Конечно же, Латисса очень нравилась ему, хотя Ирвинг предпочёл бы съесть собственный язык, чем признаться в том, что считал непростительной слабостью. Тем не менее он не спешил рвать отношения.
Временами глава мнемосов артачился, и тогда Латисса покидала его, чтобы выполнить поручение своего племени, и он терпеливо дожидался её возвращения. Вайда в таких случаях оставалась у него — это условие было специально оговорено в контракте. Девочка служила залогом возвращения своей матери и своеобразной страховкой его капиталовложений. Ведь средств, которые он каждый раз платил по пролонгации контракта, хватило бы на приобретение малотоннажного звездолёта.
Естественно, что тихая скромная девчушка, для которой он на публике разыгрывал из себя заботливого отца, сразу же потянулась к нему. Но Ирвинг был профессиональным разведчиком и неукоснительно придерживался правила: никогда не смешивать личную жизнь с работой. Наедине с девочкой он держался отчуждённо и исподволь старался оттолкнуть её от себя, хоть это было нелегко. Как истинная мнемонийка, Латисса тоже не выказывала никакой привязанности к дочери, и при виде заплаканной мордашки малышки он поневоле чувствовал себя виноватым.
Поначалу девочка хвостиком бегала за Ирвингом, стремясь заполучить его одобрение, но став постарше, она замкнулась в себе и больше не требовала от него внимания.
Их окончательное отчуждение произошло, когда Вайде исполнилось тринадцать лет, и он вознамерился использовать её для добычи информации. Бескомпромиссная как все подростки, девочка взбунтовалась, заявив, что не желает шпионить за своими друзьями. Пылая негодованием, она бросилась к Латиссе, но она без лишних слов залепила дочери пощёчину и пообещала продать в бордель, если их работодатель разорвёт с ними контракт. И что-то такое было в облике матери, что Вайда поверила, что её слова — не пустая угроза.
С той поры она относилась к Ирвингу с откровенной неприязнью, но больше не спорила с ним и на протяжении последних пяти лет, что они были вместе, добросовестно исполняла шпионские обязанности.
И всё же Ирвинг был не настолько бессердечен, как казалось девушке. Она попала под его опеку совсем маленькой, в возрасте трёх лет, и даже не догадывалась, насколько сильно отличается от остальных мнемосов, которые с нежного возраста работали самостоятельно. Пройдя огонь, воду и медные трубы, к десяти годам эти были уже не дети, а маленькие змеёныши, для которых в жизни не было ничего святого. Будь она такой же, как они, угроза Латиссы не возымела бы на неё никакого действия.
Негодуя из-за очередного задания, Вайда не подозревала, что Ирвинг не даёт ей по-настоящему опасных поручений, а если есть хоть малейший риск, то его агенты обязательно присматривают за ней, готовые вмешаться, как только что-нибудь пойдёт не так. По-настоящему опасные шпионские миссии он поручал только Латиссе, а девушка была у него на подхвате, да и то не часто. В остальное время она жила сама по себе и, не задумываясь, тратила на свои прихоти солидные суммы, предоставленные в её распоряжение. Не задумывалась она и о том, почему сумела удержаться в Навигационной школе, не имея нужных задатков для учёбы в таком престижном заведении.
Ласло был прав, когда при первой встрече увидел в Вайде избалованную богатую дурочку, которая чьими-то стараниями занимает чужое место. Он страшно удивился бы, узнай, кто ей протежирует, но Ирвинг заранее позаботился, чтобы никто в Навигационной школе не связывал его имя с именем девушки. В общем, из него получился неплохой опекун. Но он не был доброхотом и из всего умел извлекать выгоду.
* * *
Ужин проходил в напряжённой обстановке и виноват в этом был Ирвинг. Вопреки обыкновению, он не балагурил за столом, а с видом потомственного аристократа нехотя ковырялся в своей тарелке. Глядя на то, как он искусно управляется с многочисленными столовыми приборами и придирчиво выбирает напитки, никто бы не поверил, что он может хватать еду грязными руками и при этом чавкать как свинья.
Латисса попробовала вызвать его на разговор, но непробиваемая стена односложных реплик заставила её замолчать. При виде этого у Вайды окончательно пропал аппетит. Она отложила столовые приборы, но не спешила уходить. Известие матери, которая прилетела за ней в Навигационную школу и заявила, что они возвращаются к соплеменникам, повергло её в шок.
Несмотря на свои капризы, девушка привыкла во всём полагаться на Ирвинга и теперь с нетерпением поглядывала на его невозмутимую физиономию, ожидая, какое он примет решение. Не выдержав неизвестности, она дождалась, когда мать выйдет из столовой, и устремила на него умоляющий взгляд.
— Господин Ирвинг, вы знаете, что наш контракт больше не будет возобновлён?
— Ну и что? Когда-нибудь это должно было случиться, — с ленивым спокойствием отозвался он и долил себе в бокал вина. — Я не могу вечно удерживать вас с матерью у себя.
Девушка вскочила на ноги.
— Вы говорите это так спокойно, будто вам абсолютно всё равно! — возмущённо выкрикнула она.
Ирвинг фыркнул.
— Не понимаю, почему я должен волноваться, особенно относительно тебя. В отличие от Латиссы ты никудышный работник.
— О Атум! — ахнула девушка. — Хотите сказать, что я вам совсем не нужна? — пролепетала она, не веря своим ушам.
— Именно. Ты не стоишь тех денег, что я потратил на тебя.
От этих безжалостных слов у Вайды подкосились ноги, и она плюхнулась на стул.
— Нет!.. Этого просто не может быть! Ведь я делала всё, что вы мне приказывали!
Во взгляде Ирвинга появился лёд.
— Не обольщайся! С моей стороны это была всего лишь жалость к бесталанному ребёнку, — добил он девушку и она, не удержавшись, заплакала.
— Хватит распускать нюни! — рявкнул Ирвинг, выведенный из себя. — Я кому сказал? — он грохнул кулаком по столу. — Думаешь, я до гробовой доски буду нянчиться с тобой?!
При виде съёжившейся девушки его кольнула жалость. Он снова увидел в ней маленькую девочку, которая точно также беззвучно плакала, когда вместо сочувствия натыкалась на его нарочито равнодушный взгляд.
'Демоны хаоса! Видимо, старость уже на подходе, если слёзы проклятой девчонки переворачивают мне душу!' — расстроился Ирвинг. Ругая себя за мягкотелость, он подошёл к девушке и неуклюже погладил её по голове.
— Прекрати плакать, девочка! Чего ты расстраиваешься? В конце концов, ты возвращаешься домой, а не куда-нибудь, — проговорил он, стараясь настроить её на оптимистичный лад.
Вайда подняла глаза и жалко улыбнулась.
— Господин Ирвинг, я не такая бесталанная дура, как вам кажется. Конечно, мне было в то время всего лишь три года, но я отчетливо помню, как мне жилось среди мнемосов. Потому я отдаю себе отчёт, что меня там ждёт. Хорошо, если я дотяну до ближайшего квалификационного тура, где меня непременно убьют из-за отсутствия нужных навыков.
Девушка была права, профессионализм мнемосов был их отличительной чертой. Своей подготовкой они превосходили даже оперативников Внешней разведки. Помимо умения залезть в мозги, что делало их незаменимыми в Галактическом Содружестве, они не только виртуозно владели оружием, но и способами психологического давления. Конечно же, это давалось не просто так, а путём упорных тренировок, о которых ходили слухи, что они настолько бесчеловечны, что на специальных полигонах мнемосов гибнет четверть их молодняка.
Сообразив, что недооценил воспитанницу, Ирвинг вгляделся в её заплаканное лицо и недоверчиво спросил:
— Ты не сочиняешь, Вайда? Разве трёхлетний ребёнок может что-то помнить кроме отдельных несвязанных картинок?
— Вы забыли, что я мнемонийка, — тихо ответила девушка и, всхлипнув, поспешно вытерла нос скомканной салфеткой. — Наша память устроена по-другому, чем у остальных людей. Мы помним всё что было с самого рождения, — сообщила она и на её лице вновь появилась робкая надежда.
Раздосадованный Ирвинг тихо выругался. Он мог сколько угодно дистанцироваться от Вайды, но это не отменяло того факта, что в свои восемнадцать лет она была ещё ребёнком и по-прежнему воспринимала его как своего отца.
Взяв стул, он сел лицом к входу в столовую, чтобы видеть, когда появится Латисса.
— При всём своём желании я не могу тебе помочь. Помнишь Киргона, главу вашего племени? — осведомился он вполголоса.
Судорожным движением Вайда схватила нож со стола.
— Если это он требует, чтобы я вернулась, то лучше я собственной рукой перережу себе горло, — проговорила она дрожащим голосом. — Не знаю, за что Киргон ненавидит меня, но он точно меня убьёт.
При виде животного ужаса в глазах девушки Ирвинг вновь себя обругал. При открывшихся обстоятельствах, войди он в её доверие, она могла много чего порассказать ему о своём племени. В отличие от своей матери, которая всегда держала рот на замке.
— Не глупи, Вайда, — Ирвинг отобрал у девушки нож. — Если хочешь, чтобы я тебе помог, то докажи, что можешь быть по-настоящему полезной. Только не нужно предлагать свои услуги в качестве шпионки. Я уже говорил, Латисса гораздо лучше справляется с моими заданиями.
— Тогда не знаю, что вам предложить. Ведь это всё, что я умею, — поникла девушка, но сомнение, промелькнувшее на её лице, заставило Ирвинга насторожиться. Он чуял, что она что-то скрывает.
— Не советую медлить, дорогая. Если тебе есть что предложить, то предлагай. Иначе может быть поздно, — подстегнул он девушку.
После томительной паузы она, наконец, решилась.
— Скажите, где сейчас Ласло? Вместе с этой недоделанной звёздной кошкой?
— Думаю, да, — ответил Ирвинг, чутко улавливая малейшее отражение её чувств. — Разведка донесла, что они отправились в Керию, семейное поместье Дарирров.
— Вы уверены, что они там, а не на своём корабле?
— Уверен. Вряд ли в ближайшее время они куда-нибудь полетят. Аэлитмиррани-даами-Ррнари скоро отправится в политическое турне по Рамбо, а Ласло — в ближайшие злачные места. Чтобы упиться на год вперёд, перед тем, как его отправят на службу во Внешнюю разведку, — пояснил Ирвинг.
— Слава Всемогущему Атуму! — облегчённо выдохнула Вайда. — Значит, я ничем ему не наврежу, если расскажу вам о том, что узнала, — она собралась с духом и выпалила: — Я знаю, где находится зерно хаоса....
— Молчать! — рыкнул Ирвинг, но было уже поздно.
Нападение Латиссы не застало его врасплох. С невероятной скоростью, особенно для его массы тела, он ушёл из-под выстрела, и в его ладонь легла рукоять руай-350. Старые навыки не подвели, и крохотная пуля вонзилась прямо в лоб мнемонийки. С исказившимся лицом она упала на пол и забилась в конвульсиях, но Ирвинг был настороже и не приближался к ней. Его предусмотрительность оказалась не лишней. Перед тем как сердце мнемонийки остановилось от болевого шока, она сумела дважды выстрелить в него.
Когда перед Ирвингом соткалась панель управления искусственной нервной сети, встроенной в его тело, Вайда коснулась его руки.
— Пожалуйста, не убивайте маму! — взмолилась она. — Я сотру ей память об этом инциденте, и она ничего не вспомнит.
— С твоей подготовкой на тебя нельзя положиться, — резко ответил Ирвинг и, чтобы смягчить горе девушки, чуть мягче добавил: — Думаю, будет гораздо человечнее дать ей возможность начать жизнь с чистого листа. Тебе так не кажется?
Зная, что спорить с ним бесполезно, девушка отступила. На призрачной панели вспыхнули символы и, повинуясь отданному приказу, нанороботы сначала запустили сердце мнемонийки, а затем прошлись по синоптическим связям нейронов головного мозга. Благодаря крохотным диверсантам, вскоре её память была чиста, как память младенца.
Когда Латисса села и накуксилась, собираясь заплакать, Ирвинг подхватил её на руки и что-то успокоительно забормотал. Видя, что он уходит, Вайда бросилась следом за ним.
На улице их уже поджидала авиетка. Ирвинг усадил рядом с собой впавшую в детство любовницу и нетерпеливо глянул на девушку, замершую в нерешительности. Она скользнула на заднее сиденье и с жалостью посмотрела на мать, с агуканьем пускающую пузыри.
Когда они взлетели, Вайда рассказала всё, что узнала от Ласло о зерне хаоса, а затем спросила, что теперь с ними обеими будет. Тяжёлый взгляд Ирвинга заставил её потупиться. Но он не стал её ругать за сокрытие важной информации и сухо сказал, что они отправятся туда, где Киргон со своей бандой не сможет до них дотянуться.
* * *
Спустя две недели Ирвинг заглянул в свой любимый клуб. Интуиция его не подвела, впрочем, как и сообщения агентов. Землянин, получивший доступ в святая святых благодаря его рекомендации, сидел на своём привычном месте. Самое примечательное, что он держал в руке бокал с виомелью.
— Что я вижу! — прогудел Ирвинг, усаживаясь напротив него. — Никак в рядах любителей виомели намечается пополнение.
— Лично я в этом не уверен, — Ласло с брезгливой гримасой посмотрел на извивающихся розовых червяков и, превозмогая себя, поднёс бокал к губам. Он опустошил его до дна и прислушался к своим ощущениям. — Чёрт знает что! По вкусу нечто среднее между разведённым мелом, перекисшими огурцами и мёдом. Не понимаю, как эта гадость может кому-то нравиться.
— Дурак ты, братец! — обиделся Ирвинг за своё любимое пиво. — Если уж на то пошло, твои вина не что иное, как прокисшие ягоды. Я вот тоже не понимаю, как кому-то может нравиться их помойный вкус.
— Нашёл что сравнивать! — фыркнул Ласло и зорко глянул на старшего товарища, чьё лицо хранило следы усталости и какой-то внутренней подавленности. — Где ты пропадал всё это время? Кого ни спрошу, никто не знает, куда ты делся, включая нашего общего друга в белом.
— На кудыкиной горе, — буркнул Ирвинг и подозвал к себе официанта, чтобы сделать заказ. — Что, тебе не с кем было напиться?
Ласло откинулся на вычурную спинку стула и, уже не скрываясь, внимательно его оглядел.
— Думаешь, такое возможно?.. Эй, Марио! У тебя неприятности?
— Можно и так сказать. Спрашиваешь, где был? Служил жилеткой для одной юной особы, которая проела мне всю печень, жалуясь на тебя.
— Ясно, — поскучнел Ласло и взялся за еду, не желая развивать поднятую тему.
Ирвинг бросил на него ироничный взгляд.
— Ладно уж, поганец, не хочешь слушать не надо. Так чего ты разыскивал меня?
— Хотел попрощаться, — Ласло тяжело вздохнул и, поморщившись, отправил в рот фыкуа-куа, скользкий деликатес, который до этого дня отказывался пробовать. — Твоими стараниями сегодня вечером заканчивается моя вольная жизнь, — он прислушался к своим вкусовым ощущениям, и по его лицу расплылась довольная улыбка. — Вкуснятина! Жаль, что раньше тебя не послушал.
— Сегодня улетаешь? — поинтересовался Ирвинг, прекрасно зная, во сколько и на чём он убывает к месту службы.
— Ага. В сообщении сказано, чтобы ровно в двадцать шесть ноль-ноль я был как штык на борту 'Огненного вихря'.
— Хочешь дам рекомендацию? — Ирвинг хитро прищурился. — Я знаю Крама Огаташа, капитана 'Огненного вихря'. Впрочем, вряд ли это нужно, ты только намекни ему, что бардак на Гарлеоне устроен твоими стараниями, и он так тебе обрадуется, что не описать словами. Если только в матерном раскладе.
