Изыскатели. Общий файл.

— Так что, Май, ты сделал ошибку, приняв нас за каких-то там агентов. И дважды ошибку — что пошёл с доносом в Управу. Чем это закончилось — сам видишь. Все вы чудом остались живы. И благодарить за это нужно только нас, — Алек как будто вбил последний гвоздь в крышку гроба авторитета хозяина зрелищника.

"Ты не слишком...Жестоко поступаешь?" — поинтересовалась Мэриен, на что Алек резонно возразил:

"Иначе он быстро забудется. А нам нужна их преданность. Хотя бы до того, как найдём экипаж".

"Как скажешь" — покладисто согласилась Мэриен, на что Алек подозрительно так посмотрел, но не стал уточнять причины такого поведения. Впрочем, его жена сама всё объяснила:

"Просто устала. Надоели эти разборки"

"И поругаться от души не удалось", — ехидно согласился Алек.

На какое-то время они забыли, что разговор ещё не закончен, что артисты продолжают упрекать Мая и что основная часть беседы — ещё впереди.

Наконец, хозяину это всё надоело и он хлопнул в ладоши, останавливая споры, как останавливал неудачные или затянувшиеся репетиции.

— Хорошо, но почему у вас тогда нет никаких документов? — спросил он пришлых и труппа снова навострила уши.

— Мы пришли издалека. Откуда у нас могут быть местные документы? — вздохнул Алек, которому тоже стали надоедать эти разборки.

— И куда же вы направляетесь?

— В Кришн, — Алек пожал плечами, как бы показывая, что ничего не изменилось с тех пор, как они договаривались.

— Зачем? — не выдержала долгого молчания Лали. Она давно положила глаз на привлекательного, несмотря на шрам, мужчину, и всегда старалась обратить его внимание на себя, не понимая, что он нашёл в этой старухе (с её, конечно, точки зрения).

— Там потерялись наши друзья, — честно ответил Алек, — вот мы и пытаемся их найти.

А потом посмотрел прямо в глаза Мая:

— Надеюсь на вашу помощь. В благодарность за спасение.

— И во избежание неприятных последствий, — Мэриен произнесла это очень тихо, но, странным образом, её услышали все.

И Май, и вся его труппа поёжились от этого безжизненного голоса. Казалось, Мэриен было совершенно без разницы — будут они жить или умрут? Причём, с её помощью.

Лили первой сбросила наваждение:

— Послезавтра — конец десятидневки. Глава Совета Кришна будет проводить суд и принимать просьбы жителей. Если вы привлечёте его внимание, то можно попросить помощь в поисках.

— Только ваш номер не подойдёт, — вмешался Май, — слишком много подозрений может вызвать такое искусство. Даже если вы его измените, такого мастерства в метании — не скрыть полностью. Нужно что-то другое.

У Мая было ощущение, что совсем недавно по его шее прошлось острие ножа — и на время смерть отсрочилась. Именно поэтому он так рьяно влился в обсуждение проблемы. Ему было просто страшно что-то снова задумать против чужаков!

Алек задумался, а Мэриен вдруг попросила Лили:

— Одолжишь свой бубен?

Любой из артистов зрелищника вмещал в себе несколько специальностей. Мужчины выполняли, кроме номеров, тяжёлые работы. А при необходимости — играли на простеньких сельских музыкальных инструментах. Так, из Силки вышел неплохой барабанщик, а Гранк пользовался струнным музыкальным инструментом, чем-то отдалённо похожим по звуку на земную гитару. Девушки тоже не отставали: У Лали было нечто вроде кастаньет, У Лили — бубен, а Лоли играла на свирели.

Алек мгновенно понял задумку жены:

— Ты уверена?

— Попробую. Может даже, убьём двух зайцев, — совершенно непонятно для артистов ответила она и Алек попросил у Гранка его "гитару". Нет, инструмент был другой, не совсем похожий, но это была вещь, сделанная по образу музыкального инструмента из Содружества, и Алек вполне мог играть на нём. Это Гранк, в прошлом, на Родине, заядлый гитарист, нашёл здесь мастера, который сумел-таки сделать что-то похожее.

И хотя Гранк вообще никогда и никому не одалживал свой инструмент, отказать Алеку он не мог. Просто помнил, кто спас ему жизнь.

Алеку пришлось несколько минут приноравливаться к струнам и их звучанию, пока пальцы не вспомнили, как нужно держать его правильно. Когда раздался первый перебор, со стороны костра зазвучали первые же удары бубна. Несколько минут они перекликались, соревнуясь и подлаживаясь друг под друга, а потом...

Если бы аборигены Мира верили в Богов, то иначе, чем волшебством, они не смогли бы назвать то действо, что прошло перед ними в отблесках костра и небесных светил.

Мэриен танцевала. Танцевала так, как будто от этого зависит её жизнь. Она отдавалась ритмичным движениям под струнную музыку вся, без остатка. Вкладывая не только душу, но и всю себя: свою любовь, надежды, чаяния. Она не могла, просто не умела танцевать иначе. Говорят, что музыка занимает первое место в эмоциональном воздействии на человека. В то время, как любовь стоит только на шестом.

Для Мэриен же на первом месте был танец. Также как для тех, кто его видел.

Зрители замерли.

Перед ними было живое пламя. Именно лепестки костра сейчас напоминали движения танца. То замирая в полной неподвижности, то извиваясь, как настоящий огонь, то взрываясь в прыжке подобно взлетающим искрам костра. Мэриен не просто танцевала. Она творила, Так, как могли творить-танцевать её далёкие предки с Земли. Но с необыкновенной пластикой абсолютно тренированного тела союзной, вдобавок наполовину арайанки.

Никто из артистов, кто слушал сейчас древние земные наигрыши и смотрел танец женщины, не смог остаться прежним. Пусть произошло что-то совсем незначительное но изменения затронули душу каждого.

И пусть этот танец длился всего несколько минут — он проник в самую суть всех, кто его видел.

"Всё! Они наши" — заканчивая и останавливаясь, "промыслила" Мэриен. Именно поэтому она, обожавшая танцевать, старалась делать это без зрителей. Слишком сильным оказывалось воздействие этого искусства в исполнении Мэриен на всех посторонних. Только близкие имели иммунитет, а вот все остальные...

В этом не было никакой мистики. Просто, отдаваясь полностью любому занятию, сильный менталист увеличивал уровень воздействия. Но так как "алгеброй гармонию измерить" до сих пор не удалось, направление и сила воздействия отличались в разных случаях на порядки.

Вот и сейчас, страстно желая покончить с разборками и заручится поддержкой труппы, Мэриен подсознательно запрограммировала всех вокруг на преданность. Так что в Кришн можно отправляться смело! Зрелищники им помогут.

"Ты знала?" — поинтересовался Алек, когда все, усталые, отправились отдыхать. Мзриен не ответила. Да и как отвечать, когда твои подсознательные желания воплощаются в реальность?

Артисты не стали выражать свои чувства или восторгаться. Только Май крякнул в кулак и сказал:

— Подойдёт. Остальное — завтра решим. Спать пора. Все слишком устали.

На самом деле каждый хотел остаться наедине со своими мыслями. И с теми чувствами, что разбередил в них необыкновенный танец Мэриен.

Именно поэтому все заснули очень поздно и так же поздно поднялись.

И вот теперь, после долгого утра пути, зрелищник приближался, наконец, к цели своего пути — вольному порту Кришн.

Отступление.

Глубокий космос. Соседняя с планетой Мир система.

Сергей рывком вышел из режима слияния и задумчиво посмотрел на обзорную голопанель впереди. Она проецировала перед сидящими в рубке Космос. Такой привычный, родной и... загадочный. Ложемент превратился в удобное вертящееся кресло, а капитан "Багиры" устало потёр висок. Рядом так же беззвучно изменилось место расположения помощника, с тихим щелчком втянулись ремни безопасности и Рада легким движением встала за спиной мужа. Руки привычно легли на плечи любимого мужчины, разминая мышцы и отвлекая от грустных мыслей.

— Что теперь? — тихо спросила землянка. Находясь на связи с искином корабля, она прекрасно поняла проблему. "Багира" не могла зафиксировать координаты цели. Казалось бы, вот она — планета, на которой потерпела крушение "Неистовая Леди". По космическим меркам — рукой подать, соседняя, самая близкая система. Каких-то три-пять световых дет. Но... Координаты не фиксировались. Глубокий слой гипера без "приводного" маяка был недоступен. То есть, они могли нырнуть куда угодно и сейчас. Но вынырнуть корабль мог только по четким указаниям маяков, разбросанных изыскательскими экспедициями по Галактике. Здесь же такой роскоши не было, не посещали ещё изыскатели эту звёздную систему. Поэтому приходилось действовать по старинке — через "верхний" слой гипера, как передвигались корабли Содружества и других космических цивилизаций. Сергею и Раде было не привыкать к подобному путешествию: много лет назад они уже занимались этим. Просто такой путь отнимал гораздо больше времени и таил опасности, которые "глубокий" гипер исключал. Вот только сейчас почему-то не удавалось поймать цель. Визуально — они наблюдали звезду, в системе которой, предположительно, и пропали их дети. А вот приборы работать отказывались. Они просто "не видели" этой системы, как будто скрытой некой аномалией. Парадокс!

— Есть два варианта действий, — Сергей повернул голову, коснувшись взглядом жены, — либо попытаться сделать полный облёт всех соседних с целью систем, либо уходить в глубокий гипер в надежде, что нас выдернет также, как и "Леди". Нужно связаться с Центром, доложить ситуацию.

— Но решать-то придётся тебе, а не Центру, — возразила Рада, возвращаясь на своё место. Она почувствовала, что муж успокоился и напряженность немного спала.

— Да. Сделаем несколько пробных прыжков вокруг. Вдруг где-то в этой защите найдётся щель, куда мы сможем влезть? — Сергей сказал, но тут же покачал головой, — хотя это маловероятно.

— Почему?

— Слишком похожая ситуация, — капитан потёр подбородок.

Рада задумалась на мгновение:

— Ты говоришь о Соне?

— Да. Эта планета вместе с системой не зря считается закрытой для всех, кроме личных гостей Властительницы, — Сергей улыбнулся, и Рада ответила ему такой же ироничной улыбкой, — посторонние просто не могут поймать координаты, даже если находятся по соседству. И это — несмотря на маяк рядом с граничной звездой.

— Подозреваешь, что здесь — нечто подобное?

— Слишком похоже. Надо проверить всё вокруг.

— Это займёт время, — заметила Рада, но потом, задумавшись, тряхнула головой — впрочем, я пока не чувствую ничего настолько опасного, чтобы торопиться. Вернее, ничего такого, что наше вмешательство может изменить.

— Что-либо конкретное? — коротко спросил Сергей. Хоть он знал свою дочь лучше жены (ещё бы, воспитывал девочку сам, пока Рада была... погибшей), но мать чувствовала Мэриен полнее. Потому и спрашивал сейчас битый жизнью арайанец свою гораздо более молодую жену, что Рада иногда предвидела опасность и могла показать пути выхода из неё. Она не была настолько сильным интуитом как Алек Шони, её способности касались только близких людей. Дистанционное эмпато-интуитивное восприятие с вероятностно-вариативным развитием событий и наиболее полным анализом выбора оптимальных действий — так запутанно назвала сама Рада свои способности, иронизируя над привычкой учёных давать точные, но малопонятные определения различным феноменам. Хотя, в принципе, ничего феноменального в способностях Рады Шейн не было. Просто горячая любовь к близким, которая делает вероятными всякие-разные возможности.

И ещё одно. Рада всегда чётко знала: смогут ли они помочь? Или супругам останется только бессильно наблюдать за событиями, не в силах ничего изменить. Эти способности усилились после возвращения Рады в мир живых. Нет-нет, ни с чем особо мистическим, вроде воскрешения, это не связано. Просто... Петля во времени — и считавшаяся погибшей около пятнадцати лет назад женщина вернулась в общество, потеряв, правда, эти самые годы — для неё их просто не было.

— Ничего, что может зависеть от нас, — ответила женщина

— Тогда вперёд. Свяжемся с Центром только после того, как пополним банк данных. Пока мы знаем слишком мало, чтобы о чём-то докладывать.

Глава 23.

Кришн.

Город-порт вырастал на линии горизонта как странное видение из древней истории. Ничего удивительного — это был второй крупный населённый пункт, увиденный путешественниками на этой планете. Но если Эсмея — столица рэйства Коорта — был компактным и очень интересно спланированным городом, то про Кришн можно было сказать сразу: он был огромен и хаотичен. Привольно раскинуться на побережье ему не давали только горы на востоке, цепь которых сопровождала Главный тракт с момента выезда зрелищника со старой дороги.

На западе же портовая часть простиралась вдоль протяженной береговой линии гавани настолько далеко, что было непонятно, где заканчивается город и начинаются пригородные поселения.

Сам тракт был широким, очень ухоженным и основательным. Горы — невысокие, покрытые кустарниками и деревьями, отстояли от полотна дороги на достаточном расстоянии, чтобы то там, то сям возникли придорожные поселения, жители которых занимались разными ремёслами, мелкой торговлей и предоставлением услуг проезжающим.

Невидимое с тракта за полосой горных складок и возвышенностей раскинулось море. Ширина хребта варьировалась от нескольких сотен метров до совсем небольших полосок, так что путешественникам в районах сквозных ущелий удалось услышать шум морского прибоя. Моря с повозки видно не было, но через множество ущелий, рассекающих невысокий горный кряж доносился шум прибоя и пронзительные крики вездесущих тарпинок, очень похожих на знакомых земных чаек, таких же нахальных и пронырливых. Иногда эти шумные птицы проносились высоко над головой или замирали в набегающем потоке воздуха, паря, широко раскинув крылья. И ещё был запах... Ни с чем не сравнимый и ни на что не похожий йодистый запах большого количества морской воды с лёгким, едва ощутимым, привкусом рыбы.

Через многие из этих ущелий вились узкие просёлки, которые, вливаясь в большой торговый тракт, выносили множество разнообразных средств передвижения. Среди этого пёстрого потока встречались и всадники, и пешеходы, и всевозможные повозки — от лёгких открытых таратаек зажиточных людей, до неповоротливых ломовых телег крестьян и крытых фургонов ремесленников. Причём, что примечательно, охраны у богачей было немного — всего по несколько человек, по большей части для поддержания статуса. Видимо, безопасность местных дорог действительно была поставлена достаточно хорошо.

Алек, сидя на месте возницы первого фургона, с интересом поглядывал по сторонам, замечая, как замедляется ход шугов из-за увеличившегося количества транспорта.

"Надо же, самые натуральные транспортные пробки. В средневековье!" — с весёлым изумлением подумал он и уточнил вслух:

— Уважаемый Май, а что, тут всегда такое...— Алек замялся, подбирая слово взамен непонятного местным "столпотворения", — бурное движение?

Май задумчиво потёр щёку. Он сидел рядом с пришлым, их женщины расположились внутри, кожаные стенки фургона были подняты для обзора и свежести на крышу, так что Хэйя и Мэриен тоже могли любоваться окрестностями. Ответил старый хозяин степенно: