— Значит его отравили еще до того как запечатали. Я так понимаю, такое вино, рано или поздно, попало бы исключительно на стол лорда, ведь так? Откуда оно?

— Боундлесс, — затравленно взглянув на меня, прошептал он.

— Неужели вы никогда не думали об этом?

— Мне и в голову не приходило.... Почему вы решили, что это яд? Ваш ... ваше..., это существо, быть может, он не хочет, чтобы вы пили, только и всего!

— Вчера за ужином Шилд мне не мешал. И потом, с чего вы взяли, что если отрава то обязательно мгновенная смерть? Это слишком просто, не интересно и совершенно пропадает наслаждение от мести. Если бы я была оскорбленной в лучших чувствах брошенной невестой, я бы, вероятно, сделала следующее. Нашла бы отраву, не смертельную, а такую, которая отнимает разум, заставляет совершать дикие поступки, лишает памяти, а главное делает человека зависимым от яда и радовалась бы, наблюдая, как обидчик теряет друзей, уважение, человеческое достоинство. Месть — блюдо которое едят холодным, — прищурилась я. — У вас еще вино осталось? Вдруг пригодится.

— Вы говорите страшные вещи, — Дикон покачал головой. — Но мне нечего вам возразить.

— Это как-то поможет? С Айсенгардом? С Боундлессом?

— Не думаю, что эта новость поможет вернуть доброе имя лорду Хокку или наказать кого-то.

— А что поможет? Если найдется меч, поможет?

Дикон пожал плечами, задумчиво рассматривая початую бутылку на своем столе.

— Все слишком далеко зашло. Я не могу сказать ничего наверняка, — он коротко взглянул на меня и добавил. — С вашего позволения, леди, я должен сообщить обо всем милорду. И я благодарю вас, леди, за "свежий взгляд", за вашу помощь. Спасибо.

— И вам спасибо, мастер.

Пока я разговаривала с Диконом, мои комнаты превратились в филиал (магазина тканей). Розовый бархат, кремовый шелк и расшитое морозными узорами белое полотно, синий атлас, кружево, меха, тонко выделанная кожа, замша....Стоящий посреди всего этого великолепия Торвальд, благоговейно прижимал к себе какой-то сверток.

— И что это значит?

Из-за тканевых завалов вынырнула растрепанная Мей и радостно сообщила.

— Это подарки, леди. Вам.

— Это шелк Бхакасса, — дрожащими руками Торвальд развернул сложенную ткань, бесконечные метры легкого, как воздух материала, расшитого тонкой серебряной нитью.

Алтея, восторженно охнув, набросила край мне на голову.

— Вы должны сшить из этого парадное платье леди.

Криста, Торвальд, Мей и Алтея говорили одновременно, не слушая друг друга и не обращая на меня никакого внимания. Похоже, мое мнение по поводу того, чего я хочу никого не интересовало. Все всё знали гораздо лучше меня. Закончив перебирать километры ткани, мне представили двух милых, постоянно кланяющихся дамочек, оказавшись портнихами и они тут же, мучительно краснея, попросили пройти в спальню "чтобы снять мерки". К тому времени как они закончили, у меня отваливались руки, и страшно болела спина. Затем, усадив меня в кресло и нагло игнорируя мои робкие попытки поучаствовать, начали обсуждать фасоны и отделку многочисленных деталей гардероба.

Хок.

Почему это раньше не пришло нам в голову? Это так просто и все объясняет, жаль, что не поможет. Айсенгард не примет таких извинений, лорд Киова ждал слишком долго, чтобы отомстить за своего родича и дождался. По словам леди, месть едят холодной, вот в Намарре он ее и подаст. Невеселые мысли оборвал приход Тэйе. В платье. С вышиванием. Я улыбнулся.

— Добрый вечер, милорд, — она устроилась около камина.

— Вы довольны моим выбором?

— Что? — девушка нахмурилась, но спустя мгновение улыбнулась. — Благодарю за заботу. Я могу попросить вас об одолжении?

— Вам требуется что-то еще? Я с радостью..., — но она покачала головой.

— Того что у меня есть более чем достаточно. Я хочу научиться ездить верхом. Мне шьют костюм для верховой езды, но какой в этом смысл, если я не знаю с какой стороны подходить к лошади? — она смущенно улыбнулась, а мое сердце пропустило удар.

"А зачем ей ходить, если можно уехать? Как только снег сойдет", вспомнил я слова Гру.

— Так я могу рассчитывать на вашу помощь? Милорд? — широко распахнутые яркие глаза смеялись.

— Несомненно, все, что в моих силах, — я найду тебе самую лучшую лошадь, дорогая.

Она вновь склонилась над вышиванием, вероятно, я все же займусь обучением ее пажа. Такое упорство должно быть вознаграждено. Тем более перед поездкой в Намарру. Если бы я мог не везти ее туда!

— Милорд? — с трудом отведя глаза от ожесточенно сражающейся с иглой девушки, я посмотрел на Лентолета.

— Милорд, — парень был серьезен как никогда. — Вы позволите говорить с леди, мне и мастеру Бертину.

— Моя леди, — услышав мои слова, Тэйе подняла голову. — Уделите несколько минут своего драгоценного времени.

— Вам?

— Мастеру Беорну, моя госпожа, и вот этому молодому человеку, — о нет, девочка, мне не достаточно нескольких минут, я претендую на всю твою жизнь.

— Конечно, — затолкав свое вышивание в корзинку, она выпрямилась и расправив складки на платье, кивнула. — Я готова слушать.

Первым к ней подошел Беорн. Опустился на одно колено, склонил голову:

— Я прошу передать мне права на Мей О`Ши, леди, назовите цену откупа.

— И я прошу, леди, за Алтею О`Ши,— рядом с моим капитаном встал Лентолет.

Тэйе прищурилась и еще больше выпрямилась, ее пальцы сжались в кулак. Она недовольна? Чем? В их словах нет бесчестья ни для девушек, не для нее.

— В соответствии с "Правом", свита принцессы должна состоять из первых дочерей лордов и девиц входящих в рыцарское сословие. Я намерена выдать девушек замуж, за рыцарей. И только после того, как они сами представят мне своих избранников. Вы не рыцари и я не уверена, что девушки хотят перейти под вашу опеку. Поэтому, нет, — ее голос был твердым и холодным.

Беорн поднялся, красный, как рак, резко поклонился и стремительно вышел. Лентолет, сжав губы так, что они превратились в тонкую линию, последовал за моим капитаном. А она, счастливо улыбнувшись, снова принялась за вышивание.

— Ваши девушки расстроятся, леди.

— Тогда я объясню им, что если бы я согласилась, они стали бы одушевленной собственностью вашего капитана и симпатяги телохранителя. Вы уверены, милорд, что навсегда? А вдруг мужчинам захочется жениться? Что станет с девушками? Будь они рыцарями, вопросов бы не возникало. У рыцарей не может быть одушевленной собственности женского рода. Вы не знали? — ехидно прищурилась она.

— У них серьезные намерения, леди. И со временем, когда они лучше узнают друг друга....

— Они могут узнавать друг друга и так, я не ограничиваю девушек в общении. А мужчины такие непостоянные существа, милорд, так и норовят сорвать вишенку и смыться. Мне нужны гарантии, я должна заботиться о своей собственности.

Мей и Алтея дружно ревели, временами судорожно всхлипывая.

— Я вам говорила? — скривилась Криста. — Они не поймут.

— Кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит? — отшвырнув от себя ненавистную корзинку с рукоделием, я забралась в кресло.

— Томи прибегал, — лениво растягивая слова, произнес Гру. — Сказал, что Беорн с Леном к тебе пошли, так эти две заполошные вещи собирать кинулись. Потом снова прибежал, сказал, что ты решила их за рыцарей отдать. А не женатых рыцарей у нас в крепости двое Агами и Умсбар. Вот они и ревут, от счастья.

— Да я лучше в окно выпрыгну, — размазывая слезы по щекам, заявила Мей. — А кочерыжка старый меня не получит.

— Чего ж он старый, — язвительно усмехнулась Криста. — На три года младше мастера Фица, будешь сидеть в спальне, мужа радовать.

Мей зарыдала с новой силой.

-За что вы так с нами? — огромные глаза Алтеи смотрели с такой невыразимой тоской, что я сама чуть не заревела.

— Хватит, — мой окрик оборвал их всхлипывания. — Все не так как вы думаете.

— И что, за рыцарей отдавать нас не будете? — на зареванной мордашке Мей появилась робкая улыбка.

— Дурочки. Я хочу, чтобы Беорн с Леном рыцарями стали.

— Да зачем это? — удивилась Мей.

— Дуры! — мне показалось, что Криста еле удержалась от того чтобы плюнуть. — Вы головой своей пустой подумали? Что будет, когда ваши красавчики женятся, по -настоящему?

— Как по— настоящему? А это не по-настоящему будет?

— А еще над мужиками смеялись, — усмехнулся Гру. — Когда работает нижняя часть, верхняя отключается, — тоненько пропищал он.

— Они не стоят ваших усилий, леди, — сморщилась Криста.

— Скажи Алтея, вот у тебя жених вроде был?

Она неуверенно кивнула.

— Свататься приходил? — снова спросила я. — Что говорил? Слышала?

— Позвольте мне назвать вашу дочь своей леди, — еле слышно пробормотала она.

— У меня этого не просили, — я выпрямилась в кресле. — Меня просили передать права на вас. Чувствуете разницу?

Алтея испуганно охнула, Мей побледнела и, сжав губы в тонкую линию, поднялась, увлекая за собой сестру.-

— На вашем месте, — улыбнулась Криста. — Я бы и смотреть в их сторону не стала. Вот поедем в Намарру, и леди найдет вам самых лучших рыцарей. Щедрых и добрых. Ведь так, леди? — она неожиданно подмигнула и слегка кивнула в сторону неплотно прикрытой двери. Нас подслушивали.

— Действительно, девочки, какой из ваших кавалеров толк? Один мальчишка совсем, а другой здоровый больно, ему и слова поперек сказать будет нельзя, — поддержала я Кристу.

За дверью что-то зашуршало, и послышались торопливые шаги. Томи побежал с докладом.

У Алтеи снова предательски задрожали губы.

— Пойдем, — Мей взяла ее за руку. — Спасибо, леди. И приятных снов.

— С вашего позволения, — поклонилась Криста.

— Спасибо, — кивнула я ей.

— Ну и хитры же вы! — Гру преувеличенно кряхтя, выбирался из кресла. — Ты молодец девочка и от скотины твоей, какая-никакая польза есть, — толстый палец указал на свернувшегося на запястье Шилда. — Переживать теперь не надо, что отравят тебя. В Намарре это запросто! Вот уж не ко времени поездка эта! И не откажешься!

— Я буду учиться ездить верхом, — сообщила я ему. — Вот завтра и начну.

Мое желание учится ездить верхом, неожиданно поддержали. Гру ворча, заметил, что в моем возрасте стыдно не уметь делать такие простые вещи. Криста, одобрительно кивнула и сказала, что раз уж мне шьют соответствующий костюм, то я просто обязана хоть раз его выгулять, как полагается. Торвальд, услышав высказанное мной желание, укатился на конюшни. Ну а Лен ничего не сказал, со мной опять не разговаривали. Синяки у него полностью сошли. Я и раньше знала, что он красавчик, но теперь, когда на лице не было ничего лишнего он и вовсе стал похож на эльфа, только ушей не хватало. А уж надменности и высокомерия выше крыши! И зачем Алтее такое счастье?

В конюшнях меня уже ждали, правда, главный по лошадкам — Умсбар, выглядел не очень довольным.

— Баловство это, — неодобрительно уставившись на меня, хмыкнул он. — И лошадей у меня свободных нет и учить вас некому!

— Я же не претендую на этого! — кивнула я в сторону огромного, как гора серо-стального монстра. — Согласна и на поменьше. А учить меня и Лен может. Ты же не окажешься, Лен?

Бодигард энтузиазма не проявил.

— Еще чего захотели, — фыркнул старший конюх, а потом вздохнул и махнул рукой. — Ладно, пошли. Есть для вас лошадка. Если бы не лорд..., — он многозначительно поднял палец и повел меня в самый конец длинного ряда денников.

— Вот, — стукнул он сапогом по дверце. — Принимайте.

Лошадь была большая, мохнатая и злая. Странная. Я вообще не предполагала, что у лошадей может быть такая расцветка, гламурно — леопардовая.

Я никогда раньше не общалась с лошадьми. Близко. Видела, конечно. В цирке, на масленицу, в зоопарке. Каталась на пони, давно, года в четыре. Ну и конечно видела кучу лошадей на Кубани, когда мы с дедом там гостили. Но ездить не пробовала, желания не возникало.

Может, дать ей взятку? Что там лошади любят? Хлеб? Морковку? Яблоки?

— Томи принеси яблок.

-Только не говорите мне леди, что эти яблоки для лошади. Бертин хотел приспособить ее нужд кухни, а она разбила тележку.

— Тогда попроси для меня, — паж покачал головой, но просьбу исполнил.

— Тебе нужно дать имя,— я задумчиво посмотрела на животинку

Коняшка томно смотрела на меня карими глазами, влажно блестевшими из под густой длинной челки. Просто Шахерезада. Я не удержалась и протянула руку, чтобы погладить. Она фыркнула и плюнула.

-Я не знала, что лошади плюются.

-Эта зверюга не для вас, леди, — соизволил подать голос Лен.

— Вот еще. Лорд отдал ее мне. Она моя.

— Это какая-то ошибка, леди. Милорд не мог отдать ее вам. Она перекусала всех конюхов, скотина! Ее давно пора пустить на корм для собак.

Кобылка поставила уши торчком, прицельно плюнув в Лена. Попала, увернуться он не успел. И тут же повернулась к нам довольно упитанной попой, лениво размахивая длиннющим хвостом.

— Не смейте обижать мою лошадь, она настоящая красавица. Такой расцветки я еще не видела, а глаза! Я назову ее, я назову ее..., — а как я ее назову? Я уставилась на пестрый зад. Лошадь повернула голову и насмешливо глянула н меня.

— Барбацуца! Я назову ее Барбацуца. Будешь Барби, девочка?

— Никаких тележек, — я взяла самое большое яблоко из тех, что принес Томи. — У тебя будет самое красивое седло, и такая упряжь, что все лошади в этой конюшни удавятся от зависти. Я расчешу тебе гриву и вплету туда шелковые ленты. Хочешь яблоко?

Мне чудом удалось сохранить все свои пальцы целыми, и я осторожно сделала шаг назад.

— Прежде чем начать ездить верхом, — буркнул Умсбар. — Нужно научиться любить свою...лошадь. Тогда не будет страха, а когда пропадет страх, ваша....лошадь полюбит вас. Она должна знать, что вы ее хозяйка, а лошади всегда нужен добрый и любящий хозяин. Даже такой, как эта. Она же боится, как и вы, и выражает свой страх как может, — он едва увернулся от копыта, насквозь пробившее дверцу стойла.

— Будете учиться, леди? — сладко улыбнулся он.

— На этом..., на Барби? — чуть запнувшись, ответила я.

Конюх тяжело вздохнул и сплюнул себе под ноги.

— Да ладно, — махнул он рукой. — Идемте, оседлаю вам Помс.

Хок.

— Помс? Ты так быстро забыл наш утренний разговор?

— Я сделал все, как вы говорили. Привел леди к этой...лошади. Все, как договаривались.

— И что?

— Она дала ей имя, — Уго несмело мне улыбнулся. — Я не мог позволить леди сесть на эту...лошадь. Я не хочу, чтобы лорд Фредегард являлся мне по ночам из-за того, что я угробил его внучку. Вы бы это...тоже, а? Что такого, пусть девочка порадуется? У меня лошадка есть, как раз под стать нашей леди. Беленькая, спокойная, а уж быстрая!

— Быстрая?! Мне казалось, что леди уже дала своей лошади имя, разве нет? А не захочет, можешь отдать ей Помс.

-Да она же еле ноги волочит!— Возмутился Умсбар. — Вы и так не очень ладите, это ее точно оскорбит.

— Делай, как я говорю, — ссору с Тэйе я как-нибудь переживу.

Старик, ворча, пошел седлать Помс, а я еще раз посмотрел на Тэйе. На бледном лице глаза казались еще больше. Нервничает, я вижу, как дрожат ее руки. Готов поклясться, что она никогда не сидела на лошади, а на лице застыло выражение крайнего упрямства, боится, но делает. Дала этой скотине имя. Пусть. С этой... лошадью, Умсбар не мог справиться третий год. Появилась ниоткуда, как только скотину выгоняют на летние пастбища, исчезает, чтобы обьявиться осенью и перезимовать в тепле. Давно бы на корм собакам пошла, да только каждая лошадь у нас на счету.