Рыжий Волчонок. Книга первая

— Как это? — тот удивился.

— А так. Не говори и все. Пусть это будет нашей общей тайной.

— Я не могу. От Волчонка у меня нет тайн. Да как же так? — теперь Дири был растерян.

— Я тебе за молчание тулат дам. Согласен?

— Ты меня хочешь подкупить? Ты что?! — возмутился мальчишка. — Да как я потом с Волчонком буду? Ты что?! — Дири вскочил с кровати.

— А что такого? Просто промолчи. Он у тебя спрашивать не будет.

— Нет. Я теперь вообще не могу промолчать. Я...я... Нет! И ты, Эрве, никогда мне такое не предлагай. Никогда!

Дири, недовольно сопя носом, повернулся и вышел.

"Вот дурак малолетний", — только и смог выговорить удрученный Эрве. А потом он вспомнил, что он ударил Волчонка заклятьем, отчего пришел еще в большее расстройство. Простит ли он его? Вот о чем надо думать, а не о своей раскрытой тайне.

Вошедший в комнату Волчонок был хмур и зол. Впрочем, иного, за то, что Эрве применил к нему заклятье, ожидать было нельзя. Сейчас Вучко в своем праве и может его наказать. Будет бить?

— Вучко...

— Значит, так. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь. Эту лошадь оставишь себе. И тех двух коней, что хозяин приведет. Или деньгами возьмешь.

— Вучко я ненароком! Не специально!

— Что?! Это ты называешь ненароком? И как только такое можешь выговорить!

— Но я себя не держал. Я занят был, сам же знаешь, что в такие минуты чувствуешь. А ты ворвался, помешал. Вот я ненароком тебя заклятьем и ударил. Я же не специально, Волчонок! Ну, ударь меня своей магией, сочтемся.

— Ты о чем?

— Я же говорю, я не нарочно заклятье сотворил, все вышло спонтанно, само по себе.

— Так ты об этом? А что ты с девчонкой сделал?

— Она это заслужила, мерзавка.

Вучко сжал кулаки, шагнул к Эрве, но остановился, так и не дойдя до кровати, на которой тот сидел.

— Не хочу руки пачкать.

Развернулся и ушел.

Эрве не сразу понял причину гнева Волчонка. Так он из-за этой дряни так? А что такого плохого он, Эрве, с ней сделал? Она же заслужила. Этого еще мало!

А потом до него дошел смысл сказанного Волчонком. Вучко его прогоняет. Прогнал. Насовсем. Как же так? Нельзя же...

До конца дня Эрве так и не появился в обеденном зале, уснув на голодный желудок. А утром, полежав в кровати, он встал и, тяжело вздохнув, спустился вниз на первый этаж. Херат из города еще не появился. Позавтракав, он наказал слуге сообщить о приезде хозяина. Скоро подойдет крайний срок, назначенный для возвращения коней. В полдень слуга постучал в дверь, сообщив о возвращении Херата.

Хозяин заведения выглядел уставшим, не выспавшимся. И расстроенным. Одного коня он вернул, но, по словам Херата, это обошлось ему в тулат и пять балеров. Да еще и за второго коня, который принадлежал сбежавшему Гелоду, хозяину нужно выплатить Эрве компенсацию в десять балеров. Продолжая стонать и ахать, Херат стал просить сделать ему скидку. Эрве, конечно, ему отказал. Виноват — плати по полной.

Приняв деньги и посмотрев на своего коня, Эрве вернулся в номер, решив перед отъездом еще раз перекусить за счет хозяина постоялого двора. Спешить было некуда, тем более что он еще окончательно не решил, куда податься. Впрочем, выбор был невелик. Лучше поехать в соседнее таретство и там немного переждать.

Спускаясь в обеденный зал, Эрве услышал громкие крики и шум. Перед его глазами предстала странная картина. В зале дрались. Вучко отбивался от троих старых знакомых Эрве, тех самых, что его похитили. Еще один бандит пытался подняться с пола, но это у него плохо получалось.

Эрве стал плести заклятье, но, о, ужас! у него ничего не получалось. Совсем ничего, как тогда, когда на нем был магический ошейник. Эрве судорожно протянул руку к горлу. Нет, все чисто. А волшба не получается. Он пуст, совсем пуст.

Тем временем Волчонок каким-то удивительно красивым ударом высоко поднятой ноги отправил в конец зала еще одного бандита. Но отвлекся и пропустил удар в бок, а затем Волчонка обхватили железные объятия одного из двух остающихся на ногах бандитов. Второй из них тут же подскочил и ударил кулаком в грудь Вучко, но тут же громко вскрикнул — подбежавший Дири ткнул его кинжалом в бедро. Бандит развернулся, одной рукой схватившись за пораненную ногу, а другой сильным ударом повалил Дири на пол. А затем бандит выхватил кинжал и занес его над головой Дири, который с ужасом смотрел на своего будущего убийцу. Или это был не ужас, а ненависть?

Эрве не мог ждать, быстрым и выверенным движением руки он послал свой кинжал в сторону бандита. Кидать ножи и кинжалы он умел хорошо. Вот и сейчас не промазал. Бандит застыл и рухнул на пол — кинжал попал ему в шею.

Тем временем Волчонок каким-то образом вывернулся из крепких объятий своего противника, и нанес несколько сильных ударов по его корпусу, закончив сильным ударом кулака в челюсть. После этого осталось добить поверженных противников. Эрве перерезал бы им горло, но Волчонок ограничился лишь тем, что оглушил бандитов остатками разбитой скамейки. При этом Эрве видел, что тот сделал характерный жест своей волшбы для сотворения удара магическим молотком, но магия у Волчонка не получилась. Точно так же, как до этого ничего не вышло и у него самого.

Эрве, стараясь не глядеть на Волчонка, вынул кинжал из шеи убитого бандита, обтер оружие, прицепил на пояс и, не оглядываясь по сторонам, вышел во двор, где приказал седлать своих коней.

Вдали на дороге, ведущей в Брестон, удалялся всадник. Скорее всего, им был уцелевший пятый бандит, оставленный нападавшими во дворе. Минут через пять кони были оседланы, оставалось лишь вскочить в седло. Эрве обернулся, желая в последний раз взглянуть на здание, и увидел Волчонка, молча стоящего на пороге и смотрящего на него.

— Давай поговорим, ладно? — слова Волчонка возродили надежду в сердце Эрве.

Глава 17. Приглашение.

Подъехав к постоялому двору, первыми, кого я увидел, были знакомые мне вышибалы. И я им, видимо, хорошо запомнился, раз эти крепыши так явственно испугались. Глядя на их вытянувшиеся лица, я подмигнул здоровякам и широко улыбнулся. Лучше бы я этого не делал, вышибалы засуетились, пытаясь укрыться от моего взгляда, а когда я поднялся по ступенькам и открыл входную дверь, то за моей спиной послышался вздох облегчения. Помнят меня, помнят.

И хозяин двора тоже не забыл нашей встречи. Испугался посильнее, чем его держиморды. Но здесь Эрве первую скрипку играть стал, требуя вернуть присвоенных коней, да побыстрее. Вот кто настоящий грасс! Как себя с хозяином повел, как марку держал! Это у них, у благородных, видимо, в крови.

Потом мы пообедали, да разошлись по своим комнатам. Дири, конечно, захотел ночевать в одной комнате со мной. Вот ведь привязался! Куда я, туда и он. Только мы разлеглись на своих кроватях, решив всхрапнуть с дороги, как неподалеку раздались чьи-то крики. Даже вопли. Истеричные, захлебывающиеся от боли. Женский голос, молодой.

Когда я выбежал в коридор, крики стали тише. Откуда они доносились, определить труда не составило. Да это же комната Эрве! Думая, что с пацаном опять что-то случилось, я сразу же рванул туда.

Дверь распахиваю и столбом застываю. Такое там увидел! Молодая девчонка вся в слезах, плачет, от боли покрикивает, а этот мелкий ее... Да еще и на меня огрызается, прочь прогоняет. Ну, я его ногой в бок и стукнул. Не сильно, а только чтобы тот остановился и перестал девчонку обижать. А в ответ негодник в меня своим заклятьем двинул. Да еще как сильно! Хорошо, что пока я сюда бежал и думал о плохом, из воздуха энергии подергал, в сгустки силы превратил. Немного натаскал, но это чуток защитило. Но все равно боль ужасная пронзила тело. И в ответ, почти ничего не соображая, я штырь собрался сотворить. Да уже и образовал почти, но вовремя до меня дошло, что же я сейчас могу натворить. Так и убить можно пацана. И в последний момент трансформировал штырь в молоточек. Небольшой, но эффектный.

Ударил им Эрве, тот сразу на пол и шлепнулся. Голым задом кверху. А девчонка лежит, ревет, не унимается. Оказалось, что это дочка Херата, хозяина постоялого двора. Поднял я ее и понес к ней в ее жилище.

Иду, а самого дрожь пробирает от злости на гаденыша. Девчонка совсем молоденькая, мне ровесница будет. А этот маньяк так с ней обошелся. Пригрел я змеюку. Если бы гаденыш попался мне под руку, когда я девчонку успокаивал, точно, прибил бы.

Но, видимо, везунчик этот Эрве. Пока обратно возвращался, злость поутихла, эмоций поубавилось. А тут еще Дири примчался, весь возбужденный. Пришлось остановиться и с ним еще поговорить.

Пацан собрался наушничать, стал Эрве закладывать. Еще один выискался, кто мне проблем подбрасывает. Его я сразу оборвал, гадости слушать не захотел, только со злостью ему ответил. Я ведь еще не отошел от всей этой гадкой сцены. Одним словом, доходчиво объяснил, что Дири сейчас занимается доносительством. А я с детства доносчиков и стукачей терпеть не могу. Вот ему все и высказал. А сам пошел разбираться с Эрве.

Ну и сказал тому, что я его теперь знать не знаю, и что пути наши расходятся. Тот глазами хлопает, то ли притворяется, то ли в самом деле не понимает, что сотворил. Думает, что я рассердился из-за его заклятья. Нет, из-за него тоже, только за заклятье я бы гаденышу просто уши надрал, но прогонять бы не стал. Это точно. В конце концов, понимаю, что человек сорваться может, себя не проконтролировать. Это, если человек. Но он себя как звереныш повел. И понять совсем не может.

Даже руки зачесались, до того он снова меня завел, только не стал руки пачкать об это маленькое дерьмо. Развернулся и ушел к себе.

А там тоже не радость. Дири в угол комнаты забился и... ревет. Это Дири-то, железный (ну, почти) пацан. Да что же это за день такой! А он из-за чего? Оказалось, что Дири столь эмоционально отреагировал на то, что я его доносчиком обозвал. Он, видите ли, из лучших побуждений решил Эрве заложить. Решил ничего от меня не скрывать. Я, конечно, понимаю, что Дири и в самом деле из лучших побуждений, из уважения, так скажем, ко мне бросился докладывать. Только всему есть предел. Так можно и сволочью стать. Из тех же лучших побуждений.

Я ему это и начал растолковывать. Кажется, немного понял. Не глупый пацан. Просто мир этот не такой. И люди иные. На моей Земле тоже не все так хорошо. Люди разные встречаются, но подлость в ранг достоинства еще не включили. А здесь, на Иллире, это в порядке вещей. Уж на что Дири нормальный пацан, но и он, оказывается, легко воспринял эту гадкую сцену. Даже с интересом. Впрочем, это понятно, где ему иное в своей жизни видеть? С ранних лет жил илотом среди разбойников, душегубов. И при этом все-таки человеком остался. А дурь из головы выветрится.

А вечером у нас в комнате гость появился. Гостья. Аркита, дочка хозяина. Умытая, чистенькая, успокоившаяся. И не с пустыми руками. Поднос, а на нем плошки с мясом, сыром, кувшинчик, в котором вино плескается. И тарелка со спелой вишней. Это мне понравилось. И Дири тоже. Молодец, девчонка, соображает. И на лицо, оказывается, красивая. Днем я видел ее зареванной, а тут такая пышечка. Нет, не толстая, просто все при ней. Даже груди, хоть до конца и не сформировавшиеся, тоже выглядят приятно.

Аркита мне сразу же напомнила мою одноклассницу, на которую я глаз положил, да только безуспешно. Та на парней вообще не смотрела, из дома в школу, из школы сразу домой.

А когда она начала плошки-кружки расставлять, то наклонилась так, что большой разрез в ее платье меня еще больше порадовал. Дири, тот еще мелкий, сразу за мясо принялся, рот набивая, а я на Аркиту смотрю, а она на меня поглядывает.

Потом опомнился — что она все стоит и стоит? Оказывается, без приглашения женщине невместно садиться. Глупости какие. Усадил я ее рядом, а той, вижу, это понравилось. Поговорили о том, о сем, немного перекусили. А потом черед до ягод дошел. И настолько аппетитно она ягодки в рот себе кидает, а потом вишневый сок сквозь губы течет, что я, кажется, совсем ошалел. А она совсем вплотную ко мне пододвинулась. Ну и, не знаю как, поцеловал я ее в вишневые губы. Думал, что обидится или скандалить станет, а Аркита поцелуй не отвергла, а наоборот, сама впилась в ответном. Ну все, крыша у меня поехала, еле остановился — из-за Дири. Тот уже давно живот набил и поглядывал на нас насмешливо. Чувствую, что потом дальше у меня с Аркитой может произойти, потому и прогнал пацана. Вежливо, конечно. Но твердо. Тот, шельмец, все понял и уходил с насмешливой ухмылочкой.

От всего происходящего со мной я совсем ошалел, помню, что до поздней ночи мы с Аркитой кайфовали, а потом так и уснули. Утром просыпаемся, снова все по новой, но на этот раз не долго. Я про Дири вспомнил, вначале забеспокоился, его же целую ночь (да еще и вечер) не было. Потом вспомнил, что пацан не маменькин сыночек, найдет, где переночевать. Сейчас, небось, рядом с дверью околачивается, ждет, когда я разрешу войти. С понятием пацан.

Так и вышло, не успела Аркита за дверь выпорхнуть, как Дири тут как тут, а у самого улыбка до ушей. Скалится. Ладно, имеет право.

Пока умылся, да себя в порядок привел, время уже позднее. Можно, конечно, остатками еды, что Аркита принесла, перекусить, да этот шельмец вчера порядком всего умял, да и не вино же на завтрак пить?

Пошли мы с Дири вниз в обеденный зал. Поедим, да и поедем дальше. Куда? А вот этого я не знаю. Раньше я как бы с Эрве ехал. Он в Силетию и я туда же. Но мне-то без разницы куда. Я даже не знаю, в каком я сейчас месте. Нет, знать-то знаю — по местным меркам, а вот что здесь на моей Земле находится, до сих пор не понял. Скорее всего, Европа. Горы есть. Так по всей Европе они, что Балканы, что Карпаты, что Альпы, Пиренеи. Правда, к югу степь. Но она тянется по всему Причерноморью, даже в Венгрию дотягивается. А могут эти места оказаться, чем черт не шутит, и Америкой, какой-нибудь. Или Азией. Не знаю. Как бы то ни было, сейчас коней оседлаем и поедем... куда-нибудь.

По дороге, где приглянется, остановимся, осмотримся, может быть, осядем. Надолго ли — да не знаю я. Везде для меня чужая земля. И люди. Кроме Дири, конечно. Этот теперь со мной, никуда не денется. А чтобы вторым Эрве не вырос, придется воспитывать. Он, наверное, грамоты не знает. Какая там грамота, здесь серьезные люди, наверное, читать и писать не умеют, не то что пацан из илотов. Средневековье, хоть и позднее. Почему позднее? Видел я тут у некоторых богачей пистолеты. Бандуры еще те. У нас, кажется, пистолями их называли. А вот ружей, точнее, мушкетов не заметил. Не изобрели или я мало знаю? Зато пушечки — мортиры видел. Допотопные, конечно, так ведь и век-то какой? Значит, порох изобрели.

И еще здесь, в отличие от моей Земли, магия есть. А это должно наложить отпечаток на всю местную жизнь. На те же войны. Наверное, боевые маги имеются. Если уж Эрве умеет такие заклятья творить, то что может сделать взрослый сильный маг? Не у всех деньги на амулеты водятся. Да и неизвестно, насколько они хорошо защищают от сильной волшбы.

Из своего коридорчика выглянул Херат. Вернулся, значит. Интересно, возвратил коней или с Эрве деньгами рассчитается? Впрочем, это теперь не мое дело. Эрве теперь мне чужой.