— Сама виновата. Разум дала, а что ему с ним делать? Какая у него цель в жизни? Посадить тебя в четырёх стенах без перспективы из них выбраться, я на тебя тогда посмотрю. Слушай, придумал! Срочно покупаем ему комп и учим играть! Только вместо "мыши" лучше взять трекбол. Он ведёт себя, как мальчишка, поэтому точно подсядет на игры. Но сначала нужно научить читать.
— Вот и научи, раз такой незанятый, — сказала Ольга. — Пойду предупрежу родителей о гостях.
— А кто-то запрещал мне называть Сашу родителем! — вслед Ольге сказал Нор, но девушка проигнорировала этот наезд.
Сашу она нашла на кухне, где та жарила сырники.
— Саш, — сказала Ольга. — Сейчас к нам должен приехать полковник с кем-то ещё. Мы поговорим в гостиной.
— Вчера у вас был разговор о том, что нужно менять эту квартиру. Это действительно так? — спросила Саша. — Мы так старались, когда выбирали мебель, только начали обустраиваться... И площадь у неё больше ста метров!
— Новая будет лучше. Мне сказали, что и площадь будет больше, и район не такой шумный. Здесь из-за шума и автомобильной вони днём приходится сидеть с закрытыми окнами. А мебель не проблема купить ещё раз. Счета пухнут от денег, а ты жалеешь о мебели. Не пропадет она, я пущу сюда девчонок.
— Так мы не будем её продавать? — спросила Саша. — Ты же хотела купить им по квартире.
— Но не по четырехкомнатной же! — возразила Ольга. — Двух комнат хватит с головой. Я и куплю, но позже, а пока можно взять ещё одну такую и поселить парней. Им вместе будет веселей. Скоро деньги от продажи золота пойдут валом, только почти всё отдадим Виктору. Надо быстрее запускать производство, тогда с доходов можно будет скупить половину Москвы.
— Слушай, Оля, — Саша закончила готовку и повернулась к Ольге, — нам нужно решить, чем себя занять. Со мной пока можно не спешить, ты у нас человек занятый, а вот мужчины, включая твоего кота, уже маются от безделья. Поговорила бы ты со своим полковником о работе для отца. Конечно, не в их ФСБ, а где-нибудь в другом месте. Мы сейчас всю свою жизнь должны согласовывать с ними.
— Всю жизнь — это перебор, — не согласилась девушка, — но лучше советоваться, чтобы мне потом не трястись за вашу безопасность. Хорошо, я сегодня поговорю.
Когда раздался сигнал домофона, Ольга убедилась в том, что приехал Поляков, разблокировала входную дверь и открыла дверь в квартиру. Они жили на втором этаже, поэтому уже через минуту гости вошли в просторную прихожую. Поляков поздоровался с встретившей их Ольгой, а его спутник застыл столбом, с удивлением вытаращившись на девушку.
— Михаил Сергеевич! — потряс его за плечо Поляков. — Поздоровались бы с хозяйкой. Ольга, это наш специалист Михаил Малевич. Что-то его в вас поразило. Может быть, красота?
— Ради бога, извините! — сказал Малевич. — Просто никогда не видел у человека такой силы и не думал, что её может быть столько!
— Раздевайтесь и проходите в комнату, — пригласила Ольга. — Тапочки не предлагаю. У нас тепло и везде ковры.
В гостиной их встретил Нор, на которого Малевич отреагировал уже не так сильно.
— У вас, молодой человек, силы не меньше, чем у Ольги, — сказал он, садясь в предложенное кресло, — а мне говорили, что вы намного слабее.
— Это легко объяснить, — ответил Нор. — Сил у меня не меньше, но маг — это не только сила, это ещё способность ею управлять. У Ольги эта способность намного больше, а у вас она примерно на моём уровне. Мага с вашими способностями мы пока не встречали.
— Вам не хватает только силы, — подтвердила Ольга. — Бросайте своё ФСБ и идите на службу в корпорацию. Мы дадим силу и знания. А в вашей конторе вас сразу же засекретят и запрут на какой-нибудь даче. Разве это жизнь?
— Вы это серьёзно? — спросил Поляков.
— Насчёт силы — серьёзно, — засмеялась Ольга. — А о корпорации пошутила. Не буду я вас грабить. Я уже сделала всё, что нужно, поэтому будьте готовы к тому, что ваши силы через неделю увеличатся раза в три. А знания... Кое-что дам, но не просто так, мне их тоже приходилось отрабатывать. Не скажете, что с нашей свадьбой?
— Вопрос решён, — ответил Поляков. — Нор должен подать в суд заявление о признании его совершеннолетним. Если ваш отец, как опекун, не будет возражать, всё быстро оформят. Потом вас поженим, после чего вы у нас тоже станете самостоятельной. С первым вопросом можно решить за несколько дней, после чего подадите заявление в загс, а через месяц сыграем свадьбу. Пригласите?
— А можно ускорить? — спросила Ольга.
— Если пустить в ход тяжёлую артиллерию, можно всё сделать за один день, — улыбнулся полковник. — Вот только стоит ли? Куда вам спешить? Пока поработаете на нас и займётесь квартирой, вам её уже купили. В важных вопросах спешка вредна. Поработаете с нашими ребятами, глядишь, кто-нибудь из них понравится. А то выскочите сейчас за Нора и потом всю жизнь будете жалеть об упущенных возможностях.
— Знаешь, где работает больше всего шутников? — спросила она Нора. — В ФСБ!
— Мы не работаем, а служим, — поправил Поляков. — Ольга, я не понял, что вы сделали с нашим Михаилом Сергеевичем.
— Наложила воздействие, которое превращает тело в накопитель силы. При этом возможности слабых магов возрастают в несколько раз. Его нельзя будет назвать полноценным магом, но кое-что уже сможет. Я прикину, чему его можно будет научить. И не нужно на меня так смотреть. Ваш Михаил Сергеевич мне в любом случае не конкурент, он не конкурент даже Нору, просто не вижу смысла учить тому, что человек не сможет усвоить, не говоря уже о том, чтобы применять.
— И когда этим можно будет заняться? — спросил Малевич.
— Не раньше чем через пять дней, а лучше — через неделю. Николай Иванович, когда мы увидим квартиру?
— Давайте завтра? — предложил Поляков. — После того как вы обработаете наших ребят, на обратном пути заедем, и вы всё посмотрите. Нор, вам здесь не скучно?
— Хотите меня развеселить? — спросил юноша.
— Хочу предложить вам немного поработать. К нашим специалистам попала запись ваших танцев во Дворце спорта. Вам ведь знакома эта борьба? Вот и позанимаетесь немного с нашими ребятами. Вам полезно с нами подружиться. Среди ваших учеников будет немало интересных людей, а жизнь не ограничивается одной работой.
— Я не против, — согласился Нор. — Пока не работаю в корпорации, могу вам помочь, тем более что мне почти наверняка через три года потребуется ваша помощь. Только будет лучше, если я сразу запишу борьбу им в память, а потом помогу отработать. Обучение ускорится раз в десять.
— И многое так можно записать? — спросил Поляков.
— Всё, что компактно лежит в памяти, — ответила Ольга. — В противном случае придётся передавать часть своей жизни. Вы знаете английский?
— Несколько лет жил в Англии, пришлось выучить.
— А французский?
— Совсем чуть-чуть. А к чему эти вопросы?
— К тому, что я за десять минут могу дать вам знание этого языка. Будете говорить не хуже французов. Знания письма тоже передаются, нужно только потом немного потренироваться.
— Десять минут у меня есть, — кивнул Поляков. — Ничего не потребуете взамен?
— Попрошу. У вас наверняка есть люди, которые хорошо говорят на немецком, испанском и китайском языках. Если есть знающие японский, я выучила бы и его. Если потом вам потребуется передать кому-нибудь знание языка, я это сделаю.
— Интересное предложение, — сказал Поляков. — Завтра же подберу людей. Им самим ничего не придётся делать?
— Только посидеть минут пятнадцать, — ответила Ольга, — а потом сказать несколько фраз. Это активирует полученные знания. Николай Иванович, у меня к вам вопрос. Не посоветуете, куда лучше устроиться работать отцу? Он закончил в Красноярске Институт леса, а потом работал лесничим. Обладает феноменальными физическими способностями, прекрасно стреляет и знает иностранные языки. Но предупреждаю сразу, что Иностранный легион можете не предлагать, а то Александра тут же оторвёт вам голову.
— Я подумаю, — сказал он, — и кое с кем посоветуюсь. Голова у меня одна.
— Ты сегодня трезвая? — удивился муж. — Что-то в лесу сдохло!
— Убери руки! — сказал Лошан. — Убью.
— Ух, какие мы грозные! — усмехнулся муж и попытался повалить его на пол.
Получив удар в горло, он захрипел и упал на колени. Второй удар ногой, пришёлся в пах, а после третьего, нанесённого в висок припрятанной скалкой, всё было кончено.
— Я знаю, что ты меня слышишь, — сказал комиссар. — Сейчас я уйду, и ты станешь свободной. Подумай хорошенько, прежде чем куда-нибудь звонить. То, что твой муж был мерзавцем и пьяницей, не основание для убийства. Тебя ждут суд и тюрьма. А когда выйдешь на волю, отвернутся все. Будешь бомжевать, пока не сдохнешь. И не нужно в этом упрекать меня, вы со своими пьянками и так не кончили бы ничем хорошим. Я хочу предложить сделку. Ты отдаёшь под моё управление своё тело сроком на один год. Сама будешь видеть и чувствовать, как сейчас. Я спасу тебя от тюрьмы, вылечу от всех болезней и сделаю богатой. Мы привыкли получать от жизни всё, поэтому этот год будет для тебя не самым плохим. Думай! Если решишься на сделку, ложись на кровать и закрой глаза.
— Ничего не понял! — сказал полковник Беляков. — Какая-то ахинея! Как можно получать электроэнергию из ничего?
— Я сначала тоже не понял, — усмехнулся Виктор.
— А потом поняли? — спросил майор Суханов.
— Я похож на Эйнштейна? — спросил Виктор. — Очень сомневаюсь, что и он здесь разобрался бы. Я просто принял, как данность, что такое может быть. Общий принцип понял, а детали... По прикидкам наших гостей, сами мы до такого додумались бы лет через сто.
— Ну и что вы приняли, как данность? — спросил Беляков.
— Смотрите, — начал объяснять Виктор, рисуя ручкой на листе бумаги. — По сути, это термоэлемент, только совершенно необычный. У обычного коэффициент полезного действия не превышает пятнадцати процентов, а у этого он приближается к шестидесяти. Стержень, в котором под действием разницы температур возникает ток, представляет собой довольно сложное устройство. Его конструкция известна, а вот как её выполнить, пока не совсем ясно. Над этим и будем работать.
— Это и я принял за данность! — махнул рукой Беляков. — Объясните, за счёт чего происходит нагрев, и как при таких малых габаритах вы собираетесь отводить тепло?
— И нагрев, и охлаждение — это явления одного порядка. Существует неизвестный нам вид материи. Мы его никак не ощущаем и не можем фиксировать приборами.
— Тёмная материя? — спросил Суханов.
— А чёрт её знает, какой у неё цвет! — сказал Виктор. — Главное — это то, что наша материя может переходить в ту, а та — в нашу. Причём в первом случае происходит поглощение энергии, а во втором — выделение. Для переходов используется материал на концах стержня. Расход материала мизерный, поэтому однажды включенный генератор будет работать без замены стержня не меньше пятидесяти лет. Устройства, инициирующие эти переходы материи, располагаются вблизи торцов стержня и потребляют совсем немного энергии. Всё питается от небольшого аккумулятора, который получает зарядку от термоэлемента. Один конец стержня охлаждается до температуры близкой к абсолютному нулю, а второй нагревается тем сильнее, чем выше потребляемая мощность.
— И максимальная мощность будет десять киловатт? — недоверчиво спросил Беляков. — У такого небольшого устройства?
— Планируется их делать не только на десять, но и на двадцать пять киловатт. Но это уже будет устройство ранцевого типа для систем оружия. Такие же генераторы будут основой для активной брони с усилителями мышц и плазменным метателем.
— Маловата мощность для плазмы, — сказал Суханов. — Придётся таскать на горбу накопитель и каждый раз ждать заряда.
— Только не в наших конструкциях, — возразил Виктор. — Для создания плазмы используется не электроэнергия, а опять переход материи. Материал заряда нагревается до пятидесяти тысяч градусов, а электричество сжимает плазму и с большой скоростью выбрасывает из ствола. Вся система охлаждается тоже переходом материи. Из-за сопротивления воздуха дальность стрельбы всего метров триста, зато для такого выстрела преградой будет только танковая броня и толстые каменные стены. БТР, например, прожжёт насквозь. И стрелять можно до посинения: энергия никогда не закончится, а материала для плазмы в магазине на две тысячи выстрелов. Лазеры на броне, кстати, тоже будут.
— А делать что-то вроде бомб? — спросил Суханов.
— Не получится, — ответил Виктор. — Я тоже об этом спрашивал. Зоны выделения и поглощения энергии очень небольшие и ограничены размерами устройств перехода. Ни заморозить, ни сжечь много людей у вас не получится. А вот холодильники или нагреватели делать будем.
— Если у вас получится, всё засекретят, — сказал Беляков. — Никто не позволит гнать такое в ширпотреб!
— Если выпустить сорок миллионов таких устройств, можно в изобилии снабдить электроэнергией все квартиры в стране, — сказал Виктор. — И это вполне реальная задача. Чтобы не бегали с генераторами по улице, их можно искусственно утяжелить. Можно дать электромобиль в каждую семью. А секретность... Попробуйте сначала повторить нашу конструкцию. Доры гарантируют, что лет тридцать это не получится. Вы представляете, какие это даст преимущества? О военном применении можете подумать сами. Десяток генераторов повышенной мощности вполне смогут двигать лёгкий танк и питать системы его оружия. Применений вообще море!
— И когда это будет? — скептически спросил Беляков.
— К работам приступим через год, а первую продукцию планируем через пять лет. Но это без гарантии, потому что нужно решить очень много проблем. Но это перспектива, а мне сейчас нужно знать, будет ли кто-нибудь покупать нашу кабельную продукцию. Склады забиты, а на днях будет готова первая партия инструментов. Если вы не отнесёте их к стратегическим товарам, я, как и собирался, продам всё в Китай. Потом будет легче обеспечить спрос на внутреннем рынке.
— Мы должны ознакомиться и доложить, — сказал Суханов. — Решать будут другие. Мы отметим, что вы просили не затягивать решение этого вопроса.
— Давайте подведем предварительные итоги, — сказал Бортенев. — Начните вы, Дмитрий Константинович.
— Уже восемь дней, как в моём управлении создан отдел, возглавляемый Поляковым, — сказал начальник Управления оперативно-техническими мероприятиями Гущин. — К работе привлечён узкий круг работников, все остальные, кого мы используем, не в курсе того, чем занимается отдел. Но со временем круг посвящённых в работу с Ковалёвой будет расширяться. Давайте сначала расскажу о той группе сотрудников, которые подверглись оптимизации. Вчера Ковалёва обработала их в третий раз. Изменения видны без анализов. Все стали намного сильнее, и резко повысилась скорость реакции. У единственного среди них, кому больше сорока, это проявляется особенно сильно.
— Что говорят медики? — спросил Бортенев.
— Они ничего не могут сказать, потому что ничего не понимают. У парней масса нарушений во всех анализах, но они прекрасно себя чувствуют и демонстрируют завидное здоровье. А у самых молодых начали меняться черты лица. Изменения небольшие, но медиков о них предупреждали, поэтому они заметили.
