Пехота Империи

— Туристы, угу. — они вздохнули вдвоем. Джун окинула взглядом ассортимент и уже подумала отправиться в соседний бутик, туда, где под стеклом в витринах стояли короткоствольные, крупнокалиберные импульсники, но тут продавец вдруг обратился к ней.

— Извините, леди... может быть вы тогда пройдете со мной? У меня есть что показать, помимо этого... — он кивнул на витрину: — есть кое-то для специальных покупателей. Думаю, вы подходите под определение.

Джун посмотрела на продавца и пожала плечами. Почему бы и нет? Продавец кивнул, вышел из-за прилавка, запер дверь, повесив табличку 'Отошел, скоро вернусь' и прошел внутрь магазина, сделав Джун жест следовать за ним.

Внутри подсобного помещения было просторно, стояли ящики и стеллажи, а ровно посредине, за большим ящиком, на ящиках поменьше с маркировкой 'Армия Империи' сидели двое мужчин и играли в карты. На столе, служащем им ящиком лежали карты, фишки пепельница с торчащими окурками, бутылка с виски и малокалиберный армейский бластер 'Тигр-М'.

— Всем внимание. — гаркнул продавец: — это Джун. Джун, эти охламоны — мои партнеры. Этот вот, жирдяй — Виктор, а эта длинная жердь — Ламберт. В свою очередь, Джун — клановый боец хутт Харссон.

— Харссон? Там же Харральд главный? Такой здоровенный, со шрамом вот тут... — сказал Ламберт, отрываясь от партии: — нет?

— Это мой брат. — кивнула Джун: — но он не главный. Главный у нас дед.

— Проходите, присаживайтесь леди. Виктор! Покажи Джун наш особый товар. Она только что высмеяла пилу на обухе танто.

— Да? — поднял бровь Виктор: — многофункциональную пилу? Между прочим она служит и в качестве шокового зуба. Вот вы ...

— Ой, да помолчи уже. Эта леди — клановый боец. Она перерезала больше людей, чем ты встречал в жизни. И уж она знает, о чем говорит.

— А... это... ну. Вы и правду клановый боец? — спросил ее Виктор: — не подумайте ничего дурного, но я хотел бы удостовериться. А то все критикуют мой дизайн, но никто не говорит ничего существенного. Критиковать могут все.

— Скептик значит. — проворчал продавец: — ну, смотри сюда. — он повернулся к Джун и сказал ей: — я вас умоляю леди, простите этого дурака... и меня тоже. И постарайтесь меня не убить, ладно?

— Но.. — Джун хотела сказать, что ему не за что извиняться и что она никого убивать не будет и вообще, что статус 'кланового бойца' был несколько преувеличен и что она не убивает людей налево-направо. Но в этот момент продавец вдруг выхватил откуда-то металлическую трубу и обрушил ее на голову Джун. Вернее — почти обрушил, потому что Джун тотчас же сместилась с линии атаки, выхватывая и активируя сонбу, синеватый гудящий клинок с легкостью рассек трубу, еще во время смещения она пнула ящик, служащий столом, в воздух взлетели карты, раздался треск и звон разбитого стекла.

— Извините, леди... — прохрипел продавец: — вот видишь, Виктор, видишь?! А ты говоришь — удостовериться, дурак. — Джун убрала сонбу от горла продавца и отступила назад. На полу лежал Виктор, держась за коленку, в его взгляде, устремленном на Джун было чистейшее восхищение.

— Боже мой! — закричал он: — что это было! Ты видел?! Нет, ты видел?! Ни одного лишнего движения! Она ушла в сторону, ударила этот ящик, вывела нас все из строя за долю секунды! И приставила клинок к твоему горлу. Черт, черт, черт! Девушка! Леди! Богиня! Я вас люблю! Выходите за меня замуж! — тут Виктора пнули и он заткнулся. Ненадолго.

— Это было супер. Я прошу прощения, что не поверил вам сразу. Джун? Вас же так зовут? Джун, я разработчик и дизайнер ножей для 'Клинков Баггорта', Виктор Смирнов, мне очень важно ваше мнение! И еще раз извините, но как вы стали клановым бойцом? Какие именно лезвия вам нравятся больше всего? Ваше отношение к ребру жесткости, к долам? К кровостоку? К гарде и ее форме? Вообще, нужна ли ли гарда на ноже? Заточка, да, заточка! Обоюдоострая? Односторонняя?

— Я тебе такое скажу, ты вообще описаешься. — сказал Ламберт, вставая на ноги и отряхивая пыль с брюк. От Джун не укрылось, как тот убрал в карман бластер.

— Эта юная леди — никто иная как тот самый боец, которому проиграл Дракон.

— Шойджи Рикио?! О, ну нет, это уж слишком. Леди, вы просто обязаны остаться и разделить с нами трапезу... пожалуйста...

Джун улыбнулась, глядя в умоляющие глаза Виктора и кивнула: — вообще то у меня медовый месяц, но так и быть, я могу поговорить с вами.

— О, оценивайте это как консультацию оружейной фирме, ничего такого. В свою очередь мы готовы угостить вас ужином в лучшем ресторане 'Виктории Парадайз'. — сказал Виктор, не обращая внимания на то, как Ламберт закатил глаза.

— В любом случае, леди Джун хутт Харссон, мы готовы... — в этот момент в подсобное помещение магазина ворвался ураган. В воздух взлетели осколки стекла и разбросанные карты, люди были разбросаны по полу и только Джун остановила этот ураган, лезвием своего сонбу.

— Шойджи! — сказал Джун, как только все снова замерло: — Шойджи хутт Рикио! А ты что тут делаешь?!

— ....? — Шойджи стоял посреди этого бардака, словно скала во время наводнения — незыблемо.

— Ты следил за мной? — спросила Джун, опуская свой сонбу: — какого черта ты то тут забыл?

— Ммммм.... — Шойджи неопределенно пожал плечами, что могло означать как 'да, конечно, я следил за тобой, Джун', так и 'В этом сезоне на Виктори поразительные закаты'.

— А, какого черта ты ворвался сюда?! — продолжила напирать Джун.

— ... — Шойджи убрал сонбу в ножны на поясе, и сел в углу, стараясь не встречаться взглядом с сердитой Джун.

— Замечательно. — сказала Джун: — просто прекрасно. Мало мне... еще и ты.

— О! Боже мой! Это сам Шойджи Рикио! О! — очнулся наконец Виктор: — О! Какое счастье! И, по-моему, у меня сломана рука. Кто-нибудь возьмите у него автограф...

— Только никаких обнимашек, Масик. — сказал Юр Валдим и посмотрел на себя в зеркало: — обнимашки и целовашки — отдельно.

— Это всего один раз. Ну может два. — закатил глаза Марвин: — подержались за ручки, чмокнулись на публике пару раз и все. Этого достаточно.

— Я сказал — никаких обнимашек. У меня карма потом портиться. Я не могу обнимать особу женского пола, если не испытываю к ней чувств. — скривил губу Юр.

— Я между прочим, тоже себя не на помойке нашла. — возмутилась Мики: — у меня между прочим третий альбом подряд золото берет. Не буду обниматься с этим ...

— Маааасик! Это меня обзывает. Вообще никаких. — мизинец Юра брезгливо указал в сторону Мики: — Масик, убери ее.

— Мы об этом говорили! И ты согласился с ее кандидатурой. Хватит ломаться.

— Я не чувствую к ней ничего, Масик.

— Юр, я твой менеджер и если я тебе говорю целоваться с тигром, ты целуешься с тигром. А это даже не тигр! Мики Микилайнен сейчас на взлете, Юр, твоей карьере пойдет на пользу, если вас увидят вместе на Виктори Парадайз. Мы об этом говорили. И кроме того, ты испытываешь чувства только к своему кошельку.

— А по моему — начала было Мики, но Марвин шикнул на нее и прижал палец к губам. Мики закатила глаза, плюхнулась на диван и сложила руки на груди. Какого черта она здесь делает? А все ее менеджер, Славик. Пусть вас увидят вместе, Мики, это хорошо для твоей карьеры, Мики... чушь какая то. Она покосилась в угол комнаты, где Марвин убеждал 'воплощение мужественности Галактики' пройтись с ней под ручку.

— В конце концов она привлекательная девушка! — заорал менеджер: — ты только погляди на нее! Да через пару лет Окни Лауне будет всего лишь бледной тенью! И если ты не пройдешься с ней пару раз, не поужинаешь в ресторане на публике — то ее менеджер взыщет с нас убытки и штраф, потому что мы уже подписали контракт!

— Ну ее, Масик. Может все таки штраф выплатим? Сколько там? — спросил Юр, баюкая на своей груди маленькую собачку.

— Десять миллионов кредитов. Юр.

— Дааааа? — Юр повернулся к Мики и некоторое время пристально разглядывал ее с головы до ног: — тогда пусть оденется .... прилично. Что за кожаная куртка? Она что, рокер? И ботинки...

— Ой, да хватит уже! — взорвался менеджер Мики, старина Арно: — если ты, Марвин, не приведешь в чувство своего пожилого динозавра, клянусь богом, я разорву контракт.

— Спокойно, Арни, спокойно. Мы уже готовы к выходу. Просто... девочка и вправду одета не очень. Мы же не на школьной тусовке. — сказал Марвин, указывая взглядом на тяжелые ботинки Мики.

— Это ее стиль, Марв. Она у нас бунтарь против социальных норм и устоев, мы здесь продаем протест, а не песенки о любви. Наша аудитория — это чертовы укурыши среднего звена и трудные подростки. Как ты ее представляешь себе протест в розовом платьице?! — фыркнул Арно: — никаких переодеваний.

— А я не пойду с ней в таком виде. Она дисгармонирует с моим костюмом. — сказал Юр.

— На самом деле я не так уж и цепляюсь за эту кожаную куртку и берцы. — сказала Мики: — в них тяжело и жарковато. Так что я не против платья и босоножек.

— Никаких босоножек! Ты с ума сошла. Мы всех своих фанатов потеряем. Нет и речи не может быть.

— Слушай! Юр! А может тебя одеть так же?

— В протест? Я не протестую против системы, мне и так неплохо. Мой одноклассник, кстати — прокурор системы Вайз, а дочь одной моей подруги — судья на самом Прайме. И ...

— Нет, я не о протесте. — Марвин замахал руками: — я о коже. Кожаная куртка — стильно же. Ботинки, рокерский стиль.

— Ааааа..... и очки капельками? — капризно поднял бровь Юр. Марвин закивал — да, именно, очки капельками и вообще, все что ты только пожелаешь, чудовище, только возьми свою задницу в горсть и немного пообжимайся с красивой девушкой на публике.

— Ахм... ну хорошо. — Юр вальяжно удалился переодеваться, а Марвин закрыл лицо руками и вздохнул.

— Марв, это так каждый раз? — осторожно спросил Арно: — мы же договорились.

— Каждый. Каждый, мать его, раз. — прочеканил Марвин, не отнимая руку от лица: — каждый раз это чудовище начинает выкидывать коленца. Недавно он сорвал свой концерт на Бетельгейзе Три, видите ли на него порчу навели. Три дня снимали порчу. Два ящика виски ушло и десять проституток, не при девушке будет сказано. Чертов гурман. — Мда. — сказал Арно. Марвину, конечно не позавидуешь. Но с другой стороны — он менеджер самого Юра, легенды эстрады, лирическому гению, написавшему и исполнившему такие хиты как 'Поговори со мной' и 'Любовь моя единственная'. А вот Мики — пока еще молоденькая звездочка и в высшую лигу не входит. В общем нынешняя ситуация как раз была вызвана попыткой Арно поднять скандальную узнаваемость Мики через интригу с Юром. Ну, якобы интригу. Показаться на публике вместе. Поцеловаться. Потом слить в сеть якобы любительское видео любовных утех — и вуаля! Узнаваемость Мики растет, скандал, 'она же ему в дочки годиться!' от возмущенных поклонниц Юра, что также на руку самому Юру, а то в последнее время он примелькался. Такая вот была схема. Сегодня выяснилось что никакой любовной сцены не будет, а если будет, то придется нанимать дублеров. И снимать так, что лиц не будет толком видно. Хорошо, подумал Арно, хорошо, можно снять так, чтобы лицо Мики было в кадре, а то совсем будет лажа, но этого напыщенного павлина мы не заставим. Кроме того, у него у самого уже отпало желание просить Мики разделить с этим засранцем постель.

Они сидели на склоне искусственной горы, возвышающейся над Виктори Парадайз и смотрели вниз, в долину. Тысячи огней Виктори Парадайз, огненные реки рекламы вдоль улиц и две огромные луны Яблока Дионеи — Брут и Легиус.

— Здесь красиво. — сказала Надин: — никогда не думала что буду сидеть на Яблоке, да еще на Виктори Парадайз.... и рядом с тобой, Дорбан. — она повернулась к Перси и улыбнулась. Улыбка вышла грустной. Перси не знал почему Надин вдруг стала такой, но у него и самого вдруг защемило сердце.

— Да ладно. — сказал он, стараясь развеять эту гнетущую атмосферу: — Я же всегда говорил, что стану самым крутым космическим рейнджером, завоюю галактику и вернусь за тобой.

— Да. Говорил. — кивнула Надин: — вот только ты не говорил, что будешь женат сразу на двоих.

— Про это я забыл сказать, угу. — сказал Перси и полез пятерней в затылок — почесать. Ситуация была затруднительная, он и сам не понимал, чего хочет и что происходит, но что-то явно происходило. С того момента как они смеясь и дурачась убежали из-под бдительного присмотра младшенькой, прошло больше четырех часов. За это время они успели побывать в тихом кафе на набережной, поглазеть на кормление гигантских морских быков, взять скиммер напрокат и облететь все обзорные площадки Виктори Парадайз, все винные погреба в поисках 'Синнегурды', нашли бутылочку в каком-то маленьком магазинчике сразу за съездом в Старый Город, и наконец, сели прямо на траву, тут, на склоне горы. Все это время Надин веселилась и смеялась до упаду, как в старые добрые деньки в академии. И вот сейчас, когда они сидели рядом и смотрели на ночной город, сидя на остывающей плоскости скиммера и периодически отхлебывая глоток из вычурной бутылки — именно сейчас в воздухе возникла какая то неловкость. Поэтому Перси ожесточенно заскреб пятерней в затылке, пытаясь найти выход из этого положения.

— Эээ... — сказал он.

— Очень глубокомысленно, Дорбан. — сказала Надин. Они встретились взглядами и у Перси вдруг пересохло в горле. Он сглотнул.

— Я... я просто хотел сказать, что ты мне всегда нравилась. — сказал он.

— А вот ты мне никогда особо не нравился, Дорбан. — сказала Надин: — мне вообще нравились люди со стержнем. Понимаешь? Мужчины. Ты всегда был ... слишком мягким. Я, когда тебя увидела на первом построении, ... ты же помнишь Эллу Покацки? Ну да, ты и она — я сразу подумала, что вы двое никогда не станете пилотами. Никогда. Ты был слишком рыхлым, слишком мягким. Слишком домашним мальчиком.

— Да, я помню. — сказал Перси: — помню Эллу... и первое построение...

— Мне нравился Грант. И Йол. А ты как-то оказался с нами в одной компании. Я даже подумала что это неплохо, что если кто-то из нас должен выбыть, должен быть слабым звеном — то это ты. — она усмехнулась своим мыслям, откинула прядь волос со лба и глотнула из бутылки: — а потом я поняла что ошиблась в тебе. Хреновый из меня психолог, Дорбан...

— А как по мне так вполне даже. Я на самом деле маменькин сынок и все такое. — сказал Дорбан, забрав бутылку у Надин и осмотрев ее на свет. 'Синнегурды' оставалось еще полбутылки.

— Конечно. — кивнула Надин: — ты просто нарываешься на комплименты, толстяк.

— Во-первых я уже давно не такой толстяк, а во вторых, если не напросишься на комплименты, так никто и не сделает. Вот тебе легко, ты — красивая девушка, тебе все делают комплименты... какая ты красивая и умная и бедра у тебя и лодыжки и ...

— Лодыжки? А что лодыжки? — Надин откинула край юбки в сторону и покачала ногой в изящной туфельке: — что с ними не так?

— Не переводи тему. С лодыжками у тебя все в порядке. Если честно, я бы мог сочинить оду твоим ногам и лодыжкам в частности. Хотя... меня всегда больше интересовали бедра. — сказал Перси, немного одуревая от собственного нахальства.