Главы 1 -20. Вивусзеро живое начало.

— Марко — техник сержант. — представился начальник, — Мы здесь ребята все для вас обустроили, еще ночью выехали, так что опередили вас на несколько часов. К чему такая спешка я не знаю, но начальство приказало, Марко и его ребята сделали. Есть здесь пара контейнеров, ящики с запасом провизии, шесть зажигалок, девять фонариков, спальники и теплые комбезы. Все не новое, но хорошее. Бак с запасом воды наверху контейнера, к нему же подключается модули сбора. Здесь ветрено, так что вода на мембранах будет. В крыше вентиль со сливом. Всего модулей пять, используйте четыре, один резервный. Следите за ветром, если поломает паруса мембран, то можете сдохнуть от жажды. На одном модуле восемь человек не протянут. Надо бы больше, да наверно в следующий раз привезут.

— А сортир? — просил Стоун о важном и насущем.

Техник сержант пожал плечами:

— Извини, биомодуля не привезли, так что отведите какой-нибудь угол. Придется терять воду, поэтому не усердствуйте с питьем. — затем он решил ободрить нас и махнул рукой, — Да привыкните, здесь по этому вопросу нормально. А вот скукота смертная, скоро даст о себе знать, так что советую вам друг-друга не поубивать и не подпускать драконов. Они по таким стенам очень неплохо карабкаются. Разбейтесь на пары и дежурьте. Не первый день на Вивусе должны знать сколько здесь всякой ерунды по камням прячется.

Обговорив еще несколько более мелких аспектов и предупредив нас, чтобы мы не совались на башню, потому что там действительно все заминировано, техники начали спускаться. Один из оборванцев предложил отпустить сержанта в свободном падении, но я показал ему кулак, а Африка дал ему увесистый подзатыльник, сбивший его с ног.

Оставшись одни на вершине, мы принялись наводить порядок. Один из оборванцев, по кличке Филин, начал претендовать, как минимум на независимое положение в нашем маленьком коллективе, распечатав сухпай и расплескав больше литра воды. Увещевления Хошемина о контроле за продуктами не помогли. Филин вел себя нагло, чавкая сухпаем и демонстрируя полное пренебрежение к окружающим. Первым не выдержал Стоун. Он просто избил Филина, а заодно и двух его товарищей, разъяснив тем самым нашу социальную структуру. Я тем временем провел ревизию, и пришел к неутешительным выводам, что на нас явно экономили и придется затянуть пояса.

Незаметно наступила ночь, машины внизу сгрудились на отдалении выставив в темноту стволы пулеметов. Броневичек сопровождавший колонну изредка сверкал прожектором и даже объезжал стоянку по кругу. Не смотря на предыдущие бессонные дни, спать не хотелось. Я сидел на ящике недалеко от края и смотрел на лагерь, уезжавших завтра вавилонцев. Было тоскливо на душе. Я так и не смог приблизиться разгадке, того как я очутился на Вивусе. Что-то внутри меня толкало к действиям, но обстоятельства каждый раз не давали начать. И вот я здесь, на продуваемой ветрами скале, рядом с непонятным сооружением неизвестных. Мне не верилось что цифры, неожиданно разгаданного мной простенького кода ничего не значат. Но теперь я был все дальше от своих поисков.

Подошел Хошемин и сел рядом. Мы долго смотрели в темноту, которая изредка озарялась прожектором.

— Зря они светят! — сказал Хошемин.

— Думаешь привлекут к себе лишнее внимание!

— Да, драконы, если почувствуют живых существ, то так и будут кружить в этом районе. Они хитрые твари!

Я заметил:

— Так они же, вроде ничего не видят. Им по-моему свет до лампочки.

— Не совсем. Свет это излучение. А излучение можно чувствовать не только глазами. У дракона есть другие органы, позволяющие ему охотиться в этой пустыне. А глаза, что глаза! Они нам постоянно врут. Бывает, думаешь хороший человек тебе попался. Глаза видят это, а что оказывается? Человек плохой, совсем плохой человек! — горько закончил Хошемин и покачал головой.

— Ты как здесь очутился! — спросил я его, — Только давай без политики!

Хошемин опять покачал головой но начал говорить:

— Все вы не верите, что политика существует, даже здесь на Вивусе. Вот я за нее сюда и попал. Я же молодой человек на Вивусе уже целую вечность. Пятнадцать лет по вашему.

Меня пробрал мороз по коже. Пятнадцать лет в этом аду. Ужасно! Я здесь всего несколько месяцев и уже давно хочу застрелиться, а он целых пятнадцать лет живет без надежды.

— Посмотрите молодой человек на мою руку. Где вы видите на ней браслет? — в темноте мелькнули две белые полоски его рук. Ни на одной не было знакомого черного браслета, с еле заметным индикатором.

— Я уже так существую больше десяти лет. — и он опять горько вздохнул.

— И что вас задержало. Здесь ведь ужасно. Думаю, я бы не выдержал.

— Надежда молодой человек, надежда, и вера. Я остался из-за веры в людей. Только она меня и держала здесь. Вы, наверное, сочтёте меня слабоумным, но я искренне хотел помочь людям. Раньше ведь в Вавилоне все было немного иначе. Да и вообще раньше всё было иначе. Но стоит положению дел стать немного лучше, как появляются люди, чьи амбиции всё губят. Благими намерениями выстлана дорога в ад! — и я опять увидел этот глубокий мудрый взгляд, который не мог принадлежать столь простоватому человеку как Хошемин.

— И вы до сих пор в нас верите? А как насчёт бога, на него многие надеются, или вы не из их числа. — вырвался вопрос.

Мой собеседник хитро прищурился:

— Я верю в вас Русский. Верю в людей и знаю, что человек может всё изменить. А бог, что бог! Зачем в него мне верить, если я знаю, что он есть!

— А как насчёт всего этого! — я развел руками вокруг себя, — Это тоже создал бог, тогда я ему сочувствую!

Глубокий всеобъемлющий взгляд скрылся за морщинистыми веками, на меня опять смотрели лишь две полоски, с полузакрытыми угольками зрачков.

— Нет, это не бог, а разумные существа. Может быть даже одно разумное существо. — он ответил тихим, успокаивающим голосом

— Тогда почему он не помешает всему этому. Или такая мясорубка входит в его планы? Меня вообще, подобные надежды на сверхъестественное убивают. Есть мы, есть наши руки, а остальное плод воображения.

— Может вы и правы. Только откуда вы знаете, что бог вам не помогает? В этот момент, в эту минуту! Только потому, что вы его не видите? Только потому, что вы хотите, чтобы всё за вас сделали. На этот вопрос нет ответа, так же как нет подтверждения вашим словам. — он немного промолчал, и все тем же спокойным голосом предложил,— Давайте сменим тему, о которой мы мало чего знаем. — в ответ я пожал плечами, соглашаясь с своим собеседником.

И Хошемин начал свой рассказ:

— Пятнадцать лет назад в Вавилоне были уже заложены те основы, которые существуют теперь. Только тогда наша колония не походила на военный лагерь, в жизни существовала доля романтики. Тогда еще существовали люди, называющие себя искателями. Они путешествовали по Вивусу, составляли карты, находили новые колонии. У них была цель, несмотря на все страдания, которые перепадали на их долю. А что теперь? Военный лагерь с нарядами на патрулирование! Начало всему положил Кочевник, я его застал еще, он уходил в свою последнюю экспедицию, когда я появился. — Хошемин гордо расправил плечи.

— Кочевник, это не миф из брошюры? — спросил я.

— Нет, что вы? — взмахнул руками мой собеседник, — Кочевник был! Никто не знал больше него о Вивусе. Никто не ездил дальше. Никто не бывал в таких местах как он. Это именно Кочевник помог заключить союз с Фаллу, Вавилону, Полису свободы и нескольким другим колониям. Кочевник был первым и лучшим искателем. — он мечтательно поднял руки к небу и потянулся. Лица его не было видно, но в голосе чувствовалось воодушевление.

Он продолжил:

— В те времена я был молод и горяч, и также хотел стать искателем. Я не был суперменом, прошедшим арену. Но не смотря на то, что судьба все три раза подкидывала мне белые шарики, я кое чего достиг, став удачным сборщиком живого. У меня, молодой человек, уже через четыре года был полный браслет, несмотря на то, что я жил на широкую ногу, конечно по меркам Вивуса. И далее встал вопрос. Что делать дальше? Остаться здесь, или отдаться неизвестности. Теперь вы видите, что я выбрал.

— Вы катались по Вивусу. — зацепился я за робкую надежду, проскользнувшую в голову, — Случайно не разобрались в системе координат.

— Случайно, нет. У нас же нет точек привязки. Мы рассчитываем расстояния от известных ориентиров, хотя и можем рассчитать положение полюсов. Подобный расчеты делала Андре. Но с тех пор как она умерла, и исчез Ворон, все пошло наперекосяк. Вендель с Новиковым превратили Вавилон в одну огромную казарму. Науку отодвинули в сторону, перестали поддерживать искателей, и все стухло. Главное — выживание! — и он повысил голос, — Что толку от выживание, если в жизни нет цели! Мы только начинали узнавать Вивус, как все рухнуло. Так бывало не раз с людьми.

Я почувствовал его взгляд из темноты. Мне показалось что он как рентген, прожег тело на сквозь и заглянул в самые скрытые уголки подсознания. Следом последовал вопрос:

— А у Вас есть, то для чего стоит жить? Ради чего вы существуете здесь. Тут ужасно, Артем, но вы продолжаете цепляться за этот мир. Для этого обязательно должна быть цель, иначе нельзя. Без цели человек превращается тряпичную куклу, он становится никем и ничем, тенью. У каждого должна быть настоящее, абсолютное устремление. Я думаю, вы понимаете о чем я говорю. — что-то, странное было в его словах, но вся история столь сильно меня увлекла, что решил отложить сомнения на потом.

Я немного помолчал, перебирая мысли и ответил:

— Цель, да у меня есть цель, но в данный момент она не достижима. Ради нее я и остаюсь. Но чтобы жить, не обязательно иметь цель, можно жить ради жизни, она сама по себе прекрасна. Даже здесь!

— Поздравляю! — слишком горячо воскликнул Хошемин, — Вы не пропащий человек, вы понимаете, жизнь прекрасна даже на Вивусе, даже в такой вот форме. Но чтобы жить, нужно это осознать! Вы видимо находитесь, только на пути к этому, но даже правильные слова, очень многое значат. Большинству они даже не придут в голову. Бог вас не оставит и поможет вам в достижении вашей цели. — он остановился и поспешно добавшил, — Конечно, если ваша цель направлена во благо, а не во зло.

— А вот этого я не знаю. — сказал я в половину голоса, больше для самого себя.

— По тише там! — проорал, кто-то из оборванцев, разместившихся в ближнем контейнере. Скорей всего наш разговор им не мешал, но Филин все еще показывал свой норов.

Мы продолжили говорить о Вивусе. Хошемин, рассказал о нескольких история, которые с ним произошли, прослушал мой рассказ об Арене. В общем, получилась душевная беседа, которой у меня давно не было. Лишь поздно ночью мы пошли к контейнеру, где легли в спальники. Но я так и не мог уснуть. Что-то из нашей беседы не давало покоя. Что-то задело меня за невидимую струну, и требовало, чтобы я вспомнил это.

Глава 17. Что скрывают башни.

Рано утром, прозвучал одиночный выстрел. Ховеры уехали, оставив на приметном камне еще несколько свертков. Филин, изъявил желание быстро метнуться за ними, но Стоун его остановил, послав нашего великана. Африка быстро справился со своей задачей. Он принес восемь винтовок, такие получает каждый новичок, магазины и патроны. Последних было маловато, всего по шестьдесят штук на ствол, чего для серьезного боя явно не могло хватить, даже со столь низкой скорострельностью. Еще там была ракетница и три сигнальные ракеты.

Хошемин взял одну из винтовок и посмотрел на вырезанные на прикладе символы и цифры.

— Двадцать два! — сказал он, — Нам сюда подобрали саму лучшую экипировку. Историческую!

— А что не так, — буркнул раздраженный Стоун, гостинцы вавилонян ему явно не нравился.

— А то, что в Вавилоне принято исчисление от первой записи в журнале. И такую запись сделали пятьдесят четыре года назад. Получается, что наша винтовка, ровно тридцать два года на Вивусе. — и он обвел всех, своих хитрым прищуром.

Стоун взял у него винтовку и посмотрел на приклад, и с сомнением сказал:

— Может врут. Кто его знает, сколько лет прошло. Взял один дуралей и накарябал, а потом всем показывает: "Вот смотрите, какой у меня древний ствол!"

— Может и так! — пожал плечами Хошемин. — Но я думаю, что дата не обманывает. Такого оружия на складах, скопились горы. Людей всегда было больше чем винтовок. Вот нам и достался привет из прошлого.

Постоянно молчавший Африка вдруг сказал:

— Винтовки старые. Смазка твердая, долго лежали. Плохие винтовки. Нехорошие. Нужно чистить! — затем он выкрутил пенал из приклада, и отошел в сторону, взяв одну из трех масленок.

Стоун улыбнулся и прокомментировал великана:

— Ну раз Африка сказал, что нужно чистить, будем чистить. — он выбрал винтовку почти окаменевшей густой смазкой, и кинул её Филину. Тот ее не поймал, и она звонко стукнула металлом о камни.

— Раззява! — заржал Стоун, — Ты свое хозяйство сколько раз ронял, пока в кривых ручонках вертел! Или уже потерял?

Филин поднял винтовку и злобно посмотрел на нас, но ничего не ответил. Двое других, тоже взяли по стволу и отошли в сторонку, делать вид, что чистят оружие.

Когда Хошемин и новенькие отошли, я тихо сказал Стоуну:

— Ты бы с ними полегче, а то прирежут ночью.

Стоун посмотрел на них и бросил небрежно:

— Шавки, они есть шавки, никогда не бросятся, если будут знать кто хозяин. А вот если их начать в задницу целовать, то можно получить заточку в бок. Видишь! Тоже мне тюрьма строго режима. — и он гордо продемонстрировал три самодельные заточки, — Их я реквизировал, еще вчера, так что Русский ты не лезь, я знаю как себя с таким элет..., электоратом вести. — еле выговорил он сложное слово, — Опыт, так сказать, богатый! Это ты у нас как принцесса, все нежничаешь, а им, как хорошей бабе, нужна только грубая мужская сила.

— Как знаешь! — спорить с ним было бессмысленно.

Он сбавил голос:

— Ты, кстати, думал Русский, почему нас так быстро осудили. Сдается мне, что нас хотя грохнуть. Вполне возможно, что убийцы сидят здесь. Ты в своем новом дружке уверен! — и он кивнул в сторону Хошемина.

— Слишком сложно. Нас могли грохнуть по пути, когда узнали, что Морган жив. Я думаю, что Мерлин с Морганом сами вызвались бы. Потом просто всё на них свалить и дело с концом. А тут такие сложности: притащить контейнеры, оставить припасы, и все ради троих людей, которых никто в Вавилоне не знает.

— Зря так думаешь, — смотря, куда в сторону ответил Стоун, — Может быть твой Ковальский оказался не такой мерзкой скотиной. Ты мне говорил, как он вел себя на арене. Да и пообщавшись с ним я понял, что он чрезвычайно сложный человек. У него на тебя, Русский, зуб. В пути он был главным и мог сделать всё, что захочет. Так нет же, даже лапу Дика они пробовали спасти. Я встречался с другим человеком из Вавилона, Мерлин с Морганом Ковальского тоже не знают. Он не причем. Есть еще одно косвенное подтверждение. Он был на арене с тобой. А мой опыт подсказывает, что такие влиятельные и изворотливые люди просто так на смерть не идут. Даже из-за очень красивой бабы. Давай думать что делать дальше. У них, на первый взгляд, порядки более цивилизованные. Да только методы везде одинаковые. Нас удалили с глаз долой. Следующий шаг, сделать нас немыми. Правда, заточки — крайне хиловатое оружие, не тот калибр. Они что не видели меня с Африкой?