Поток раненых был огромным. В лазареты превратили все ближайшие к дворцу казармы. И выходя за границы защиты, я ощущала покрывало страданий, окутавшее их.
Боль, смерть, запах крови... Каждый раз, когда мама возвращалась оттуда, мне приходилось вновь и вновь вытягивать ее из того омута отчаяния, в который она ежедневно погружалась, уже не веря, что когда-нибудь наступит день, когда все это закончится.
— Он так и не вернулся в вашу спальню?
Голос мамы был тихим и нежным, ничем не выдавая ее тревоги.
И все, что я могла — прикоснуться щекой к ее коленям, чувствуя через тонкую ткань шелкового халата тепло ее тела.
Мама... насколько тяжелее могла стать моя жизнь, если бы не твое понимание и поддержка.
— Нет. Как мы вернулись из приграничья, так и спит в своей. Если спит, конечно. Да и за столом я его почти не вижу.
Как я не старалась сдержать грусть, она просочилась в мой голос, добавив мне беззащитности.
— Ему тяжело. — Она глубоко вздохнула, словно отгоняя от себя печаль, и склонившись, коснулась губами моих волос. — И не только потому, что он вынужден выступить против своего отца. Он принял тебя, нас. И то, что сейчас происходит на рубеже, не может его не волновать. Там гибнут те, кто близок ему по крови и те, кто стал роднее по духу.
Я поймала пальцами ее ладонь, на мгновенье задержавшуюся у моего виска, и слегка сжала, пытаясь передать, насколько я ценю все, что она для меня делает.
Пусть и зная, что мне предстоит, я не была полностью готова к той боли, что появилась в моем сердце: я ничем не могла ему помочь. Если только дать возможность разобраться во всем самому.
И надеяться, что это произойдет до того, как закончится мое терпение.
— Он беспокоится еще и о сыновьях.
Оказывается, спокойной я только казалась. Мое движение было слишком быстрым, да и она не собиралась меня удерживать.
— Я знаю.
Моего запала надолго не хватило и я опустилась в кресло напротив, ощущая, как огонь от камина обволакивает меня теплом.
— Я попрошу отца, чтобы он с ним поговорил. По-мужски.
— А может мы и сами разберемся?
Фыркнула я недовольно, хотя и понимала, что это способ мог оказаться самым безболезненным. Для нас обоих.
Уж в чем-чем, а в дипломатии отец уже давно оставил позади всех остальных правителей. Судя по тому, что с ним предпочитали лишний раз не связываться.
— Вы разберетесь... — Голос неожиданно вошедшего в гостиную Радмира казался веселым, а вот взгляд... не очень.
Отец пару дней тому назад отправил его на север, к оборотням, и я уже успела основательно соскучиться по своему шалопаестому брату. Правда, он уже давно перестал быть таким, но мне это не мешало помнить все наши с ним проделки.
Так что я не обращая внимания ни на его тон, ни на то, что творилось в глубине его черных глаз, вскочила с кресла и бросилась ему на шею. Несмотря на то, что проделано это все было очень быстро, мой демоненок успел сбросить перевязь с оружием на пол и прижать меня к себе двумя руками, поймав прямо в воздухе.
— Даже титул ялтарилы Дарианы не сделал тебе серьезнее. — Его губы приятно щекотали, задевая волоски у уха, в которое он это прошептал. — Ты когда-нибудь остепенишься, егоза?
Не думаю, что его вопрос требовал ответа. Он его и так знал: находясь рядом с ним я не хотела становиться взрослой.
Но как бы не было мне уютно в его объятьях, надо было выползать. Хотя бы ради того, чтобы он мог ответить поднявшейся ему навстречу Рае.
Я выскользнула ящерицей из кольца его рук, осознавая, насколько внимательным и осторожным он был в это мгновение — его когти мало в чем уступали лезвиям клинков.
— Я рада, что ты вернулся невредимым.
Мама провела ладонью по его лицу, убирая с него непослушную прядь, выскользнувшую из заплетенных в боевую косу волос.
— Я тоже рад этому, Рае.
Он на мгновение прижал ее к себе и коснулся губами виска. Словно любящий сын.
И Радмир и Ролан не видели рядом со своим отцом никого, кроме моей мамы. С тех самых пор, как она появилась в жизни Арх'Онта.
А когда они познакомились со мной...
Сколько бы лет не прошло с тех пор, а ощущение безмерного спокойствия, которое я осознала сначала рядом со старшим демоном, а потом и с его сыновьями, осталось со мной навегда. И я совершенно уверенна в том, что для этого чувства у меня есть все основания.
— Как на юге?
Я задала свой вопрос лишь после того, как мама вернулась в кресло, а Радмир опустился в то, где сидела я, усадив меня к себе на колени.
— Не так страшно, как на севере, но... — он крепче прижал меня к себе, зарываясь в мои волосы. И это я тоже помнила с детства. Словно мой запах успокаивал брата, делая его если и не послушным, то хотя бы смирным, — я не понимаю, что задумал Вилдор. Отец, похоже, о чем-то догадывается, но предпочитает не делиться этим ни с кем, кроме Элильяра и Олейора. Да и Карим... — Он на мгновение затих, и я едва не захлебнулась нахлынувшей на меня тревогой. — Если бы не знал, что он с нами, уже начал бы подозревать его если и не в предательстве, так хотя бы в скрытых целях, которые он преследует.
— Ты говорил с Аароном об этом? — Маме явно не понравились слова Радмира и она даже не пыталась это скрыть.
— Только от него. Сказал, чтобы я не делал поспешных выводов.
На ее лице проявилось облегчение.
— Значит, что-то знает.
— И не мало. — И опять голос брата не способствовал моему спокойствию. — Отец просил не спускать глаз с Закираля и тебя, моя радость.
Его губы коснулись моей шеи, заставив меня вздрогнуть от непередаваемого ощущения: ласки, сплетенной с острой опасностью.
Несмотря на свою внешнюю интимность, это был жест глубочайшего доверия — с моей стороны. И каждый раз, когда его клыки приближались к моей коже там, где билась голубая жилка, он вновь и вновь убеждался в том, что мое отношение к нему не изменилось: я не испытывала страха, находясь рядом с существом, которое было не менее опасным, чем те же даймоны.
— И ты пришел просить меня облегчить твою задачу? — С насмешливой улыбкой уточнила я, устраиваясь на его коленях так, чтобы видеть глаза. И надеясь, что мне удастся увидеть в них то, что он попытается скрыть от меня.
— Ты всегда была умненькой. — Его улыбка, больше похожая на боевой оскал, вынудила меня засмеяться.
Вряд ли он хотел напугать меня, а вот слегка поднять настроение... И мне стоило хотя бы ему подыграть. Но не было нужды затягивать это представление надолго.
— Что я должна делать? — невозмутимо уточнила я, прекрасно понимая, что не заметить, как напряглось мое тело в ожидании его ответа, он не мог.
— Как раз то, что он тебе не позволяет: быть рядом с ним. Мне не хотелось бы распылять наши силы, так что постарайся находить предлоги, чтобы следовать за ним. И еще... — Он на мгновение задумался, словно все еще сомневаясь, стоит или не стоит мне об этом говорить. Но решительность всегда отличала обоих принцев. — попробуй поговорить с Агирасом. Его отношение к тебе не менее уважительное, чем к Закиралю. Может, что и узнаешь.
Да... разговор с тером — неплохая идея. Тем более что слова Радмира полностью соответствовали действительности. И Агирасу общение со мной и нашей компанией хоть и было в новинку, но доставляло удовольствие.
А вопрос о том, чьим тером Агирас был сейчас, мы с Закиралем предпочитали не задавать друг другу, опасаясь услышать совершенно не тот ответ, который бы нас устроил. К тому же тер очень много общался с демонами, передавая им свои навыки мечного боя. Не только завоевав их уважение, но и сумев обрести учеников, которых вполне мог называть друзьями.
— Хорошо, я сделаю это. Только еще немного побуду здесь. — Моя улыбка была грустной.
Но брат сделал вид, что ее не заметил. И я была ему за это благодарна.
— Как скажешь, сестренка. А я, с вашего позволения, вас покину. Пообщаюсь с Дер'Ксантом и Элизаром. Может у них найдется, чем меня удивить.
Он, приподняв меня на руках, поднялся с кресла и, оставив нежный поцелуй на моей щеке, опустил на пол.
— Я всегда удивлялась, как в них настолько естественно совмещается, казалось бы, несовместимое, — заговорила Рае, как только за Радмиром закрылась дверь. — Сильные воины, бескомпромиссные политики и любящие мужья, сыновья, братья. Потом поняла — не стоит задаваться вопросом, на который нет однозначного ответа. Достаточно просто принимать их такими, какие они есть, и радоваться тому, что они рядом.
— Ты решила меня успокоить? — Я вновь заняла место на ковре у ее ног.
Осознавая, что все ею сказанное можно было отнести и к ней самой. И вся ее жизнь была тому примером.
То, что пришлось испытать ей, не каждому мужчине было по силам. Она же не только справилась, но и не дала убить в себе жажду жизни, веру в любовь и безграничный оптимизм.
Не знаю, справилась бы я, доведись мне пройти такой путь.
— А ты разве нуждаешься в этом? — Она наклонилась ко мне, и легким движением руки заставив меня повернуться к ней, заглянула в мои глаза. — Такая любовь, как у вас с Закиралем — редкость. И если тебе что-то и нужно от меня и отца, то только наша поддержка. Но никак не успокоение.
— Но... — мой голос опять был жалобным.
— Никаких 'но'. — Она соскользнула на пол, устраиваясь рядом со мной. — Если бы Аарон считал, что Закираль опасен для нашего мира, для тебя, он бы не просил приглядеть за ним. В этом случае твой муж уже давно был бы закрыт в самой неприступной камере его подземелья, под охраной таких заклинаний, что даже Александру с ними не удалось бы справиться. И если этого не произошло...
— Закиралю грозит опасность, о которой отец догадывается, но не уверен до конца или не хочет, чтобы мой муж об этом знал. — Не скажу, что такой поворот событий меня радовал, но он предполагал действие. Пусть даже и через напряженное ожидание.
— Или он считает, что ему может потребоваться твоя помощь. — И пусть в ее глазах была тревога, она благословляла меня на то, о чем говорила.
И я, внезапно, вспомнила слова отца, сказанные им тогда, когда все настоящее не могло возникнуть и в самых смелых мечтах: 'А я буду просто верить в тебя и ждать, когда ты вернешься...'
И только теперь, наверное, я начала осознавать, какой из подвигов можно считать самым героическим. И пусть вывод, к которому я пришла, мне и самой показался неожиданным, но быть родителями — это каждый день провожать и встречать своих детей.
И верить.
Лера Д'Тар
Я сидела, откинувшись на ствол дерева и ощущая, как усталость мягкой истомой обволакивает мое тело, а чувство удивительной легкости то и дело заставляет мои губы складываться в улыбку.
Бессонная ночь, проведенная не только в разговорах, но и претворяя в жизнь ту авантюру, на которую я без колебаний согласилась, забрала довольно много сил, но вернула уверенность в том, что все закончится благополучно для всех участников этой истории.
И пусть увидев меня такой, Вилдор должен был испытать сильное разочарование, в будущем это должно было вернуться ему радостью обретения. Если (несмотря на некоторую эйфорию, я понимала, что до окончания этой истории еще далеко) все закончится благополучно.
Мы с Тиниром разговаривали почти до самого рассвета. И не только о том, что было. Но и о том, что только должно будет произойти. И пришли в конце концов к однозначному решению: мешать планам Вилдора никто из нас не собирается. Если только слегка подкорректировать. Стоило признать, что отъявленным интриганом он выглядел только с моей точки зрения, а на фоне других был лишь одним из лучших. И вся проделанная им работа была достойна того, чтобы он получил желаемое. Пусть и не совсем такое, как ожидал.
В этом месте своих размышлений я вновь улыбнулась. Не знаю, как мне удастся удерживать себя от этого, когда я вернусь в резиденцию, но от того, как я сыграю свою роль теперь зависит очень многое. А не радоваться тому, что теперь мне не придется испытывать странное раздвоение, не зная, кто из двух мужчин занимает мое сердце, я просто не могла.
К тому же стабилизировалась сила, больше не вызывая тех странных ощущений, когда я не могла даже предположить, чего мне ожидать в следующий момент. И пусть вероятность обращения оставалась довольно высокой, теперь я уже знала, как остановить процесс: возможность стать белым драконом меня нисколько не пугала, но хотелось, чтобы в первый раз это случилось под надзором кого-нибудь из опытных ящеров. Надеюсь, Тахар не будет против на какое-то время стать моим учителем.
И оставалось лишь узнать, как отнесется к моему новому облику Олейор? Впрочем, правителя светлых возлюбленная драконица нисколько не смущала, так что за рассудок мужа мне тоже вряд ли стоило волноваться.
Поднявшееся уже довольно высоко солнце припекало. Мягкий шум реки, играющей с легким ветерком у подножия небольшого холма, где я расположилась, убаюкивал. Да и окутавшее меня спокойствие, которое я испытывала впервые с момента моего появления на Дариане способствовало тому, чтобы я расслабилась, позволив дреме овладеть моим телом и сознанием.
Защитные заклинания, раскиданные по всему острову должны были предупредить меня о появлении Вилдора: он был единственной опасностью, которая мне здесь грозила. И не только потому, что этот остров был похож на рай. Тинир продолжал оставаться рядом, готовый в любое мгновение прийти на помощь. Не смущаясь даже тем, что это могло сорвать нашу операцию.
Теперь я знала, что с первого крика, которым я отметила свое появление на этом свете, я надолго не оставалась без его внимания, которое хоть и было ненавязчивым, но не позволяло обстоятельствам сломить меня. Добавляя моей жизни небольшие радости, смирявшие меня с тем, что не все происходило так, как мечталось в романтической юности. И будучи матерью я понимала, что он, словно наставник, пытающийся вытащить из своего воспитанника то лучшее, что в нем заложено.
Так что Вилдор не кривил душой, когда говорил, что должен Тиниру. Тот действительно сделал для него столько, сколько не всякий отец может сделать для своего сына. И душа Таси была только малой частью, за что нынешний ялтар должен благодарить своего первого учителя.
Впрочем, стоило признать, что тот не отказывался от долга. А сделал все, несмотря на то, что мой предок дал ему поверить в свой уход, оставив тем самым Вилдору возможность выбирать: жить, получив все, о чем только может мечтать дарианец или...
Две тысячи лет... дни и ночи, он сводил события в одну цепочку, рассчитывая лишь на нескольких подданных, которым мог доверять. Заставив близких видеть в себе не способное на любовь чудовище, он оберегал Асию и Закираля и дал им возможность познать иной мир, иные отношения.
Но продолжал верить и ждать. Даже осознав, что его надежды полностью сбыться не могут, не отказался идти до конца.
Сейчас я не могла злиться на него за игру со мной. Хотя, если бы не Тинир, все действия Вилдора были вполне обоснованы и привели бы к нужному ему результату.
Мои глаза были закрыты, тело расслаблено, купаясь в тепле и неге. Мысли неторопливо скользили по грани засыпающего сознания, складываясь в грандиозную картину замысла, который изменил не только мою жизнь.
