— Ты его никогда не любил, но все правила соблюдал. Не замечал за тобой бунтарства. Проклятье, да ты скорей бы себе руку отрезал, чем дал такой повод для пересудов! — Инурий смотрел на друга так, будто видел его впервые.
— Я уже не тот мальчишка, что из кожи вон лез, лишь бы не показаться кому-то жалким и смешным, ничем не выделяться, не дать повода тыкать пальцем... Плевать мне теперь на чужое мнение. Я такое повидал и через такое прошел, что им и не снилось, — юный маг невольно сжал кулаки, когда на него нахлынули воспоминания.
— Ну, положим, многих из наставников жизнь тоже изрядно потрепала, но позиция правильная. Я тебе всегда говорил, что меньше нужно переживать о чужом мнении. Важно то, кто ты есть на самом деле, а не что о тебе думают другие. Расскажешь о своих злоключениях? А то мне в общих чертах уже шепнули, но хочется из первых рук.
— В этом весь ты. Сам о своих сердечных ранах говорить не желаешь, но ко мне в душу лезешь, — задумчиво покачал головой Винстон. — Ладно, пообщаемся за кувшинчиком вина, но не сейчас.
— Отлично, — широко улыбнулся целитель. — И плетения свои хитрые обязательно покажешь.
— Потом обсудите, — вмешался в разговор Ингвар, обиженный тем, что о нем забыли. — Вон Гиллиан идет!
И действительно, младший сын герцога Альтрейни уже успел приложить тыльную сторону ладони к изрезанной рунами пластине и теперь, улыбаясь во весь рот, принимал поздравления. Не дожидаясь, пока он подойдет ближе, Кэмия бросилась на шею возлюбленному.
— Ну что? Дятел? — с искренней надеждой спросил норд у новоиспеченного мага, когда он, обнимая Кэмию за талию, подошел ближе.
— Да ну тебя, — отмахнулся сияющий Гиллиан и продемонстрировал украсившую его руку татуировку гордо расправившего крылья орла, сжимавшего в когтях цифру шесть.
— Нет в мире справедливости! — патетически провозгласил Ингвар, но тут же крепко обнял друга. — Молодчина! И шестую ступень сразу отхватил!
— А я и не сомневался, — подошел к ним Винстон. — А вот Ингвар у нас какой-то слишком спокойный.
— А чего мне волноваться? Если дадут седьмую ступень, то так тому и быть. А вот какой тотем получу, я и так знаю, — отмахнулся норд.
— И какой это? Общипанного воробья? — расхохотался Гиллиан.
— Ингвар Ноймед! — объявил младший наставник, но оскорбленный в лучших чувствах юноша не спешил направляться к артефакту.
— Альбатроса, дурья твоя башка! Я же норд, морской простор моя стихия! — гордо вздернул подбородок Ингвар.
— Иди уже, морской ты наш, — подтолкнул друга Винстон. — Твоя очередь.
Инурий увидел в толпе магов кого-то из знакомых и поспешил откланяться. В ожидании Ингвара друзья болтали о каких-то мелочах, но Винстон в основном отмалчивался. Внутри него вовсю бушевала битва с собственной завистью. Обычно ему легко удавалось заглушить противный шепот этого самого коварного из человеческих пороков, но сейчас не пустить в свое сердце черную обиду было ох как не просто. Почему Гиллиан получал все: титул, богатство, внешность, любимую девушку, даже орла на татуировке, а самому Винстону приходилось довольствоваться происхождением простолюдина, увечьем, воспоминаниями о Тайми и стрижом в качестве тотема?
Наконец отбросив эти малодушные мысли, юноша заметил, что к ним уже возвращается Ингвар. Всегда улыбчивый и жизнерадостный норд сейчас отнюдь не излучал оптимизма. Разом замолчав, они все с тревогой уставились на друга.
— Седьмая? — сочувственно спросила Кэмия.
— Да нет, как ни удивительно, шестая, — дернул щекой норд.
— А чего нос повесил? — удивился Гиллиан.
— Руку покажи, — первым догадался Винстон.
— Кто засмеется, может рыть себе могилу! — Ингвар предостерегающе обвел друзей грозным взглядом.
— Кукушка, — с трудом сдерживая смех, констатировала Кэмия.
— Ну, куковать ты любишь, так что все логично, — непомерным усилием воли сохраняя серьезность, кивнул Винстон.
— Да ну вас всех, — насупился норд, а потом, не выдержав, первым расхохотался. — Да, удружила древняя каменюка! Но в чувстве юмора ей не откажешь... Кэм, твоя очередь, помяни мое слово, получишь ты сороку. Вон какое ожерелье блестящее нацепила!
— Помечтай мне еще, — отмахнулась волшебница, направляясь к артефакту.
Друзья интересом следили за девушкой, которая, неспешно подойдя к изрезанной рунами древней плите, приложила к ней руку. Назад Кэмия почти бежала, не обращая внимания на поздравлявших ее магов.
— Ну ты урод! Как ты этой сделал! — с ходу накинулась на Ингвара раскрасневшаяся волшебница.
— Что сделал? — осторожно спросил растерявшийся норд, на всякий случай постаравшись спрятаться за широкой спиной Гиллиана.
— Вот что! — разгневанная волшебница показала руку с изображением сороки, сжимающей в коготках цифру шесть.
— А тебе была нужна седьмая ступень? — наивно захлопал глазами Ингвар, спрятавшись еще и за Винстона. — Ладно, ладно, не нужно радикальных мер, я просто угадал!
— Да за такие догадки.... — грозно начала девушка, но вспышку гнева на корню пресек Гиллиан, обняв и поцеловав свою возлюбленную.
— Давай им лучше скажем, — добродушно прогудел могучий аристократ, поставив на пол волшебницу.
— Ага! У вас есть секрет! — оживился Ингвар. — Молчать, дайте угадать! У вас будет ребенок? Объяснило бы такую агрессивность Кэмии, но слишком скучно... Вы создали уникальное плетение, позволяющее заниматься сексом без перерыва? Слишком хорошо, чтобы быть правдой... Вы оплачиваете неделю непрерывных пирушек в честь окончания университета? А что, это вариант мне нравится...
— Вот раскуковался, — с улыбкой прервал разошедшегося норда Гиллиан. — Не гадай. Лучше скажите, какие у вас дальнейшие планы? Ну после того как закончим праздновать?
— Я думал вернуться на острова. Наймусь к какому-нибудь бесшабашному капитану, знававшему вкус всех океанов мира. На родине маги воздуха всегда в цене, — ответил Ингвар. В голосе норда скользила изрядная доля смущения, словно он стеснялся своего решения.
— А я задержусь в Конд'аэре на год другой. Скайрэ Рут'аэр предлагает мне на выбор должность младшего преподавателя или научную работу с ним вместе. Я склоняюсь принять второе предложение, — поделился своими планами Винстон.
— Думаю, придется вам некоторое время уделить другому делу, — лукаво улыбнулся Гиллиан. — Мы с Кэмией женимся.
— Так разве это новость? — искренне удивился Ингвар. — Я раз пять уже слышал, как вы это тайком обсуждаете.
— Без обид, но он прав, — вмешался Винстон. — Я тоже уже в курсе.
— Тьфу, как среди таких шпионов жить? — насупился Гиллиан. — Тогда я вас хоть датой удивлю. Церемония через две недели.
— Ого. А где?
— В родовом поместье рода Альтрейни, — не без гордости ответил Гиллиан. — Вы оболтусы приглашены.
— Рябят, на свадьбе не будет никого из моих родственников, поэтому для меня очень важно, чтобы вы пошли, — умоляюще улыбнулась Кэмия.
— А куда вы от нас денетесь, — хлопнул Гиллиана по спине Ингвар. — Ну что, давайте праздновать окончание университета?
— Не, ребят, ну вы и уроды. А поздравить нас? — расхохотался аристократ и тут же был стиснут с двух сторон в теплых и даже слишком тесных объятиях друзей, попытавшихся немного помять здоровяка, но потерпевших полное фиаско.
— Я обойдусь без таких поздравлений, — Кэмия выставила ладони перед направившимся к ней Ингваром.
— Эх, все испортила. Чужда ты романтике и искреннему проявлению чувств! — разочаровано повесил голову норд, пряча лукавый взгляд. — Я только тебя собрался вдоволь полапать на законном основании...
— Помечтай мне! — показал другу внушительный кулак Гиллиан.
— Слушай, а чего вы так спешите со свадьбой? — поинтересовался Винстон.
— Наша драгоценная императорская чета проявила внимание к моей персоне, — с неприкрытой ненавистью ответил аристократ.
— Чего? — не сговариваясь, выпалили Винстон и Ингвар.
— Они удостоили аудиенцией отца и выразили удовлетворение моими успехами.
— И что из это? — еще больше запутался Винстон.
— А то, что эта скаренная Элиссия ни на грош не доверяет роду Альтрейни. С ее подачи уже были уничтожены три герцогских фамилии. А мы и вовсе с императором в родстве... Бьюсь об заклад, к покушениям на меня, брата и отца императрица тоже приложила руку. В общем, эта выскочка как бы невзначай обмолвилась, что они с супругом будет рады услышать, что младший из сыновей герцога вернулся на родину и пошел по стопам старшего.
— В смысле? Твой брат же офицер в императорской армии. Тебя что в солдаты прочат? — поразился до глубины души Ингвар.
— Не тупи, я же боевой маг. Вот и буду служить в этом качестве. А повоевать придется уже скоро, — мрачно обронил Гиллиан, которого явно не прельщала перспектива расставания с Кэмией, которая была погодником, поэтому уж точно не могла последовать за женихом.
— На империю кто-то собирается нападать? — в который уже раз открыл рот от удивления Винстон.
— Нет. Наши мудрейшие правители сами затевают серьезную войну, — скривился аристократ. — Зиранцы ввели для имперских купцов громадные пошлины и не пускают к себе дешевое гирское зерно. Наши было повадились перепродавать через Ринзайский союз, но и там все пошло вкривь и вкось. Подробностей не знаю, но отец упоминал, что гвардейцы отловили разбойников, нападавших на караваны.
— Мы что, собираемся напасть на отнюдь не слабого соседа только потому, что поймали каких-то разбойников? — неверяще уставился на друга Винстон.
— Да не каких-то. Гвардейцы добыли настоящий клад — одного из агентов королевской тайной службы. Его выпотрошили подчистую и узнали много интересного. Например, зиранцы наняли для охоты на наши караваны ланкерских наемников.
— Ну сделали бы какую-нибудь ответную гадость. Но войну-то из-за купцов зачем затевать? Неужели нам зерно больше некуда продавать? — скривился Винстон, которому отнюдь не была безразличная судьба родной страны.
— Я думаю, что там есть и другие причины, о которых мы можем не знать, — робко вмешалась Кэмия. — А это только повод.
— Те бредни, что сейчас распространяются по империи, и яйца выеденного не стоят. Слухи дошли до того, что Зиранскую корону обвиняют в заговоре трех герцогов, — фыркнул Гиллиан. — А на самом деле все просто. Слабый император и считающая себя слишком умной императрица — самое плохое, что может случиться с империей.
— Ты поосторожнее-то со словами, — поморщился Винстон. — Это сейчас мы в воздушном королевстве, но тебе скоро служить в императорских легионах. Сомневаюсь, что там оценят такое свободомыслие.
— Плевать, об этом буду думать потом, — отмахнулся Гиллиан. — Все, хватит болтовни, пора нам и выпить. Не каждый день в мире прибавляется столько будущих великих магов!
* * *
— А где же высокие и неприступные стены? — разочаровано спросил Ингвар, закладывая вираж на растиравшимся внизу поместьем. Послушный ветер подхватывал каждое его слово и доносил до парящих неподалеку друзей.
— У нас есть свой укрепленный замок, отец обычно там и живет, но в нем проводить церемонию неуютно. Здесь же все проникнуто духом традиций! — с гордостью ответил норду Гиллиан.
— Я боюсь, — внезапно призналась Кэмия. — Твои родственники меня даже не видели! Вдруг они будут против?
— Сколько тебе раз повторять, что отец уже дал благословение. Брату ты понравишься. А на остальных мне плевать! — Гиллиан успокаивающе подмигнул побледневшей девушке. — Снижаемся.
Винстон спикировал следом за друзьями к арке в невысоком каменном заборе и, сделав в воздухе лихой кульбит, приземлился на воздушные щупальца посреди мощеной дороги. Резные створки ворот, украшенные бронзовой оковкой, были широко распахнуты и для внутреннего взора юноши светились от наложенных на них не сложных, но зато долговечных чар. Навстречу магам, отдуваясь на ходу, в сопровождении пары слуг уже спешил роскошно одетый толстяк.
— Добро пожаловать в родовое имение, граф! — он низко поклонился.
— Оставь церемонии. Знаешь же, что я это не люблю! — рассмеялся Гиллиан. — Ребята, это наш управляющий. Мои друзья Винстон и Ингвар.
— А это, надо полагать, ваша невеста? — еще раз поклонился толстяк.
— Да, это лучшая девушка на свете — Кэмия, — Гиллиан нежно обнял засмущавшуюся подругу — Можешь заниматься своими делами, я сам покажу гостям окрестности. Пусть слуги отнесут вещи в наши покои.
Поместье герцога Альтрейни производило впечатление. В землях этого древнего рода все оставалось так же как во времена расцвета старой империи. Это потом, когда одна смута сменялась другой, аристократы превратили свои виллы в укрепленные замки, а когда-то они предпочитали просторные и роскошные имения, раскинувшиеся вдалеке от городов.
Вилла стояла у подножья пологого холма, дающего защиту от зноя и ветров. Творения гения давно усопших зодчих надолго пережили своих создателей и гармонично сочетались с окружающим пейзажем, даруя непередаваемую атмосферу спокойствия и неги. Перед огромным домом был разбит роскошный сад: он тремя террасами спускался с холма, окружая собой каскады небольшого водопада, наполнявшего бассейн, выложенный мрамором и украшенный каменными дельфинами.
Деревья были посажены правильными аллеями, кусты образовали причудливые фигуры зверей, на клубах росли самые разнообразные цветы. Несколько искусственных пещер позволяли отдыхать в саду от летней жары, а широкая колоннада для прогулок огибала дом. В самых неожиданных местах среди всего этого великолепия несли вечное дежурство статуи древних воинов и мудрецов.
Естественно, имелись в поместье и роскошные, ему под стать, термы [5], с бассейнами горячей и холодной воды, изящной бронзовой утварью, фресковыми росписями. Те, что побольше, предназначались для мужчин, а малые для женщин. Позади дома располагались служебные постройки: кухня, конюшни, загоны для скота и птицы, бараки для слуг и работников. Несколько в стороне — давильня для винограда, винный погреб, где хранились засмолённые и запечатанные амфоры, кладовые, амбары для зерна и сена. За оградой поместья вдали виднелась мельница и хлебная печь.
Внутреннее убранство усадьбы произвело на не слишком привыкших к роскоши друзей еще большее впечатление. Стены, пол, потолок и даже колоны были богато украшены мозаикой, расписаны фресками, отделаны разноцветным мрамором, гранитом, яшмой, нефритом и малахитом. Широкие витражи и отверстия в потолке сверкали цветным стеклом, самым причудливым образом преломлявшим естественный свет и направлявшим его в соответствии с замыслом зодчих. Парадные помещения вдобавок были отделаны слоновой костью, золотом и драгоценными камнями.
В нишах стояли бюсты предков и портретные гермы, вдоль стен тянулись скульптуры, кое-где висели картины в роскошных рамах. Убранство помещений дополняли изделия из стекла и бронзы: треножники и курильни; канделябры в форме раскидистых деревьев, человеческих фигур или мифических существ; дверные ручки-кольца с рельефными изображениями, отвращающими зло; сосуды для кипячения воды на трёх ножках в виде птиц, сфинксов и звериных лап...
