Тем временем Марсианский центр сообщил, что диски Северного хребта сдвинулись! Три из них повернулись и теперь, похоже, следили за Солнцем. (Четвертый, по-видимому, не функционировал). Уоррен только начал осмысливать последствия, когда пришло еще одно сообщение: диски генерируют электрическую энергию и передают ее под землю.
— Что там внизу? — спросила Джуди.
— Они наконец-то собрались заказать радиолокационную разведку, — сказал Сэм, прижимая наушники к уху.
Команда Мюррея разработала алфавит для инопланетной письменности и создала модель синтаксиса. Уоррен некоторое время работал с ними, но они были слишком быстрыми для него. В любом случае, он хотел посмотреть еще кое-что.
— Это, — сказал он Джуди, указывая на табличку с изображением пирамиды. — Пирамида должна быть чем-то особенным. Она отражает лучи света. И посмотрите на позу марсианина.
— Это почти религиозно, — сказала она. Группа Джуди каталогизировала и анализировала другие артефакты.
— Это может быть неожиданностью, — сказал Брайан. — В конце концов, это символы инопланетян. Я думаю, нам не стоит торопиться, пытаясь распознать невербальные сигналы.
Джуди взяла пирамидку и сравнила ее с той, что на картинке. — Это тот же самый предмет.
— Думаю, вы правы, — сказал Уоррен.
Она подняла его на уровень глаз. — Кто вы? — спросила она.
Было уже поздно. — Мы заберем ее оттуда завтра, — сказал я им. — Но я хочу поздравить вас. Мы не думали, что кто-нибудь сможет перевести этот язык.
Мюррей побарабанил пальцами по столу и оглядел пятерых человек, которые работали с ним над табличками. — Мы решили задержаться на некоторое время, — сказал он. — Мы близки к прорыву.
Но я не хотел, чтобы кто-то опережал программу. — Оставьте это, ребята. Мы вернемся к этому утром.
Они поворчали и сделали несколько замечаний, и я чертовски хорошо знал, что они нашли бы себе место и продолжили работать. Но меня привлекли для того, чтобы я следил за этими людьми, и они не могли взять таблички с собой, так что прогресс, которого они могли достичь, был ограничен.
"Ястребиное гнездо", бар и место для отдыха по соседству с Харпер-холлом, быстро заполнился барановцами. Они проходили мимо и говорили о книгах, которые они недавно прочитали, или о последних достижениях в той или иной области, или о том, насколько хороши (или некачественны) напитки. Они взяли за правило избегать разговоров о мероприятии с нами. — Это не считается кошерным, — сказал Сэм. — Только в рабочее время. — Через некоторое время мы с Морин удалились, чтобы обсудить сценарий на следующий день.
Я должен сделать своего рода признание. Морин привлекла мое внимание с самого начала. К концу второго дня я почувствовал, что могу попытаться осуществить некоторые нечестные намерения, поэтому, когда она направилась к офису, который мы занимали в здании "Лонг Элм", я вместо этого повел нас вдоль берега озера.
Она выглядела удивленной, но ничего не сказала. Мы поздравили друг друга с хорошей работой. Ветер шумел в кронах деревьев, и где-то играло радио. Именно такая музыка подходит для лунной ночи и встречи с красивой женщиной. — У вас прекрасные глаза, Морин, — сказал я ей.
Ее губы изогнулись в улыбке. — Я думала, писатели-фантасты выше подобных вещей.
Этот комментарий выбил меня из колеи. По правде говоря, я даже не мог разглядеть ее глаз в тени. Я изо всех сил старался придумать подходящий ответ. Что-нибудь остроумное. Я всегда замечал, что если ты можешь рассмешить женщину, то все остальное дается намного легче. Но она отвернулась от меня и смотрела в сторону озера. Вдоль береговой линии виднелись пара причалов, эллинг и несколько скамеек. На одной из скамеек кто-то сидел.
— Это Брайан, — сказала она. — Что он здесь делает в одиночестве?
Я пожал плечами. — Думаю, он хочет побыть один.
— Наверное. Но ведь весь смысл прийти сюда в том, чтобы повеселиться, не так ли? Особенно для парня его возраста.
В его внешности было что-то безутешное, какое-то искажение в геометрии фигуры от скамейки до лунного света. Я видел, что Морин тоже это почувствовала, и с озера внезапно подул холодный ветер. Мы посмотрели друг на друга, я прочел на ее лице незаданный вопрос, стоит ли нам подойти, и увидел ответ в ее глазах. Если бы ему нужна была компания, он был бы в "Ястребином гнезде". Лучше оставить все как есть.
Мы продрогли и пошли дальше, прогуливаясь среди бунгало, которые служили жилыми помещениями. Постепенно вернулись к составлению планов на утро. Вечернее настроение ушло, и я понял, что спешка с моей стороны не приветствовалась.
Час спустя мы вернулись с берега. Брайан все еще был там.
На лицевой стороне флип-чарта было написано четыре иероглифа. — Это имя бога, — сказал Мюррей. — Оно взято с таблички с пирамидой.
— Что там написано? — спросила Джуди.
— С (имя бога) все возможно. Говори, и он ответит. — Конечно, не было никакой возможности узнать, как произносилось это имя или вообще как оно звучало на марсианском языке.
— У нас есть два вида надписей, — объяснил Мюррей. — Один набор содержит рекомендации посетителям по поведению. Не разговаривать громко. Не кричать и не смеяться. И тому подобное. Другой посвящен религии. "Знай, что в час величайшей опасности я с тобой".
Уоррен был озадачен. — Итак, мы имеем дело с обществом, которого не могло существовать в течение последних трех миллиардов лет или около того. Некоторые артефакты, барабаны, религиозные символы и тому подобное кажутся примитивными. Но они смогли установить солнечные батареи. — От этого у него разболелась голова. — Как долго все это здесь пролежало? Мы это установили? — Он посмотрел на Сэма.
Сэм кивнул. — Лаборатория считает, что алтарю, урнам и другим более примитивным вещам около одиннадцати тысяч лет. Трос, катушки, пирамида, один предмет, похожий на измерительный прибор, — все это старше. Примерно на тысячу лет.
— Старше? — переспросил Эдди.
— Да. Высокотехнологичное оборудование было раньше. — Он остановился — Это не по теме, но вам следует это знать. Ночью дома многое произошло. У нас есть сообщения о повальных арестах по всей территории Соединенных Штатов. У них массовые беспорядки, и бунтовщики находятся по обе стороны баррикад. Была вызвана Национальная гвардия, и в некоторых местах они отказались стрелять по бунтовщикам. Ожидается, что Мартин объявит чрезвычайное положение в стране, и поговаривают даже о приостановлении действия Конституции. В довершение всего Бродуэлл говорит, что делается недостаточно.
— Бродуэлл? — переспросила Джуди.
— Председатель Объединенного комитета начальников штабов, — сказал Брайан.
Они уставились друг на друга. Уоррен подумал о своих детях, их было четверо, всем им было за двадцать, и они пытались начать свои карьеры. Ему не понравилось то, что он услышал. — Мне нужно попасть в центр связи, — сказал он.
Сэм кивнул. — Мы принимаем меры для всех, кто захочет позвонить домой. Составьте список людей, о которых вы беспокоитесь, и мы постараемся с ними связаться. Но Харви просил меня передать вам, что в некоторых местах линии перегружены, а в других не работают, так что он ничего не может обещать.
— Самое лучшее для нас, — сказал Джейсон, — это просто продолжать то, что мы делаем, и позволить событиям развиваться своим чередом. Мы ничего не можем с этим поделать.
Сэм дотронулся до одного наушника, как он всегда делал, когда поступало сообщение. Мгновение спустя он кивнул и нажал кнопку, чтобы включить громкоговорители.
— ...и джентльмены. — Это был директор. Его голос, обычно звучный и властный, звучал неуверенно. — Я должен объявить, — сказал он, — что произошел государственный переворот.
Послышались оживленные разговоры и перешептывания.
— Президент Мартин ушел в отставку. В заявлении правительства говорится, что его отставка была вызвана плохим состоянием здоровья. Пока не ясно, остается ли в силе Конституция. Военные объявили, что Бродуэлл берет на себя руководство страной до тех пор, пока они не уладят ситуацию. Сообщается, что Конгресс одобрил этот шаг.
— Государственный переворот? — переспросил Джейсон. — В Соединенных Штатах?
— Мы будем держать вас в курсе, если того потребует ситуация. — Директор, казалось, с трудом дышал. — Наш единственный выход — признать, что мы находимся в двухстах миллионах миль отсюда, и нам следует просто сосредоточиться на выполнении нашей работы. Спасибо за ваше внимание.
— Они не могут этого сделать, — пробормотал Мюррей. — У них нет полномочий.
— Где президент? — спросила Джуди.
Сэм все еще прижимал к уху наушник. — В Белом доме в Тампе. Вероятно. Уорлдуайд говорит, что на этот раз они просят всех поддержать Бродуэлла.
За пласталем до самого горизонта простирались низкие красные холмы.
Никто особо не заговаривал. Уоррену пришло в голову, что, возможно, пустота между мирами, черная, глубокая и безжизненная, способна искажать реальность, рассеивать обыденность и порождать тени и фантомы. Этого Бродуэлла, например. Уоррен никогда о нем не слышал. И теперь он управлял страной?
Джуди отмахнулась от этой мысли, как будто тоже чувствовала, что окружающая обстановка создает иллюзию. Она улыбнулась Уоррену, давая понять, что все будет хорошо.
Пирамида и табличка с ее изображением были разложены рядом на рабочем столе. Она села перед ними. Сначала посмотрела на табличку, на которой марсианин-крокодил, склонив голову, поднимал светящуюся пирамиду. А затем на саму пирамиду, холодную и далекую. Но что-то в пирамиде было не так. — Уоррен, — сказала она, — посмотри на это.
Уоррен посмотрел. — Она стала краснее, чем была.
— Так и есть, не правда ли? — Вот это настораживало. — О бог пирамиды, — сказала она. — Я была бы рада, если бы ты поговорил с нами.
Позже Уоррен с улыбкой вспоминал, что это была не совсем подходящая формулировка для вызова потусторонних сил. Но огни померкли, а пирамида засияла ярче. И внутри купола разразилась какофония дрожащего пения.
Голос, если это действительно был голос, был высоким. Уоррен взглянул на динамики, но Сэм покачал головой. Звук исходил не из них.
— Пирамида. — Джуди чуть не упала со стула, убегая от нее. Остальные окружили стол, но держались на почтительном расстоянии.
— Почему бы нам не закрыться от света? — предложил Абу Хассам. У Абу было медицинское образование — он был врачом, — но его специальностью была математика. Он работал с группой Мюррея над переводом.
Сэм закрыл экраны, которые перекрыли солнечный свет, и выключил лампы. Уоррен уставился на пирамиду и внутрь нее. Глубоко внутри пирамиды в такт сердцебиению Уоррена пульсировало рубиновое свечение.
Вентиляторы работали громко.
— Там кто-то есть? — спросила Джуди.
— Да. — Голос звучал бестелесно, призрачно, нечеловечески. Уоррен похолодел.
— Кто вы? — спросил Мюррей.
— Я уже назвал вам свое имя.
Уоррен взглянул на Сэма, который качал головой и бормотал "нет, нет, нет".
Где-то в горах, на краю поля зрения, багги карабкался по краю кратера.
— Вы бог... — Голос Джуди сорвался на визг, и ей пришлось взять себя в руки и начать сначала. — Вы бог этого места?
— Я администратор.
— Где вы? — нерешительно спросила Патти. — Вы находитесь внутри пирамиды?
— Пирамида — это устройство связи. — Уоррен расслышал апострофы. — Вы с третьей планеты. — Это был не вопрос.
— Да, — сказал Мюррей. — Вы живы?
— Дайте определение этому термину. Я плохо понимаю ваш язык. Даже не знаю его названия.
— Английский, — сказал Чарли Кеппер, археолог, который проводил большую часть своих предыдущих раскопок в курганах североамериканских индейцев.
— Будьте проще, — сказала Патти. — Вы осознаете свое собственное существование?
Он усмехнулся. — Что бы вы ответили, если бы я задал вам этот вопрос?
— Хорошо, — сказал Мюррей. — Вы назвали себя администратором. Чем вы занимаетесь?
— В основном перевозками между пятью городами. У меня были и другие обязанности. Но ничего сложного.
— Какими пятью городами? Там вообще нет городов.
— Ну, конечно, вы их не видите. Как вам, людям, удалось пересечь пустоту из третьего мира?
— Города погребены под землей, — сказал Эдди.
— Очень хорошо. Я всегда думал, что обезьяны — я правильно подобрал слово? — были перспективны.
Это ошеломило всех. Патти нарушила долгое молчание, которое последовало за этим: — Вы знакомы с Землей?
— Третий мир? Люди были знакомы с ней, а я — с их помощью.
— Люди? — спросила Патти. — Вы имеете в виду марсиан?
— Эти люди не были коренными жителями этого мира.
Уоррен наконец обрел дар речи. — Вы говорите о них в прошедшем времени. Они мертвы?
— Вымерли, да. Умерли.
— Как давно? — спросила Джилл.
— Этот мир совершил свой оборот шесть тысяч семнадцать раз с тех пор, как умер последний из них. Но задолго до этого они забыли, кем были.
— А кем они были?
— Расой, достигшей больших успехов и подающей большие надежды. Но те самые качества, которые двигали их энергией, предали их.
— Каким образом?
— Они подвергали сомнению все. Оспаривали все. И если благодаря этому они смогли раскрыть глубочайшие тайны космоса, то также не смогли достичь долгосрочной политической стабильности. Те, кто прибыл сюда, были беженцами.
— Откуда они взялись?
— Не могу придумать, как бы я мог вам это показать. Позвольте мне сказать только, что, будь их родная звезда в сто раз ближе, подозреваю, она все равно не была бы видна невооруженным глазом.
— И они прилетели на Марс. — Мюррей посмотрел на бесплодный ландшафт. — Почему не на Землю?
— Там было слишком много хищников. И жизни. Гравитационный индекс был слишком высок. Если отбросить практические соображения, они считали этот мир более красивым.
— Почему они вымерли? — спросил Брайан Трэйан, который молча наблюдал за происходящим. — Что с ними случилось?
— После того, как мы устроились, после периода больших достижений, они снова начали расходиться во мнениях. Иногда из-за формы правления. Иногда из-за этики определенных медицинских процедур. Иногда из-за ценности литературных произведений. Их ссоры раскололи их на более мелкие и враждебные части. Мы могли бы устранить ту их часть, которая сопротивлялась социализации. Могли бы приручить их. Но этот вопрос сам по себе вызывал разногласия. Они любили сражаться.
— В конце концов, они впали в зависимость от своей собственной технологии, утратили знания, без которых разум имеет лишь ограниченное применение. И погрузились в свое варварское прошлое.
Джейсон взял одну из табличек и осмотрел ее.
— Да. Это совершенно верно. Они забыли, кто я такой. Кем они были. Они превратили виллы на поверхности, которые были спроектированы так, чтобы позволять любоваться видами этого мира, в места поклонения.
— А вы, — сказал Брайан, — стали местным божеством.
Существо рассмеялось. От этого звука пробирало до костей. — Да. Ближе к концу они убивали друг друга, чтобы заслужить мое расположение.
