Заинтересованность ощущалась сплошной стеной, первое задание я выполнил, и причин карать меня подобным образом вроде бы не было.
Хороший человек, Тотомару, без суеты протянул мне кувшин вина, который тут же постигла участь пива, быть выпитым одним махом.
— Тебе ехать скоро, не опьянеешь? — похоже единственный, кому было на всё фиолетово, маг огня устроился напротив меня в обнимку с внушительным кубком.
— Мой желудок переваривает железо, что мне этот перебродивший сок? — невосприимчивость к алкоголю, это недавно обнаруженное последствие последнего ритуала Металиканы, позволяло мне пить даже спирт как воду.
— Эй, ты что, игнорируешь меня? — возмутилась Лиция. — Что ты натворить успел?
— Ну, ничего особенного. Просто я завершил задание в Красноцветах.
— Да мы уже знаем это, причём тут новая миссия...
— Стой! Ты сказал завершил? — не верящий крик Арии больно резанул по ушам.
Догадка воздушника быстро дошла и до остальных, и на меня обрушилось по-настоящему сильное удивление. С Красноцветами уже смирились, ведь даже мастеру не удалось уладить там все дела, и от походов следующих магов были ожидаемы продолжения "вечного" задания.
— Ну да, теперь можете расслабиться, больше никого не пошлют возиться с духами, — я тяжело опустил голову на стол. — Зато меня посылают к "пегасам", блеск.
На мою личную маленькую трагедию внимания уже не обращали, первое задание вновь стало пристальным объектом обсуждений.
— Так-так, спокойнее, я просто сделал своё дело и всё! — такие слова никого, конечно, не успокоили.
От выполнявших это задание ожидали страшилок и интересных баек о проведённом времени в Красноцветах. От меня тоже ожидалась порция рассказов, и то небольшое выступление, прерванное приходом Жозе, должно было продолжиться после моего отчета мастеру. Ну а теперь оказалось, что никаких историй от меня сейчас не будет, да и вообще, никто в этот славный городишко уже не поедет, и, соответственно, ничего нового не расскажет.
По смешанным эмоциям, одолевавшим "фантомов", я понял, что несколько недооценил их отношение к этой миссии. Защита подношений была своеобразным испытанием для мага гильдии — несмотря на все обстоятельства, такие как духи, ужасы, возможность дойти до такого, как у Арии состояния, это было больше почётным заданием. Однако, вызываться добровольцем на него, всё же никто не спешил. Кроме этого, пролетала мимо стабильной кормушки группа гильдийцев, неплохо зарабатывавших на тотализаторе. Но с другой стороны, и угрозы попасть в такую передрягу ни у кого уже не было.
К счастью, все эти бурные обсуждения меня мало коснулись, горячо одобряющий прекращение красноцветских походов, Ария был готов отстаивать свою точку зрения на полигоне в дуэлях, и народ постепенно переключился на него.
— И всё же, как это получилось? — Тотомару бочком, бочком, не выпуская кубка, пододвинулся ко мне.
— Запечатанные бумаги, что я передал, там были благодарности за выполнение работы, свидетельство о завершении, и желание продолжить сотрудничество если понадобится помощь, — вряд им конечно понадобится помощь, но кто знает, может будет что-нибудь, в чём не захотят замараться. — А я почти ни при чём.
— Почти?
— Разве что как курьер.
А разборка набирала обороты, чем доставляла изрядное удовольствие мне и немногим оставшимся в стороне, но начаться банальному мордобою не дал сам Жозе. Здание гильдии хорошенько тряхнуло, и с потолка начали спускаться улыбчивые тени. Такому красноречивому убеждению вняли все, и самые упёртые гуськом потопали к полигону. Возглавлял эту агрессивную процессию воинственно настроенный Ария.
— Эй, кое-кто, помниться, задолжал мне пять поединков подряд! — мой выкрик значительно поубавил бодрости у воздушника.
— Разве тебе не пора уже отправляться? — активно участвовавшая в споре Лиция так и не покинула колен ничуть не возражавшего против этого Карны.
Права, шельма, Ария был одним из самых сложных для меня противников. Он хорошо владел воздухом, и, не являясь сторонником зрелищности, действовал быстро и эффективно. Несмотря на свою массивность, он двигался очень шустро, и берёг силы, поэтому почти не использовал действующих по площади заклятий. Его основной стратегией было выматывание, подобно небольшому смерчу, он кружил вокруг своего противника, и постоянно держал его под угрозой атаки. Если оппонент проявлял высокую стойкость, или сам неплохо уклонялся от его небольших и аккуратных "лезвий ветра", Ария использовал один из своих козырей — "иссушение", вытягивание магической энергии.
Я же тоже был для него неудобным противником. По скорости движения я от него ничуть не отставал, а по бронезадости вообще никому в гильдии не уступал. Оттянуть из себя силу я не давал, и Арии пришлось придумывать для меня свой метод, незамысловато названный "копьём". Это была довольно болезненная атака, возможно опасная, или может даже смертельная для иных магов, но я переносил её без особо тяжких последствий.
В итоге, наши поединки выглядели долгим кружением с редкими выпадами, периодически смеявшимися бешенным мельтешением по всему полю, когда мы пытались достать друг друга мощными ударами. Затягивалась одна такая схватка бывало минут на двадцать, а то и на полчаса, что для магов нашего невысокого, пока ещё, уровня было чем-то невероятным. Перевод дыхания после таких напряжений отнимал ещё добрых десять минут, и таким образом, я никак не мог сейчас заняться исполнением своих угроз.
— Ага, уже подорвался, время ещё есть, — слова девушки поумерили мой пыл, и я решил провести оставшиеся минуты за столом. — Ладно, утешусь пока едой.
На поезд я успел в последний момент, доедая, буквально, на бегу. Для достижения Варокоса мне требовалось сделать одну пересадку, и игнорируя настороженный взгляд кондуктора, немного опешившего после моего лихого забега по платформе с длинным прыжком на последний вагон, я устроился возле окна.
Ехать предстояло ещё более часа, и опасаясь лезть в голокрон, я занялся делом, о котором едва незаслуженно не забыл. Предстояло написать письма двум офицерам гвардии. Продолжал я это благородное дело уже на станции пересадки, и очень торопился закончить писать до прихода нужного поезда. К счастью, почтовый ящик присутствовал на станции, и два конверта отправились на его дно. Уняв этот зуд, я расселся на одной из скамеек в зале ожидания, и начал рассматривать окружающих.
Люди как люди, хотя в некоторых проскакивает зверообразность, и мелькают странные цвета волос, но к этому я уже привык, и отношусь спокойно. Наблюдать за ними в ином плане было интереснее, отражающиеся в аурах эмоции и желания, не скрытое мимикой отношение к окружающим. Но самое интересное, это магия — она была во всех системах вокзала и во многих людях. Сила в устройствах меня не особо заинтересовала, из библиотеки мне уже были известны самые общие принципы построения разнообразных машин, и на железной дороге использовались наиболее простые и дешёвые образцы. Но вот отчётливый "запах" магии от людей не являющихся волшебниками меня заинтересовал намного больше.
Так уж вышло, что будучи неприхотливым в быту и не уделяя особого внимания внешнему виду, я пропускал мимо себя практически основную область применения магии этого мира.
Область, в которой магия использовалась для обеспечения бытовых нужд населения — создание недорогой одежды с простыми волшебными свойствами вроде саморазглаживания и смены цвета, "умная" посуда, косметические средства, выращивание еды с желаемым вкусом, и простенькие, едва ли не одноразовые артефакты широкого спектра пользования.
"Магия перестала быть чудом и искусством, она стала товаром и ремеслом. Так значит, да?"
— Таковы последствия доступности и высокого развития, — продолжил мысль ГГ.
Есть много магов не состоящих в гильдиях, они работают для государства на производстве, а есть те, кто отказался от пути чародея, и живёт жизнью простого человека. Их не устроило жить в узких рамках этих профессий, и не было никакого желания рисковать жизнью за драгоценные, как маги гильдий.
Мои дальнейшие глубокие философские размышления были бесцеремонно прерваны, и я даже не сразу понял, чем. Это было некоторое смятение, почти как... эхо, но не звук, а запах. Обладая более чем острым обонянием, я уже научился его сносно ограничивать, хотя иногда и попадал в прострацию от особенно сильных амбре. Зная, что мне предстоит ехать железной дорогой, и ещё ждать своего поезда на пересадке, я заранее ограничил свой нюх и приготовился к обонятельным опасностям, дыша в основном через рот.
Но ЭТО было не тем, что можно было проигнорировать.
Резким рывком, заставившим напрячься присевшую неподалёку пожилую пару, я выпрямился, и закрыв глаза стал принюхиваться. Старательно не обращая внимания на крепкие, и порой весьма неприятные для меня запахи, я искал тот, что вывел меня из мыслей.
"Свежесть-свежесть-свежесть, почти как от моря, где же ты?"
— И какой-то цветок, точно не скажу, но вроде бы как ромашка. И ещё... — неуверенно замялся параллельный я. — Мята что ли?
Запах не был неприятен, даже более, я бы сказал, что он был хорош. И меня он очень сильно заинтересовал. Через несколько мгновений сосредоточенного поиска я определил его примерное место и открыл глаза.
Обычный проход в зал к поездам, такой же как и остальные, через которые в день проходят тысячи человек, и через который сейчас продолжали идти люди. Ничего на первый взгляд особенного, я даже едва не усомнился в своём чутье, когда начали происходить события.
Людской поток раздался в стороны, и в зал вошли вооружённые короткими клинками мужчины в светлых одеждах, похожих на некую униформу. Оттеснив людей в стороны, они образовали живой коридор для одной из самых уморительных пар, что я видел. Фигуристая мадам гренадёрского роста, с ядовито-пурпурными волосами и приятным лицом, одетая в платье с весьма нескромными вырезами, вела под руку невысокого огненно-рыжего мужичонку.
— Он же ей макушкой только до пояса достаёт, — счёл нужным высказаться ГГ.
"И запах от него идёт" — было грустно.
Пока я предавался не самым весёлым думам, колоритная парочка продолжала идти в окружении своего эскорта.
— Мой милый Ичи, право же, это так прискорбно, что ты покидаешь меня одну, — она погладила его по голове, что было в общем-то легко, с их разницей в размерах, и томно вздохнула.
— Ах, маркиза, я с удовольствием развеял бы вашу печаль, но, к сожалению, во мне нуждаются, — ответил ей глубоким баритоном мужик, сально стрельнув глазами по её волнующе качнувшемуся телу.
— Но я тоже нуждаюсь в тебе, мой милый Ичи, — заметившая его взгляд женщина, легко подхватила его на руки, и прижала лицом к груди, словно плюшевую игрушку.
Счастливчик. Так это называется.
Продолжая крепко прижимать его одной рукой к груди, она другой снова начала его приглаживать.
Вот только у мужика стали судорожно подёргиваться ноги.
"Меня разрывают противоречия. С одной стороны, на моих глазах происходит непреднамеренное убийство. Но с другой стороны, если я ему помогу, а он кинется на меня с кулаками, я его пойму."
Впрочем, названная маркизой, сама вовремя заметила опасность, и аккуратно разжала свои крепкие объятия. Освобождённый из сладкого плена уже посиневший мужик, только ошалело открывал и закрывал рот, пытаясь отдышаться.
— И-ичик, бедненький, ну куда ты поедешь в таком состоянии? Нет, я забираю тебя к себе, тебе нужен отдых, на неделю как минимум! — знойная женщина, мечта поэта, решительно потянулась к "Ичику", чтобы повторно придушить его.
Мужик стоял перед непростым выбором, но всё же, решительно, и в то же время мягко, перехватил её руки.
— Моя дорогая маркиза, мне невероятно тяжело отказать вам, но моя честь мага "Голубых Пегасов" не позволит бросить нуждающихся во мне.
"Так. Стоп. Что он сказал?"
— С-сам в шоке, но похоже это наш "летучий конь" — подтвердил возникшую мысль ГГ.
"А может это случайность?"
— Ага, надейся больше. Но он хотя бы не педераст, кажется.
"Что делать правильно ориентированному мужику в гильдии с названием "ГОЛУБЫЕ Пегасы", и таким мастером?"
— Вот он, вот он мой напарник из "Фантом Лорда"! — резкий крик прервал мой внутренний диалог и вызвал подсознательное напряжение спины.
"Ичик" торопливо семенил в мою сторону, ведя под ручку смотрящую на меня с подозрением маркизу. Вблизи запах стал ещё сильнее, но, что удивительно, он не перебивал остальные, а был сам по себе.
— Ситуация настолько сложна, что нам потребовалось привлечь сильнейшую гильдию Фиора, и мастер Жозе прислал одного из своих самых сильных магов, э-э... — разглядев меня по ближе, рыжий замялся, похоже моего имени ему не сказали, да и на "одного из самых сильных" я тоже не тянул.
— Газилл, — представился я. — Удачно встретились, напарник.
— Да-да, конечно, немного запамятовал. Именно ты, — ароматный коллега всем телом повернулся к женщине. — Это будет очень серьёзное задание, и, как ты можешь видеть, раз он уже здесь, то нам пора отправляться.
— Ичи, а ты точно уверен, что это он? — маркиза начала ещё одну неотразимую атаку, положила руки на плечи "пегасу", и, качнув высоким бюстом, надула губки. — Может быть ты обознался, а этот мошенник пытается тебя одурачить?
Глыть! — видя это движение, дружно сглотнули слюну наблюдающие мужчины. Рыжий достал из нагрудного кармана слабо фонящий магией синий платок, и протёр лоб. Удивительно, но это помогло ему взять себя в руки.
— Т-точно, это он, — с вернувшейся уверенностью в голосе ответил он. — Мастер Боб очень точно его описал: неухоженный, страшненький, неприятные глаза, и много железяк на лице.
— И-ичик, а может быть ты всё же обознался, мало ли таких бродяг, — не сдающаяся мадам ловко выхватила платок из рук вяло сопротивляющегося мага, и одним движением изящно спрятала его в декольте. — Ну его, едем ко мне.
"Это фаталити!"
— Из одной только зависти, мы не можем позволить этому жеребцу так шиковать, — бешено зашипел ГГ.
"Но мужская солидарность!?"
— А, ну да, солидарность, — смутился номер два. — Вот только вид у "Коняшки" немного загнанный.
В обращённом на меня взгляде было столько мольбы и обречённости, что я всё же оторвался от скамьи.
— Сожалею, но всё-таки, я именно тот, кого он ждал, — я небрежно оголил правое плечо с гильдейской меткой, и, подойдя ближе, хлопнул мага по спине зарядом бодрости. — И нам уже пора ехать.
Прощание с маркизой затянулось до самого отбытия. Ещё дважды мне приходилось приводить в чувство бодрящими хлопками рыжего, и с каждым разом, в его взгляде оставалось всё меньше благодарности, ибо силу я совсем не рассчитывал.
— Ичия Котобуки, мастер запахов и лауреат Шадома, — протянул мне руку "пегас", когда мы оказались в поезде после недолгого перетягивания его тушки.
— Шадомит значит, — от моего пожатия у него скривилось лицо. — Ну а я уже представился.
— Полегче пожалуйста, мои руки — мой инструмент.
