Жертва

— Кристи! Крис!!! — Тони тряс ее за плечи, напряженно вглядываясь в лицо. Она вжималась в стену, рядом на полу сидел съежившийся доктор. Авелин до сих пор чувствовала боль, раздирающую внутренности, и не понимала, что произошло. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного, словно их с Хилари сознание слились воедино.

Авелин глубоко вздохнула и посмотрела Энтони в глаза. Он был взволнован не на шутку.

— Прости. Я тебя снова напугала?

— Еще как. Что случилось?

Она резко оттолкнулась от стены, вздернула на ноги доктора.

Зак. Так Хилари называла его.

— Она любила тебя, трусливый выродок, — прошипела Авелин ему в лицо и перехватила взгляд, вламываясь в сознание. Она больше не хотела его щадить. В бункере была индивидуальная система защиты, разблокировать дверь можно только с помощью кода, известного одному человеку. Лоуэллу.

Авелин прошлась по воспоминаниям Зака, которые на многое пролили свет. Он тоже привязался к Хилари, но собственные страхи оказались сильнее чувства, и доктор так и не смог открыться и довериться ей. Джек Лоуэлл — друг его детства и юности. Зак доверял ему, но, когда понял, во что влип, испугался.

Он готовил побег, но и здесь не последнюю роль сыграла его трусливая натура и неуверенность. Он опасался провала, боялся последствий, поэтому Хилари стала для него своеобразной находкой, на плечи которой проще всего было переложить такую ответственность. Зак готовился заранее, поэтому появилась "серьезная" болезнь, якобы не позволяющая ему предать Лоуэлла и ставившая его в зависимость от бывшего друга.

После того как Джек устроил состязание между ней и Люком, Зак ввел мальчику смертельную дозу препарата. Это были одни из самых кошмарных воспоминаний, которые Авелин доводилось считывать из памяти кого бы то ни было, но именно последнее спасло доктору жизнь.

Она отшвырнула его в руки Энтони и сцепила пальцы в замок. Что ей теперь делать с правдой? Речь идет о жизни матери, а она заперта в бункере, из которого нет выхода.

— Из-за таких людей как твой друг, я вынуждена скрываться, — бросила она.

Доктор выглядел так, будто на пару с Хилари оказался при смерти: едва держался на ногах, светлая кожа приобрела землистый оттенок, носом шла кровь.

— Я взломаю систему безопасности и вытащу нас отсюда, но на это уйдет время, — она включила компьютер. Меньше всего ей хотелось объясняться с Тони по поводу собственной агрессивности, и того, что с ней произошло. Больших трудов стоило удержаться от того, чтобы бросить доктору в лицо обвинения в смерти Хилари. Если бы тот не запер их, она могла бы попытаться ее спасти.

Авелин подключилась к системе слежения и просматривала изображения — одно за другим. Она надеялась увидеть Беатрис живой.

Энтони подошел к ней, вглядываясь в монитор.

— Что не так? — спросил он, положил руки ей на плечи и легко сжал.

— Ищу Беатрис, — скупо отозвалась Авелин, но вырываться не стала. Ощущение его поддержки выбило ярость, оставляя лишь послевкусие горечи и сожалений — последних чувств Хилари.

Камер здесь было не меньше, чем на засекреченном правительственном объекте. Авелин почти утратила надежду, когда выхватила из череды стремительно сменяющих друг друга изображений одно. Приблизив кадр, она вцепилась в край стола, судорожно выдохнула. Беатрис нес на руках их старый знакомый, Рэйвен. Она была без сознания, но, судя по всему, невредима.

Похоже, Лоуэлла списали в утиль. Джордан Сантоцци всегда казался Авелин скользким типом. Наверняка вертелся как уж на сковородке, чтобы получить доступ ко всей информации, которую Лоуэлл собрал на Острове. В настоящем это казалось далеким и неважным. Он вытащил Беатрис, и Авелин была ему искренне благодарна.

Повернувшись к Энтони, она сжала его руку. В ответ он улыбнулся и легко поцеловал ее в губы.

— Я знал, что все будет хорошо.

— Ты бессовестный лжец, Хартман, — она облегченно вздохнула, — ты просто хотел меня подбодрить.

— Главное — результат, верно ведь? Вытаскивай нас отсюда, пока снова не начали взрывать. Этого я не переживу.

Авелин вернулась к работе над электронным замком. Она не следила за временем, а когда дверь открылась, снова переключилась на камеры. Персонал вывели за территорию комплекса, убитых похоронить не потрудились, повсюду закладывали взрывчатку.

Внимание привлек вертолет, рядом с которым не наблюдалось ни живых, ни мертвых. Если балом правит Рэйвен, он вряд ли попытается устроить им западню. Значит, им на вертолетную площадку. Оставалось одно незаконченное дело. Авелин вздернула съежившегося в углу доктора на ноги и кивнула Энтони, предлагая следовать за ней.

* * *

Хилари умерла в одиночестве. Она привалилась к стене у двери, устремив пустой взгляд на больничную койку. Авелин помнила, как она хотела покинуть это место, поэтому вернулась за ней. Встречая людей, подобных Хилари, она неизменно поражалась их внутренней силе. Энтони будто читал ее мысли: не говоря ни слова, наклонился и закрыл Хилари глаза, подхватил на руки.

На Зака было жалко смотреть. Он казался полностью раздавленным и уничтоженным. Каким его видела Хилари? Взгляд любящей женщины способен стереть даже самые яркие недостатки.

— Идешь с нами или остаешься?

Авелин ему не завидовала. Тому, кто остается жить с грузом собственных ошибок, тяжелей, чем той, что ушла. Она испытала это на себе, но в ее распоряжении было больше времени, чем короткая человеческая жизнь.

Тела с вертолетной площадки забрали, но Авелин затрясло: запах крови был повсюду, ей пропитался каждый дюйм земли. Энтони чувствовал себя так же — потрясения и голод давали о себе знать. Авелин притянула его к себе и перевела взгляд на Зака. Доктор сидел в вертолетной кабине, глядя на тело Хилари остановившимся взглядом. Сейчас он казался не более живым, чем она.

До вертолета они добрались, но что дальше?

Внимание привлекло небольшое белое пятно на фоне забрызганной кровью зелени. Энтони проследил ее взгляд, наклонился и поднял сложенный вчетверо листок, придавленный камнем, развернул его и прочел вслух.

"Дорогие Энтони и Кристи, оставляю вам вертолет в надежде на дальнейшее взаимопонимание и сотрудничество. Пилот подойдет позже, на корабле вас встретят мои люди. Пожалуйста, больно их не кусайте. Беатрис и пленников я забираю с собой, им ничто не грозит, персонал останется здесь. По прибытии на материк вы свободны.

С пожеланием всего самого наилучшего,

Рэйвен".

Рэйвен забрал Беатрис с собой, и надеется на прощение и поощрение с ее стороны. Авелин усмехнулась: она слишком хорошо знала мать. В минуту, когда она придет в себя, Джордану лучше быть на Луне.

Ее размышления потонули в грохоте взрывов. Уши заложило, земля под ногами содрогнулась. Она видела как разлетаются стекло, камень, металл, в огне превращаясь в пыль и осколки. Рэйвен сравнял лабораторию Вальтера с землей. Авелин улыбнулась сквозь слезы. Хилари не успела увидеть, как рушится кошмар последних месяцев ее жизни, но где бы она ни была, отныне она свободна.

29

Нью-Йорк, США. Июнь 2013 г.

Когда снайпер прострелил ему голову, Вальтер успел нажать на спуск, и Ник получил серьезный выговор за подобный прокол. Он прекрасно знал, как в таких ситуациях действуют, но ссылался на то, что Рэйвен не уточнил важность заложницы.

Рэйвен чуть не поседел, когда Беатрис ничком упала на землю, а когда поднял ее и услышал: "Тебя стучать не учили, дятел?!" — следом чуть не пристрелил сам. К счастью, рядом оказался Ронни, который вовремя охладил его пыл. Ей повезло отделаться оцарапанным виском и вырванным клоком волос. В ее крови было столько препаратов, что она умудрилась отключиться, пока он нес ее к самолету. Спящей Беатрис нравилась Джордану куда больше.

Ни в кабинете, ни при Вальтере, ни при одном из его телохранителей диск с информацией обнаружить не удалось. Рэйвен подозревал, кто мог его стащить, поэтому сразу пригласил к себе мисс Нортон. Ванесса еще не отошла от потрясения, но держалась как королева на допросе у революционеров. Рэйвен не желал изображать ее психоаналитика и не собирался церемониться.

— Мы договорились, что вы не станете вмешиваться, — Джордан кивнул на диван, но Ванесса осталась стоять. Он пожал плечами и опустился на него сам.

Беседы с "островитянами" Рэйвен проводил на пятьдесят первом этаже офисного здания, в личном кабинете, обставленном в стиле тридцатых годов. Дорогую мебель, картины и декоративные антикварные аксессуары он выбирал лично, но при этом не переусердствовал с обстановкой. Здесь было просторно и неизменно прохладно. Джордан не любил жару.

— Я свое слово сдержала.

— Где диск, Ванесса?

— Я отдала его Стивенсу. Как вы думаете, что он с ним сделал?

Рэйвен внимательно посмотрел на нее. Кажется, он ее недооценил.

— Присядьте. Судя по всему, наш разговор затягивается.

Ванесса опустилась на диван, спокойно выдержала его взгляд.

— Мне не нужна информация, я не хотела отдавать ее вам. Сами понимаете, Стивенс тоже не захотел, поэтому диска больше не существует.

— Откровенно. И почему бы мне не пристрелить вас прямо сейчас?

— Откровенно. Зачем вам это делать?

Рэйвен улыбнулся. С каждой минутой Ванесса нравилась ему все больше, а ее уверенность заслуживала уважения.

— Как вы познакомились с Вальтером?

— Я никогда не была с ним знакома, — Ванесса рассмеялась и добавила. — Вальтер — всего лишь имя, под которым скрывался Джек Лоуэлл. Они с Торнтоном вместе работали над проектом. Лоуэлла достаточно жестко выставили за дверь, и он решил отомстить.

Сказать, что Рэйвен был удивлен — значит, ничего не сказать. Только привычка играть на публику все эти годы помогла ему удержать лицо.

— Любопытно. Как вы вышли на бывших измененных, которых сажали в клетки для крыс?

— У настоящего Вальтера — он мертв, кстати — был список. А у Джека — еще один источник, о котором он не особо распространялся.

Час от часу не легче. Вальтер убит, список попадает в руки сумасшедшему ученому. Рэйвену вовсе не улыбалось пересечься с упущенным элементом в ближайшем будущем. Он ничего не знал о мотивах стукача-маски. Кто еще мог поставлять информацию главному менеджеру Фабрики Новых Измененных?

— Вы потеряли все, Ванесса. Чем займетесь?

Ванесса наклонилась, и взгляд Рэйвена непроизвольно задержался на ее декольте. Веснушчатая, светлокожая, рыжая кошечка. Интересно, веснушки у нее повсюду?

— Я по-прежнему хочу найти виновных в смерти отца, — ее грудной голос больше подходил для соблазнения, чем для деловых бесед, — и попросила помочь мне нашего общего знакомого.

— Стивенса.

— Именно. Поэтому не убивайте его. До того, как мы с ним закончим.

Кошечка показала коготки, но Рэйвен был уверен, что рядом с ней от зависти удавится сам Фредди Крюгер.

— Я подумаю, — усмехнулся Рэйвен и наклонился, проводя пальцами по ее плечу.

— Подумайте, — она подалась назад, сбрасывая его руку.

В серо-зеленых глазах снова играли кристаллики льда. Как женщина с яркой солнечной внешностью умудряется выглядеть подобно Снежной Королеве? Температура в кабинете упала на несколько градусов, и причиной тому было настроение мисс Нортон.

После встречи с ней он решил дать себе передышку и побеседовать с остальными. Большинство с энтузиазмом восприняли предложение поработать на своего избавителя, а тех, кто сомневался, Рэйвен отправлял к Халишеру для разъяснительной беседы. В играх с людьми он за редким исключением предпочитал роль "хорошего полицейского".

Последним в списке стоял Джеймс Стивенс. Бостонский Палач. Рэйвен сомневался в том, что готов оставить его в живых, пусть даже по взаимной договоренности с Ванессой. Леди на грани помешательства и парень, которому нечего терять. Эти двое по-настоящему опасны.

Если Вальтер-Лоуэлл все-таки отправил жену Стивенса в лабораторию, Палача стоит пристрелить прямо сейчас.

— Что собираешься делать дальше, Джеймс?

— Мне предложили работу, я согласился.

— Ты нашел Хилари?

— Да. Я ее убил.

"Тараканов парня напалмом не возьмешь", — подумал Джордан. От Джеймса у него мороз шел по коже.

— Собираешься пустить мне пулю в лоб, Рэйвен? — Стивенс усмехнулся. — Валяй, но рано или поздно тебе на хвост обязательно сядет щедрый информационный спонсор Вальтера.

— Кто он?

Джеймс приподнял брови, насмешливо глядя на него.

— Я как раз собирался закончить дело. Не люблю оставаться в долгу.

— Отдашь его мне?

— Разберусь сам.

Джордан внимательно изучал его, но на лице Палача не дрогнул ни один мускул. Он будто превратился в изваяние, чудом ожившее и отдаленно напоминающее живое существо. Страшный человек. Действительно страшный.

Сумеет ли он силой вытрясти из него информацию? Такие, как Стивенс, могут держаться долго, а Рэйвен не был уверен, что у него есть время. Если Палач выйдет из этого кабинета, о нем можно забыть до того, как он сам о себе напомнит. Он не знает, что Хартман выжил и что кровь Авелин почти наверняка способна изменять. Джеймс лично уничтожил данные по исследованиям, полученные от Ванессы и считает, что здорово притормозил его разработки. Палач думает, что пока с конвейера Рэйвена сойдут первые образцы, пройдет немало времени.

На другой чаше весов загадочная фигура, до которой Джордану не добраться самому. Не факт, что Кроу не работал и на него тоже. После разгрома завода Лоуэлла, все указатели на флюгерах устремятся в его, Рэйвена, сторону. С призраками сражаться сложно: не зная кто твой враг, не представляешь, откуда ждать удара.

Выбор был не из легких. Джеймс — продуманный убийца, но сейчас большее зло — загадочный противник.

— Этот сукин сын меня не побеспокоит?

— Если ты не обладаешь даром видеть призраков, вряд ли.

— Джеймс, в прошлом мы здорово друг друга поимели, и я не горю желанием повторять. Если мы встретимся еще раз, один из нас эту встречу не переживет.

Стивенс усмехнулся, но промолчал. После его ухода Джордан еще долго сидел за столом, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения, змеившегося по коже. Неуверенность, сомнения — самые отвратительные эмоции, которые только можно себе представить.

Он подвинул к себе телефон и набрал номер Халишера.

— Как там наша гостья, Ронни?

— Уже лучше, Босс. Вы когда к нам?

— Вечером вылетаю.

Чуть позже можно будет нанести визит Авелин и рыцарю ее сердца — под предлогом вернуть им обожаемую Беатрис и поговорить о сотрудничестве. Если Энтони по-прежнему в отличной форме, все получится легко и просто, не понадобятся даже формулы Торнтона.

Рэйвен поднялся из-за стола, подошел к окну. Полуденное солнце заливало улицы, люди сплошным потоком текли сквозь деловой центр, стягиваясь к своим муравейникам. Странная досада занозой засела в груди. Его не покидала мысль, что он упустил нечто важное.