Злая сказка жизни

— Ну и где ты вечно шляешься, когда нужна?!

От взгляда на его почерневшую ладонь, мне стало ясно, почему брат был в таком плачевном состоянии. Ну конечно! Жизнь величества же, чтоб его, важнее! Поднявшись я ядовито поинтересовалась:

— А что, других стихийников в нашем мире нет?

На это мне спокойно ответили:

— Ты знаешь, я не буду пить кровь кого попало.

Однако заявление взбесило еще больше:

— Ты еще не понял, что твоя принципиальность чуть не стоила Эрлу жизни?!

Леонард вплотную подошел ко мне и, буравя взглядом, холодно произнес:

— Не моя принципиальность, а твоя дурость.

— Вот как?! — я тоже повысила голос.

— Именно так! Лиона, тебе вот сюда, — палец величества ткнулся мне в лоб. — Не могло прийти, что труп можно спрятать? Да даже просто от всего отпереться, а не убегать, как перепуганный заяц!

— Чтоб меня поджарили, как ту же тушку?! — возмущенно завопила я.

— Без моего позволения никто бы тебе ничего не сделал!

— Ты не видел глаз своей жены!

В пылу спора до меня не сразу дошла его дикость. Величеству вообще-то положено на меня злиться за убийство сына, а не журить за не-сокрытие преступления. Едва эта мысль достучалась до моего разума, как я отбросила стоявшего передо мной самозванца и, выхватив из подвернувшихся ножен меч, приставила к его горлу.

— Сдурела? — холодно поинтересовался лежащий.

— Где король? — как можно спокойнее спросила я.

Ответить мне не успели: отворилась дверь, и в комнату буквально влетел Ворон с кинжалом в руке.

— Все в порядке? — уточнил полуэльф, видя, что ситуация, вроде бы под контролем.

Окинув комнату взглядом, самозванец прикинул расклад сил и сжал кулаки, видимо, готовясь выкинуть какой-нибудь фортель. Но в этот момент в ситуацию вмешался Эрл.

— Давайте успокоимся и поговорим, — примирительно поднял руки брат. — Льон, я тебе клянусь, чем хочешь. Перед тобой лежит наше драгоценное величество. Просто дай ему ВСЕ объяснить, и ты поймешь, что это действительно он, причем полностью в своем повернутом уме!

На слове 'все' было сделано особое ударение. Причем, мне показалось, что в голосе брата звучали угрожающие нотки. Причин не верить Эрлу у меня не было, поэтому я отвела меч, позволив якобы королю подняться. Однако объясняться он не спешил.

— Ты что тут делаешь? — спросил Леонард, развернувшись к Ворону.

— Сопровождаю, — кивнул на меня полуэльф.

— Хорошо, — кивнул король. — Подожди за дверью. Мы закончим, и я отведу тебя к казначею за положенной наградой.

— Вообще-то я ее муж. Поэтому без нее никуда не пойду.

В доказательство своих слов, Ворон подошел ко мне и обнял одной рукой за плечи, не убирая из второй кинжал. В воздухе повисла было напряженная пауза, но обстановку снова разрядил братец, безжалостно припечатав меня:

— Докувыркалась?

— Не твое дело! — огрызнулась я.

— Давно ты замужем? — поинтересовался король, кладя ладонь на рукоять меча.

— А это не твое дело, — ответила я, внимательно следя за манипуляциями величества. Он не из тех, кто хватается за оружие просто так.

— Очень даже мое. Эрл хотел, чтобы я тебе все объяснил? Пожалуйста, — не убирая ладони с меча, продолжил король. — Тебя, видимо, возмутил факт того, что я так легко отнесся к смерти принца. Так вот, знай, мне всегда было известно, что это порождение зла рано или поздно умрет. Не от твоих зелий, так от моего меча.

Такое циничное заявление, без тени сожаления, снова заставило меня усомниться в личности стоящего передо мной. Разве ребенок виноват, что его прокляли? Да и ладно бы просто ребенок. Это я еще могла бы понять: к случайным чужим жертвам воины относятся проще. Но когда под удар попадают свои...

— Как ты можешь...это же... — у меня просто не было слов. — Он же был твоим сыном!

— С чего ты взяла? — удивился Леонард. — Насколько мне известно, чтобы сделать ребенка, нужно хотя бы раз переспать. Или если невеста рожает через несколько часов после свадебного поцелуя, это тоже считается?

— Эрл?! — обернулась я первому сообщившему мне о принце.

— Вот только меня впутывать не надо, — поднял руки брат. — Сама с ним разбирайся.

Да, при таком раскладе сомнения о подлинности короля рассеивались быстро. Авантюра в его духе. Однако кое-что меня все же интересовало. Я посмотрела брату в глаза и задала один-единственный вопрос:

— Знал?

И брат не посмел ни солгать, ни смолчать.

— Знал, но все вопросы к нему, — ткнул он пальцем в сторону короля.

Но вопросов у меня было не много: слишком уж хорошо я знала короля. Как там Эрл сказал? Наше драгоценное величество в своем повернутом уме и, скорее всего, с исключительно лучшими намереньями. Вот уж точно. Но я все-таки развернулась в указанном направлении, ожидая деталей. И меня не разочаровали.

Леонарду стоять, видимо, надоело. Поэтому, пересев на подоконник, он начал свое повествование, не сводя с Ворона глаз.

— Когда ты сбежала со своим любовником...

— Когда ты их выгнал, — заметил Эрл, укоризненно посмотрев на короля. Чуть поморщившись от замечания, величество продолжил:

— Не суть. Так вот, тогда выяснилось, что назначенную дату свадьбы менять нельзя. Аарен зачитал мне что-то там из своего талмуда и велел срочно найти тебе замену. Из всех придворных красавиц особенную активность в этом вопросе всегда проявляла Мира. Если ты не знала, у нее с детства есть мечта стать королевой. Как она мне когда-то рассказывала, ей даже сон об этом приснился. Девица, кстати, еще отца моего окрутить пыталась, одно время не вылезая из его спальни. Со мной же продемонстрировала чудеса изобретательности, пустив по дворцу разного рода сплетни. И особенно упирала на то, что у нас с ней давным-давно неземная любовь, а ты оказалась околдовавшей меня ведьмой. Кстати, почва для этого подготавливалась давно.

Король, замолчав, многозначительно посмотрел на меня, но суть взгляда была мне не понятна. Сама я никаких поводов, вроде, не давала. Леонард же взглянул на Ворона, затем снова посмотрел на меня и возобновил рассказ:

— По тем же слухам, едва ты ушла, как ко мне тут же вернулся разум и, покаявшись, я бросился в распростертые объятия Миры со всеми вытекающими последствиями. Одним из которых был растущий живот моей якобы возлюбленной. Сперва я не обращал на это никакого внимания, но примерно в то же время нам удалось-таки поймать покушавшегося на меня майронца. Живым. Правда, единственным, что он сказал, было вот что: 'Радуйся, пока можешь! Ибо недолго тебе осталось! Родится скоро смерть твоя!'. Большего мы от него не добились, и сначала я даже не понял, о чем речь. Когда же Мира в очередной раз попыталась пролезть ко мне в спальню, до меня дошло. Согласись, насколько проста и гениальна идея — не подсылать ко мне убийц, а вырастить рядом. Буквально через пару-тройку лет от роду ребенок запросто смог бы ткнуть меня какой-нибудь отравленной булавкой.

Теперь мне стало окончательно ясно, почему Леонард так мало времени проводил с принцем. Наедине вообще никогда не оставался, зато для народа весьма правдоподобно отыгрывал роль счастливого папаши. Даже я верила. Король же продолжил:

— Взвесив все за и против, я решил принять навязываемую игру. Даже если бы мои выводы были ошибочны, все равно польза от предприятия была, — сказав это Леонард улыбнулся. Причем, мне показалось, что как-то горько и грустно, но, скорее всего, это было навеянное предутренними сумерками заблуждение. — В конце концов, мне все равно надо было на ком-то жениться, а Мира на эту роль подходила как нельзя лучше. По крайней мере, я избавился от ее навязчивого внимания, хотя бы днем. Подтверждение догадкам мне удалось получить, когда принимавший роды стихийник увидел тень на лице ребенка. А так как все считали его моим сыном, то понятное дело, маг попытался меня убить, заклеймив двойником, предателем, убийцей настоящего короля и поработителем королевы. Пришлось взяться за меч. Ибо то, что на мне тени не было, он почему-то не заметил, или специально был разыгран как ненужная пешка для усыпления моей бдительности. А Мира так и не узнала, что ее ребенок одержим. Подлив ей как-то зелье искренности в еду, я удостоверился, что дуру всего лишь использовали.

Последняя фраза короля резанула слух, но по сравнению с основной частью повествования стала тут же позабытой мелочью. Рассказ развеял оставшиеся крохи сомнений: передо мной действительно стояло наше, чтоб его, расчетливое величество! Как всегда заставляющее окружающих (в лице меня) плясать под свою дудку. Причем, весьма изящно заставляющее. Ведь Леонард прекрасно знал, что сознательно в его аферу я не полезу. А упустить шанс убить двух зайцев он не мог. Что ж, молодец: и мне нервы потрепал и себе защиту обеспечил! Плохо, когда знающие друг друга люди оказываются по разную сторону баррикад. Тогда выживает умнейший. И в нашей паре, это, несомненно, Леонард. Ведь прекрасно знал: когда речь идет о чужих жертвах мне с совестью договориться проще. А своих я не бросаю.

Король между тем продолжил:

— Поэтому я и хочу знать, давно ли ты замужем. А то не ровен час ты мне новую смерть вынашиваешь.

— Можешь не волноваться, — усмехнулась я. — Если это так, то ребенок убьет меня раньше, чем родится.

— Вообще-то эльфы не могут быть одержимыми, — подал голос Ворон.

— Зато они легко покупаются и продаются, — парировал Леонард.

— Но не манипулируют друзьями, — тихо сказал супруг.

Последняя фраза короля задела, так что он соскочил с подоконника и подошел к нам почти вплотную. Сделав полшага в сторону, я на всякий случай втиснулась между мужчинами. Не каждый, кто рисковал сказать подобное королю, оставался потом цел. Обычно это были или друзья, или убогие. А Ворон ни к тем, ни к тем не принадлежал. Однако, когда меч уже готов был выпорхнуть из ножен, в ситуацию вновь удачно влез Эрл.

— Точно! Давайте, подеритесь! — предложил он. — Один умрет, другой покалечится, и я добью выжившего из жалости. Сразу столько сомнений и проблем разрешится!

— Нет необходимости, — ответила я брату, глядя в глаза успокоившемуся королю. — Нам здесь больше делать нечего. Оставлю вам пару склянок с кровью, и мы уйдем.

— И куда же? — Леонард вернулся на подоконник.

— За элементами для зелья Фея, — ответила я, не двигаясь с места и не сводя глаз с короля. — Эрл выпил последний флакон.

— А сам Фей сходить не может? — поинтересовался брат.

— Он мертв. Крестьяне выследили и случайно убили.

Ответив, я подошла к прикроватной тумбочке, взяла пустой флакончик из-под зелья и забрала у Ворона кинжал, решив не терять время.

— И кто теперь будет варить его знаменитое зелье? — поинтересовался Эрл, смотря, как я прорезаю себе запястье. Едва флакончик наполнился, Ворон подошел ко мне и, достав вполне даже чистый платок, занялся порезом.

— Придется мне попробовать, — пожала я плечами.

— Хорошо. Скажи, что тебе для этого надо, — велел король, не сводя взгляда с моей перевязываемой руки.

— Мне нужна кровь детей Стихий, — ответила я, благодарно улыбаясь супругу. — Только собрать ее нужно мне самой. Иначе зелье не будет иметь силу.

Все также буравя взглядом повязку, величество уточнил:

— И ты хочешь, чтобы я отпустил тебя неизвестно куда, неизвестно с кем?

— Ну да, известно с кем отпускать можно, — невпопад проворчал Эрл.

— Не лезь! — почему-то огрызнулся Леонард. — Пойдем все вместе. Заодно будет время подумать, как тебя обратно во дворец вернуть. Ибо мои рога народ тебе еще смог простить, но вот смерть принца — вряд ли. Второй раз фокус с раскаяньем не поможет. Сожгут обоих.

Поклеп меня задел, заставив весьма глупо вступиться за свою поруганную честь:

— Между прочим, до рогов у нас так дело и не дошло,

— Жалеешь? — усмехнулся король.

Мысленно выдав себе подзатыльник, я весьма правдоподобно съехидничала:

— Да. Очень многообещающий был мужчина.

— Ну, может еще представится возможность, — тихо ответил король, не глядя мне в глаза.

— Некрофилией не балуюсь, — как-то невпопад ответила я, ибо смысл последней фразы не поняла совершенно. Видимо, ночь без сна и напряжение давали о себе знать: было такое ощущение, что половина разговоров как-то мимо меня проходит.

За беседой мы как-то незаметно расселись кто куда. Эрл — на кровать, Ворон на подлокотник кресла, а я — на стол, на котором наполняла флакон. На мою последнюю реплику Леонард никак не отреагировал. Просто подошел ко мне, взял наполненную емкость и ополовинил ее. Затем, сунув закрытую склянку в карман, вернулся на подоконник и грустно вздохнул:

— Эх, я уже так привык к спокойной жизни! Ведь с момента церемонии признания ни одного нападения не было! И на тебе! Подцепил проклятье, потерял подконтрольного убийцу, символ власти сперли, и ты еще сбежала!

— Кстати, твой камень у нас..., — радостно начала я, но глянув на вытянувшееся лицо Ворона, добавила, — был.

— И где же он теперь? — оживился король.

Покосившись на меня, полуэльф нехотя ответил:

— Пришлось продать. Нужно же мне было на что-то лошадей купить.

Фраза имела успех: Эрл заржал, как тот конь, сквозь смех выдавив:

— Каков добытчик! Смотри сестренка, он тебя плохому научит.

— Знать бы, кто и зачем его украл! — не обращая внимания на хохмача, продолжал сокрушаться король.

Поразмыслив, я решила, что если Леонарду можно не все рассказывать, то у меня это право тоже есть. Поэтому представила историю вот в таком виде:

— Могу только сказать, что какой-то теневик обосновался у барона Гельди. И камень был у него. Причем, проклятый. Что было дальше, не знаю, но затем мы обнаружили твой булыжник у гоблинов. Уже без проклятья.

— Наверное, то был папаша принца, — задумчиво сказал король. — Между гоблинами и особняком барона реликвия побывала на ярмарке, заразив целую кучу народа. Сейчас ситуацию удалось взять под контроль, но, если не удержим и не излечим заразу, мое королевство просто вымрет. Похоже, Майрон понял, что его планы с принцем провалились, и решил сменить тактику.

Я хотела возразить, что теневик не мог быть папашей принца, потому что просил представить себя королеве, но тут одна догадка внезапно изменила ход моих мыслей. Развернувшись, я с подозрением посмотрела на Ворона. На этот раз супругу потребовалась буквально секунда, чтобы понять меня.

— Да я его случайно украл! — возмутился он.

А затем сделал непростительную глупость. Полуэльф подошел и, обняв за плечи, посмотрел мне в глаза:

— Льон, ты же знаешь, что это правда.

Ощущение дежавю хлесткой пощечиной вывело меня из равновесия. И через мгновение Ворон уже лежал на полу, а мой меч упирался в его грудь. Задыхаясь от ярости, я отчеканила:

— Никогда. Не смей. Так. Делать.

К сожалению, Воздух решил, что откинуть двух здоровенных мужиков — это перебор. В глазах начало темнеть. Я с ужасом почувствовала, что теряю сознание. Помню, кто-то подхватил меня, не дав шлепнуться на пол, а кто-то забрал меч из ослабевшей руки.

Я пришла в себя на кровати, в той же комнате. Рядом со мной на стуле сидел Эрл. Больше никого не было.