Прогрессор каменного века - 2.

Найдар, который только-только начал постигать столь высокие материи, немедленно сказал:

— Митяй, камень холода заморозит тебе всё, что угодно, хоть воду, хоть камни, да, хоть звёзды на небе.

Приняв это к сведению, Митяй с улыбкой кивнул и задал ему вопрос, вот уже несколько часов не дававший покоя:

— Найдар, почему имея камни холода вы не замораживали мясо впрок? Это же так удобно, иметь под боком холодильник.

Ведл огорчённо вздохнул и ответил, разведя руками:

— Никто не научил нас делать холодильники. Я всего один раз заморозил своим резцом мамонта, так потом к нему никто не мог подступиться целых две недели. Он весь покрылся сначала инеем, а потом метровой коркой льда и пока не оттаял, большая мать племени всё время ругалась. Да, и потом мы намучались отрезать от него куски мяса. Надо мне было его сначала убить, освежевать, разрезать мясо на куски и уже потом положить их в длинный ряд, заморозить и накрыть травой. Но об этом я подумал только тогда, когда впервые увидел холодильник и мне рассказали, как он работает. Холодильник всё равно лучше, чем камни холода, он не так сильно замораживает всё.

— Это ещё как сказать, Найдар. — Тут же вставила своё словечко Таня — Для мяса, да, простой холодильник лучше, а вот для термоэлектрического генератора это именно то, что нужно. — И тут же с обидой в голосе спросила у мужа — Митяй, почему ты считаешь, что сидеть за штурвалом и управлять Шишигами восемь часов это нормально, а находиться в машинном отделении и питать энергией своих говорящих камней генератор, ненормально? Чем одна работа отличается от другой? Тем более, что ты так любишь повторять — лучше плохо ехать, чем хорошо стоять.

Митяй смущённо заулыбался и задумался, действительно, так ли это плохо выступать в роли сидячей или лежачей электростанции. По всему выходило, что вовсе не плохо, но он всё же попытался возразить своей настырной жене:

— Танечка, ну, представь себе ситуацию, новая супершишига плывёт по морю в шторм, её капитану постоянно нужна вся мощность на двигателе, а тут в машине тому парню, который вырабатывал электричество, сделалось дурно. Что тогда?

Жена Митяя возмущённо фыркнула и воскликнула:

— Не утрируй! Для того и существует энерговахта, чтобы один ведл мог в любой момент сменить другого. Ты мне лучше вот что скажи, сколько ты сможешь собрать холодных и горячих алмазов. Я тут произвела расчёты и у меня получается, что для новых энергетических установок нам потребуется три миллиона горячих бриллиантов вот такого размера, — Таня показала ему бриллиант в полкарата, — и столько же холодных. Тогда новые супершишиги будут готовы уже через сорок дней. Игнат ведь их уже изготовил и грозится поставить вместо нашего нового электрогенератора, который мы всё никак не можем сделать компактным, обычную газотурбинную установку.

У Митяя перед мысленным взором тотчас появились новые супершишиги, элегантные грузопассажирские машины с подчёркнутой аэродинамикой, длиной в шестьдесят пять метров, высотой одного только корпуса, без надстройки-ангара для самолёта и вертолёта, в десять и шириной в пятнадцать, способные двигаться по суше на модернизированных колёсах с телескопической подвеской, тогда их клиренс составлял целых четыре метра и для них было трудно найти непреодолимое препятствие, и по воде, на выдвигающихся вбок понтонах, а также вставая на два подводных крыла, опускающиеся на телескопических, обтекаемых стойках на глубину в пятнадцать метров. Если Танина затея с термоэлектрогенератором, о котором ему было известно всё, увенчается успехом, то новые супершишиги смогут пересекать любые океаны и переезжать посуху через все континенты, приняв на борт восемьсот тонн груза и двести сорок пассажиров. Его нисколько не пугала гигантомания Игната, зато жутко бесило то, что на разгрузку одного Митяя требовалось минимум пять суток и обязательно пристань. Эти суда были хороши для регулярных маршрутов, но только не для продолжительных экспедиций, так же как и обычные супершишиги представляли из себя идеальный внутриконтинентальный транспорт, но всё же были плохо приспособлены для экспедиционных целей.

Зато новые супершишиги, он ведь не зря взял в экспедицию Игната и всех его ведущих конструкторов, а их было уже изготовлено семьдесят пять штук, позволят забраться даже в горы. Не на Гималаи, конечно, но всё равно очень высоко. Совершенно случайно, но в любом случае благодаря Найдару, у них появился реальный шанс сделать огромный прорыв в области генерирования электроэнергии и теперь ведлы ни за что не упустят его. Для самого Митяя не составило бы никакого труда отстоять и суточную энерговахту, но он не мог переступить через себя и заставить стоять такую вахту другого человека. Впрочем, насколько он это знал, команды на каждую супершишигу уже были полностью сформированы из молодых, отчаянных до одури парней и девчонок. Принимались только супружеские пары, которые не спешили обзавестись детьми, но хотели облазить на своих машинах весь земной шар. Так что из сорока двух человек экипажа в любой час найдётся пара ведлов, которые встанут на ходовую вахту вместе со своими говорящими камнями. Митяй знал, что в экипажи каравелл, так он назвал эти супершишиги, отбирали только самых толковых и могучих ведлов, таких, кто и швец, и жнец, и на дуде игрец. Ещё бы, ведь им предстояло довезти до самых отдалённых районов земного шара ведлов-прогрессоров и их грузы. Митяй боялся сглазить удачу и потому, пожав плечами, равнодушно сказал:

— Танечка, да, я же не против. Дерзайте. Может быть из этого что-нибудь и получится, а не получится, так и не страшно, всё равно нужно пробовать, ведь выбора-то нету.

Да, выбора по большому счёту не было. Таня и её ученики разработали уникальный теплоэнергетический генератор с КПД в семьдесят восемь процентов. Его один единственный модуль размером восемьдесят на сто шестьдесят миллиметров, толщиной всего в двадцать миллиметров, состоящий из четырёхсот пятидесяти термопар размером пять на пять миллиметров, нуждался в мощном холодильнике и нагревателе. Увы, но в итоге у них получилась бандура длиной в три метра и им никак не удавалось уменьшить размеры термоэлектрического генератора и втиснуть его в моторный отсек, под который давно уже была готова газотурбинная силовая установка также с высоким КПД. Увы, но её установка повлечёт за собой снижение полезного груза с восьмисот всего до двухсот тонн. Всё остальное займёт кристаллическое топливо. Бриллианты огня и холода расшивали это слабое место полностью и даже более того, позволяли увеличить объём грузового отсека чуть ли не вдвое, ведь на разведывательные самолет и вертолёт тоже можно было поставить сверхлёгкие, но невероятно мощные и высокооборотистые электродвигатели, изготовленные из электрических материалов близких по своим характеристикам к сверхпроводимости при обычной, комнатной температуре. Ведлы буквально каждый день изобретали что-то новое, ресурсосберегающее, повышающее КПД и снижающее уже не только химическое, но и также шумовое и тепловое загрязнение. Душа Митяя-эколога просто ликовала. О таких прорывах в технологиях он даже и мечтать не мог.

В принципе дело осталось за малым, окончательно разработать теорию ведловства и психокинетической энергии, на которой оно было так круто замешано, да, только как раз с нею-то и возникали постоянно непонятки. Похоже, что Мать Земля вовсе не была красивой сказкой для дикарей и Митяй уверовал в неё даже больше, чем дагоны. Это она даровала свою силу тем ведлам, которые шли по пути, начертанном им. Ну, а поскольку по этому пути шли все ведлы и никто не сворачивал в сторону, то и ведловской силы они были наделены просто огромной. Митяй не был среди них самым сильным ведлом, но он один умел черпать её не только из недр Матери Земли, но и из других ведлов, если та им не была нужна в ту или иную минуту. Правда, делал он это крайне редко и помалкивал о таких способностях. Поговорив со своими спутниками ещё полчаса, он завалился спать. Увы, но салон большого экспедиционного самолёта не располагал отдельными каютами и потому, откинув верхнюю койку, он забрался на неё и быстро уснул, а его спутники продолжили лепить из алмазов прекрасные, дивной красоты бриллианты. Наутро, едва позавтракав, Митяй отправился на каменную охоту. Он установил на берегу большой алюминиевый стол с бортиками, для чего ему пришлось турнуть животных, пришедших на водопой, крокодилы ведь заняли самое удобное место, затем лоток и уже через пару часов по нему покатились вверх разноцветные бриллианты самого различного размера, довольно разные по интенсивности окраски, но всего двух оттенков — холодного и тёплого, чуть ли не горячего, на вид. Как одни, так и другие алмазы обладали нужными качествами, могли генерировать тепловой луч и луч холода.

За двое суток, работая по четырнадцать часов в день, Митяй сумел добыть не более шести тонн бриллиантов, которые его помощники ссыпали в замшевые мешки и складывали в багажном отсеке. Самые крупные он тотчас отбирал для своих собственных нужд. Когда поток камней иссяк, он, немного подумав, принял решение лететь пустыню Намиб и приводниться на реке Оранжевой поближе к океану. Наверняка часть алмазов давно уже покоится на дне Атлантики. Впрочем, летел туда Тимофей, а сам Митяй крепко спал, когда рано утром самолёт съехал с берега в воду и взлетел. Пустыня Намиб уже существовала и была ничуть не меньшего размера, чем и в будущем, а вот пустыня Калахари ещё только-только начала зарождаться. Ледник на Капских и Драконовых горах уже почти весь растаял, но Митяй считал, что положение ещё можно поправить. Он специально, ещё с ночи, попросил разбудить его при подлёте к ним, прежде чем лететь к месту каменной охоты. Что одни, что другие горы, ещё не подвергшиеся ветровой эрозии, выглядели довольно внушительно. Помимо них Митяй увидел внизу несколько строящихся городов, а когда они прилетели на место, то там их уже ждали два самолёта-амфибии ещё большего размера, прилетевших из давно уже отстроившегося и процветающего Русланограда, который он иногда называл Хайфой. Они должны были переправить все добытые цветные алмазы в Дмитроград.

На Береге Скелетов каменная охота оказалась более удачной. Тут камни двигались к Митяю даже по пляжу, на котором их тоже валялось немеряно. Однако, через трое суток в Дмитроград полетел только один самолёт. Второму предстояло лететь в Либерию. Там Митяй собирался провести третью, заключительную каменную охоту. Хотя в принципе он собрал только вершки, поскольку не тревожил земные недра, и этих алмазов должно было хватить с избытком на многие годы вперёд. Таня за эти дни провела целую серию опытов и была от них в полном восторге. Изготовленные ею нагревательные и охладительные элементы, но не королевской огранки, та была хороша для крупных алмазов величиной более десяти карат, это из их павильона вырывался очень мощный тепловой или замораживающий луч, а для её целей больше подходили четырёхгранные, простенькие квадратные пирамидки размером два на два миллиметра, с фаской вдоль плоского донышка. Хороши они были уже только по одной единственной причине — давали регулируемый лучи тепла и холода, мгновенно охлаждая сплав на основе неодима от минус девяносто до минус двухсот десяти градусов по Цельсию и так же мгновенно нагревая теллуровый сплав от температуры в трёхсот до тысяч семисот градусов. Большие бриллианты королевской огранки лупили сразу во всю во всю мощь, а она у них была совершенно дурной силищи.

Как только каменная охота на берегу Оранжевой реки завершилась, самолёт-амфибия, нагруженный почти восемнадцатью тоннами алмазов, полетел в Дмитроград, а Митяй решил не тянуть кота за хвост и немного поэкспериментировать с двумя самыми громадными, почти девяти и восьми сантиметров в диаметре, голубыми бриллиантами. Из Русланограда-Хайфы им доставили пять комплектов тёплой, полярной одежды и защитные гермошлемы. Митяй и Найдар, привязавшись страховочными ремнями, сели возле распахнутого настежь грузового люка, Танюшка отправилась в пилотскую кабину, а Таня, также привязавшись, страховала их в салоне. Всё, что могло выдуть из салона потоками ветра, было снесено в герметичный грузовой отсек и сложено там. Пассажирский люк был достаточно широким, так что оба морозильных дел мастера не мешали друг другу. Самолёт взлетел в воздух и с набором высоты полетел над океаном в сторону Капских гор. Увы, но на их вершинах оставались лишь жалкие крохи льда, а ведь когда-то горы накрывал мощный ледник, о чём говорили их полностью лысые верхушки. Пролетая над океаном, оба морозильщика стрельнули по нему по несколько раз и на волнах моментально закачались большие, овальные льдины размером с футбольное поле. Стрельба холодными лучами велась ведь под наклоном. Морозящий луч бил, расширяясь конусом с углом в двенадцать градусов и имел приличную дальнобойность, которая так и осталась неизвестной, но самая большая льдина имела в поперечнике уже около километра, а ведь самолёт летел на высоте в три километра. Стрелять вдаль Митяй побоялся, мало ли что может попасть под удар луча холода.

Над Капскими горами им пришлось кружить на высоте в пять километров. Их очень выручало то, что серебристый морозящий луч моментально охлаждая камни, тут же окрашивал их инеем в белый цвет. Они красили и красили вершины гор в белый цвет и на них быстро нарастал толстый слой инея. Работа продолжалась почти до самого вечера и прекратилась лишь тогда, когда над горами стали сгущаться тучи и подул сильный ветер. Только после этого они полетели в ближайший город, строящийся в месте слияния рек Оранжевая и Вааль. Переночевав там, они утром полетели обратно. Над горами клубились густые тучи и Тимофею пришлось подняться на шестикилометровую высоту, но весь экипаж снегового самолёта, как и вчера, подсоединился к бортовой системе жизнеобеспечения и потому никто не испытывал дискомфорта. После первого же пролёта над облаками, те просыпались вниз снегом и ледяной крупой, так что уже через полчаса Митяй увидел, что вершины Драконовых гор покрывал многометровый, не менее тридцати, если не всех сорока метров, слой снега, но они продолжили работу и стали снова промораживать снег, лёд и иней до ещё более низких температур. Уже через каких-то пять часов вокруг них закрутился самый настоящий мини-циклон из туч, переполненных водой, но снизу передавали, что на землю у подножия гор не упала ещё ни одна капля. Лютый холод всасывал в себе всю влагу, словно насосом.

За пять дней они наморозили над Капскими горами снеговую шапку полукилометровой высоты и та продолжала расти, хотя и оседала под собственным весом, превращаясь в лёд. Эксперимент окончился удачей. В конечном итоге всё же хлынули проливные дожди в предгорьях, но улетели снегоделы вовсе не потому, что об этом их попросили местные жители. Они уже дважды дозаправлялись топливом и после третьей дозаправки полетели к Драконовым горам и летали над ними две недели подряд, такой азарт их охватил. Только после этого, наморозив весьма приличные ледники, Митяй сказал, что пока что этого хватит и передал эстафету местным гляциологам, но вооружать их бриллиантами холода не стал, да, и не те у них были самолёты, не говоря уже о техники пилотирования, ведь Тимофею и Танюшке приходилось ведловать в кабине изо всех сил, чтобы самолёт не свалился вниз в то время, как Татьяна ведловала в салоне, постоянно сбивая лёд с корпуса и плоскостей. Зато после них остались просто дивные, овальной формы белоснежные, голубеющие книзу, пусть пока ещё фирновые, но уже мощные купола, эти естественные регуляторы климата в региональном масштабе, без которых о регулярных осадках даже нечего и мечтать, но зато неприятности, связанные с опустыниванием, гарантированные на все сто процентом близостью к экватору, остались в далёком прошлом и о них можно было забыть навсегда.