"Пропавшая "Октавия"

На этот раз за центральным столом сидели восемь человек, включая президента ассоциации. Когда мы покончили с основным блюдом и подали десерты, президент поднялся, попросил внимания и сообщил последние новости, в основном по административным вопросам. Он представил нескольких новых членов и выразил благодарность тем двоим, которые уже умерли. Он выступил с докладом о благотворительной деятельности, поддерживаемой ассоциацией, и объявил о двух наградах, недавно полученных членами. Один из них присутствовал и аплодировал стоя; другой появился по связи и поблагодарил своих коллег за поддержку. Наконец, президент объявил о выступлении основного докладчика — Илайджи Маккорда, заведующего кафедрой телескопов Эндикварского технологического института.

Маккорд сидел рядом с президентом. Это был невысокий лысый парень, полный энергии, который буквально вскочил со стула и занял свое место у микрофона. — Спасибо, Альф, — сказал он. — Мне приятно быть здесь.

Он вызвал смех и аплодисменты, будучи популярной фигурой в КAA. Он начал с нескольких шуток, описав свои собственные попытки расшифровать то, что он называл квантовым кодом, в попытке утвердить свое имя наряду с Ньютоном, Эйнштейном и Юрием Ко-саном. — И, — серьезно добавил он, когда смех утих, — с Делом Хаусманом.

Это вызвало бурные аплодисменты.

Они усилились, и зрители вскочили на ноги, признавая своего погибшего коллегу.

Маккорд дождался тишины. Когда это произошло, он сказал, что если запомнится его собственная фамилия, то только потому, что он всю жизнь был другом Хаусмана и, возможно, потому, что написал введение к новаторской книге великого физика о Большом взрыве. — Мы до сих пор не знаем, как это произошло, — сказал он, — и, возможно, никогда не узнаем. Но Дел, по крайней мере, предложил нам работоспособную теорию.

— Мне повезло, — добавил он. — Я знал Дела с детства. Мы гонялись друг за другом по Бойнтон-стрит с игрушечными пистолетами в руках. Ну, может быть, я немного преувеличиваю. На самом деле, он гонялся за мной. Позже мы стали гоняться за девушками. На самом деле, мне, наверное, не стоит упоминать об этом, но парочка из них сегодня здесь.

Снова смех. Зрители оглядывались по сторонам и показывали пальцами.

— Если на минуту стать серьезным, — сказал Маккорд, — то, когда мы задумываемся о том, чего достиг Дел за свою короткую жизнь, нам остается только гадать, что еще он мог бы сделать, если бы ему дали еще несколько лет. Он любил науку. Я никогда не встречал человека, более увлеченного разгадыванием загадок Вселенной. И должен признать, никогда не встречал никого с более активным умом. Он обычно начинал мне что-то объяснять, когда, как ему казалось, он чего-то достиг, и уравнения появлялись на доске, и я совершенно терялся в их хитросплетениях.

— Прошло уже почти двенадцать лет с тех пор, как мы потеряли его, а я до сих пор не могу поверить, что его больше нет. — Он постоял немного, не закончив, пытаясь справиться с тем, что у него еще оставалось. Затем он просто вытер глаза носовым платком, поблагодарил всех и вернулся на свое место. Зрители несколько секунд хранили молчание, прежде чем раздались новые аплодисменты, заполнившие все здание.

• • •

Мы прошли через вестибюль и уже направлялись к выходу, когда к нам подошел высокий пожилой мужчина с суровыми чертами лица. — Простите, — сказал он. — Вы Алекс Бенедикт, не так ли? — У него были густые седые волосы и темные пытливые глаза.

— Да, — сказал Алекс.

— У нас одинаковые имена, сэр. Я профессор Александр Клеменс. Несколько лет назад я был заместителем директора КРГ.

— Рад познакомиться с вами, профессор. Чем могу вам помочь?

— Возможно, вы знаете меня как Чарли Клеменса. Я всегда использовал свое второе имя.

— О да. Помню. Кажется, мы встречались раз или два.

— Это было до того, как мы потеряли станцию.

— Так чем могу вам помочь, профессор?

— Зовите меня Чарли, если не возражаете. Мне нужна услуга. — Он провел нас обратно в вестибюль, и мы устроились на стульях в отдаленном уголке, где можно было уединиться. — Алекс, вы видели Лашонду Уолтон на канале головидения прошлой ночью?

— Да.

— Я работал на нее, когда это случилось.

— Должно быть, это было трудное время.

— Это почти уничтожило ее. — Он наклонился вперед, чтобы понизить голос, и посмотрел на меня, показав взглядом, не стоит ли нам оставаться наедине.

— Вам не нужно беспокоиться о Чейз.

Чарли улыбнулся. — Недавняя активность вокруг станции вернула все к жизни. Могу я задать вам личный вопрос?

— Можете.

— Я знаю, что вы работали над этим. Есть ли у вас какие-нибудь успехи? Есть какие-нибудь предположения о том, что могло произойти?

— Чарли, извините, но я бы предпочел не обсуждать предположения. Если вы спрашиваете, удалось ли нам что-нибудь зафиксировать, то должен сказать, что ответ отрицательный.

— Но вы пришли к выводу, что к этому причастен Хаусман.

— Я еще не сделал никаких выводов.

Клеменс закрыл глаза и кивнул. — Но вы движетесь в этом направлении. Я прав?

— Это было бы преждевременно.

Он улыбнулся. — Алекс, мы оба знаем, что Хаусман едва упомянул Шарлотту Хилл в своей статье. Она каждый день летала на шаттле, и долгое время они полагались на его расчеты. Нет никаких доказательств того, что именно он расширил поиск капсул за пределы первоначальных требований. Если бы он сделал звонок, это было бы отражено в документах. Это говорит о том, что именно Шарлотта отправила шаттл вглубь. Она нашла капсулы. И обеспечила ему успех. Она была умной женщиной. Возможно, сама была гением. И более гибкой, чем Дел. Не нужно много усилий, чтобы сделать вывод, что он не горел желанием делиться с ней своими заслугами.

— Вы предполагаете, — сказал Алекс, — что Хаусман убил их всех и себя в том числе, чтобы не видеть, как эта часть истории выйдет наружу?

— Я спрашиваю ваше мнение, Алекс.

— У меня пока нет мнения. Я стараюсь не формировать его до получения доказательств.

— Какие доказательства вы ищете? Вот в чем проблема. Станция исчезла. Единственное, что осталось, — это пушка. — Он остановился и перевел дыхание. — Никто никогда не сможет ничего доказать, Алекс. Вы знаете это так же хорошо, как и я. Единственный разумный путь на данный момент — это тот, который указывает на Хаусмана. Но, так или иначе, веских доказательств никогда не будет. Если вы продолжите расследование, то получите те же результаты, что и мы. Вы возродите старую вражду по отношению к Хаусману и Грину и, в конце концов, ничего не добьетесь. Вы сказали, что видели Лашонду. Ее снова втянули в это дело. Для нее это был ужасно болезненный опыт. Она была в центре внимания во время расследования и до сих пор чувствует ответственность за то, что мы так ничего и не выяснили. Я вижу, что в этом нет смысла, но если вы ее хоть немного знаете, то понимаете, что она берет на себя ответственность за все, что происходит вокруг нее. Я уверен, вы заметили, что ее сегодня здесь нет.

— Послушайте, Чарли, я могу понять, что для нее это было трудное время. Но я не понимаю, как она может чувствовать себя ответственной.

— Ладно. Послушайте, ее предупреждали, что Дел руководствуется амбициями. Что он не совсем стабилен. Что оставлять его на станции на полтора года в такой изолированной обстановке было плохой идеей. Она не послушалась.

— Вы хотите сказать, что кто-то предсказал, что он начнет убивать?

— Нет, ничего подобного. Но ее предупредили, что из него не выйдет хорошего игрока. Она отмахнулась от этого. Отказалась признать это.

— Почему?

— Потому что считала, что он лучше всех подходит для этой работы. Он посвятил свою жизнь исследованию червоточин, и она хотела, чтобы программа увенчалась успехом. В то время он казался нам лучшим вариантом.

— Можно? — вмешалась я. — Профессор, как, по-вашему, Хаусман мог уничтожить станцию?

— Все, что ему нужно было сделать, это вывести шаттл. Он мог бы сделать это, пока станция находилась в зоне молчания, где у них не было связи ни с кем другим. Он удалился от нее на несколько тысяч километров. Они могли бы понять, почему он это делает, но это не имело бы значения. Они бы ничего не смогли сделать, чтобы предотвратить это. Он разворачивает машину, набирает скорость и врезается в них. Я уверен, вы понимаете, — он снова взглянул на меня, — что, если бы он захотел, то мог бы сбить станцию с орбиты. Мы оба знаем, что это, вероятно, означало бы.

— В черную дыру.

— Если он выбрал правильный ракурс.

Мы заказали напитки, и пока ждали, когда их принесут, профессор Клеменс спросил, пришел ли Алекс к такому же выводу.

— Это все еще витает в воздухе, — сказал Алекс.

— Насколько я понимаю, — сказала я, — у них были бластеры, которые можно было бы использовать в случае угрозы со стороны астероида.

— Это верно, — сказал Клеменс. — Они могли уничтожить шаттл.

— Я подозреваю, — сказал Алекс, — что если бы что-то подобное произошло, им было бы трудно поверить, что Хаусман подвергал их всех риску. Я не уверен, что кто-нибудь успел бы нажать на курок вовремя. Это было бы ужасным решением.

— Алекс, он мог отключить систему до того, как вылетел на шаттле.

Принесли напитки. Клеменс предложил тост за Лашонду Уолтон, которую он назвал пятой жертвой инцидента с "Октавией". — Есть и другие, — сказал Алекс. — Пострадала семья Хаусмана. Как и все остальные семьи.

Клеменс осушил свой бокал, поставил его на стол и несколько мгновений изучал нас. На самом деле, он изучал Алекса. Он бросил долгий взгляд в мою сторону и, по сути, отмахнулся от меня. — Вы уходите от темы, Алекс, — сказал он.

Мой босс откинулся на спинку стула. — Я не верю в то, что нужно делать выводы, пока нет доказательств.

— Пусть будет по-вашему. Но я попрошу вас, пожалуйста, не предавать огласке те выводы, к которым вы пришли. У этого никогда не будет окончательного финала. Дайте Лашонде передышку.

• • •

Чарли заплатил за выпивку, поблагодарил нас за то, что мы уделили ему время, и извинился. Мы наблюдали, как он выходил через парадную дверь. Алекс взглянул на мой пустой стакан. — Хочешь еще чего-нибудь?

— Я в порядке, — сказала я. И после долгой паузы: — Так что ты думаешь?

— Я все время думал, что именно это и произошло. Хотя не уверен, кто был в шаттле. У нас нет возможности быть в этом уверенными. Если только мы не сможем заставить Шарлотту поговорить с нами.

— Это было бы сложно.

— Возможно, и нет.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не знала, что одним из старших инженеров по проекту пушки был человек по имени Ройс Поликс?

— Действительно?

— Да. Он живет на Чиппеве. Возможно, в какой-то момент они с Шарлоттой вступили в контакт, и она рассказала ему, что происходит.

• • •

Я вошла в кабинет Алекса сразу после того, как Гейб узнал, что мы планируем полететь на Чиппеву. Они оба сидели в креслах, разделенные круглым столом. — Почему, ради всего святого, ты так зациклился на этом, Алекс? — спросил он. — Почему бы тебе просто не забыть об этом и не позаботиться о своих обязанностях перед клиентами?

Алекс взглянул в мою сторону. И снова это мы. Вероятно, это было неверное толкование, потому что отношения между ними значительно улучшились. Как сказал Гейб в самом начале, теперь они оба взрослые люди. — Зачем я это делаю? — спросил Алекс. — Ты серьезно?

— Конечно, я серьезно. В чем смысл всего этого?

— Гейб, это одна из величайших загадок нашего времени. Почему бы нам не пожелать найти решение?

— Как насчет следующего: если вы узнаете, что произошло, то, скорее всего, не захотите никому рассказывать.

— И с чего бы это?

— Маловероятно, что на них напали инопланетяне. Или пираты. Или что-то еще.

— Как ты можешь быть уверен?

— Мы не можем быть уверены. Но знаем, что им требовалось сто сорок шесть дней, чтобы завершить орбиту. Было всего несколько часов, когда они были полностью отключены. Возможно, это совпадение, что событие произошло в период отключения. Но это крайне маловероятно. Так о чем это нам говорит?

Гейб наклонил голову в мою сторону, приглашая меня ответить. Но я не хотела вмешиваться в это дело.

— Это не был несчастный случай, — сказал Алекс. — Разве это не очевидно?

— Конечно, это так, — сказал Гейб. Как и Алекс, он начал раздражаться. — Кто-то подстроил инцидент так, чтобы любая возможность передачи была заблокирована черной дырой. Проблема в том, что если бы это действительно был кто-то из сотрудников станции, он, возможно, смог бы договориться с кем-нибудь, кто быстро приехал бы и спас его, но в итоге ему пришлось расстаться с жизнью. Все четверо сотрудников "Октавии" потратили свою жизнь на то, чтобы создать себе репутацию, стать кем-то значимым. Я пытаюсь сказать, что если ты когда-нибудь докопаешься до правды, если когда-нибудь узнаешь, кто несет ответственность, то причинишь много боли семье этого человека. Я ни на минуту не поверю, что Арчи мог быть виновен в чем-то подобном, в убийстве своих партнеров. Но кто-то из них окажется ответственным за это. — Он смотрел на деревья, на что-то, чего ни Алекс, ни я не могли видеть. — Мой совет, Алекс: оставь это в покое.

Гейб повернулся к двери. — Я просто не понимаю, зачем тебе понадобилось ввязываться во что-то настолько опасное. — Затем он ушел.

В течение долгой минуты никто из нас не произносил ни слова. Затем Алекс сказал: — Не думаю, что все получилось очень хорошо.

— Алекс, — сказала я, — ты действительно думаешь, что это сделал Хаусман?

— Клеменс, вероятно, прав. Шарлотта, возможно, угрожала потребовать признания того, что она нашла капсулы. И чтобы это не всплыло, Хаусман убил их. И себя. И это сработало. Его имя теперь наравне с "гигантами". Возможно, он решил, что это не слишком высокая цена.

— Итак, как нам подтвердить что-то подобное?

— Найти сообщение Поликс. На данный момент это все, что у нас есть.

XXXI.

Ураган лишил нас электричества на три недели. Предполагалось, что модифицированная система будет защищена от штормов, и это был первый случай на памяти живущих, когда она вышла из строя. Это заставило меня осознать, как много вещей мы принимаем как должное. Ванные комнаты в помещении. Быстрое излечение практически от всех болезней. Не нужно зарабатывать на жизнь. Свет. Еда, которую просто приносят, когда вы этого хотите.

— Джозеф Калкин, Письмо в "Хармони Таймс", 1311 г.

В реестре Чиппевы был указан только один Ройс Поликс на планете. Алекс отправил сообщение, в котором объяснял, что изучает обстоятельства пропажи "Октавии", и спрашивал, можно ли организовать обсуждение по гиперкомму. Сообщение вернулось месяц спустя с пометкой "адресат недоступен". — Это кажется колоссальной тратой времени, — сказал он. — Но, полагаю, у нас нет особого выбора. — В тот же день мы отправились в путь на "Белль-Мари". Три дня спустя мы прибыли на "Вентнор", космическую станцию Чиппевы.

Чиппева была одним из первых колониальных миров. Первоначально на нее претендовали люди, недовольные жизнью на Земле. Им не нравилась власть, будь то политическая, религиозная или какая-либо другая, и они были полны решимости держаться от нее на расстоянии. Следовательно, Чиппева все еще не стала домом для больших городов и большого населения. В основном это мир, посвященный сельской жизни, коттеджам на вершинах холмов и маленьким городкам. Это место, где люди любят лазать по горам, гулять под дождем и сидеть на своих верандах, где они чувствуют себя почти как в товариществе с деревьями. Деревья, как однажды объяснил мне один из них, живые, как и жители городов. Местные жители утверждают, что, когда вы бродите по лесу, то на самом деле не одиноки.