-Вы не сможете, — резко сказал Максим. -Во-первых. Потому что никто не знает, каким он был до заражения. Вы лечите труп, даже не зная, жил ли он вообще. Во-вторых, оригинальный Обелиск испарился, а воспроизвести вы можете лишь бракованные копии.
Замдиректора встала. Её лицо оставалось непроницаемым, но голос стал более формальным:
-Мы учтём ваши замечания, Максим. Ваш отчёт будет обработан. Пока отдыхайте. Вы официально освобождены от всех процедур на ближайший месяц. Вы числитесь как ''прибывший с временным отклонением'' и включены в закрытый протокол ''Ворон-7''.
-Значит, я и дальше буду подопытной крысой?
-Нет. — Она почти улыбнулась. — Теперь вы — советник. И да, постоянно таскать с собой боевую винтовку я вам запрещаю.
Максим фыркнул:
-Обожаю карьерный рост.
Равель кивнула Рашид и направилась к выходу. Уже у двери она остановилась, бросив на него последний взгляд:
-Вам может не нравиться, как работает Агентство, но благодаря нашим решениям вы до сих дышите. Подумайте об этом.
-И последний вопрос. Надеюсь, Данику за мое похищение открутят голову?
-Официально он ни в чем не замешан. В сложившейся обстановке осуществлять открытые нападки на столь влиятельную фигуру чревато стихийными бунтами. Мученичество сегодня снова в моде.
-Ну пусть он случайно захлебнется в сортире.
-На его место придет сразу кто-то другой. Мы с ваших слов знаем о его роли в предполагаемом восстании, лучше иметь дело с уже известным злом.
Дверь закрылась. Осталась только Анисса.
-Что будешь делать? — спросила она, устало опускаясь в кресло.
Максим посмотрел на свои ладони. Медленно, как будто пытался что-то с них стереть.
-Сперва... высплюсь. Потом решу, стоит ли вообще продолжать играть в их игру.
* * *
Обняв объявившегося на пороге Максима, Женя сразу задала вопрос:
-Ничего себе... видок у тебя.
-Мелочь, -вяло отмахнулся парень. -Стандартные будни попаданца.
-Что стряслось?
-Что стряслось? -почему-то ему стало смешно от такого вопроса. -Триллер-боевик с элементами ужасов. С чего бы начать... Сперва меня везут на секретную базу в Антарктиду, где хранится тот самый легендарный Черный Обелиск. Он показывает мне мультики, мы говорим за жизнь, потом глючная программа артефакта взбесилась. Часть народу сошла с ума, часть самоубилась и стала нежитью. Прикинь, я обещал как-то отстрелить Белову с Шифом жопы. Ну вот, пацан сказал, пацан сделал. Эти уроды все равно необучаемые... Туда им и дорога. Потом нас эвакуировали, над Сахарой шаттл сбили юнитологи, я одного даже смог подстрелить, меня похитили, отвели куда-то, дня три как арестант спал на шконаре, пел Мурку, какал в парашу. Успел поболтать с Даником, пока не пришла кавалерия и не вытащила меня. Вот... И теперь новое начальство повысило меня с подопытной крысы до целого, мать его, советника по Обелискам. Круто, да?
Евгения не сразу нашла, что ответить.
-Снова некроморфы. Да когда это закончится...
-Знаешь, по-моему, у меня начинает протекать крыша, Жень.
-Неудивительно.
-Понимаешь, я не боялся, когда вокруг снова появились твари. Мне было... весело что ли? Как в компьютерной игрушке. Убиваешь мобов, получаешь очки, правда сохранений не предусмотрено, жизнь одна.
-Ты просто устал бояться, и психика таким образом защищается от чрезмерных потрясений.
-Тоже вариант.
-Не представляю, насколько тяжело тебе приходится, Максим.
Максим, разувшись, прошел на кухню с целью чего-нибудь перекусить.
-Вот нормальные попаданцы становятся волшебниками, поступают в Хогвартс или в храм джедаев, наводят добро. А что я? Суперсил нет, великого предназначения тоже... Уже второй раз подряд еле выбрался из замеса. Более того, меня постоянно называют ошибкой и сбоем в системе. Главный злодей даже не стремится меня убить, мы, млять, три раза философские беседы вели, а не били друг другу морды.
-Мы слишком важны для и для правительства, и для сектантов.
-Тупые дятлы, наступающие стотысячный раз подряд на одни и те же грабли, -выругался Максим. -Пятьдесят миллионов лет подряд.
-Пятьдесят миллионов лет? -не поняла Евгения.
-Возможно, изначально Обелиски преследовали благую цель: направлять эволюцию, взращивать разумную жизнь, а потом из другого измерения пришла сраная неведомая х..ета, заразила всю технику, сети создателей артефактов и сожрала большинство цивилизаций в этой и окружающих галактиках.
-Как вам удалось это узнать?
-Глючная программа Черного Маркера показала, рассказала. А еще оно намекнуло, что сраная неведомая х..ета через нас может добраться до нашей вселенной... Или просто ссала в уши, ведь оно проникает в мозги, паразитируя на глубинных страхах.
Тут женщина замерла, ее лицо заметно побледнело.
-Боже...
-Мда, я бы хотел, чтоб он вмешался. Наверняка в каком-нибудь из миров он существует. Волшебники-экзорцисты же появлялись уже.
-Чего? Ты бредишь.
-А, не, -отмахнулся Максим. -Забыл рассказать. Шиф мне показывал старые файлы, они раскопали случай из конца местного XXI века. Там объявился некий гражданин якобы из 1955 года и утверждавший, будто является магом, специалистом по изгнанию демонов. Его держали в психушке, потом следы обрываются... Из-за большой давности найти концы не представляется возможным.
-Мы не первые.
-Лишь бы не последние, -заметил Максим. -До конца света осталось в лучшем случае два года. И я не знаю другого варианта кроме бегства.
Глава 19
ОТЧЁТ О КРИТИЧЕСКОМ СОСТОЯНИИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ В ЗОНАХ НИЗКОГО ДОСТУПА (LLA-ZONE)
Дата: 09.07.2508
Для Глобального Совета EarthGov
От: Хелена Мирай, министр образования
Образовательная система в пределах беднейших зон Земли переживает фазу системного коллапса. Последние данные, собранные в LLA-регионах, свидетельствуют о стремительном снижении грамотности и образовательного охвата. Грамотность опустилась до 54%, а завершение базовой программы среди детей в возрасте до 16 лет демонстрирует катастрофическое падение — менее половины от показателей, зафиксированных десятилетие назад.
Объективными причинами этого упадка является нерациональное перераспределение ресурсов в пользу населения со средним и высоким достатком. Система образования испытывает системный кризис и фактически осталась без квалифицированных кадров, без материально-технической базы, без цифровой поддержки. Государственное начальное образование деградировало настолько, что в некоторых регионах остались действующими лишь автошколы поколения до 2490 года с устаревшими протоколами, нефункционирующими нейроинтерфейсами и морально устаревшим программным обеспечением.
К этому добавляется масштабное вмешательство Церкви Юнитологии. У нас есть задокументированные случаи изъятия школьных зданий, превращения их в центры пробуждения и уничтожения государственных учебников. Юнитологические доктрины вытесняют основы естественных наук, истории и даже математики, подменяя их псевдодуховной риторикой. Преподаватели, пытавшиеся сопротивляться, сталкивались с угрозами, насилием, а в ряде случаев с исчезновениями.
Фоновые процессы в LLA-зонах также играют немалую роль. Бедность, голод, социальный распад, высокий уровень насилия — всё это подрывает любые попытки восстановления системы. Образование перестаёт восприниматься как ценность: семьи, борющиеся за выживание, не видят смысла в обучении. Наблюдается рост детского труда, особенно в теневых секторах экономики, обслуживающих нелегальные переработчики сырья, бордели, кибермаркеты и частные религиозные анклавы.
Преподавательский состав за последние три года сократился более чем на две трети. Остатки кадрового фонда вытянуты в отрасли, где действуют приоритетные программы EarthGov. В школах бедных зон работают либо автоматические комплексы старого образца, либо волонтёры без педагогической подготовки. Это создало тревожную тенденцию: целые поколения не получают даже базовых знаний, необходимых для функционирования в обществе.
Последствия этого кризиса уже ощущаются. Резко возросла подверженность населения религиозной пропаганде, юнитологическим структурам и дезинформации. Мы формируем поколение, неспособное анализировать, сопоставлять или сопротивляться влиянию извне. По текущим прогнозам, к 2512 году более 300 миллионов человек окажутся в когнитивной зависимости от автоматических решений, сетевых подсказок и догматов.
Министерство настоятельно рекомендует Совету немедленно принять меры по стабилизации ситуации. Приоритетной задачей должно стать восстановление материального обеспечения школ в LLA-зонах и запуск новой инициативы EDUCORE — платформы для быстрого развертывания базового образования с использованием модульных нейроинтерфейсов. Также необходим полный пересмотр действующей кадровой политики и введение Протокола 7, запрещающего деятельность религиозных группировок в пределах учебных учреждений.
Мы находимся на грани образовательной катастрофы. Её последствия уже выходят за рамки гуманитарной сферы и угрожают структурной стабильности всей цивилизации.
Подпись:
Хелена Мирай
Министр образования
EarthGov | Земля
Дата: 09.07.2508
* * *
Офис Шифа со смертью хозяина быстро утратил былой вид, немного спартанский, с небольшим беспорядком. Равель обустроила все тут совершенно иначе: более яркая отделка с зелеными оттенками, картины морских пейзажей на стене, цветы у окна, вместо жалюзи — старомодные шторы. Кабинет был обставлен в относительно минималистичном стиле: стеклянный стол, пара экранов, шкаф с деловыми папками, и, конечно, массивная проекционная панель на стене с картой активности создаваемых Обелисков по всей планете.
Когда Максим вошел сюда, его ждала Рашид с замдиректора АСИ, корчившей своим видом суровую начальницу. Но парень интуитивно чувствовал: француженка побаивается его.
-Доброе утро.
-Присаживайтесь, -указала Равель на черное кожаное кресло. -Нас ждет долгий разговор.
-Дайте угадаю, -Максим с пижонским видом закинул ногу на ногу. После убийства Шифа, которое сошло с рук, он понял, что может позволить себе многое. В конце концов, он этому миру осталось недолго и здешние люди скоро умрут страшной смертью. Почему нужно отказывать себе в маленьких радостях и дуракавалянии? -На повестке дня Обелиски, потом Обелиски и еще раз Обелиски... Может для разнообразия поболтаем о футболе или искусстве?
-О футболе с искусством можно поговорить за обедом, -Равель слегка улыбнулась. -А сейчас о работе.
Максим сразу переключился на серьезный лад.
-Как скажете, мадам Равель.
-В свете новых данных об изначальном предназначении Маркеров правительство загорелось идеей сделать их безопасными, избавиться от засевшего ''вируса''. С удовольствием выслушаю ваши идеи, Максим.
-Бессмысленная затея, -заявил попаданец. -Обелиски — ретрансляторы вирусного сигнала, взлом их кода ничего по большому счету не даст.
-Я не строю бессмысленных затей, — холодно ответила Равель. -Я как инженер читаю логи. На языке системного кода. Этот Обелиск — не религиозный тотем, а машина. И она ведёт себя как перепрошитая ИИ-структура с открытым интерфейсом. Только вот... не человеком она написана. Слишком иная архитектура.
-Ну да, — произнес Максим. -Древние пришельцы оставили после себя гибридный биокомпьютер размером с многоэтажку, который по какой-то причине начал плодить некроморфов, хотя изначально был, судя по вашему мнению, предназначен для чего-то более... полезного? Я, если честно, сомневаюсь. Верить артефакту, изначально настроенному на промывку мозгов — такое себе.
-Именно, — подтвердила Мари. — Мы ошибались. Все эти годы. Не только мы, но Церковь Юнитологов, и правительство, и даже Кларк со своими барабанами в голове. Черные Обелиски не создавались как оружие. Они катализаторы. Усилители и эволюционные ускорители. И они были перенастроены. Что-то внедрилось в изначальную структуру и исказило ее цели.
-Вот только не говорите, что всерьез хотите "починить" это, — с ядовитым прищуром вставил Максим. -Когда у кого-то здесь появляется очередная "гениальная" идея, она обычно заканчивается очередной вспышкой.
-Я говорю: мы должны хотя бы попробовать. Вмешаться. По-настоящему понять язык Обелисков. Распознать, где конец органики, а где начинается код. У нас есть инструменты — нейроинтерфейсы, симуляторы, матрицы переводов. Мы не так беспомощны, как вы думаете.
-Нет, мадам Равель, — заговорила Анисса, всё это время молчавшая, наблюдая за их перепалкой. — Здесь не в беспомощности дело. А в последствиях. Мы не понимаем, что именно заразило Обелиски. Не знаем, откуда это взялось. Если попытаться вскрыть код, можем не вскрыть, а разбудить. Или активировать скрытые защитные механизмы.
-Некролуны, — мрачно вставил Максим. — Скучавшие по нам слишком долго.
Равель скрестила руки, не сдаваясь.
-Вы говорите о страхе, а я о контроле. Мы либо поймем, как это работает, либо будем вечно жить в тени этих чудовищ. И да, риск есть. Но, может, это шанс. Единственный шанс обратить оружие против агрессора.
-Риск, мадам Равель, это когда ты перебегаешь улицу на красный. То, что вы предлагаете, это открыть коробку Шрёдингера, в которой кот уже давно сдох, воскрес, и теперь ищет, кого бы заразить.
-Максим, — тихо проговорила Анисса. -Если бы был способ понять структуру, безопасно, без прямого подключения...
-Анисса, в этой вселенной нет слова "безопасно", — перебил он. — Оно вымерло вместе с Суверенными Колониями, "Ишимурой" и Титаном.
-Но мы всё равно здесь, — сказала Равель. — Значит, кто-то должен начать.
-Ты первая и будешь, — усмехнулся Максим. — Только шлем на всякий случай надень, если вдруг начнет передавать кулинарные рецепты из ада. Как приготовить отбивную из собственной бабушки...
Она смерила его взглядом, но ничего не ответила. Максим вздохнул и подался вперед, облокотившись на стол.
-Ладно, вижу, никого не переубедить. Давайте сыграем в эту вашу игру. Но с одним условием.
-Каким?
-Мы не подключаем живых людей к Обелиску, вообще, кроме меня. Ни напрямую, ни косвенно. Пока я здесь, никаких экспериментов с нейрошлемами. Пока только моделирование. Виртуальная среда. Реплики.
-Согласна, — сказала Равель. — Только отнеситесь к этому серьезнее. Не все можно обшутить.
-О, я серьезен. Просто если кто-то откроет портал в желудок хтонической твари, я хочу смеяться последним, — сказал Максим, лениво крутя в руках металлический стилус. — Допустим, вы меня почти убедили. Почти. И если бы я был наивным идиотом, тоже бы бросился "понимать" Обелиски. Но у нас нет готового инструмента, мы работаем почти вслепую.
-Нейросканеры есть. Симуляторы. Ты сам говорил — голографическая проекция внутренней архитектуры... — начала Анисса.
-Этого недостаточно, — перебил он. — Нам нужен универсальный дешифратор. Нечто, способное не просто анализировать структуру, но и адаптироваться к ней на лету. Подстраиваться под логику, которая не обязана быть бинарной.
