| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Другими словами, Кеноби, нечего здесь валяться. Поднимайся. Уходи. Возьми ситуацию под контроль и найди способ из нее выкарабкаться.
Тем не менее его непокорное тело по прежнему отказывалось слушаться.
Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.
Без предупреждения, со стремительностью, от которой перехватило дыхание, корабль вокруг него исчез, и он опять оказался на Таанабе. Вновь тринадцатилетний, тощий и напуганный, пронзительно заоравший от ужаса когда огнежуки приступили к пиршеству.
Квай-Гон! Квай-Гон, помоги мне!
Но Квай-Гон не мог его услышать. Квай-Гон был мертв.
Внезапно ему вновь стало двадцать пять лет. Он все еще был падаваном, и сражался с ситхом. Пойманный в ловушку между силовыми полями он видел удар, нанесенный убийцей забраком. Видел потрясение и боль на лице своего Учителя, когда его пронзил удар красного светового меча ситха. Почувствовал злобное торжество ситха. Почувствовал собственные горе и гнев.
И на полу пещеры на безжалостном Джеонозисе. Совершенно беспомощный из-за двух ран от светового меча. Он смотрел, как Дуку играется со смелым и опрометчивым Анакином. Серебристые волосы сверкают, зубы оскалены в улыбке, нестареющий ситх, джедай предатель, он кружил вокруг Анакина с вызывающей легкостью. Отражая каждую ослепительную атаку с небрежным, непревзойденным мастерством. Вынудил ошибиться — и лишил Анакина руки.
Он вновь услышал себя, кричащего: «Анакин! Анакин!»
«Простите», произнес знакомый, усталый голос. «Боюсь, что вы застряли со мной.»
Органа.
Сенатор стоял подле него на коленях, держа руку на его плече. На смену смятению и ужасу пришло облегчение. Он, расслабившись, опустил голову. «Вы не погибли.»
«Не совсем» сказал Органа. «Поверьте, я столь же удивлен как и вы.»
Его оливковая кожа приобрела зеленоватый оттенок. Он обзавелся синяком под глазом и разбитой губой. Левая рука поддерживалась импровизированной повязкой: рукавом принесенной, ради этого, в жертву рубашки. Его обычно безукоризненно аккуратная одежда была перепачкана грязью и измята, брюки порваны на коленях.
Сердце Оби-Вана умерило свой темп. «Сенатор.»
«Мастер Кеноби.» Из-за разбитой губы Органа говорил медленно и очень осторожно. «Итак... вы желаете сказать это первым, или мне самому?»
Он нахмурился. «Сказать что? Ведь я вам уже говорил? И как это поможет?» Голова гудела. «Где вы были?»
«Снаружи», сказал Органа. «Исследовал».
Исследовал. «Замечательно».
Сенатор поднял бровь. «Прошел почти час, после того, как мы потерпели крушение. Вы были без сознания. Я заскучал.»
«Значит, вы играли в туриста. И что же вам удалось обнаружить?»
«Не многое.»
«Там костер.»
Органа пожал одним плечом. «Я его зажег. Подумал, что с наступлением сумерек, нам это может понадобится. Учитывая произошедшее, я не готов безоговорочно верить результатам сканирования. Если в этих краях на самом деле водятся хищники, огонь заставит их дважды подумать, прежде чем напасть на нас.»
«Очень предприимчиво.»
«Спасибо.» Органа поднялся на корточки. «К слову сказать, наше невезение с оборудованием связи продолжается. Система связи корабля полностью разрушена, а транспондер аварийного маячка разбит. Нет надежды, что удастся отправить сообщение, даже если бы кто-нибудь нас слушал.»
Во что, в общем-то, не особенно верилось. Вероятность, что его последнее сообщение достигло Храма, было близко к нулю. «Ясно.»
«Слушайте, вы уж слишком расшумелись,» сказал Органа, «но я не думаю, что что-нибудь сломано.» Он скривился. «По крайней мере, не... физически.»
В их положении и близко не было ничего забавного... оно на много световых лет было далеко от забавного... но, все же, он почувствовал, как уголки его губ поднимаются в улыбке. «Это вы так дипломатично спрашиваете, не спятил ли я?»
«Такая мысль действительно промелькнула у меня в голове.»
Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.
Он закрыл глаза. Почувствовал, как его покрытые подсохшей кровью ресницы царапают кожу. «И в моей.»
«Но... теперь вы в порядке?»
Огнежуки. Квай-Гон. Отсеченная рука Анакина. Я понятия не имею, сенатор. «Да», сказал он. «Я в порядке.» Он открыл глаза. «Как вы?»
Выражение лица Органы представляло смесь гнева и замешательства. «Я справлюсь. Что, черт побери, произошло?»
«А вы что думаете? Мы угодили в ловушку.»
Он попытался сидеть. Затрепыхался, словно выброшенная на берег рыба. Органа, одной рукой, помог ему. Кружилась голова, сердце бешено колотилось, он прислонился к исковерканной стене коридора. Органа, прислонившись, пристроился напротив него, и они уставились друг на друга в полном молчании.
Сенатор заговорил первым. «Алинта не могла предать меня. Ее использовали. Каким-то образом манипулировали.»
Преданность, такая замечательная черта. «Возможно. Но печальным фактом, Сенатор, является также то, что большинство людей продаются и покупаются.»
«Вы нет.»
Легкое потрескивание пламени, вздыхающее на усиливающемся ветру. Металлический скрежет, когда ветви скребли по искореженному корпусу их звездолета.
«Нет», согласился он наконец. «И вы тоже.»
Органа сел чуть прямее, морщась, поскольку движение отозвалось болью в его раненой руке. «Так, как по вашему, для кого же эта ловушка? Для вас или для меня?»
Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.
Он пожал плечами, стараясь не обращать внимания на невнятно бормочущий шепоток. Боль безжалостно стучала в голове, за глазами. «У каждого из нас есть враги. Но, я подозреваю, ситхи хотят, чтобы погибли мы оба.»
«Мы оба? Вы, я понимаю... но я?»
«Ну, сенатор,» сказал он. «Не скромничайте. Подобно джедаям, вы становитесь влиятельной общественной личностью.»
«Да, но это не объясняет, почему ситхи хотят убить меня.»
«Простейшее предположение, они пытаются развратить джедаев,» сказал он. «Подобно нам, они могут... видеть разные вещи. Возможно, вам предначертано стать препятствием на пути их амбиций.»
«Следовательно, они использовали Алинту, чтобы добраться до меня. И они использовали меня, чтобы добраться до вас.» Снова воцарилось молчание, пока Органа пытался примириться с правдой. Затем его лицо исказилось. «Оби-Ван, мне жаль.»
«Знаю. Мне тоже.»
«Интересно, как они...» Органа покачал головой. «Ну, ладно. Вряд ли, сейчас это имеет значение. Алинта и ее люди мертвы.»
Это имело значение. И если им удастся это пережить, его святой обязанностью будет сделать все, чтобы узнать правду. Но для начала, разумеется, им необходимо выжить...
Очередное молчание. Затем Органа откашлялся. «Мне необходимо знать, Оби-Ван. Раньше. Когда вы...»
«Когда я потерял над собой контроль и попытался убить нас?»
«Да», сказал Органа, испытывая неловкость. «Тогда. Вы сказали, что это был ситх, но — как такое возможно? Мы находились еще слишком далеко от поверхности Зигулы. И вы утверждаете, что они все равно оказались способны — дотянуться и управлять вами? Они дна самом деле настолько сильны?»
Оби-Ван опустил взгляд. Уставился на свои грязные, испачканные кровью штаны. «Похоже, что так, Бэйл.»
«И вы не ожидали этого.»
Очень трудно признавать это... «Нет».
Органа теребил прореху на своих брюках. «Это... настораживает. Я нахожу это тревожным. Как много, собственно, вам известно об этих ситхах?»
«Очевидно, недостаточно.»
«Вы находите это смешным?»
Он поднял взгляд. «Я не смеюсь.»
Но Органа не мог успокоиться. А под его гневом бушевал страх. «Так значит Алинта ошибалась? Имеются ли ситхи на этой планете, Мастер Кеноби? Нападут ли они на нас теперь? Должны ли мы — ну, я даже не знаю — бежать?»
Хватит, довольно этой клоунады. «Бежать?» переспросил он. «И куда же вы предлагаете бежать?»
«Не знаю! Далеко?»
«Сенатор, я не был атакован каким-то отдельным ситхом,» сказал он осторожно. «Я подозреваю, что источником нападения является некая технология ситхов. Возможно, модифицированный голокрон.»
«Чем бы оно ни было,» нетерпеливо сказал Органа. «Но если вы не уверены, вы можете ошибаться. Вы сами сказали, что почти ничего о них не знаете. Где-то там может обитать целое племя ситхов, а мы здесь будем сидеть и ждать, пока они не придут и не убьют нас.»
Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.
«Успокойтесь, Сенатор,» бросил он, затем сделал глубокий вдох. Осторожно выдохнул. Страх порождает гнев, гнев порождает ненависть, ненавидеть ведет к страданию. Остерегайся темной стороны, джедай... «Нет никакого племени. Их только двое.»
«Двое?» переспросил Органа, озадаченно. «Всего-то? Вы в этом уверены?»
Вполне уверен.» Он, также, был абсолютно уверен, что не следовало об этом упоминать, но при данных обстоятельствах...
«Ладно,» осторожно сказал Органа. «Если вы так утверждаете. Но они все еще могут быть здесь.»
«Их здесь нет.»
Сенатор озадаченно уставился на него. «Вы так говорите, словно это дело решенное, но откуда вы знаете?»
Пора кончать эту неудачную беседу. «Потому, что я джедай. Примите это.»
«О, довольно высокомерных джедайских высказываний!» возмутился Органа, неловко вскакивая на ноги. «Вы раздавили свои высокие моральные принципы, когда разбили мой корабль. Какие у вас есть доказательства, что ситхов здесь нет? Как вы можете утверждать с достаточной степенью вероятности, что мы не столкнемся с ними? Если только...»
Оби-Ван увидел пробуждающееся понимание. Наблюдал, как Органа совершает этот непростой, интуитивный скачок. Почувствовал порыв его недоверия... недоверчивого гнева...
«Вам известно, где они,» тихо проговорил Органа. «Не так ли? Где же они, Мастер Кеноби?»
Он стойко выдержал раздраженный взгляд Органы. «Не здесь.»
«Что еще вам известно? О чем еще вы лгали? Кто они такие, вы тоже знаете?»
«Даже если бы я знал, и сказал вам, что бы это дало?»
«Вы — вы — джедай!» сказал Органа, а затем зажал губы тыльной стороной ладони, не обращая внимания на боль, словно изо всех сил пытаясь сдержать поток грязных ругательств. «Я желаю знать все. И я желаю знать прямо сейчас. Расскажите мне, Мастер Кеноби или же я...»
«Или вы, что?» он сказал, внезапно уставший. «Отправьте меня спать без ужина? Следует ли мне снова напомнить вам, Сенатор? Я не являюсь — и никогда не являлся — вашим подчиненным.»
«Ах, да, верно,» резко ответил Органа, кипя от негодования. «Вы подчиняетесь Мастеру Йоде и Совету Джедаев. А кому подчиняются они? Самим себе. Как удобно!»
«Ваши намеки оскорбительны,» сухо сказал он. «Мастер Йода самый благородный...»
«Меня не волнует! Мне не интересно! Я хочу знать имена ситхов, Кеноби. Вам, кроме всего прочего, стоит рассказать мне, поскольку я не прекращу задавать вопросы. Я намерен довести вас своими вопросами до безумия, пока вы мне не расскажете — или же не убьете меня.»
«Мне не нужно убивать вас, Бэйл,» кротко произнес он. «Есть высокая вероятность, что сама Зигула сделает это — скорее раньше, чем позже.»
Органа отпустил невнятное проклятие на каком-то сердитом чужом наречии, а затем потопал прочь по коридору. Следом донесся металлический скрежет, когда поврежденный люк корабля отворился наружу.
Оби-Ван, откинувшись, прислонился головой к шершавой стене позади себя. Его голова сейчас раскалывалась от безжалостной боли, а черная жижа бурлила в венах. Забивала сердце. Затмевала видение. Единственное, что он мог видеть, была смерть.
Умри джедай, умри дже...
Нет. Он цепляясь поднялся на ноги, затем, задыхаясь, сполз по стене. Сражался со словами. Сражался с губительным отчаянием, с готовностью сдаться. Сражался, чтобы почувствовать светлую сторону в этой обители абсолютной тьмы. Бросил свои почти тридцать пять лет джедайских тренировок и строгой дисциплины против невнятно бормочущего голоса ситха, пытавшегося склонить его к забвению.
Тьма отступила. Не особенно далеко, но достаточно. Едва-едва.
Тошнило и снова кружилась голова. Он, пошатываясь, направился вдоль по коридору, нашел полуразрушенный люк и выбрался наружу. Принялся высматривать Органу, обеспокоенный, что сенатор мог, в порыве гнева, умчаться прочь и прямо сейчас ломал себе ногу... или шею...
Но нет. Органа стоял в паре шагов, у разведенного им костра, подбрасывая в него собранные сухие веточки. Если он и понял, что за ним наблюдают, то не подал вида. Гнев исходил от него, как жар от его костра.
Вполне довольный, что может оставить его в покое, теперь, когда он убедился, что тот не позволит своему характеру завлечь его в беду, Оби-Ван принялся рассматривать окрестности. Они потерпели крушение на плоскогорье. Чахлые деревца с редкой серо-коричневой листвой. Рассеянные красные скалы. Желтовато-коричневая земля. Изрезанный, резко обрывающийся овраг. Ни малейшего признака воды: река, которая образовала его, должно быть давно пересохла. Или же сейчас было время засухи. Если на Зигуле вообще была смена времен года. Под едкой вонью от дыма и разбившегося звездолета воздух пах холодом. И древностью. Ни пения птиц. Ни голосов зверей. Ни единого отпечатка лап в грязи.
И повсюду темная сторона, жидкая отрава в его крови.
Бледно-голубое небо, омытое жарким алым румянцем на заднем фоне, поворачивалось высоко над головой. Огонь гудел. Тэйвор Мандирли кричал, когда разбивали ему пальцы, кость за костью. Высокий, худой человек, умирающий за идею. Умирающий с храбростью. Умерщвленный алчностью. Его глаза были вырваны из глазниц, так, что он не мог видеть собственную кровь. Его язык был отрезан, так, что там не было криков о помощи. Никаких жалких просьб о пощаде. Он все еще был жив, когда они подожгли его.
Оби-Ван стоял тогда на четвереньках, его рвало и рвало. Ему было девятнадцать лет, когда погиб Мандирли. Ненамного моложе Анакина. Он плакал как юнлинг, и Квай-Гон не упрекал его.
Обессиленный, он повалился на холодную землю Зигулы, от воспоминаний, таких же болезненных, как и прежние, про огнежуков, Квай-Гона и Анакина. Худшее из его прошлого, извлеченное на свет божий. Настолько же свежее и кошмарное как и тогда, когда произошло впервые.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
