Ядовитый

— Нет, это мое дело, не ты будешь подставлять свою шею.

— Слушай, ну чего ты ведешь себя как целка. Не понимаю в чем причина рефлексии? К тому же, его личное дело не является государственной тайной. Да и прошло уже почти пять лет.

— Хочешь знать, в чем проблема?

Дальше она услышала, как кто-то разливает что-то в стаканы.

— А проблема в том, что этот пацан, обучается в спецгруппе... да-да, я навел о нем справки. Будешь?

— Спасибо.

— Более того, обучается весьма успешно, а еще он уже прошел отсев. Что говорит о том, что ему осталось пройти всего один главный экзамен. И с вероятностью в 75% он это сделает. Думаю, не стоит говорить, что к нему уже приглядываются нужные люди?

— В кого его прочат?

— В диверсанты.

На это неизвестный лишь просвистел.

— Я тебе скажу больше, наверху хотят сделать из него, что-то вроде боевого диверсанта с уклоном на устранение людей и нанесения вреда инфраструктуре противника. Так что, да, его личное дело является государственной тайной, что можно сказать про всех деток, которые обучаются в той — шарашке.

— Это конечно все интер...

— Я уже сказал тебе, что не собираюсь так...

— Мне, нужно знать кто он.

— Син, похоже, до тебя никак не доходит, что...

— Его имя.

— Син, я дам тебе совет. Забудь про все это...

— Имя.

— Я, понимая, смерть дочери сильно повлияла на тебя...

— ПРОСТО СКАЖИ МНЕ ЕГО ИМЯ!

— ...

— Ты мне должен Суме Атагава, — зловещим голосом произнес этот неизвестный. — Надеюсь, ты не забыл, кто тебя отмазал, когда шпики из внутренней безопасности взяли тебя за жопу? Кто подкинул улику, на твоего соседа по этому этажу? Благодаря кому, ты продолжаешь сидеть в этом уютном кабинете? Кто сделал так, что ты можешь спокойно сидеть и зарабатывать геморрой в своей жирной и прыщавой заднице, размером с мой кулак, сидя в этом мягком и удобном кресле?

— ...

— Что ты смотришь на меня так? Думал, я помогал тебе по доброте душевной.

— Я тебе заплатил за это, — севшим голосом произнес Суме.

Дальше она услышала, как кто встает и прохаживается по кабинету.

— Имя.

— ... Айдзен Саиган.

— Когда достанешь его досье?

— Неделя, может две.

Получив ответ, неизвестный открыл дверь, быстро выходя из кабинета, но перед тем как закрыть дверь, он произнес.

— Не разочаровывай меня Суме, поверь, это того не стоит.

Закрыв дверь он, развернулся и увидел её, окинув быстрым взглядом, этот мужчина развернулся и ушел.

Дальше она прождала, когда этот человек уйдет, после чего встала и подошла к двери. Постучав, она услышала разрешение войти, чем не преминула воспользоваться.

— Здравствуйте Суме-сан.

Поприветствовала она, тучного человека, который в этот момент уперся кулаком об щеку, смотря в окно. После чего развернулся к ней и все, также, не убирая голову с кулака — произнес.

— Якуши Ноно, давно не виделись, чем могу быть полезен?

— Вот в этом вы правы, мне очень, нужна ваша помощь.

Улыбаясь пропела Ноно, садясь на стул для посетителей, после того как получила на это разрешение. И ведь не солгала.

— Хе, последнее время всем нужна моя помощь. Интересно к чему бы это.

* * *

За девять с половиной часов до прорыва

— Что, ну уж извините, но это уже наглость!

— Успокойтесь молодой человек. Мы всего лишь просим, чтобы безклановым облегчили процедуру регистрации своего бизнеса, что здесь такого плохого? — менторским тоном произнес Варто, смотря в этот момент из-под полуприкрытых век, на своего молодого оппонента, по спору.

— Когда Ива только основывалась, наши предки намерено обговорили с другими участниками, правила подачи заявки предприятия...

— Юноша, не надо говорить мне, что предки обговаривали, а что нет. Я, между прочим, присутствовал там, лично. И знаю, что там происходило из первых, так сказать — уст.

Этот спор, шел уже пятнадцать минут. А ведь все начиналось довольно-таки оптимистично. И некоторые требования даже были приняты, как со стороны кланов, так и со стороны безклановых. Например, безклановые согласились расследовать нападения на людей из кланов. Также, они уверили, что сделают все, чтобы найти злоумышленников и предать их суду. Когда как кланы, через зубы, приняли требования о правах безклановых. Уравнивающие в правах и тех и других.

И Ооноки уже было решил, что эта встреча вскоре закончится и все разойдутся по домам. А в городе, наконец, все успокоится. Но как всегда у жизни, было свое мнение на этот счет. Потому что, когда Ооноки уже готовился перейти к следующему вопросу. Один из представителей безклановых, полез в кошелек вторых, не в прямом смысле, конечно же — нет. Просто он заявил, что его сторона устала от того, что почти всей торговлей заведуют клановые люди либо их ставленники. А тем, кто не входит в профсоюз, вводят такие налоговые ставки, что им волей не волей, приходится постоянно брать ссуды или как альтернатива входить в торговые корпорации, которые фактически связывают вольных торговцев — контрактом. И сейчас, как сказал, этот представитель "Пора разобраться с этим анахронизмом, мешающим развитию бизнеса".

После того как он это сказал, в зале установилась тишина. И Ооноки, готов был дать руку на отсечение, но в этот момент он прямо слышал, что как минимум у половины присутствующих в головах заработали калькуляторы, считающие, сколько одни заработают, а другие наоборот потеряют. Ведь если будет принят закон о послаблении торговых правил к независимым бизнесменам. То, конечно же, после этого мелкий бизнес пойдет вверх. Однако вместе с этим, на рынок Ивы, хлынут все кому не лень, заполняя своими товарами прилавки магазинов и рынков. И если будет большое количество разнообразной продукции, начиная от продуктов питания и заканчивая электронной техникой. То цены сразу же пойдут вниз, чего очень не хотят клановые бонзы. Ведь вся эта продукция, будет дешевой, а если у конкурентов будут низкие цены, то и им придется понижать планку. А если им придется понижать планку, то придется понижать план продаж. А когда понижается план продаж, то это говорит, что у тебя мало покупают. А если у тебя мало покупают, то у тебя мало денег. А это очень неприятно.

— Значит, вы должны понимать, что это было заложено еще основателями...

— Предлагаю проголосовать, — перебил своего коллегу Данто.

— ... Хм, хорошо, кто за.

Спросив Ооноки, осмотрел всех присутствующих. Как он и ожидал, за, проголосовали все со стороны безклановых, а вот со стороны кланов, за, проголосовали как ни странно сам Данте и некоторые лидеры мелких кланов. И если выбор мелочи был понятен, то почему также поступил Дусай, заставляло задуматься. Ведь он тоже весьма много потеряет от этого и он должен это понимать.

"Что ты задумал Данто?" — облокачиваясь об спинку кресла, мысленно вопрошал Ооноки, — "И почему ты, так и не снял перчатки?" — У вас какие-то проблемы с руками Данто-сан?

— ... Ничего страшного цучикаге-сама, просто случайно обжегся на тренировке.

Когда Данто ответил, в зале снова воцарилась тишина. Одни думали, над тем как выиграть от того, когда пойдет ослабление. Другие, как не потерять то, что уже есть.

Пока было время, Ооноки снова посмотрел в глаза Данто, но как обычно, увидел в них лишь холод, за которым могло скрываться что — угодно.

Если быть честным, Ооноки никогда не доверял, Данто Дусаю. Да, что там, весь клан Дусай, всегда вызывал у него странное чувство тревоги. Это чувство, с годами не ослабевало, ему всегда казалось, что этот маленький и очень, скрытный клан, больше походит на никак родственное образование, а своего рода орден, у которого так много секретов, что они уже сами не помнят где "закопана собака". Вспомнить хотя бы, сколько ему пришлось попотеть, чтобы узнать, как вообще избирается у них глава клана.

На этом моменте у Ооноки не произвольно сошлись брови на переносицы, а настроение еще больше испортилось, хотя, казалось бы, куда дальше.

Переведя взгляд с все также улыбающегося Данто, от чего хотелось выбить ему все зубы. На Ямамото, Ооноки стал свидетелем, очень интересной картины. А увидел, он как Ямамомто, смотрит очень странным взглядом на того же Данто и в этом взгляде, он смог прочесть, не понимание. Как будто у этих двоих заранее была заготовлена стратегия поведения на переговорах, но один из них решил импровизировать.

"Любопытно" — Думаю на сегодня все, — встав, произнес Цучикаге.

Подойдя к двери, он начал пожимать руки всем пришедшим, ожидая когда все покинут зал.

— Варто, друг мой ты не мог бы остаться?

— Конечно.

Закрывая двери произнес Ооноки и в тот момент когда дверь почти закрылась, он смог увидеть через щель закрывающихся дверей, как на него смотрит он, глава клана Дусай.

* * *

За семь часов до прорыва

Данто Дусай

Сколько он живет, а так и не привык к большим комнатам. Каждый раз, когда он попадал в какой-нибудь актовый зал или любое другое помещение, достаточно большое, чтобы можно было услышать эхо. У него начиналось портиться настроение. Это можно назвать фобией ... да — фобией. И эта фобия у него появилась, когда он был совсем маленьким. В детстве, когда он попадал, туда, где было очень много места, у него всегда начинала кружиться голова, а ноги готовы были, в любой момент подкосится. И ведь со временем ничего не изменилось.

Даже сейчас, страх "больших помещений", нет-нет, да, напоминал о себе, хоть он и научился контролировать свое сознание. Но каждый раз, каждый долбаный раз. Когда он дает о себе знать, ему хочется вернуться, в тот чертов подвал, в котором запирал его отец.

И вот сейчас, сидя в своем кабинете, который освещает огонь из камина. Он размышляет о своем прошлом.

Подняв взгляд с бокала воды, который он держал уже несколько минут, Данто осматривает свой маленький кабинет. Вся эта комната, которая по ошибке именуется "кабинетом" была погружена во мрак. Хотя на улице был день, и солнце ярко светило.

Эта темнота, которая сейчас его окружала, напоминала ему, его — жизнь. Он точно также скрывает все о себе, не подпуская никого близко.

Сколько он так живет? Когда он погряз в интригах? Когда он последний раз жил просто по-человечески, не планируя каждый свой ход? Неужели ему это все не надоело?

План в плане, который скрыт в другом плане, который является частью еще одного плана, который также является частью чего-то — большего. Вот как можно охарактеризовать его жизнь. Не самая плохая стоит сказать, но и не лучшая.

"Забавно, но я даже немного завидую, тем людям, которые не парятся и просто живут по-человечески. У них есть семья, которой можно доверять, друзья, которые обязательно подставят плечо в трудный момент, работа, которую они ненавидят. Но все равно ходят на нее, а на ней брюзжат о том какая у них плохая жизнь. Я тоже так хочу" — Отпив воды, он снова посмотрел на огонь, — "Когда же я от всех отгородился? Когда же я перестал общаться со своими друзьями, а члены моего клана, стали для меня лишь пешками на шахматной доске? ... А были ли у меня вообще друзья?"

Задав самому себе этот вопрос, Данто, погрузился в воспоминания о своей жизни. Он вылавливал все значимые моменты, какие только помнил, начиная от самых ранних и заканчивая последними. Проведя за этим занятием некоторое время, он пришел к неутешительным выводам. У него никогда не было друзей. Его детство, юность, отрочество было наполнено одиночеством.

В этот момент, его жизнь напоминала, ему, осла, который всю свою жизнь ходил с нагруженными тюками. И когда на его жизненном пути, повстречался дикий конь и спросил его, почему он носит эти тяжести, он ответил "какие тяжести?". Так и он, настолько привык к этому одиночеству, что даже не замечал этого.

Считал ли Данто, себя несчастным человеком — нет. Жалел ли он о прожитых годах — нет. Хотел ли он завести семью? Жениться, наделать детей, окружить себя друзьями — нет.

"Все это нужно зависимым людям, которые не способны встать, отряхнуться и идти своим путем, не оглядываясь на то, что позади них" — заворожено наблюдая за танцем огня, который являлся пленником, даже не подозревая этого, — "Ты раб, хоть и не осознаешь этого" — Обратился он к огню. Хотя и не уверен, что именно к нему.

"На вершине горы, может стоять только один человек" — Так любил говорить его отец, перед тем как закрыть дверь маленького подвала, скорее даже — кладовки. Оставив маленького Данто в полной темноте и ... тишине. О, сколько же он провел чудных дней и ночей в том подвале. Именно там он научился ценить время, — "Решай малыш, ты либо царь горы, либо ..." — и на этом моменте он всегда открывал дверь и выпускал его, голодного, злого и ... напуганного. И в тот момент, когда дверь открывалась, Данто, всегда заворожено наблюдал, как свет прорывается во тьму, слепя его глаза, но при этом рождая в нем странное чувство. — "Царь горы, либо ..." — говаривал его отец, уходя по своим делам.

И он запомнил уроки отца. Они помогли ему стать тем, кто он есть и ...

ТУК-ТУК-ТУК

— Данто-сан.

— ...

— К вам пришел глава клана Миконото.

— ...

— ... Данто-сан?

— Царь горы, либо...

— Данто-сан с вами все в порядке?!

— Пригласите его сюда.

Отдав приказания, Данто, поставил стакан на стол и снял перчатки, осматривая свои перебинтованные руки, которые пахли кремом от ожогов. — "Недооценил я ту девку, ох недооценил".

Вот за таким занятием его и застал Ямамото, когда вошел в кабинет. Увидев Данто, он не стал его приветствовать, не стал спрашивать, все ли с ним в порядке, а вместо этого просто подошел ко второму креслу сев на него.

Эта молчаливая игра продолжалась несколько минут.

— Итак, как я понимаю, ты, Ямамото, пришел прояснить несколько вопросов?

— ...

— Тебе, наверное, очень интересно, почему я предложил проголосовать? Почему проголосовал за безклановых и почему я тебя не предупредил об этом? Прости что в моем предложение столько "почему".

— Не напрягайся, Данто. Слово "почему" всегда готово соскочить с языка. И что характерно, это относится только к нашему тандему. Каждый раз, когда я думаю, что понял, к чему стремится, мой ... хочется верить — союзник. То этот ... союзник, берет и переворачивает все верх на голову. Поэтому просто скажи мне — почему?

— Вы знаете, как избирается глава в моем клане?

— Просвети меня.

— Вам известно, что в моем клане нет старейшин? Хотя, что я говорю, откуда вам знать. Так вот у нас нет старейшин, вместо них у нас на должность советников избирается человек, который отлично подходит к этому и ни важно, будет ли он стариком или молодым сопляком, не нюхнувшим пороха. Мы отбираем людей на эти должности не по боевым возможностям, а по совсем другим критериям. Когда как главой у нас становится так сказать лучший. Заметьте, его не выбирает сам глава, он не обязательно должен быть его первенцем.

— К чему ты клонишь?

— Мой отец, был ... дворецким. Он не был шиноби, он не знал никаких секретов клана, у него не было власти, да и был он не богатым человеком. Но зато он был, очень умной и наблюдательной личность. Что кстати передалось его сыну, то есть — мне.