— По-моему, это неплохой план, — сказала Сьюзен.
Они вдвоем быстрым шагом направились обратно к центральной гравитационной шахте, и Айзек поймал себя на том, что вспоминает последние мгновения лже-Крида, как упоминание Ксенофона потрясло его, лишив уверенности и бравады до такой степени, что он прибегнул к отчаянной атаке.
Он снова увидел перед своим мысленным взором эту руку, тянущуюся к нему, и Сьюзен, появившуюся в поле зрения, — просто размытое пятно безумного движения, которое подхватило синтоида Крида и швырнуло его в стену.
Но почему он бросился на меня? подумал Айзек. Что он от этого выиграл? Я уже связал его с Ксенофоном, и его действия только подтвердили это. Я что-то упускаю?
Он остановился перед гравитационной шахтой, и Сьюзен остановилась рядом с ним.
— Что-то не так? — спросила она.
— Не знаю. Просто вспоминаю нападение Крида. Что-то в этом есть странное, но я не уверен, что именно.
— Разве он не набросился на тебя?
— В том-то и дело. Он не набросился. Не сразу. Не забывай, он сначала прорвался через информационную изоляцию.
— О да. Теперь, когда ты упомянул об этом, я насторожилась. Если он действительно хотел тебя убить, ему лучше было бы сразу наброситься на тебя.
— Это может означать, что его нападение было просто отвлекающим маневром.
— Но отвлекающим маневром от чего? Его посылка на скаффолд никуда не делась.
— Я знаю, и это еще одна вещь, которая меня беспокоит, — сказал Айзек. — Он, должно быть, знал, что мы изолируем корабль в первую очередь. Зачем вообще пытаться связаться с ним, если...
Он умолк, мысль промелькнула у него в голове.
На первый взгляд, и его атака, и попытка связаться с кораблем были неудачными. Почему же тогда к нему, казалось, вернулось самообладание, в конце концов, вплоть до того момента, когда он удалил свой собственный разум? "Наслаждайся этим моментом, девочка. Это ненадолго". Вот что он сказал.
Но у него ничего не вышло.
Верно?
— Выражение его глаз в конце, — сказал Айзек. — Такое впечатление, что он знал, что выиграл этот раунд.
— Но он же не выиграл, — сказала Сьюзен. — Мы остановили его.
— Да, именно так это и выглядит. — Айзек тяжело и разочарованно выдохнул. — Но теперь я уже не так уверен. Лже-Крид сначала получил доступ к инфоструктуре, так что при выборе между нападением на меня и контактом со своим кораблем корабль был для него важнее.
— Но он так и не смог до него достучаться.
— Знаю.
Что я упускаю?
Чего нам все еще не хватает?
— Беспилотник, — пробормотал Айзек.
— Какой беспилотник? — спросила Сьюзен. — Ты имеешь в виду тот, что с "Кварка".
— Он все еще на станции. Кефали?
— Да? — она совершила длинный плавающий прыжок с его плеча на верхнюю часть робокопа.
— Возможно ли, что пакет вообще не предназначался для скаффолда "Дельта"? — спросил Айзек. — Могла ли его копия отправиться в другое место?
— Возможно, — сказала Кефали. — Есть четкий маршрут от его комнаты до причала скаффолда, но я полагаю, что, возможно, на этом пути были и другие действия. Я потратила большую часть своего времени на поиск нарушения, поэтому не могу знать наверняка. Агенты Гордиева подразделения проверяют оставшуюся часть маршрута, но они еще не закончили.
— Тогда это могло быть отправлено нашему пропавшему беспилотнику.
— Но зачем? — спросила Сьюзен.
— Я не уверен. Если только...
Ему в голову пришла ужасная мысль. Которая связывала станцию Провиденс с "Потоком реальности".
И ее внезапный взрыв.
— Нам нужно поговорить с Эндовер-Ченом! — рявкнул Айзек. — Прямо сейчас!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Станция Провиденс
Поперечное, неконгруэнтно
Клаус-Вильгельм ворвался в отдел ХРОНО, быстро осмотрел помещение и направился к огромной карте Провиденса, которая теперь занимала центральное место в центре комнаты. Эндовер-Чен и Хиннеркопф стояли у основания карты, а многочисленные сотрудники их вспомогательного персонала заняли первое кольцо рабочих мест. Детектив Чо и агент Кантрелл также присутствовали, вместе со специалистом в форме подразделения Фемида, все трое столпились вокруг своих столов, изучая то, что могло быть записано с беспилотника.
Клаус-Вильгельм подошел к Эндовер-Чену.
— Какова ситуация, доктор?
— А, комиссар. — Эндовер-Чен закончил вводить набор команд в интерфейс управления дроном. — Как раз вовремя. Мы подтвердили, что по крайней мере некоторые подозрения детектива Чо верны. Пакет данных, отправленный оперативником Института в скаффолд "Дельта", действительно, по-видимому, был приманкой, а истинное сообщение потерялось по пути.
— Как мы могли пропустить что-то настолько важное?
— Второе сообщение было хорошо замаскировано, выдавая себя за обычное обновление статуса между соседними узлами. Наши агенты едва уловили его во второй раз, и то только благодаря небольшой технической проницательности наших коллег из подразделения Фемида. Как только исходное сообщение было удалено, была запущена дополнительная программа, которая распаковала его содержимое и отправила его по нашим системам. След заканчивается на узле, расположенном двумя уровнями выше реакторов станции. Мы полагаем, что сообщение содержало инструкции, которые затем были переданы на наш пропавший транспортный беспилотник.
— Какая фора у беспилотника перед нами?
— Около восьмидесяти пяти минут, сэр.
— И какие действия мы предпринимаем?
— Мы проводим полную самодиагностику каждого из наших шести реакторов. Кроме того, все доступные агенты и дроны были мобилизованы для визуального осмотра энергетических установок и вспомогательных систем, при этом приоритет был отдан трем нашим горячим сингулярным реакторам и их оболочкам из экзотической материи.
— Что говорят результаты диагностики?
— Беспокоиться не о чем, но мы с Хиннеркопф согласны, что не стоит доверять этим результатам. Только не с цифровой ловкостью рук, которую мы наблюдали до сих пор. Отсюда и визуальные проверки.
— Можем ли мы вообще доверять нашим собственным беспилотникам на данный момент? — спросил Клаус-Вильгельм. — Институт играет с нашими системами, как на скрипке.
— Мы делаем все возможное, чтобы снизить этот риск.
— Каким образом?
— Мы объединяем дроны ДТР и Гордиева подразделения, где только можем, — сказала Хиннеркопф, отходя от своих экранов. — И следим за тем, чтобы в каждой команде было как минимум два физических агента.
— Доктору Хиннеркопф удалось освободить весь свой запас дронов с пришвартованных кораблей ДТР, — сказал Эндовер-Чен.
Клаус-Вильгельм коротко кивнул ей. — Мы ценим оперативную поддержку. У вас были какие-нибудь проблемы с консулом Мантеро?
— Нет, комиссар, — на губах Хиннеркопф промелькнула легкая усмешка. — Похоже, мадам консулу тоже не нравится мысль о том, что ее разорвут на куски.
— Надеюсь, что нет, — сухо ответил Клаус-Вильгельм, хотя в данный момент он не стал бы возражать против упрямого "управления рисками" Мантеро.
Он почти ожидал, что хронопорты ДТР сбегут со станции, как крысы с тонущего корабля — разумеется, по приказу Мантеро, — но вместо этого они стояли на своем, помогая его агентам всеми возможными способами пережить очередной кризис. Его взгляд скользнул по занятым рабочим местам и обнаружил немало примеров, когда агенты Гордиева подразделения и ДТР стояли или сидели рядом, иногда заглядывая друг другу через плечо.
Он заметил несколько напряженных или нервных лиц среди персонала — с обеих сторон, — но все вели себя так, словно это была просто еще одна проблема, требующая решения, так что они могли бы с таким же успехом присесть на корточки и заняться этим делом.
Это одна из тех вещей, которые он начал ценить в ДТР, несмотря на свое первое болезненное знакомство с этой организацией. Он сомневался, что они ему когда-нибудь понравятся — не с этими темными, выжженными пламенем воспоминаниями, спрятанными в его сердце, — но он мог распознать и зауважать хорошо укомплектованную, хорошо управляемую группу людей, когда видел их.
И это именно то, чем был ДТР. Они были неутомимыми профессионалами в достижении любой поставленной перед ними цели. Возможно, он не всегда разделял их цели, но не мог отрицать эффективность и целеустремленность, которые они демонстрировали.
И у них не было проблем с тем, чтобы работать бок о бок с агентами Гордиева подразделения, выполняя свою работу.
У нас действительно получается, не так ли? размышлял он. Если мы только сможем избежать того, чтобы вся станция превратилась в сверхновую.
— Доктор! — позвал агент Гордиева подразделения. — У нас есть кое-что от четвертой команды! Передаю вам изображение.
— Что ж, давайте посмотрим, — пробормотал Эндовер-Чен, когда над его виртуальной консолью открылся новый экран. На изображении была видна выпуклость массивной сферы, выступающей сквозь потолок из толстых конструктивных элементов и загроможденных инженерных каналов. Три луча света танцевали на черной поверхности, разделенной тонкими зелеными линиями сетки и отмеченной ярким логотипом СорсКод. На втором экране появилась тепловая съемка в высоком разрешении, показывающая, что поверхность была равномерно прохладной, за исключением уродливого продолговатого пятна, которое сердито светилось.
— Это нормальная горячая зона? — спросил Клаус-Вильгельм.
— Нет, это не так, — спокойно ответил Эндовер-Чен. — Температура оболочки должна быть гораздо более равномерной. Этот вид экзотического вещества обладает очень высокой теплоемкостью, поэтому мы не должны наблюдать такой большой разницы температур. Предположительно, что-то на поверхности выделяет ненужное тепло.
Эндовер-Чен взял на себя управление небольшим эллиптическим обслуживающим дроном четвертой команды и повел его вперед, мимо двух присевших на корточки агентов Гордиева подразделения и дрона Росомаха из ДТР. Беспилотник замедлил ход, остановился возле самого теплого места на поверхности и вытянул псевдоподий из прог-стали.
Он уже почти достиг поверхности, когда кабели в подвесном инженерном желобе разошлись в стороны.
Массивный антигравитационный транспортер протиснулся сквозь кабели и бросился на обслуживающий беспилотник.
— Ого! — воскликнул Эндовер-Чен, его руки дернулись к рычагам управления, отводя беспилотник назад.
Транспортер вытянул руки-манипуляторы, поймал в воздухе беспилотник поменьше и начал сжимать его. На экране вспыхнули предупреждающие сигналы, когда корпус ремонтного дрона начал прогибаться под давлением.
Клаус-Вильгельм обошел Эндовер-Чена и включил прямой эфир с четвертой командой.
— Агенты, это комиссар. Уберите этот транспортер, но не попадите в реактор!
— Сэр!
Все вокруг содрогнулось, когда пистолетная очередь ударила в транспортер сбоку, отбросив его назад и отправив в ленивый пируэт. Раздались новые выстрелы, и на этот раз к ним присоединилась Росомаха, проделав в транспортере отверстия размером с палец. Захват транспортера ослаб, и Эндовер-Чену удалось высвободить свой беспилотник из его хватки.
Транспортер, как пьяный, зашипел под ударами, затем упал на пол и со скрежетом затормозил.
Два агента Гордиева подразделения шагнули вперед и осмотрели дело своих рук.
— Дрон сбит, сэр.
— Хорошая работа, — ответил Клаус-Вильгельм. — Прочешите местность на предмет новых сюрпризов.
— Да, сэр.
Клаус-Вильгельм выключил звук. — Как ваш беспилотник?
— Достаточно хорошо, — сказал Эндовер-Чен, снова направляя его вперед. — Корпус искорежен, и в двигателе чувствуется вибрация, но это все. Я все еще могу использовать его для взятия пробы из реактора.
— Тогда продолжайте.
— Да, сэр. Вот и все.
Дрон выдвинул псевдоподий из прог-стали и провел им по поверхности реактора. Образец был помещен в капсулу, также из прог-стали, и дрон доставил ее в небольшую внутреннюю камеру для тестирования и анализа.
Открылся сигнальный экран, и Хиннеркопф шагнула вперед. — Это вещество уже разъедает транспортер изнутри.
— Нанотехнологическая коррозия, — сказал Эндовер-Чен. — К тому же это очень неприятный и очень заразный штамм. Нам нужно изолировать и уничтожить транспортер.
— А реактор? — спросил Клаус-Вильгельм.
— Коррозия разъедает внешнюю оболочку. Нанотехнологии не очень хорошо работают с экзотическими веществами, и это, вероятно, единственная причина, по которой мы все еще живы и можем говорить об этом. Однако, если мы ничего не предпримем, реактор достигнет критического дисбаланса и через некоторое время разрушится сам по себе. Псевдосингулярность в активной зоне нейтрализует оболочку из негативной материи, и дисбаланс проявится в виде чистой энергии. Могу добавить, что произойдет взрыв.
— Как нам это исправить?
Эндовер-Чен повернулся к нему с самым серьезным выражением лица, которое он когда-либо видел у ученого.
— Очень, очень внимательно, сэр.
* * *
Айзеку никогда не нравилось выступать перед аудиторией. Любое задание, которое ставило его перед толпой, приводило его в ужас на протяжении всех школьных лет, и хотя академия СисПола превратила его склонность к холодному поту от страха в недовольное "давайте просто покончим с этим", он предпочитал избегать таких заданий, где это было возможно.
К счастью, его занятия позволяли ему работать в полевых условиях, и в тех редких случаях, когда ему приходилось давать показания в суде или представлять отчет коллегам или начальству, у него всегда было достаточно времени на подготовку, и он выходил на дело только тогда, когда на его стороне были убедительные факты и юридические заключения.
Это был не из тех моментов.
Но когда комиссар Клаус-Вильгельм фон Шредер попросил кое-кого обобщить его выводы и представить их руководящему персоналу через полчаса, этот человек вряд ли стал бы оправдываться.
Итак, Айзек, Сьюзен и Кефали принялись за работу, составляя лучшую презентацию, какую только могли, за отведенное им время. Омар Равив — наставник Айзека в те времена, когда он был исполняющим обязанности заместителя детектива, — однажды внушил ему, что чем выше по службе должен быть направлен отчет, тем более лаконичным должно быть его резюме.
Это не было ударом по интеллекту высших эшелонов СисПола. На самом деле, это далеко не так. Скорее, Равив хотел сказать, что люди на этих должностях находятся под постоянной информационной бомбардировкой, вплоть до информационной перегрузки, поэтому, если ему или Айзеку нужно что-то сказать, лучше сделать это как можно более доступным для восприятия.
Что, в свою очередь, привело к использованию большого количества крупного шрифта и ярких цветов в этом отчете. Айзек внутренне сжался, переходя к следующему экрану. Временная шкала для "Потока реальности", "Очарованного кварка" и скаффолда "Дельта" выглядела как что-то из уроков рисования в начальной школе с дополнениями жирным шрифтом и огромным количеством основных цветов.
