В 'бригаду Кёхлинга' вошли части и подразделения 6 пехотных, одной танковой и одной механизированной дивизий, а также SS Polizei-Division. Почти каждая из этих дивизий ранее была либо уничтожена Красной Армией как боевое соединение, либо разбита до состояния, когда она уже не могла вести самостоятельные боевые действия. Такую вот 'матрёшку' имел в 'Волховском рукаве' Wehrmacht для нового контрнаступления. Чудеса тевтонской военной мысли и организации!
Всего Линдеманн собрал для Кёхлинга у Спасской Полисти 20 батальонов, не считая стройбата и сапёров — это как боевой состав двух пехотный дивизий. Также здесь сосредоточились 11 артбатарей — это как у одной моторизованной дивизии. Тяжёлую артиллерию корпусного и армейского уровня представляла батарея 220-миллиметровых мортир Mrs. 531(f), то есть трофейных французских мортир TR образца 1916 года системы Шнейдера. Их сняли с позиций под Ленинградом.
Получилось много пехоты, мало артиллерии, чуть-чуть танков. Тут только забрасывать 2-ю Ударную армию Клыкова трупами. У Кёхлинга чужие солдаты, чужие офицеры, чужие штабы, чужая артиллерия, чужое снабжение. Ни о каком сколачивании, взаимодействии, взаимопомощи речи не шло. Каждый сам за себя. В крови метамфетамин 'Pervitin' и шнапс, за спиной солдат фельджандармы и унтер-офицеры с пистолетами. Во главе начальник с правом отправить своим решением любого солдата в штрафбат, концлагерь или сразу к куче песка. Немецкие мужчины не шли в бой, их гнали в бой.
2-я Ударная армия Клыкова узким клином с открытыми флангами продвинулась на 70-75 километров и начала охватывать с юга-запада 75-тысячную Любанско-Чудовскую группировку 18-й полевой армии Линдеманна из группы армий 'Север'. К сожалению, недостаточное количество танков, боевых самолётов, механических средств тяги для артиллерии, затруднения с доставкой боеприпасов не позволили Клыкову наступать быстрее. У подлецов сохранялась возможность перебрасывать к зоне прорыва части, снятые с более спокойных участков фронта, а также из Великогерманского рейха и Европы. Линдеманн засел в Чудово как паук в паутине. Чудово — крупный железнодорожный узел, от которого через территорию сражения веером шли четыре железные дороги: на Новгород, на Веймарн, на Кирши, на Ленинград. Имелась также узкоколейная железная дорога от Огорелья до Рогавки, построенная с использованием рабского труда местного населения. По ней паровоз 'кукушка' возил вагонетки с торфом с огромных местных торфоразработок для войск группы армий 'Север'. Оккупанты также могли использовать узкоколейку лесозаготовителей у Корпово-2, подходящую к Волховскому рукаву с запада.
Имея в своём распоряжении полноразмерные и узкоколейные железные дороги, шоссе Ленинград — Москва с покрытием из брусчатки на участках Колпино — Тосно — Любань — Чудово — Спасская Полисть, грунтовые и 'ледовые дороги' — песчаные насыпи, залитые водой, автодороги типа Луга — Любань, построенные рабским трудом местного населения, подлецы Линдеманн успевал перебрасывать строительные и боевые части, технику, материалы, для строительства рубежей, промежуточных, отсечных позиции и дорог по рубежам обороны быстрее, чем туда подступали войска Клыков, которые шли с боями в условиях бездорожья с использованием преимущественно конной тяги. Смертельная опасность тылам всей группы армий 'Север' придавали бодрости оккупантам сильнее любого кнута. Так появилась двойная линия обороны 'Волховский рукав' вдоль железной дороги Чудово — Новгород и 'линия Линдеманна' вдоль насыпи железной дороги Чудово — Веймарн. Высокая как стена среди болот, промёрзшая, прочная как бетон, насыпь железной дороги Чудово — Веймарн стала основой для ДЗОТов, блиндажей и огневых позиций. Разница в скорости перемещения, проходимости войск и возможностей снабжения сделала 'генерала Мороз' и 'генерала Снег' союзниками захватчиков и убийц...
Тем же морозным утром 30 января Кёхлинг, уже успевший заслужить у солдат прозвище 'Мясник', бросил полнокровную свежую 225-ю пехотную дивизию генерала Поппе в уличные бои в Спасской Полисти против подразделений 1098-го и 1102-го стрелковых полков 'воронежцев' Антюфеева. Дивизия Поппе только что прибыла из Франции после переформирования. Первоначальный состав, мобилизованный в 1939 году, прошедший Французский и Польский поход, истребила Красная Армия под Брестом, Пинском, Гомелем, Смоленском и Вязьмой. Теперь второй состав дивизии, откормленный французским маслом и булками, весь с жирком, как свинина для шашлыка, не пуганный Красной Армии и русскими холодам, приехал из Франции с большим количеством 'диких' французских танков и другой бронетехники, с французскими крупнокалиберными пулемётами, грузовиками, гаубицами, лошадьми першеронской породы для артиллерии и запасами шампанского. Солдаты Поппе фанатично повели бои за каждый дом, сарай, пригорок в центре Спасской Полисти. Не имеющие боевого опыта, без тёплого обмундирования, они несли чудовищные потери. Но кто их жалел? 'Фрау ещё нарожают!' Не имея возможности получать снабжение, штурмовые группы 1098-го и 1102-го стрелковых полков 'воронежцев' Антюфеева под непрерывным арт-миномётным обстрелом и контратаками оставили свои позиции в Спасской Полисти. Но через несколько часов 'воронежцы' снова заняли окраину.
'Мясник' Кёхлинг силами I и II батальона 377-го пехотного полка 255-й пехотной дивизии Поппе при 8 танках Pz.Kpfw.III начал атаку для захвата района аэродрома восточнее Спасской Полисти, где предполагалось разместить 'артгруппу Хертляйн' для поддержки будущего контрнаступления на юг. Ju 87 несколько раз бомбили здесь советские разведгруппы. Два батальона 377-го пехотного полка преодолели сопротивление небольших советских заслонов и прошли по дороге Спасская Полисть — Селищи в поросшую кустарником местность к окраине большого лесного массива слева от шоссе. Пока танки безрезультатно гонялись по снегам за советскими лыжными дозорами, советская артиллерия РГК подвергла опустошительному обстрелу III батальон 377-й пехотного полка в Спасской Полисти и Острове, также и другие части, которые готовились к наступлению на 'антюфеевцев'. Потери от артогня оказались очень большими — 437 солдат и офицеров. Из них убито на месте 105.
Только такие потери засчитывал Wehrmacht в потери убитыми. Если солдат умирал через 5 минут после окончания боя или по пути на перевязочный пункт, его командиры уже не учитывали как убитых. Никто из офицеров не желал большим количеством убитых своих солдат ставить под сомнение свою квалификацию, звание, должность, от которых зависели продвижения по службе, должности, а значит — денежное содержание и возможность воровать.
В это же время атакующие вдоль дороги Спасская Полисть — Селищи в сторону Волхова батальоны Кёхлинга подверглись советской танковой контратаке. Т-34 ворвались в боевые порядки солдат Поппе, начали расстреливать и давить гусеницами оккупантов, из вооружение и транспорт. Во II батальоне 377-го пехотного полка среди новичков началась паника. Незадачливые покорители России с безумными лицами и выпученными глазами побежали мимо Спасской Полисти к Коляжке, устилая снег своими трупами. В Коляжке — деревне, расположенной в трёх километрах севернее Спасской Полисти на шоссе Чудово — Новгород на западном берегу реки Полисть, по бегущей толпе фельджандармы открыли огонь из автоматов. Только так удалось задержать толпу, одетую в том числе в женские шали и маскхалаты из кружевных салфеток. Из 850 человек, имевшихся в батальоне перед наступлением, в строю осталось 220.
Заградотряды Wehrmacht применял с осени 1941 года. Когда прошла эйфория побед после вероломного нападения 8-миллионной туши гитлеровцев и их союзников на 400 тысяч советских войск на границе, и пришлось столкнуться с основными силами героической Красной Армии у Смоленска, Ленинграда и Киева, солдатня капиталистов перестала рваться в бой на верную смерть даже под шнапсов и метамфетамином. С той поры её гнали угрозами репрессий, пинками, пистолетами унтер-офицеров и заградотрядами.
Бегство I батальона этого же 377-го пехотного полка с похожими потерями закончилось на шоссе южнее Спасской Полисти. Вот как воевал Wehrmacht у Волхова. Преследуя бегущих, в Спасскую Полисть снова ворвались танки Т-34. Один танк подлецы уничтожили. Один отошёл. Два получили повреждения перед опорным пунктом.
Для восполнения потерь Кёхлинг немедленно получил 432-й полк со штабом и взводом связи, II батальон 432-го пехотного полка, батальон 3-го полка SS Polizei-Division, I батальон 209-го пехотного полка, III батальон 284-го пехотного полка, роту 254-го сапёрного батальона и другие подразделения. Часть из них отправились для удержания фронта Спасская Полисть — Вергежа, где из-за советских атак и артобстрелов, а также собственных контратак, подлецы потеряли за два дня около 500 солдат. В это же время к опорным пунктам подлецов на шоссе и железной дороге Новгород — Чудово подошли новые советские артиллерийские части. Побоище продолжалось.
Преследуя бегущих фрицев, 1100-й полк 327-й стрелковой дивизии Антюфеева атаковал Коляжку. 'Антюфеевцы' с боем заняли кладбище превращённое оккупантами в опорный пункт: земляной вал 100 х 200 метров с глубокой канавой, пулемёты, миномёты, противотанковые пушки. Во время боя за кладбище подлецы подбил два танка Т-60, которые сгорели костром из-за своих бензиновых автомобильных двигателей. Танкистам пришлось временно стать пехотой. 'Антюфеевцы' кладбище отбили и закрепились на нём. Углубиться в мерзлую землю в предыдущих боях советским бойцам не получалось, приходилось устраивать снежные брустверы или прятаться в воронках, а здесь имелись глубокие канавы. Красноармейцев хорошо накормили горячим из походной кухни, которая находилась в расположении полка на опушке леса в 800 метрах восточнее. Все предыдущие дни в котелках приносили ледышки — суп или каша успевали на морозе за время переноса превращаться в лёд, поэтому трофейные термосы пользовались у ротных старшин большой популярностью.
Восточнее 'Волховского рукава' Кёхлинг потерпел поражение, но западнее ему удалось занять исходный лесной у район аэродрома Спасской Полисти для нового наступления на Мостки. Теперь он опять мог принимать связные и транспортные самолёты. Кёхлинг погнал в атаку на юг к Мосткам через 'Лесопункт' приданный ему 377-й пехотный полк полковника Шэппфера, только что прибывший из Франции вместе со своей 225-й пехотной дивизией. Кёхлинг упорно бросал в атаку для деблокады Мостков один чужой батальон за другим. Советская артиллерия непрерывно била по наступающим и их исходным позициям. Постоянно шли контратаки советской пехоты и танков, в результате чего происходило перемалывание всего, что подлецы бросали в бой. В частности, наконец, удалось уничтожить батарею 88-миллиметровых орудий Luftwaffe из четырёх 'acht komma acht', принесших много бед советским танкам и бомбардировщикам.
Следом за полком Шэппфера в атаку для деблокады Мостков пошли 'группа Беккера' и батальон 271-го полка из 93-й пехотной дивизии. Здесь они снова попали под шквальный огонь артполков РГК, уже занявших позиции на Волховском плацдарме. На открытой местности застал атакующих оккупантов дивизионный залп 13-го полка 'Катюш'. Отработали по пехоте и танкам Ил-2 из 313-й штурмового авиаполка Петрова. Вне зенитного зонтика над Спасской Полистью подлецами пришлось туго. Те, кто смог преодолеть рубеж руин домика путевого обходчика, натолкнулись на вкопанные у 'Лесопункта' танки Т-34 и Т-60. Здесь легли оскалом в снег наиболее рьяные потребители шнапса и препарата 'Pervitin'. Попытки Luftwaffe поразить бомбами эти танки провалились.
ВВС Волховского фронта к 30 января нарастили свою авиационную группировку до 313 самолётов. Из них 35 процентов — истребители. Такого количества истребителей при необходимости сопровождать бомбардировщики и штурмовики, патрулировать тыловые коммуникации, всё равно оказалось недостаточно для надёжного прикрытия кавкорпуса Гусева. В связи с этим Ставка ВГК передала в распоряжение Волховского фронта Мерецкова свои 2-ю и 3-ю Резервные авиагруппы. Однако этим удавалось лишь достичь паритета с 1-м Воздушным флотом Luftwaffe в борьбе за господство в воздухе, но не завоевать его.
Подлые оккупанты продолжали вымещать своё бессилие остановить 2-ю Ударную армию Клыкова расправами над мирным русским населением. Когда из Ольховки ушли вслед кавполкам в направлении Тосно тылы Трантина и лыжники, в эту деревню вернулись солдаты 254-й пехотной дивизии Бехшнитта, жестоко разбитой полтора месяц назад под Тихвином. Тыловым работникам кавалеристов пришлось отступить. Подлецы устроили кровавую расправу над жителями. И хотя почти сразу Ольховку вновь отбили бойцы сапёрного батальона 259-й стрелковой дивизии Лапшова, 22-я стрелковая бригада Пугачёва и лыжники, они всё-таки опоздали. В деревне освободители уже не нашли ни единой живой души. Только трупы местных жителей...
Вот на ступеньках крыльца одной избы лежит старушка и девочка-школьница 9-10 лет. По положению их тел и ранам понятно, что их застрелили в затылок. Бойцы Лапшова воевали с августа прошлого года: успешный контрудар под Старой Руссой, наступление на Григорьево, контрнаступление под Тихвином и выход к Волхову, попытки его форсировать с ходу. Разного насмотрелись. Но вот стояли бывалые воины в косматых тулупах и шапках с автоматами и СВТ на груди и плачут: 'Как же так, внучку со своей бабушкой?! За что?! Какие же изверги эти капиталисты и их генералы, что натравливают своих подлецов на несчастных людей?! Неужто мы в Германии смогли бы так?!'
К великому горю дальше — больше... Неподалёку от Ольховки в колхозе 'Весёлая Горка' те же психически больные солдаты дивизии Бехшнитта загнали в один из коровников 400 человек, приведённых из окрестных деревень на оборонные работы. Закрыли двери, обложили соломой, облили бензином и подожгли. 'Мы принесли вам свободу от колхозного рабства...' 400 человек взрослых и детей погибли от огня и дыма. Как выглядит сожжённый ребёнок, сжимающий обугленную игрушку, видели?
22-я стрелковая бригада Пугачёва от Ольховки продолжила наступление на север вдоль болота Гажьи Сопки, используя против врага захваченные у него 8 полевых гаубиц и 10 миномётов. У Ольховских хуторов среди трофеев красноармейцы захватили также удобные снежные волокуши для раненых в виде плоскодонных фанерных лодок. С помощью такой волокуши 20-летний санитар Вахонин смог вынести с полей последующих боёв 52 раненых бойцов и командиров вместе с оружием. Крепкий, коренастый парень из Перми оказался санитаром по призванию. Неимоверной выносливый, бесстрашный, заговорённый от пуль и осколков. Друг всё выпытывал у него:
— Скажи, Сашка, по правде над тобой бабка шептала, или в шинельке под подкладкой какая-то чудотворная вещь зашита?
— Угадал: бабка шептала, — отшучивался Вахонин. — Но заговорила она меня только от пули. От мин и авиабомб нет у неё средства.
Кроме силы и отваги Вахонин имел очень нужную для санитара природную доброту, участие к чужой беде и выдержку. Никогда не раздражался, не сердился на раненого. А дело-то! Под обстрелом нужно как можно быстрее перевязать истекающего кровью, затем, если время не терпит, прижимаясь к земле, вытащить в укрытие. Когда в лыжбате вышли из строя все лошади, ротные санитары на себе возили раненых до батальонного медпункта за 2-3 километра и более. Вахонин никогда не клял тяжелую ношу. Наоборот, и накладывая повязки, и по пути всегда по-простецки успокаивал, утешал, обнадёживал. Убили его, когда он спасал очередного раненого. Не дали капиталисты передать человеческое добро от детей к внукам...
