Тьма внутри

— Не может быть... — осознание того, кто перед ним стоит, заставило Самиеля содрогнуться и отойти на пару шагов назад. — ...Хината?

* * *

Сейчас практически каждый защитник Кадо старался не издавать звуков, наблюдая за тем, как в ста метрах от них идут самураи. У многих пересохло в горле от мысли о том, что их заметят, и эффект неожиданности будет потерян, да и шанс выйти победителем тоже. Хотя у каждого, кто находился близко к Джирайе, и видел его серьезное лицо, сердце наполнялось решимостью идти до конца.

— Обратной дороги нет, — неожиданно заговорил отшельник. — Мы сами выбрали этот путь и теперь должны сделать последний рывок, чтобы завершить его, — его рука скользнула в один из карманов на жилете, и он вынул оттуда вещь, которая сейчас не имела никакой цены или значения. Она лишь придавала уверенности и вселяла надежду в бывалых шиноби. На солнце блеснул потрескавшийся протектор Скрытой деревни Листа, который был прикреплен к черной повязке. Быстрое движение рук и этот важный элемент жизни шиноби был повязан на лоб. — Все, кто имеет символ своей деревни, повяжите его на видное место, чтобы мы не спутали друг друга в предстоящем бое, и чтобы при их виде они вспомнили, с кем имеют дело!

По рядам пополз едва различимый шепот, в котором неслись слова санина от человека к человеку. Возможно, они были слегка изменены, но смысл оставался прежним: Каждый, у кого имелся протектор, потянулся за ним, чтобы повязать на голову. Эта вещь говорила о том, что человек принадлежит к старой системе скрытых деревень, которую так тщательно строили их предки. Неважно, откуда ты был, не важно, что за разногласия были между ними когда-то. Их всех объединял один путь и одна цель.

Со стороны только что прошедших самураев послышались взрывы и отчаянные крики людей. Все это говорило о том, что ловушки делали свое дело. Прошло уже около двадцати минут, и в том месте, где недавно прошли самураи, начали появляться новые воины, в которых легко было узнать шиноби Тэно. Черная, тонкая броня говорила о том, что эти люди были на звание выше, чем простые солдаты. Она имела малый вес и высокую прочность, но самая главная способность заключалась в том, что чакра плохо проникала сквозь тонкий слой металла, защищая своих владельцев от слабых техник, но это было и минусом для ниндзя, которым для дзюцу было нужно выпускать всем телом чакру.

Они шагали не спеша, давая время самураям убрать с пути как можно больше ловушек. Возможно, кто-то из шиноби и был против такого растрачивания живых ресурсов, но их идеи не совпадали с Советом Восьми, а точнее с тем, кто стоял над ними. Мадаре было абсолютно плевать на тех, кто не мог принести ему выгоду, поэтому самураи были всего лишь пешками, которыми было не жалко пожертвовать. Послышались очередные взрывы и шиноби, который шел чуть впереди всех, поднял вверх руку с сжатым кулаком, приказывая остановится. За ним последовали и другим капитаны отрядов, останавливая своих людей. Джирайя прикусил губу, смотря на то, где решили прервать движения воины. Первые ряды были буквально вровень с барьером, а самые крайнее шиноби находились в десятке метров от него. Нападать сейчас — означало поражение.

В середине первого строя солдаты разошлись, пропуская рослого мужчину с синей кожей, который нес у себя за спиной огромный меч, замотанный в бинты. Его тело скрывал плащ, вызывающий у любого повстанца гнев и отвращение. Кисаме вышел вперед и замер, прислушиваясь к окружающей среде. Его рука легла на рукоять Самехады, после чего чешуйки быстро задвигались, чувствуя чакру хозяина. Так продолжалось пару секунд, пока он не вытянул руку с мечом перед собой, направляя конец клинка в сторону Кадо. Все затаили дыхание, словно ожидая чего-то. Самехада "заурчала" сильнее, почувствовав чакру более опасную и смертоносную, нежели своего обладателя, о чем сразу узнал Кисаме. Он повернул голову в сторону барьера и прошел туда пару метров, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Он произвел всплеск чакры здесь, — наконец-то произнес мечник.

— Но почему именно здесь, Кисаме-сан? — поинтересовался шиноби, который до этого шел впереди всех. Капитан главного ударного отряда — Гин. — Это было предупреждение?

— Откуда мне знать? — раздраженно ответил джинчурики. — Думаю, хотели нас припугнуть, ведь Кьюби сейчас здесь нет.

— Откуда...

— Не важно. Главное, что нет помехи, — ответил Кисаме. Он ещё раз покосился в то место, откуда наиболее сильно чувствовалась чакра Девятихвостого. "Зачем он это сделал? Черт! Никогда мне не нравился этот пацан с его непредсказуемостью". Ладно, медленно продолжайте движение. Думаю, что большую часть ловушек уже обезвредили самураи.

Джирайя внимательно следил за движениями армии. Он посмотрел на Какаши, который не спускал глаз с Кисаме. Хатаке до сих пор не смог усмирить свой гнев, при виде третьего советника. Возможно, в нем и не горел огонь мести, но если бы у бывшего Шестого был список тех, кого он хотел видеть мертвым, то Кисаме занял бы там почетное первое место.

— Жди, Какаши, у тебя будет возможность с ним поквитаться, — положив руку на плече Хатаке, изрек санин.

— Каждый раз, смотря на него, я вспоминаю Гая, который пожертвовал собой ради меня. Я никогда не смогу простить его смерть, — прошептал Хатаке, пытаясь скрыть свою нарастающую ярость.

— Гнев не лучший помощник в бою, особенно, когда твой противник такого уровня, — Какаши кивнул, но продолжил пилить взглядом своего главного врага. Отшельник повернулся к Мэй, которая стояла слева от него. Наклонившись ближе к ней, санин прошептал: — Он сразу ринется за ним. Прошу, Мэй, помоги ему. Я верю в Какаши, но это не тот противник, которого можно легко одолеть.

— Хорошо, Джирайя-сан.

Армия Тэно начала медленно движение. Кто-то запрыгивал на деревья, кто-то продолжал движение по земле, но самое главное, что они наконец-то начали открывать свою спину для удара. Джирайя поднял руку, чтобы воины приготовились для атаки, но неожиданно она повисла плетью. Это не скрылось от взглядов тех, кто стоял ближе всего к нему.

— Что такое, Джирайя-сан? — взволновано спросила Мэй. Ей больше всего не хотелось, чтобы сейчас что-то произошло с санином. Она проследила взгляд отшельника, и быстро нашла причину такого состояния. — Неужели это она?!

— Цунаде... — прошептал Джирайя. Его взгляд был прикован к блондинке, которая шла во главе шиноби-медиков. Этот отряд шел не в самом конце, как обычно это делалось, а в середине строя. — Но... но... почему?

— Это война, Джирайя-сан, — спокойно объяснил Хатаке, который тоже поймал взглядом блондинку. — Она присоединилась к нему ещё в самом начале, а причины так и остались нам неизвестны. Так что соберитесь с силами. Мы сейчас враги, и не исключено, что вы встретить лицом к лицу.

— Ты прав, Какаши. Приготовится! — в голос санина вернулась уверенность. — По моей команде начинаем атаку, — его приказ сразу же распространился между воинами. И вот, спустя пару минут, последний строй прошел мимо них. — Давайте окажем им достойную встречу!

* * *

Девушка сняла с себя маску, показывая Самиелю самодовольную ухмылку. Он внимательно всматривался в столько знакомые черты лица, которые не поменялись даже спустя столько лет. Те же большие серебристые глаза, темные волосы, слегка бледная кожа, и манящие красные губы, которые он долго вспоминал после их поцелуя. Все эти мысли сейчас роились в голове седоволосого, но лишь одна из них пульсировала сильнее: Почему она, девушка, которая всегда призирала убийства и жестокость, стала одной из ручных собак Мадары, выполняя грязную работу?

— Хината... — прошептал Самиель. — Почему ты выбрала такую участь?

— Это было сложно, — начала она, — Мне пришлось убить в себе всю ту робость и неуверенность, чтобы стать тем, кем я сейчас являюсь. — В голосе зазвучал холод. Она сильнее надавила на кунай, надрезая кожу на шее Мичи, от чего седовласый слегка подался вперед. — Узы... Я всегда думала, что они делают людей сильнее, но я была не права. Узы обременяют человека, делая его слабея. Теперь я понимаю Саске и знаю, почему он был так силен. Но ты все равно оказался сильнее. Ему даже не помог Мангекё. Но я знаю то, чего он не знал. Эта девчонка твоя единственная слабость. Увидев её кровь, ты готов безрассудно броситься в бой. Сильнейший, которому всегда было плевать на всех, переживает за бесполезную сучку.

— Сейчас ты напоминаешь мне Гаару на экзамене. Помнишь? — Самиель слегка улыбнулся, вспоминая своего старого друга. Ножны от катаны были отброшены в сторону, а сам клинок направлен на брюнетку. — Он проиграл мне дважды: первый раз я переубедил его, во второй заставил успокоиться навсегда. Тебе такого шанса не дам.

— Ох, я польщена. Ты хочешь меня этим напугать?

— Нет. Просто когда начнется бой, не рассчитывай на нашу былую дружбу.

— Ну, тогда, чтобы у тебя был стимул, — она убрала кунай от шеи Мичи и отступила на полшага, но в эту же секунду в воздухе замелькала правая рука Хинаты. Аоки вскрикнула и начала оседать на землю, но её подхватил третий участник этой встречи. Суйгецу с силой отбросил девушку в сторону. Она пролетела с десяток метров, после чего встретилась спиной с деревом, которые росли тут по не понятным причинам. Как бы Самиелю сейчас не хотелось броситься к своей ученице, он все равно оставался на месте. — Я заблокировала тенкецу вокруг её сердца, но другим наоборот усилила поток. Когда выбитые тенкецу восстановятся, к её сердцу хлынет столько чакры, что его просто разорвет. Думаю, у тебя есть полчаса, максимум час. Сможешь одолеть нас, я все исправлю. Нет — твои узы разорвутся.

Как только она закончила говорить, мечник сорвался с места. Темная одежда хорошо позволяла ему сливаться с окружающей средой, поэтому движения Суйгецу было трудно увидеть. Обезглавливатель обрушился сверху на Самиеля, но вместо того, чтобы разрубить седовласого, он врезался в землю. Даже при плохой видимости доудзюцу обеспечивало хороший обзор. Уйдя влево от атаки мечем, джинчурики попытался нанести удар кулаком в лицо, но мечник на удивление быстро прикрылся своим оружием. Краем глаза парень заметил, что силуэт Хинаты пропал, — это заставило его моментально разорвать расстояние, но как только он вылетел за пределы тропы, на которой до этого стоял, седовласый почувствовал, что зацепил ногой леску, до этого скрытую от глаз.

— "Ловушка! — Самиель начал судорожно искать источник опасности, но такого не нашлось. — Черт! Неужели... — мощный удар в грудь откинул его до ближайшего дерева. Седовласый припал на одно колено, сплевывая кровь, — обманка, чтобы сбить меня с толку", — он уперся взглядом в двух шиноби, которые появились не далеко от него.

— В следующий раз я ударю не тупой стороной, — хмыкнул Суйгецу, опираясь на Обезглавливатель.

— И этот тот, кто убил двух советников и Саске? Ничтожество! — прошипела брюнетка. — Неужели мысль о том, что может пострадать эта шлюшка, настолько затмила твой разум, что ты не хочешь использовать свою силу?

— Что ты! Просто переживаю за вас, ведь если я покажу всю свою мощь, то у вас поджилки затрясутся, — усмехнулся седовласый, выпрямляясь и разминая шею.

— Хах? Ублюдок, ты заплатишь за свою гордыню. Лучше покажи все, на что способен, иначе Кьюби будут доставать из куска мяса, — Суйгецу снял свою маску, показывая хищный оскал.

"Нужно перевести бой подальше от Мичи, полигон это позволяет, но эти ловушки..." Хотите драться на полную катушку? — Самиель воткнул катану в землю, после чего начал не спеша снимать с себя рубашку, обнажая тело и открывая вид на сеть иероглифов, которые брали свое начало у шеи, покрывали оба плеча и шли по груди вниз, заканчиваясь на торсе. — Я дам вам такую возможность! — знаки засветились красным светом, после чего "ожили", начиная стягиваться к центру живота.

"Что за черт?! — смотря бьякуганом на метаморфозы седовласого, ужаснулась Хината. — Его тело... это же сосуд какой-то, а татуировка что-то вроде замка, прячущего всю эту силу", — она взирала на законченный рисунок, который образовался на животе джинчурики. Сейчас он имел вид спирали, вокруг которой, по краю, шли девять иероглифов. Сила, злость, ярость, гнев, безумие, кровожадность, ненависть, бессердечность, ужас. Слова, что характеризировали всю ту мощь, что удерживал в себе бывший джинчурики. Рисунок испускал зловещее свечение, но через пару секунд оно начало угасать, оставляя после себя черную дымящуюся татуировку. — Суйгецу не играй с ним... Не знаю, что сейчас будет, но он изменился. — Слова были излишни. Мечник и без её предупреждения чувствовал мощь, которую демонстрировал седовласый. Мощь чакры Короля биджу.

— Сила, — от тела Самиеля начала исходить красная дымка, а на татуировке засветилась первый иероглиф. — Молитесь о том, чтобы вы уже были мертвы, когда дело дойдет до безумия, ведь тогда у вас будет возможность познакомиться с темной частью моего сознания.

— Какая ужасная чакра, и это только ты снял первый блок?! — восхищенно произнес Суйгецу. Он перехватил меч поудобнее, чтобы в любую секунду бросится в атаку. Седовласый оскалился, обнажая выросшие клыки, после чего взял в руку катану. Он слегка взмахнул ей в сторону от себя, после чего повторил процедуру, но уже более быстро. С секунду ничего не происходило, но после на земле появилась длинная борозда. — Быстро и мощно, теперь я вижу, что ты мог составить конкуренцию Би-сану.

— Он не показал и половины своей настоящей мощи. А теперь, — он пропал из виду двух шиноби, и лишь бьякуган позволил Хинате вовремя среагировать на атаку со спины. Она мгновенно применила Вихрь, не давая Самиелю приблизиться, — я покажу вам силу, которую проклинают и боятся.

* * *

Мадара припал на одно колено, тяжело дыша и сверля шаринганом своих бывших подопечных. Губы змея расплылись в самодовольной ухмылке, когда он увидел последствия своей работы. Он перевел свой взгляд на Нагато, который внимательно следил за тем, что происходило с Учихой.

— А теперь моя награда, — прошипел Кабуто. Он протянул руку, но наткнулся на холодный взгляд бывшего Пейна.

— Ты и вправду думал, что я вот так сразу тебе поверю?

— Проверь, если хочешь, вряд ли у него сейчас будут силы сопротивляться, — носитель ринегана кинул ещё раз взгляд на брюнета в оранжевой маске, после чего сорвался с места, и в мгновение ока оказался рядом с ним. Быстрый взмах ногой встретил слабый блок, который успел выставить Учиха, после чего он покатился кубарем по воде. — Я же говорил, мой яд ослабит его настолько сильно, что он даже не сможет применять свою феноменальную технику перемещения.

— Хватит играть на публику, Мадара, — хмыкнул красноволосый, отпрыгивая назад к Кабуто. Послышался смешок, и Учиха уверенно выровнялся, поправляя плащ. В отверстии на маске можно было отчетливо увидеть сузившийся глаз брюнета.

— Догадался все-таки, — хохотнул Тоби.

— Господи, не строй из себя клоуна, здесь все свои, — впервые улыбнувшись, произнес Нагато. — Я не поверил в эту затею с самого начала. Не тот ты человек, чтобы попасться на такую уловку.