Средневековая история 5. Граф и его графиня

Тарни распускал хвост и поддерживал даму под локоток. Но вполне куртуазно, самыми кончиками пальцев — чай, не быдло деревенское.

Довел даму до ворот, усадил в карету — и даже помахал ручкой наа прощание.

Анелия сделала то же самое и откинулась на подушки.

Сейчас у нее есть пара минут все обдумать.

Если отец разрешил с ней это проделать — домой, в посольство возвращаться нельзя.

Он выдаст ее Эдоарду головой. Тем более после графа Иртона. Анелия не знала, как действует яд старой ведьмы. Но сильно подозревала, что графа не спасут. А он приближенный Эдоарда. Подводя итоги — она не девушка, она убийца, на нее будут охотиться и защитить ее некому.

Надо бежать.

Как можно быстрее и дальше.

А куда именно?

Бежать надо по-умному, а у нее ни денег, ни даже расчески с собой нет.

Видимо, адреналин обострил умственные способности Анелии, потому что рассуждала она вполне здраво. Сейчас ей надо ехать куда-то, где можно заложить украшения — и в порт. Уехать, уехать отсюда! Как можно скорее! И как можно дальше!

В Авестер, Эльвану... да хоть и в Ханганат! Куда корабль будет! А там...

Не будет Анелии Уэльстерской. Будет вдова Анелия Авельс. Хотя бы. Лэйра из небогатых. Очень небогатых. А там... новая жизнь, можно выйти замуж... Анелия заскрипела зубами.

Лонс, будь ты проклят!!!

Все из-за тебя, если бы не ты!!!

Анелия и думать забыла, что сама фактически соблазнила мужчину, чтобы похвастаться перед сестрами. Забыла, что он-то ее любил. Что его едва не убили из-за нее же, и что она фактически приговорила его к смерти. Лонс стал для нее врагом номер один, даром что умер.

Итак, где бы заложить драгоценности... Анелия стукнула в стенку кареты. Пожалуй, кучера она сразу не отпустит...

— Эй, там!

И когда кучер с поклоном поинтересовался, что нужно ее высочеству, приказала отвезти себя в ювелирную лавку.

Кучер повиновался. И спустя полчаса Анелия уже входила в нее, чуть пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкий дверной косяк. Ювелиром оказался престарелый эввир. Анелия подумала — и выложила на прилавок ожерелье. Кольца она пока оставит. Мало ли что...

— Сколько вы мне за него дадите?

Эввир посмотрел на девушку в плаще с чужого плеча. Подумал. И предложил грабительски малую сумму. Анелия торговаться не умела, но нужда творит чудеса. И призрак плахи за спиной — тоже...

Спустя двадцать минут криков, шума и торговли, призывания в свидетели Альдоная и всех эввирских богов — у Анелии была в кармане... не то, чтобы приличная, но вполне сносная сумма. Которой ей должно было хватить на дорогу до Авестера и даже на пару месяцев скромной жизни. Очень скромной.

Но выбирать не приходилось.

Джесу повезло. Или нет?

Кричать он не мог, только хрипеть. А дохрипеться до докторусов за толстой каменной стеной и двумя дверями было нереально. Но скорченное в судорогах тело с силой выгнулось и распрямилось. Ноги ударили по ножке столика.

Да будут восславлены жуки-древоточцы. Дерево не выдержало, и на пол обрушилась тяжелая мраморная плита. Грохнулась, разлетелась на осколки... шум был такой — мертвых поднять хватило бы.

И в соседней комнате люди насторожились. Один решился выглянуть в коридор — никого. Но из соседней комнаты что-то слышалось...

Все-таки Лиля зря сердилась на докторусов. Заметив, что дверь чуть приоткрыта — Анелия была невнимательна и закрыла ее неплотно, докторус сделал шаг вперед, прильнул глазом, бросил взгляд внутрь.

А через несколько секунд, осознав, что именно видит, уже орал на весь коридор, призывая помощь.

Еще повезло в другом. К повитухам был в последний момент добавлен Тахир дин Дашшар. Как-никак в Ханганате такие проверки в порядк вещей.

Тахир влетел на вопль, увидел корчащегося на полу графа Иртон, увидел разбитый кувшин с вином, кубок, лужи на полу — и понял если не все, то многое.

— граф отравлен, — рявкнул он. — Помогите!!!

Повитухи тут помочь ничем не могли, а вот два докторуса — спокойно. Подняли тяжелое, корчащееся тело, перенесли на кровать, повернули набок — и один принялся разжимать графу сведенные судорогой челюсти. Тахир обнюхал лужу вина на полу, опустил палец, но все-таки лизнуть не решился. Судя по виду графа — яд впитывается уже через слизистую.

Лилиан Иртон, спасибо тебе... я по крайней мере знаю, чем бороться. Но тут многое зависит от яда, от дозы. От времени...

— Ему надо вызвать рвоту.

Тахир распоряжался уверенно и спокойно. И докторусы слушались, понимая, что с них спросят за все до последнего чиха, а вот с поданного Ханганата может, и взятки будут гладки. Делали, как он сказал. И точка.

А Тахир работал. Спокойно и уверено.

Разжать зубы, пощекотать пером дыхательное горло, чтобы вызвать рвоту... так, рвота необильна, воды ему, воды. И слабительное обязательно. Но сначала промыть желудок, а потом вывести ту часть яда, которая всосалась в кишечник.

Не знал Тахир об аконите. Не знал. И о некоторых приятных добавках вроде солей мышьяка. И еще о нескольких травах.

Но какая разница?

Он — врач. И борется за жизнь пациента.

* * *

Лиля тоже ничего не почувствовала. Она в этот момент была у отца. И Август смотрел с усталой улыбкой.

— Как ты, маленькая моя?

— Фууу..... — Лиля позволила себе почти упасть в кресло. — Сегодня проверила свой дом моды. Почти готово, крышу осталось положить. И начнем отделывать. Месяц-другой... к зиме дом моды Мариэль примет первых клиентов.

— Мариэль... мама гордилась бы тобой.

Лиля послала отцу улыбку. Да, отцу. Август Брокленд, несмотря на все свои недостатки, стал для нее именно отцом. Умным, серьезным, сильным. И всегда готовым помочь ребенку. Совет?

Получи.

Деньги?

Девочка моя, да за твои идеи в виде компаса, а еще карты с градусной сеткой и фонари Ратьера в комплексе с азбукой Морзе моряки себе руку отгрызут. Пока еще все это делается только для государства, но долго в секрете это не сохранить. Да и не надо. Карты — пусть. А по компасу — тут еще надо догадаться, как его делать и уметь пользоваться.

Так что деньги есть. И еще будут.

Королевский казначей был доволен Лилиан Иртон и ее работой. И тоже мог предоставить ссуду. Просто Лиля предпочитала не жить в долг. А у отца... это не долги. Она отдаст все до копейки, но надо сначала запустить проект, а потом стричь купоны.

— а что у тебя с мужем?

Правильно. Вот так вот. Сначала о делах, о заботах, а потом и о себе подумать.

— с мужем-то? Не знаю — честно призналась Лиля.

— то есть?

— сначала я от него пряталась. Потом поговорили, но лучше не стало.

— А подробнее?

Лиля вздохнула. Запустила пальцы в густую копну золотых волос, нещадно растрепывая косу.

— Пап, мы — чужие люди. И этого не изменить. Я благоустроила Иртон-кастл, я люблю Миранду, я с радостью пользуюсь преимуществами моего титула — но и все. А в остальном — пустота. Джерисон Иртон не мой мужчина. И этого ничто не изменит.

— Что значит не твой мужчина?

— Он властный. Достаточно неглупый. Но он никогда не будет готов принять меня, как партнера. Не как женщину, жену, сосуд для наследников. А вот именно как человека, личность, полноправного партнера.

— Да и я твою маму не готов был так воспринимать.

— Разве? — прищурилась Лиля. — А Алисию?

Август чуть смутился, но ненадолго.

— Она тебе нравится?

— Очень. Учти, если что — я ЗА! Детям нужна такая бабушка, что бы у нас с Джесом не сложилось.

— ты предполагаешь, что вам надо расстаться?

Лиля передернула плечами.

— Вот смотри. Я сейчас отвоевала себе место. Король заставил его это признать. Согласится он? Да никогда. Смирится на время, а потом пойдет в атаку. Может быть медленно, ненавязчиво, но пойдет. И у меня останется только два выхода. Либо я ухожу, либо превращаю дом в поле битвы. Я в ловушке, в тупике, и то, что стены тупика обиты бархатом, дела не меняет.

— Ты о нем плохого мнения.

— Я? Папа, он не успел приехать, помириться с женой и прочее, а на маскараде стал приставать к незнакомке.

— Незнакомке?

— Он меня даже не узнал, — Лиля усмехнулась.

— я бы тоже не узнал.

— Приставать, тащить в постель, предлагать встретиться — это достойно верного мужа?

Август покусал кончик пера. М-да. Можно заставить мужа соблюдать приличия. Но заставить его быть верным? Смешно...

А ведь неверность мужа ставит под удар многие планы Лилиан. Очень многие. Кто будет уважать женщину, которую не уважает ее муж?

А значит и планы Августа.

— Если развод...

— Король тут же найдет мне нового супруга.

— а если найти его самой?

— И получить королевское негодование?

— Такого, который будет не хуже Джеса.

Лиля хотела было сказать, что еще один королевский бастард ей не светит, но промолчала. От греха.

— Если такой найдется, если он свободен, если решится, если, если, если... шило на мыло!?

Август и сам это понимал. Но разве это повод сдаваться без боя?

— Мы можем уехать.

— Куда?

— Ханганат...

— Там я буду еще более несвободна. Нет, папа. Надо все делать здесь. Так как должно и с тем, с кем получилось. Выхода нет...

Лиля опустила голову на руки. Закрыла ладонями лицо, чуть потерла глаза.

— Я справлюсь.

— То-то и оно. Ты справляешься и справляешься. А жить когда?

— с вопросом жизни — к Альдонаю...

Август посмотрел на свою дочь. Что тут можно сказать? Да только одно.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать, Лилюшка. Что бы ни случилось.

Что могла ответить Лиля?

Только обнять и поцеловать отца.

Я тебя тоже люблю, папа.

* * *

Рик был в шоке.

Джеса — отравили!!! И кто!?

Ее высочество!

Почему так решили?

Ну, если в комнате находились двое, потом один отравлен, а второй исчезает — подозревать будут вовсе не Альдоная. Ричард помнил, как сидел и читал свиток, ожидая результатов осмотра. Но вместо этого раздались крики. Что мог сделать принц?

Да только поспешить на шум.

И обнаружить в комнате тело Джеса на кровати, которое бьется в судорогах и рвоте. Пару повитух, которые стараются помочь и трех докторусов, которые удерживают графа и вливают в него воду.

— Что происходит?!

— ваше высочество, — вскрикнула одна из повитух.

Тахир даже и не подумал отвлекаться. Сначала — пациент. Все остальное потом, потом...

И не повлияли на его старание никакие посторонние мысли. Да, это супруг Лилиан Иртон. И что?

Лиля могла бы гордиться своим учеником. Для Тахира сейчас тело на кровати не имело ни имени, ни титула. Это был просто человек, которому плохо, которому надо помочь и спасти. А остальное — в мусор. Неважно, все неважно. Важна только вода, которую, слава Кобылице, принесли еще и много... лейте же! Аккуратно, чтобы не захлебнулся... судороги?

Переживем!

Лишь бы он это пережил.

— что случилось?

Повитуха сделала пару шагов к принцу, присела в глубоком реверансе и скороговоркой поведала, как они ждали, а потом услышали грохот. Прибежали, а там — вот. И ему плохо, очень плохо... Тахир сказал, что это яд.

Кто-то еще?

Нет, никого не было.

Рик посмотрел на Тахира. Чего ему сейчас хотелось — это подойти и по-детски спросить — вы же спасете моего друга? Правда?

Что он должен был делать?

Не отвлекать людей, которые полностью выкладываются в этой попытке. И... остановить принцессу.

Неужели это — она? Поверить сложно.

А с другой стороны — сколько всего за душой у каждого из нас? И открой это посторонним людям — пальцем у виска покрутят. Но ведь есть же, есть...

И Рик опрометью бросился поднимать стражу.

Увы...

Удача ему не способствовала. Анелия Уэльстерская во дворце обнаружена не была. Тем паче, что необходимо было соблюдать тишину и секретность.

Зато Рик, вспомнив рассказы отца, послал гонцов к Лилиан Иртон. В поместье и в Тараль. Где окажется. Может быть, она поможет?

Альдонай, помоги...

* * *

Алисия Иртон была на прогулке с его величеством. Все шло чинно, мирно и спокойно, пока не появился стражник.

Весь какой-то... встрепанный, что-то случилось?

Интересно, что?

Король вскинул брови, но стражника выслушать изволил. И... было впечатление, что он его ждал. Но не того, что случилось дальше.

Эдоард побледнел. Пошатнулся... хорошо, что рядом шел герцог Фалион.

Вяленая Щука не раздумывал. Он просто одной рукой подхватил короля под руку — потом пусть казнит, все лучше, чем если его величество в обморок тут грохнется, а второй — достал из кармана нюхательные соли.

— Ваше величество...

Через несколько вдохов Эдоарду явно стало лучше. Но здоровый цвет лица к нему так и не вернулся.

— Графиня Иртон!

Алисия оказалась рядом с королем почти мгновенно.

— составьте мне пару. Мы возвращаемся во дворец.

Алисия повиновалась — и Эдоард зашагал так, что в первый миг придворные безнадежно отстали.

— Ваше величество?

— Джес отравлен.

— Как?!

— Неважно. Потом, все потом.

Алисия передернулась. Ее сына отравили?

Как?!

Кто?!

Зачем?!

Она ничего не понимала. И все же, все же... лишь бы Лилиан это никак не затронуло. И Мири...

* * *

Его величество шел быстро. Проследовал в свои покои, почти таща Алисию за собой, но и там не задержался. Подошел к стене, коснулся — и вошел в тайный ход. Алисия покорно следовала за ним.

Сильно ударилась об ступеньку, вскрикнула... Эдоард обернулся и подхватил ее под руку.

— осторожнее, Алисия.

— спасибо. Темно...

— Мы сейчас уже придем.

— Ваше величество, что произошло? — осмелилась спросить она.

Эдоард помолчал пару секунд. Но потом решился.

— Мне пришло письмо. Анелия Уэльстерская по закону не имела права на замужество, поскольку у нее был живой муж. Мы решили проверить самое простое. Если она невинна...

Алисия кивнула, забыв, что темнота скрадывает жесты.

— Понимаю...

— Сегодня должна была состояться проверка. И вот...

— Альдонай!

Разъяснений было недостаточно, но Алисия многое могла дополнить сама.

Проверка?

Да, нечасто, но она проводится. Нельзя сказать, что это самая обычная процедура, но тем не менее, — бывает. Когда есть подозрения, что невеста уже того-с...

Не так уж тут важно — семья короля или угольщика. Если была уже замужем — так и говори. Но если загуляла до свадьбы... вот тут возможны варианты. Альдонай ратует за чистоту душевную. И гулящая баба никому не нужна. Рога — не то украшение, которое всем к лицу.

— Джерисон?

— Дело было поручено ему. Он должен был встретить принцессу, проводить в отдельные покои, объяснить все и пригласить докторусов.

— Но...

Эдоард без предупреждения толкнул стену — и та поддалась. Видимо, в этом месте была потайная дверь. Но в этой комнате было тихо. А вот в соседней...

Никто не осмелился заступить дорогу королю. Лицо у Эдоарда было застывшим и страшным.

Дверь распахнулась, словно сама по себе.