Опасная игрушка (завершено)

Вспомнив о том, что следовало бы сначала позаботиться о товарище, а потом и допрашивать меня, Скала дошел до ложа и опустил бездыханного Тумана на шкуры.

— Не знаю, — процедил сквозь зубы мужчина. — Но лучше бы, если это случится, чтобы произошло побыстрее. Здесь нельзя долго оставаться. И если бы я не боялся предательства с твой стороны и не был обессилен, я бы отправил тебя куда-нибудь подальше от этого места. За нами гонятся.

— Так что же случилось? — всерьез встревожилась я и снова зашлась в мучительном кашле.

— Крах случился. Полный крах всего, чего только можно, — мрачно отозвался Скала. — Мы теперь изгнанники в этой стране. А идти некуда.

— Неужели больше нет ни континентов, ни стран где можно было бы переждать? — даже удивилась тому, что вопреки всякой логике этот вопрос не приходил мне в голову ранее.

— А должны быть? — задал торн идиотский вопрос.

— Раз есть слова, данные понятия обозначающие, — запнулась, поняв что слова "страна" и "континет" произнесла на русском и даже не заметила. — Значит даже слов нет. Извини, мысли путаются и как-то мне нехорошо.

Опустилась на удачно стоящий рядом большой камень, слабость, которая уже вроде бы начала отступать, снова подкосила. Мысли о странах, континентах и многом другом просто выветрились из головы, когда очередной приступ кашля решил добить меня.

— Тебя тоже надо лечить, — устало сказал Скала, — но сейчас я не смогу помочь ни тебе, ни ему. Только оставить неприкосновенный резерв на случай, если нас найдут. Вдруг все-таки удастся уйти.

— Все так плохо? — спросила я, утирая выступившие слезы. — Но еще есть Урбан. Он может нам помочь.

— Он тоже с тобой и тоже знает о нашем убежище? — обеспокоился здоровяк и приподнялся с ложа, на котором сидел возле Тумана. — Он своими перемещениями может навести Стаю на след. Лучше бы я не открывал портал в горы, — сказал он с досадой, стукнул кулаком по ложу и устало прикрыл глаза. — Мы в западне из которой нет выхода.

— Урбан поможет, — неуверенно повторила я и принялась за обдумывание перспектив.

— Я только немного отдохну и что-нибудь придумаю, — ответил Скала и привалился спиной к стене, в которую упиралось изножье ложа.

Тяжело поднялась с камня и переместилась на другое ложе, которое использовал для сна Урбан. Мысли крутились в голове безрадостные. Пока шла, еще как-то отвлекалась от размышлений на тему того, что сделают со мной аллэрны, если найдут это убежище, на мысли о том, чтобы не упасть. Но как только я разместилась хоть с каким-то комфортом, мыслепоток принял вполне понятное направление. Если аллэрны придут сюда, мне ничего хорошего не светит. А вопрос куда идти и куда деваться можно отбрасывать сразу, так как никаких идей по этому поводу у меня нет. В горах, с моим самочувствием долго не протяну. Да и ловить горных козлов за рога не обучена. Добыть пропитание вряд ли смогу. И воду искать тоже не умею. Я городская жительница и не приучена к выживанию в дикой природе. Значит, остается надеяться на то, что нас не найдут.

А еще меня беспокоило состояние Тумана. Странная тоска при мысли, что он может и не очнуться, мучила меня. Неподвижность торна пугала. Ни одного вздоха, ни одного стона. Словно он умер. Хотелось подойти поближе, чем-то помочь, просто подержать за руку, но у постели больного находился верный страж, который навряд ли позволил бы мне такие вольности. А может и позволил бы, но, рисковать было неохота. Гордость и неуверенность в правильности действий, сомкнули уста, налили свинцом и так неподъемные руки и ноги и я смирно сидела на месте, время от время мучительно, задыхаясь, стараясь как можно тише, откашливалась в ладонь.

Минуты тянулись бесконечно. Я вздрагивала от каждого звука, от каждого шороха. Нервно потирала руки, облизывала губы и было бы больше сил, точно стала бы ходить кругами по пещере. Пока же не знала, что лучше, если придет Урбан или вообще не появится. И думала, думала. О себе, о Тумане, о том, что возможно он не выживет и в таком случае... Что в таком случае я боялась признать в этом себе. Понимание, что именно этот торн слишком прочно обосновался в моем сердце, пугало и поэтому делала вид, что во мне сейчас говорит только жалость. Глупый самообман, но мне казалось, что так лучше. Мне не нужна была любовь. Мне, чужестранке в этом мире, нельзя было влюбляться. Поэтому, пусть это будет жалость, всего лишь жалость.

Не знаю сколько прошло времени, внутренние часы давали сбой в такой напряженной обстановке, тем более что Скала теперь упорно молчал, закрыв глаза и, вроде, уснув. Но наше времяпровождение потревожили и совсем не Урбан. Тетива собственной персоной появился в нашем убежище и окинул встревоженным взглядом место действия.

— Ты? — очнулся от забытья и насторожился Скала. — Что ты здесь делаешь? И где остальные?

— Вы тоже тут, — как-то неуверенно произнес Тетива и тряхнул черными волосами. — Я думал...

— Что же ты думал? — недобро прищурился Скала и встал с ложа.

— Ничего, так, глупости, — вывернулся Тетива и нервно принялся перебирать пальцами ремешки на куртке. — Что с Туманом? — в вопросе не прозвучало должного беспокойства.

— Кто еще пришел с тобой? — с угрозой спросил Скала, собираясь дорого продать жизнь.

— С чего ты взял? — ненатурально рассмеялся Тетива. — Так что с Туманом?

Я, напряженно вслушивалась в разговор и решила вмешаться:

— Надеюсь с тобой действительно никто не пришел?

— Нет, конечно, — натянуто улыбнулся мне Тетива. — Просто пришлось уходить от погони, почти все, с кем мы проходили через порталы, попались, еле удалось оторваться. Я устал и нет уверенности, что за мной никто еще не пройдет.

— Понятно, — напряжение немного отпустило и даже Скала расслабился и снова присел.

— За нами тоже была погоня, — молвил здоровяк и потер ладонями словно высеченное из камня лицо. — Еле ушли. И отсюда надо будет уходить. У тебя еще есть силы?

— Есть, — недобро улыбнулся молодой торн и скороговоркой выпалил фразу на непонятном мне языке.

Скала окаменел чуть ли не буквально. Он больше не шевелился и смотрел в одну точку.

— Можно входить, здесь некому оказывать сопротивление, — прокричал в сторону входа Тетива.

— Предатель! — вскочила теперь уже я.

Слезы непроизвольно навернулись на глаза, меня всю трясло от того, что увидела. Аллэрны, один за другим входили в пещеру, загораживая выход так, чтобы никто не смог улизнуть.

— И что? — лениво отозвался Тетива. — Что ты мне сделаешь, Ариадна?

— Предатель, — бессильно прошептала я, стараясь не раскашляться именно сейчас.

Хотя в подобном желании и не было никакой логики. Так же парень был прав в том, что ничего сделать с ним и таким количеством аллэрнов я не смогу. Не в том я состоянии, чтобы защитить себя. Сосредоточиться и подстроиться к дыханию даже одного человека невозможно, пока меня мучают эти приступы. А уж что говорить про попытку взять под контроль такое количество людей.

— И ты здесь? — высокий аллэрн, прищурив глаза шел ко мне от выхода. — Вот уж не думал, что поймаю упорхнувшую птичку именно здесь, в компании заговорщиков, — обернувшись к сопровождающим добавил. — За ней следить особо тщательно и доставить в мои покои. Должен же я когда-нибудь поставить клеймо своей беглой рабыне и наказать ее.

— Ты жив? — вырвалось само по себе. — И не болен?

— Да, и далеко не твоими стараниями, — довольно грубо ответил он и, потеряв ко мне интерес, подошел к ложу с двумя недвижимыми изваяниями.

Какой-то отголосок эмоций промелькнул на холодном лице Второго, когда он смотрел на Тумана, но это продолжалось недолго:

— Доставить в темницу! — рявкнул аллэрн. — Нам предстоит долгий разговор.

— А я? — спросил Тетива, нервно кусая губы. — Я могу идти?

— Нет! Его тоже взять, — кивнул на молодого человека Второй. — В тебе больше нет надобности.

— Но вы же обещали? — беспомощно пробормотал Тетива. — Я...

— Заткнись, — лениво оборвал его Тэйтан и еще раз недобро посмотрел на меня. — А с тобой, Ариадна, я лично разберусь. У нас будет много времени на это.

Прозвучало зловеще, но мне уже было все равно. Тоскливым взглядом я наблюдала за тем, как выносят на руках Тумана, не способного оказать сопротивление. Если бы он чувствовал себя нормально, он бы так просто не дал аллэрнам взять верх. Сейчас же, сейчас же даже Урбан не поможет. Действительно крах. Крах для повстанцев, крах для меня. Лучше бы я не сбегала от Тэйтана, он сейчас не был бы так зол и вполне возможно, что действительно помог бы найти дорогу домой. Но поздно кусать локти. Судя по всему, в этом мире, все дороги для меня идут в одну сторону, к Тэйтану. Сколько бы раз я не бегала, я все время возвращаюсь к одному и тому же. Возможно это рок? Судьбой язык не поворачивается назвать.

Покорно пошла вслед за аллэрнами, правда давалось мне это тяжело. Хорошо идти пришлось не долго. Перемещение через портал и я в комнате, которую мне раньше видеть не приходилось. Но снова спартанская обстановка, в виде стула, ниши-шкафа, стола и кровати, выдавали во владельце комнаты Тэйтана. Вот уж кто не любит вычурности и роскоши.

Второй отсутствовал долго. За это время служанки торнчанки успели принести мне теплое питье и еду. Жидкость в деревянной чаше пахла травами, намекая что это целебный отвар. Какая забота со стороны аллэрна. Даже не верится. Поддавшись апатии и безразличию к собственной судьбе выпила отвар, даже не задумавшись о том, что это может быть чревато. Какая разница? Мне уже все равно.

Отчаяние овладевало мной все сильнее и сильнее. В какой-то момент почувствовала, что просто сломалась и больше не могу и не хочу жить. Что меня ждет в этом враждебном мире, который во все время моего пребывания в нем, пробует меня на излом? Сколько можно барахтаться в этом беспросветном болоте? У меня уже не осталось ничего. Даже надежды на то, что просто смогу достойно жить в этом мире и зарабатывать себе на хлеб насущный. Возможно участь рабыни Тэйтана не самое страшное из того, что может произойти и того, что уже произошло.

Когда явился Второй, мне уже было все равно что он проделает со мной. Он же прошелся по комнате, внимательно вглядываясь в мое лицо. Потом наклонился надо мной, сидящей на стуле и спросил:

— Кашель больше не мучает?

— Нет, — в удивлении подняла на него глаза, пытаясь понять в чем подвох.

— Хорошо, значит болезнь не так страшна, как казалась, — кивнул каким-то своим мыслям, потом язвительно поинтересовался. — Ну как? Далеко убежала?

— Нет, — отвела взгляд от серых глаз, в которых бушевала ярость. — Что будет с Туманом?

— Твоя жизнь на волоске, а ты интересуешься этим заговорщиком? — зло осведомился он и выпрямился. — Его казнят, так же как и его друзей. Все восставшие, кроме зачинщиков, станут рабами без права освобождения и займутся добычей полезных ископаемых в Саосских горах. Зачинщики так же будут казнены? Ты удовлетворена полученной информацией?

— Понятно, — еле слышно произнесла так и не подняв взгляда на аллэрна. — Понятно.

— Ты не спросишь что я сделаю с тобой? — прошипел он, взбешенный моим равнодушием.

— Я и так знаю — ничего хорошего, — подняла глаза на него и горько усмехнулась.

— Раз нет желания спросить, подробности тебе станут известны в процессе, — вернул он мне усмешку, только злую. — Тебе понравится.

— А Туман? Его никак нельзя спасти? И что с ним такое? — участь торна меня волновала больше, чем своя собственная судьба.

— Зачем? На его руках слишком много крови, — аллэрн нахмурился и стал внимательно рассматривать меня, словно только сейчас заметил нечто важное. — Странный интерес к преступнику. Что вас связывает? — очень резко спросил он.

— Ничего, — поджала губы и постаралась не встречаться взглядом со Вторым.

— Ничего, говоришь, — зловеще протянул он и замолчал.

Я ничего не ответила, уставившись на свои дрожащие руки. Мне нечего было ему сказать и вздохнула с облегчением, когда поняла, по удаляющемуся звуку шагов, что он уходит. Снова одна. Одиночество, страшное, неодолимое обрушилось тяжелой ношей в очередной раз на мои плечи. Пригнуло к земле, заставило сдерживать слезы. Депрессия ушедшая после того, такого уже далекого, разговора с Тэйтаном, охотно взялась за меня, окончательно лишая точки опоры.

Почему в этом мире я так легко превратилась в фаталистку? Почему так легко сдаюсь и нет даже сил на борьбу с самой собой? Неужели не попытаюсь найти выхода из положения? Снова прибегать к своим возможностям? Отвращение охватывает при одной мысли об этом. Раньше я была честна. Отстаивала свою позицию. Совершала поступки и держала за них ответ. Так когда же успела скатиться до равнодушного разменивания людских судеб на целостность собственной шкуры? Сегодняшняя я, не смогла бы противиться воле Тэйтана, когда он окунал меня в грязь. Я просто сама бы легла, лишь бы быть целой. Откуда это гаденькое желание выжить любой ценой, даже ценой попрания собственных принципов?

Этот жестокий мир перекрутил меня, сделал другой. Хоть раз использовала я свое знание на благо другого человека? Да ни разу! Мне даже в голову такая мысль не пришла. Куда девалась девочка, свято верившая, что не может совершать плохих поступков, что будет жить правильно, не оступаясь?

Разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Все плохое, что преследовало меня последнее время, вылилось слезами, облегчая душу и успокаивая смятение мыслей. Когда наплакалась, пришло и понимание того, что надо делать и как стоит поступить. Как мне сейчас не хватает Урбана. Но его рядом нет, а значит придется полагаться только на свои силы. Давно слезть с чужой шеи и жить только своим умом. Следование на поводке за кем-нибудь ни к чему хорошему не привело. Я плыла по течению, теперь пришло время плыть против. И стоило обдумать все мелочи перед тем, как начать действовать.

Казнь

В этот раз Урбан не решился заявиться в Светлый Чертог, еще сильны были воспоминания о силе зова Сферы, поэтому позвал отца для разговора. Впрочем, Зорет был не прочь обсудить положение дел с отпрыском и сам. Отец и сын долго вглядывались в лица друг друга.

— Ты еще пользуешься Силой? — грустно спросил Урбан, рассматривая гладкую кожу, без единой морщинки, на лице Верховного Бога.

— Ты сам подтолкнул меня к этому, — отозвался Зорет. — И Силу аллэрну я подарил напрасно, пришлось решать все самостоятельно. Теперь отказ придется переживать и ему.

— Больно ударит? — великан смотрел на волнующуюся под порывами ветра траву. — Я еще могу помогать подопечной?

— Пришло время взрослеть и делать выбор, — жестко ответил Бог. — Ударит по аллэрну больно. Очень больно. Тебе лучше даже не знать как это.

— Когда будешь отказываться сам? — меланхолично вопросил Урбан.

— Сначала подержу под контролем детей, чтобы не помчались наводить свои порядки вниз. Сейчас я не могу отказаться от Силы.

— Всех детей держать под контролем будешь? — понимающе улыбнулся великан.

— Нет, для этого придется задействовать слишком много Силы. А просто так отказываться от достигнутых мной успехов, по минимализации воздействия Сферы, не буду.