Тайпэн. Миротворец.

— Мне, кажется, решать вопросы, которые сейчас здесь происходят, следовало бы более широким составом, — обратился к собравшимся тэккэй, обменявшийся до этого с Ли приветственными кивками. — Я ведь не думаю, что речь идет о чем-то меньшем, чем благо самой Империи?

— И все-таки сейчас это дело исключительно военного руководства, — сказал Сунь, грозно нахмурившись и не собираясь так быстро сдавать своих позиций. — Уверен, что вассалы нашего общего владыки вполне способны самостоятельно справиться с этим разбирательством. Без вмешательства посторонних лиц.

— Посторонних здесь нет, высокочтимый, — хмыкнул Пай, уводя из-под возможного удара расхрабрившегося распорядителя торгового дома.

— Хорошо, — сдерживая раздраженный тон, кивнул потомок первого властителя Чжу. — Тогда давайте начнем по порядку. Как нам следует поступить с этим человеком, недвусмысленно нарушившим запретительные предписания в отношении своей персоны, и к тому же пытающегося теперь сорвать военное наступление Закатной армии?

— То есть мы опять не дадим ему высказаться, и сразу начнем кидаться обвинениями? — наигранно удивился О-намь.

— Как полководец ссыльного списка, он не имеет права говорить на военном совете, если только кто-то другой из вассалов Императора не уступит ему свой голос, — выбросил свой главный козырь Кара Сунь, со злорадной радостью отметив, что на лице у Ли начинает проступать неуверенность. — Разве кто-то из вас желает это сделать?

Он знал, на что следует сделать ставку. Одно дело с интересом наблюдать со стороны, и совсем другое взять на себя ответственность и разделить возможную участь обвиняемого. Ведь полностью ни один из них не был до конца уверен в целях и мотивах Ханя. Все это действо было для остальных тайпэнов откровенной забавой, но отнюдь не такой важной, чтобы рисковать собственной шеей и положением. Даже юный Овара, которого в этой ситуации Сунь опасался больше всего из-за непредсказуемости и горячности мальчишеского темперамента, опустил глаза и не решился сказать хоть слово, внимая доводам разума.

— А раз никто не спешит это сделать, то...

— Ну почему же никто? Например, это могу быть я.

Ядовитый голос, от которого невольно вздрогнул не только командующий, но и большинство остальных людей, находившихся в помещении штаба, включая опального полководца, прозвучал из-за спин воинов, собравшихся у входа. Тайпэн Мао Фень, одетый в богато расшитый суо и элементы парадного доспеха, покрытого серебром, с ехидной улыбкой наблюдал за происходящим, привалившись к арочному столбу, и по какой-то причине до сих пор никем не замеченный ранее.

— Вы? — удивленно спросил Сунь, еще не веря до конца в то, что сказал толстяк.

— Я и только я, — ответил Мао с весьма довольным видом и, перехватив не менее потрясенный взгляд Ханя, пояснил. — Обычно этот мальчишка несет всякую благородную чушь, но послушать его стоит хотя бы ради того, что его вассальная клятва была не наградой, как для всех нас, а наказанием, дарованным за прошлые преступления.

Появление Мао Феня стало для Ли неожиданностью, а уж поддержка с его стороны вообще была способна поколебать уверенность Ханя в том, что он по-прежнему находится в плотском мире. Удивление бывшего дзи было таким же сильным, как и в четвертый день суда, проходившего в тронном зале Золотого Дворца, когда назначенный наследник рода Синкай стал отвечать на вопросы обвинителя. Впоследствии Ли вполне доступно объяснили, что и как столь стремительно переменило позицию Мао. Но что могло двигать им сейчас? Конечно, толстый полководец был умен и острожен, этого у него было не отнять, но и заподозрить его во внезапном просветлении и бескорыстии тоже было довольно сложно. Следовало опасаться ловушки, кроющейся за таким вот "добрым" предложением.

С другой стороны, единственная трудность, которую Ли не учел при планировании этой встречи, только что благополучно разрешилась, и теперь все должно было развиваться лишь по подготовленному сценарию. А значит, уловки Феня теряли всякий смысл, чтобы он там ни задумал.

Мао неспешно пересек зал, остановился напротив жаровни и, запустив руку в пакет, стал размалывать своими круглыми пальцами горсть чая над кипящей водой.

— Полагаю, в одном мой брат Сунь все же прав. Происходящее есть дело личных слуг Единого Владыки, и остальным следовало бы сейчас покинуть это место, — сказал Фень, не оборачиваясь. — Сделать им это, я предлагаю немедленно. Надеюсь, что если что-то и случится, то уж пятеро вассалов Императора сумеют справиться с одним безоружным противником, особенно если уважаемый Пай Куань поможет им советом, а я также буду поддерживать их всей своей широкой душой.

Тайпэн Бон Ши, дремавший в своем углу, приоткрыл левый глаз и пробасил громким командным голосом, хорошо поставленным за долгие годы руководства гарнизонами и армейскими частями.

— На выход! Все! Быстро!

Чиновники и солдаты, оглядываясь, потянулись обратно к дверям. Дэн и Канг, шедшие в конце, были не слишком довольны, но успели бросить Ли еще несколько ободряющих знаков. Воины Суня смотрели только на своего хозяина, но командующий был солидарен с остальными тайпэнами и резким жестом приказал им оставить полководцев наедине.

— Не подпускать никого к шатру ближе, чем на тридцать шагов.

Некоторое время в совещательной комнате царила полная тишина, прерываемая лишь звуком чая, разливаемого в фарфоровые пиалы, и далекими командами десятников, выстраивавших кольцо охранения.

— Итак, — напомнил Фень, занимая место за столом справа от Суня. — Моему голосу есть, что сказать вам, братья-вассалы. Надеюсь, вы выслушаете это.

— Без радости, но с почтением, — ответил командующий на правах старшего.

— Война между тиданями и Империей подогревалась внешними силами, чья конечная цель низвержение Нефритового Трона, — начал Ли, сразу заметив саркастичную улыбку на губах Суня, и то заинтересованное недоверие, с которым смотрели на него Пай и Мао. — Это те же силы, что устроили нашествие карабакуру на Тай-Вэй, и вероятно подбивают на вторжение с юга надменных Юнь. Они спровоцировали конфликт за земельные наделы между тиданями, ракуртами и мангусами, вынудив первых искать свободное место на территории манеритов. Кроме того, их агенты в лице проклятых монахов действовали внутри преступной сети ётёкабу, свидетельство чего можно будет отыскать в Сиане.

— Новости о вашей маленькой войне с этой группировкой разошлись по стране за прошедшую зиму довольно широко, — счел нужным вставить О-намь. — Многие другие провинции подверглись ревизиям столичных приставов, а гарнизоны крепостей инспектировались нашими собратьями и доверенными офицерами дворцовой стражи. Если угроза для целостности Империи со стороны ётёкабу и присутствовала ранее по недосмотру и слабости отдельных лиц, то теперь эта проблема полностью решена.

— Очень надеялся это услышать, — сказал Ли без всякого притворства. — Однако зерна ненависти были уже посеяны гораздо раньше, вражда между степными народностями вспыхнула достаточно ярко, и из-за моей непредусмотрительности вылилась в этот конфликт. Мне пришлось отлучиться на слишком долгий период, и я оказался не в силах остановить военные приготовления.

— Подготовка к походу началась еще до вашего отъезда из военной школы Ушань, — прихлебывая чая, заметил Мао, удивляя Ханя в очередной раз, как своей откровенностью, так и самой информацией, которую сообщал толстяк. — Не думаю, что кто-то всерьез рассчитывал на ваш успех.

— Но это, как нельзя лучше, подтверждает другие полученные мною сведения, о том, что возле Нефритового Трона также гнездятся агенты вражеских сил, плодотворно потворствующие их планам. Боюсь, как раз сейчас они намереваются нанести еще один удар прямо в сердце Империи, спровоцировав одновременно вторжение с юга и какие-то иные катастрофы.

— Вы забыли назвать имя нашего скрытного врага, — напомнил Пай Куань.

— Кумицо, — коротко бросил Ли, ожидая всяких понимающе насмешливых взглядов и издевательских уточнений.

Но вопреки предполагаемому поведению, многие полководцы сохранили на лицах предельную серьезность, включая даже Ши Гкеня, который был моложе самого Ханя.

— Доказательства, — потребовал Сунь, теряя остатки былой напыщенности.

— Свидетельства одной из лисьих оборотней, перешедшей под мою персональную защиту, будет достаточным?

— Держите одного из этих перевертышей постоянно поблизости от себя? — старик Пай нахмурился и почему-то посмотрел в первую очередь на Мао Феня. — А не боитесь, молодой человек, что вами просто манипулируют?

Ли задавался этим вопросом еще с того момента, как они с Фуёко заключили этот странный союз. Магия оборотней действительно могла давно спеленать разум тайпэна и растворить его в море иллюзий, от которых не уберегли бы даже Таката и Ёми. Но он так ничего и не заметил, не увидел и не почувствовал. Паранойя не была среди любимых занятий Ханя, и он все же предпочел довериться зеленоглазой кумицо.

— Нет. Не думаю.

— А вот я всерьез опасаюсь, что кто-то просто пытается манипулировать нами, — вновь нахохлился Сунь, возвращая в свои руки руководство беседой. — И это пока никак не противоречит тому, в чем я намереваюсь вас обвинить, тайпэн Хань. Пока, все что мы услышали, только слова. Ваши слова.

— Мои слова, — поправил командующего Мао и получил от того нелицеприятный взгляд. — К тому же не забывайте, тайпэн Хань выходец из дзи-додзё, а человеческие мечи Императора куются с изрядным запасом прочности от самого жуткого разложения.

— Хороших свидетельств у меня больше нет, если не считать предложения четвертой заинтересованной стороны, также отправившей со мной послание, адресованное напрямую Императору, — Ли совершенно не унывал, ведь пока все развивалось очень предсказуемо и закономерно.

— Срединные Царства? Это там вы пропадали? — попытался угадать Гкень.

— Нет. Данное послание — это слова клятвы того, кто не захотел стать очередной марионеткой в лапах у кумицо, и не хочет развязывать еще одну войну в пределах степного края, — драматическую паузу Ли решил не выдерживать, публика здесь была совсем не подходящей, а надавить на ее воображение он собирался совсем другими средствами. — Мне пришлось побывать в замке Камадо и поговорить с командующим Ло-тэн, чью армию кумицо хотели вновь выдернуть в наш мир, сея хаос и разрушения.

— Бред! — взорвался Кара Сунь. — Нам всем известно о происках кумицо в войне с карликами, и мы еще могли поверить в те первые ваши заявления, но сказки о демонах из-за края мира и прочую чушь оставьте при себе!

— Это не ложь, тайпэн, — останавливаться и оправдываться сейчас было уже нельзя, и Хань продолжил давить. — Шаарад рад-Данши желает заверить Единого Правителя, что больше не имеет вредоносных намерений относительно Империи, и оказался достаточно последователен в проявлении своей доброй воли, чтобы отправить со мной небольшой отряд своих воинов. Две сотни, если быть точнее. На случай если мне понадобится решить какую-то проблему силовыми методами.

— Неужели? — расхохотался Сунь. — И где же ваша демоническая армия?!

— Выгляните наружу.

Смех оборвался на вдохе, глаза тайпэна из рода Юэ удивленно расширились, а остальные полководцы взирали на Ли как на опасного сумасшедшего. Его полное спокойствие и уверенность лишь подливали масла в огонь. Мао Фень незаметным движением вытащил из-за отворота своего роскошного золоченого суо нефритовые четки со странными иероглифами, украшавшими полированные шарики.

— Прошу вас.

После еще одного короткого обмена взглядами, О-намь и Гкень двинулись к входному пологу. Первое, на это обратили внимание тайпэны, едва переступив порог, была пугающая абсолютная тишина. Вечерние сумерки уже уступили свои права ночному времени, и над полевым лагерем мерцала лишь редкая россыпь первых звезд. Но на всем остальном пространстве огромного стойбища не было видно ни одного алого огонька. Не было поблизости и выставленных стражников, да и вообще не наблюдалось ни одного живого существа.

Руки полководцев легли на рукояти мечей, когда ниже по пологому склону холма между шатров, в которых проживали слуги, появилась высокая массивная фигура с длинными руками и глазами, сияющими золотыми отблесками. Вслед за первой тварью со всех сторон стали появляться другие.

О-намь и Гкень вошли обратно в совещательный покой, пятясь спиной вперед и выставив перед собой обнаженные острия клинков. Никто из остальных тайпэнов не стал задавать вопросов, по бледным лицам имперских вассалов все и так становилось понятно. Ли невозмутимо приподнял левую бровь, ожидая продолжения отрепетированной пьесы.

Откинув тяжелую войлочную занавесь и пригнув рогатую голову, в шатер степенно вошел Фэ Куанши. Тайпэны вскочили со своих мест, включая старика Пай Куаня, и, выхватывая мечи, отступили к стене. Странным образом именно Мао Фень оказался ближе всех ко второму выходу в дальнем конце округлого зала. Впрочем, из-за этой занавеси навстречу военачальникам уже появились оскалившиеся къёкецуки.

Сын Шаарад остановился рядом с Ханем и, буравя оцепеневших людей своими жуткими бездонными глазницами, вяло поинтересовался:

— Надеюсь, эти глупцы тебе уже отказали, и я могу их просто убить?

— Вообще-то, они еще не сказали своего последнего слова, — ответил Ли с явным намеком для своих братьев-вассалов.

Лишь одно в этой ситуации можно было сказать с уверенностью, Нефритовый Престол совершенно не ошибся с выбором командующего для Закатной армии. Даже в таком положении Кара Сунь сумел сохранить не только здравомыслие, но и силу духа.

— Просто запугать нас недостаточно, чтобы убедить в своей правоте. Я не готов верить словам того, кто якшается с демонами и кровопийцами, только потому, что он сейчас может меня убить. Мы слуги Императора и ставим его благополучие превыше собственных жизней.

— Слова упертого идиота, — рыкнул Куанши, но Ли безошибочно распознал голос Йотоки, обращенный к одному из собственных потомков.

— Тогда давайте поверим, — Мао выглядел куда более спокойным, чем остальные, хотя нефритовые шарики в его левой ладони щелкали не переставая. — Если уж не словам Ли Ханя, так хотя бы собственным глазам. Итак, армия Ло-тэн действительно прислала сюда свой передовой отряд, а ее командир, допустим и вправду, направил послание к Императору через опального тайпэна. Какая демоническая хитрость здесь скрывается, и почему порождениям истинного зла невыгодно, чтобы мы сцепились с тиданями на потеху им всем, я не знаю. Возможно, здесь действительно имеет место противостояние с кумицо, желающих какого-то своего хода вещей. Но зато, я точно вижу, что не все древние сказки оказались враньем, и вторжение из-за края мира куда более реалистично, чем думалось большинству из нас еще час назад. Не так ли?

Ответом Мао стали сдержанные кивки.

— Тогда позвольте спросить, что лучше для нас? Последовать предложению демонов сейчас, объединившись впоследствии перед их угрозой с теми же тиданями, которые, я уверен, пойдут на союз против такого врага весьма охотно. Или вызвать неудовольствие легендарной мерзости, ослабить себя боями с кочевниками, которых может и не быть, если Хань, как он уверяет, сумеет завершить миссию примирения, а потом оказаться перед угрозой демонического вторжения в одиночку и потеряв значительные резервы?