Титан почувствовал, как кровь отхлынула от кожи:
— Не говори мне, что Горгона сглупила и...
— Нет, — качнула головой сирена и улыбнулась, обнажая клыки. — Я хотела спросить тебя, ты знал, что когда вы создавали себе новые игрушки, которые потом вышвырнули вас за Стену, то использовали в некоторых из своих экспериментов моих сородичей?
— Что?!
Она улыбалась все шире:
— Они хотели создать красивых и страстных созданий, но покорных. Частично замысел удался. И намного позже мы узнали еще одну особенность демонов, пришедших на ваше место. Титан, — она смотрела на него так, словно он был её пищей. — Сколько бы мы с тобой ни веселились, у нас никогда не было бы ребенка. А они... В них слишком мало нашей крови, чтобы считать их своими, но когда начали рождаться дети...
Он отступил назад, чувствуя два десятка оценивающих ГОЛОДНЫХ глаз на своем теле.
— Когда начали рождаться полукровки, — продолжал звучать ее голос. — Мы поняли, что кое-что навсегда изменилось в нашем мире.
— Ты правильно начал бояться, Изначальный, — мужской завораживающий голос прозвучал прямо за спиной.
Титан резко развернулся и встретился с сапфировой тьмой вместо глаз. Темные волосы волной спускались на обнаженные плечи. А насмешливые губы продолжали двигаться, вынося настоящий приговор:
— Это ты вынудил меня призвать народ моей матери на помощь. И пусть именно демонесса моего народа убила мою мать, её сестра не смогла отказать своему племяннику в помощи. А я очень зол на тебя, Изначальный.
— При чем здесь я? — Титан выпрямился, глядя в глаза собственному вожделению. Похоже, полукровки обладали всеми способностями сирен в полной мере. Потому что, чувствуя почти животный страх, демон все равно желал это создание. И голос, произносящий угрозы, завораживал и заставлял слабеть колени. — Это Горгона устроила вам кровавую бойню.
— Ты отправил за Стену того, кого я до сих пор не смог попробовать на вкус, — мягко укорил сапфировоглазый полукровка. — А вместе с ним женщину моего друга. До Горгоны дойдет дело, Изначальный. Но твое главное преступление ты совершил пять минут назад. Титан вздрогнул, начиная понимать. И слова полукровки подтвердили его мысль:
— Ты предложил народу моей матери отравленную добычу. Хочешь, чтобы они были заражены паразитами, как и эти марионетки?
Демон еще мог успеть покинуть тело, в котором находился; связи только начали закрепляться, немного боли, но это было бы не страшно.
Сокол в его сознании скулил от страха, потому что понимал, что его оставят на растерзание этим прекрасным, но славящимся своей жестокостью существам. Однако когда Титан резко рванулся из тела, его встретила настоящая сеть заклинаний. Он запутался в них. Как в вязкой паутине.
— Хилар, — сапфировая бездна отступила. — Он твой.
Этого он вспомнил сразу. Тот, что своей песней сокрушил последний барьер столицы, которую удерживала Горгона. Серебряная бездна сменила синеву, и она была намного холоднее предыдущей. Мелькнула черная прядь волос, сорванная ветром с бледных пальцев Голос, достойный сирены, равнодушно сообщил:
— Ты отрезал ей волосы. Ей наверняка это не понравилось.
И почему-то вспомнились слова того молокососа с его иллюзиями, которые он принял за отчаяние и пустую угрозу.
Сокол на какое мгновение даже перестал скулить.
— Лорд Иллюзий никогда не говорил ни единого слова просто так. — Это звучало так, словно он понял, что своей судьбы ему не избежать.
Но Титан уже не мог ответить. Его собственное сознание медленно тонуло в ослепляющем холоде мелодии.
7.
Звероголового звали Сабат. Он был не очень разговорчив. Но, наверное, это не по природе своей, а из-за ситуации, в которую он попал. Не каждый день попадаешь в плен к демонам, которые как две капли воды похожи на сексуальные игрушки в собственном замке. Да еще настолько моложе тебя, что готов грызть самого себя от ярости. Плюс Каина постоянно добавляла масла в огонь.
Она принципиально не собиралась воспринимать его как полноценного демона. Ярлык беса был повешен на Сабата окончательно и бесповоротно. У меня складывалось впечатление, что после моего рассказа о нашем происхождении она повесила этот ярлык сразу на всех Изначальных. Если раньше она могла трепетать перед сказками об Изначальных или восхищаться ими, то теперь это стало ниже её достоинства. Странная логика моей спутницы поддавалась определенному анализу, но что самое странное, я чувствовал в душе, что сам разделяю ее состояние. Меня сдерживала узда ученого, чего не было у Каины. Но и как ученый я, например, раз двадцать подумал прежде, чем начать резать на своем лабораторном столе такого же, как я демона. А вот при взгляде на Сабата очень хотелось посмотреть, что же у него внутри. Жаль мы не смогли задержаться там, где оставили четыре потенциальных эксперимента. Нет, три, так как Тварь все же сгрызла не только мясо, но и кости четвертого, пока я разбирался с двумя пленниками. То, что она оставила, можно было изучать разве что под микроскопом, как костяную пыль.
— Ян, — Каина была явно возмущена. — Мы что, последуем совету этого беса?!
Я прервал цепь своих размышлений и остановил свое животное, которое позаимствовал у уже мертвых Изначальных. Яростно сверкающие черные глаза сверлили во мне дыры.
— Кай, — тихо и серьезно заметил я. — Ты же не просто демонесса и Леди. Ты еще солдат и генерал. Неужели ты не видишь ситуации в целом и готова ради каприза подвергнуть наши шансы на выживание здесь риску их явного уменьшения .
— Даже мое безумие не способно на это, — проворчала она недовольно.
— Именно, — кивнул я. — Иначе бы ты никогда не стала Леди. И пустынники давно бы подняли мятеж или начали войну против Империи.
Она вздохнула:
— Ладно. Просто я, наверное, устала от всего этого. И побыть рабыней, даже просто ради конспирации, да еще с такими волосами... это просто выводит меня из себя.
— Я понимаю, — хмыкнул я. — Думаешь, меня это не задевает? Но нам обоим придется постараться. Нам нельзя привлекать слишком много внимания. И потом... — я прищурился. — Разве это не вызов?
— Развлечение, — просветлела Каина. — А что этот? — она кивнула в сторону звероголового.
— Он под контролем, — я тоже посмотрел на него. — Даже если очень сильно захочет, он нас не подведет. Для этого мне и ничего в нем хирургическим путем менять не надо.
Она рассмеялась:
— В твоем голосе звучит такое сожаление...
— Правда? — я хмыкнул. — Похоже, с этой войной я соскучился по скальпелю.
Она протянула руку и похлопала меня по плечу:
— Думаю, когда все это закончится, ты сможешь запереться в своих лабораториях и месяц из них не выходить, делая новые открытия во благо Империи.
Я слегка улыбнулся. Каина не понимала, что когда все это закончится, у нас будет большая куча проблем другого характера.
В том, что мы выберемся из Изначального мира, я уже не сомневался. Меня тревожил только то нарастающий, то почти исчезающий шепот в моем сознании. Насколько далеко смог проникнуть этот манипулятор?
Сабат исподтишка наблюдал за своими пленителями. Он знал, что боится их, и это приводило его в ярость. Неужели там за Стеной игрушки приобрели такую мощь и силу? И что будет, если подобной силой обладают те, кто остался здесь с ними? Означает ли это, что все это время он держал у себя в замке и постели потенциальную угрозу собственной жизни и, что еще хуже, собственной воле... Хотя о какой воле может идти речь, когда всегда есть в сознании шепот Первого? Но все же он руководил сознанием и некоторыми поступками, а не телом. И все чувствовали скорее направление, чем принуждение. Кто-то принял такой путь, кто-то просто смирился, а кто-то пытается сражаться. Сабат к последним себя не относил, но его потрясло то, с какой легкостью этот блондин пробил его щиты и оттеснил шепот Первого в сторону, а затем погрузил его в нескончаемый поток исполненной мечты, которая раз за разом заканчивалась кошмаром. Ему казалось, что прошла вечность, но на самом деле это было делом нескольких часов.
Эти демоны, похожие на игрушки для услады, были страшными созданиями. Сабат всегда думал, что ярость и жажда крови, а так же садистские наклонности его народа вошли в легенды их врагов. Да, они сами себя не обманывали. Им просто это нравилось. А какой демон откажется от наслаждения, за которое почти ничего не платишь, кроме запачканных рук. Эти же двое... они словно выполняли свою каждодневную работу. Они с одной стороны наслаждались убийством и кровью, но с другой ... — Сабат передернул плечами — эти двое словно наблюдали с растояния. Их нельзя было застать врасплох.
— Эй, звероголовый, — женщина взглянула в его сторону. — Там на горизонте крепость.
— Это владения Аргуса, Повелителя Молний, — мрачно отозвался демон. — Я знаком с ним. Мы все здесь знакомы друг с другом. Сразу убивать не будет. Но очень любит поиграть.
— Поиграть? — блондин задумчиво прищурился и взглянул на свою спутницу. — Ну вот, а ты жаловалась, что здесь скучно. Вот и развлечение подоспело. Мы же не можем не пересечь его земли?
Сабат покачал головой:
— Если двигаться именно к той Трещине, к которой вы движетесь, то нет. Не можем.
— Очень хорошо, — сладко улыбнулась демонесса, и от этой улыбки у Изначального пробежал холодок по позвоночнику.
Они оба придержали своих ездовых ящеров, пристраиваясь в хвосте Сабата. Их прирученная Тварь из Тьмы поравнялась с его ногой, словно это он был её хозяином. А в сознании прошелестел чужой голос:
— Не слишком пыжься, малыш. Не думаю, что тебе удастся заключить сделку с Аргусом, я прямо в твоей голове. Но тебе ведь не привыкать? — смешок где-то внутри, под черепной коробкой, ощущался, как дрожь ужаса.
— Я.... я все понимаю, — он оглянулся назад и встретил пару покорных взглядов. За ним следовали игрушки. Но он знал правду, хотя эта способность маскироваться его потрясла. Только самые изощренные из таких как он могли вот так изменяться. Остальных выдавала надменность рано или поздно.
Крепость Аргуса приближалась, а Сабат всем своим существом жаждал, чтобы она исчезла с их пути.
Аргус встретил его лично, в соответствии с этикетом Изначальных. У самых ворот крепости. Его серебряные глаза внимательно вгляделись в звероголового. Узкие губы раздвинулись в приветственной улыбке, которая, однако, не коснулась глаз:
— Странные дела творятся в нашем мире, Сабат. Сначала Титан ушел за Стену с чьей-то помощью извне; теперь ты приезжаешь к стенам моего дома без своей обычной компании.
— Они мертвы, — ухмыльнулся демон и потрепал по холке Тварь, всем свои сердцем надеясь, что она не отхватит ему руку.
— О, — протянул хозяин крепости, опуская взгляд на тварь. — Вы таки рискнули обойтись без охотников... Слышал я об этой причуде Париса.
— Охотники тоже мертвы, — позволил себе холодную улыбку Сабат. — А я разжился любимцем и парой новых игрушек. Парис же стал обедом для моей красавицы.
— Да уж, похоже, прогулка у тебя была удачной, — одобрительно кивнул Аргус. — Но что ты забыл в моих землях?
— Мне просто нужно пересечь их, — пожал плечами Сабат.
— Зачем?! — вопрос прозвучал холодно и цепко.
Звероголовый демон пристально посмотрел в серебряные глаза Повелителя Молний и коснулся своего виска:
— Пока не знаю, Аргус. Меня ведут.
Демон помрачнел. Сабат знал, что Аргус из тех, кто до сих пор пытается сопротивляться притяжению Первого.
— И ты думаешь, этот аргумент поможет тебе преодолеть мои земли? — угрожающе поинтересовался хозяин крепости.
Сабат качнул головой:
— Нет. Но я готов заплатить.
— Тварью? — Аргус с интересом взглянул на зверя.
— Нет, — звероголовый усмехнулся. — Моими новыми игрушками. Но не навсегда... А лишь на одну ночь.
— Ты думаешь, у меня не хватает своих? — скривился Повелитель Молний.
— Не сомневаюсь в этом, — кивнул Сабат. — Но мои игрушки кое-что покажут тебе. И ты сам решишь, достойная ли это плата.
Он не понимал, что задумали эти двое. Но надеялся, что их план сработает, потому что он знал точно — против Аргуса ему не выстоять. Тот собрал столько жизней и силы, что Сабат ему на один плевок.
— Что ж, — медленно кивнул, наконец, хозяин крепости. — Проезжайте. Пусть твои игрушки покажут мне, что ты имеешь в виду. Ты заинтриговал меня, Сабат.
Крепостные ворота медленно, словно сопротивляясь воле своего господина, начали открываться.
Во дворе столпились жители крепости: солдаты и слуги.
— Очистить двор, — рявкнул Аргус.
И словно волна все медленно откатились к стенам, оставляя свободным огромное пространство крепостного двора.
Повелитель Молний повернулся к гостям.
— Показывай, Сабат. Иначе дальше ты не двинешься и на шаг. И твоя тварь не сможет защитить тебя.
Сабат оглянулся на своих спутников двоих, но они уже соскользнули со скакунов и почти проплыли мимо демонов, двигаясь так, словно Тварь их родственница. Толчок в его сознании, и он тронул Аргуса за плечо, привлекая его внимание.
— В разработке этих двоих использовался особый коктейль генов. Говорят, сам Танцор дал каплю своей крови.
— Я ни за что в это не поверю, — сверкнул глазами Аргус. — Чтобы Танцор что-то дал от себя, да он скорее удавится.
Сабат пожал плечами:
— Это лишь слухи, Аргус. Не надо кипятиться. Тем более, если ты не забыл, Танцор отсутствовал некоторое время. Хорошо ли охраняли его тело?
— Если твои слова верны, — задумчиво отозвался демон, — то когда он узнает, он постарается уничтожить каждого, кто в этом замешан. И особенно тех, кто стал продуктом.
— Но это не мешает успеть воспользоваться плодами? — усмехнулся Сабат, чувствуя самодовольство того, кто управлял им в этот момент.
— Прогулка во Тьме и отсутствие твоих дружков пошло тебе на пользу, — одобрительно отозвался его собеседник. — Раньше ты и два слова-то с трудом связывал, а уж такие комбинации выдавать...
Сабат почувствовал нестерпимое желание убить этого ублюдка, но чужая воля держала крепко. Лишь обещающий шепот: 'Позже'.
— Что ж,— Аргус смотрел на две замершие фигуры. — Начинайте.
Волна светлых волос чуть шевельнулась в имитации поклона-согласия, но не успел демон нахмуриться и отреагировать на эту дерзость, как все вокруг заполнила мелодия. Незнакомая, странная, обворожительная. Она обволакивала, проникала в каждую клетку тела, опутывала так, что невозможно было двинуться с места. Можно было только наблюдать...
Сабат чувствовал, как начинает задыхаться от ласкового невидимого прикосновения. Он не предполагал ничего подобного. А две фигуры в центре той мелодии, наконец, двинулись. Их руки переплелись, и начался Танец. Это было обещание, вожделение, страсть и еще много всего запутанного в настоящий клубок. На каждое движение в центре мелодия вибрировала по своему, заставляя вибрировать и тела, которые она опутала. Двое вели и создавали Танец в процессе самого танца. Они танцевали его вдвоем и со всеми одновременно. Они повелевали, но этот приказ был желанным.
