось ничего выяснить об истории пленных кшаси. Как сказал ей тен Гиран, события той войны вряд ли скоро попадут в книги, и даже когда попадут — не факт, что информация будет полной и правдивой. Вообще с библиотекарем у Лии образовалось что-то вроде взаимовыгодного сотрудничества: он советовал ей книги, необходимые для того, чтобы стать "по-настоящему образованным человеком" и нередко обсуждал их с девушкой, а она помогала ему в работе. Ничего особенного: составить каталог, внести в него новые книги, помочь в починке особо ветхих, переписать то, что восстановлению не поддавалось... Несколько часов работы в неделю не составляли для девушки особой сложности, зато благодаря этому она фактически платила за уделяемое ей время.
Словом, все было хорошо, если не считать того, что в последний месяц на нее начали обращать внимание парни. Нет, никто за ней не ухаживал и не говорил комплиментов, но оценивающие взгляды на себе она чувствовала все чаще. Говорить об этом с Мираей Лия не хотела, а кроме той у нее так и не появилось даже приятельниц. Так что единственным человеком, с которым Лия могла поделиться и спросить совета, оставалась Хания. Да, была еще теа Фалина, относившаяся к Лие с симпатией, особенно после того как вылечила ее зельем спину, но девушка не хотела чувствовать себя должной хоть кому-нибудь в Школе. Почему — она и сама не понимала, но за последние месяцы научилась доверять своей интуиции.
Посоветоваться с Ханией... Идея неплохая, но Лия боялась разволновать Ханию, та была беременна, и страдала совершенно невероятными перепадами настроения: могла сиять от радости, а через минуту рыдать навзрыд. Потом все проходило, она просила прощения у мужа и Лии... чтобы через какое-то время сорваться вновь. Слабые успокоительные настои ей почти не помогали, а сильные травник, посоветовавшись с Лией, ей не давал, опасаясь побочных действий.
В результате Лия решила не обращать внимания на взгляды, держать взор опущенным и стараться как можно меньше общаться с сокурсниками. Ну а со старшими курсами она и вовсе не сталкивалась, проводя немногие свободные часы за книгами в своей комнате.
К тому времени, когда Лия добралась до Школы, уже совсем стемнело. Задумавшись, она лишь в последний момент обратила внимание на выезжавшую из ворот карету без гербов, заметив в окне четкий профиль директора. "Интересно, он в последнее время постоянно куда-то ездит по вечерам, да еще в карете без гербов, точно заговорщик какой, — отметила девушка, — хотя кто знает, может, у него любовница завелась. Вот рея Виарри расстроится!" То, что преподавательница магии Земли рея Виарри любовница директора, не было секретом ни для кого в Школе. Кроме самой Лии, которую лишь пару дней назад просветила всезнающая Мирая. "Хотя какое мне дело? Лучше пусть будет любовница, чем заговор!"
Фыркнув, девушка взбежала на пятый этаж общежития, в очередной раз радуясь возможности побыть наедине с собой. И с книгами, что ждали ее на столе...
Эрант. Имперская канцелярия, следующий день.
Коррис взглянул на здание Имперской канцелярии и вздохнул. Что ж, вот сейчас он и узнает, что грозит ему за самовольно принятые решения...
Две недели назад Мерв, Шарт и Вирет вернулись в Листан, передав приказ рена Нерана о немедленном возвращении в столицу. За два до этого в Понвар прибыл новый наместник, а на шахты — новый управляющий, так что Коррис передал все дела, навестил напоследок рею Аристу и рена Диста, и побывал в качестве почетного гостя на празднике, который устроили жители близлежащих поселков и деревень для его отряда. Надо сказать, это капитана немало удивило: сам выросший в деревне, он прекрасно знал, что весна у селян голодное время. Впрочем, многие из местных мужчин работали на шахтах и считали Корриса и его отряд своими спасителями...
Последний месяц в Листане выдался довольно спокойным. Пропажи людей прекратились, шахты работали как должно, маги присмирели... Так что парни Корриса поймали пару десятков контрабандистов, уничтожили банду разбойников в лесах около Понвара, а также раскрыли шайку воров-домушников, орудующую в столице провинции. Последнее было заслугой Урика, чья душа не вынесла "поношения благородного искусства воровства". Как тот сказал Коррису: "да я с завязанными глазами и ушами проделал бы все изящней!"
В свободное время солдаты развлекались: пили, играли в карты и кости, волочились за служанками да деревенскими девицами, которые оказались весьма благосклонны к щедрым героям — после завершения работ в пещере Коррис выдал им премию. Сам же Коррис весьма приятно проводил время с Анирой, которая искренне огорчилась, узнав о его скором отъезде. Впрочем, подаренные им на прощание сережки с аметистами мгновенно заставили ее глаза засиять от радости.
Дорога в столицу была утомительной: отряд ехал с максимально возможной скоростью, заботясь лишь об одном — не запалить коней. Больше всего Коррис боялся за кристаллы Крови Богов. Шахтерам удалось найти лишь двадцать семь кристаллов, и капитан хранил их как зеницу ока, оставляя в обязательном порядке караул даже при ночевках на постоялом дворе. Вот и сейчас они находились при нем — откровенно говоря, капитан мечтал поскорее передать их рену Нерану или принцу и освободиться от этой ответственности...
Принц Ориан и рен Неран уже ожидали его. Войдя, Коррис склонился в поклоне:
— Ваше Высочество, рен Неран, добрый день.
— Добрый день, рен Коррис, — голос принца был холоден и резок, — садитесь и рассказывайте. Все подробно, ваше донесение было чересчур кратким!
— Ваше Высочество, я боялся того, что мой посланец может быть перехвачен...
