Полотно Аранхи. Книга 2. Царица.

— Ты был и остаёшься нашим командиром, — сказал Кинир. — Мы всегда будем служить тебе и твоей супруге, которой мы все обязаны жизнью. Ваше слово будет решающим, но... Я только хочу сказать, что эти призраки творили вполне реальное зло.

— Они всего лишь играли на стороне наших врагов. Но даже им не стали друзьями. Как не стали и нашими настоящими врагами. Они всего лишь нашли здесь себе подобных. Главная причина наших бед — не они, а мы сами. Мы позволили им вмешаться в нашу жизнь.

— Мы? — удивился Гвен.

— Мы, — с нажимом произнёс Тамран. — Люди этого мира. Мы отвечаем за то, что здесь творится. Я не считаю нужным устраивать суд над непрошеными гостями, которым хозяева позволили бесчинствовать в доме. Я не хочу, чтобы люди воспользовались воз­можностью всё свалить на чужаков. На неких могущественных магов-­пришельцев. Мы сами создаём мир, в котором живём. Мы не доставим вам удовольствие, пришельцы, и не станем обвинять вас в наших бе­дах. Вы могли бы найти в нашем мире достойное место, если бы нашли в себе мужество жить по-человечески, а не строить из себя бо­гов. Вы сумели продлить свою жизнь, но не жили, а постепенно пре­вращались в призраки. Меняя тела, вы потеряли души. Нам жаль вас. И вы не стоите того, чтобы поднимать из-за вас шум. Кому нужен этот суд? Да на вас бы и в ярмарочный балаган никто не пошёл смот­реть.

— Мы их просто прикончим? — спросил кто-то из молодых воинов.

— Нет, — ответил Тамpaн. — Убить можно живого, а они уже давно мертвы. Кто бы мог подумать, что легенда о призраках, способных одеваться плотью, окажется правдой.

— Но царь, они душегубы! — воскликнул кто-то.

И его поддержали.

— Они крали людей, а когда те им надоедали, убивали их...

— Бросьте, — усмехнулся "лиммерин". — Все эти юноши и девушки, которых мы приводили сюда... Они были развращены и отравлены дурманом ещё там, в вашем благословенном мире. Дети трущоб, которых судьба привела сперва в земной Дом Наслаждений, а потом в небес­ный — к нам. Им здесь лучше, чем там. Они и там были обречены, но здесь они умирали лёгкой смертью — засыпали в сладких грёзах.

— А те парни из Дома Знаний? — спросил Умас. — Ученики избран­ников из Тайного Союза. А слуги...

— Ученики избранников и не заслуживали лучшей участи. Они хо­тели стать такими же, как их учителя. А слуги... Это не мы приду­мали делать из них животных. Это придумали избранники, которые старались избавиться от самых одарённых юношей. Вы же знаете, че­го они боялись. Насколько мы поняли, вы теперь знаете всё.

— Да, пришелец, — кивнул Тамран. — Долгое время многое было непонятно, и жизнь порой казалась бредом. Теперь, когда всё прояснилось, хочется поскорее вас забыть. Призраки страшны, толь­ко если их боишься. Когда в них веришь, они одеваются плотью. Мы забудем о вас, и вы исчезнете. Мы пришли сюда не столько из-­за вас, сколько ради ваших пленников.

— Они не захотят отсюда уходить, — сказал чужак в обличье мо­лодого диввина. — Им здесь хорошо, они нас любят. Позвольте нам и им тихо исчезнуть из вашей жизни. У нас остался ещё один ко­рабль. Мы отправимся на нём искать другое пристанище. Дайте нам дней двадцать. Или месяц. Мы должны привести корабль в порядок и приготовиться к долгой дороге. Продуктов нам хватит надолго. Заберите наши машины со всеми материалами, которые в них хранятся. Там много интересного. Мы покажем, как всем этим пользовать­ся. И хоть как-то отблагодарим вас за ваше великодушие.

— Вы не заслуживаете нашего великодушия, — нахмурился Кинир.

— Мы знаем, — кивнул "лиммерин". — У вас нет причин доверять нам, но, клянусь памятью о ребёнке, которого я оставил в своём мире, мы больше не причиним вам вреда. Нас мало. И у нас больше нет того, что вы называете небесным огнём... Это ты отправила боевой корабль подальше от планеты, царица-колдунья?

— Да. И не понимаю, почему он снова оказался в не6е над Див­-Аранхой.

— Хэда успела его вернуть, прежде чем он вышел за пределы сис­темы. Этот боевой корабль устроен так, что обходит все препятст­вия. Он избежал столкновения с астероидами. Хэда взорвала его сразу после налёта на Саммелану. Он уже всё равно был бесполезен, а эта психопатка до сих пор 6оится космического патруля.

— А кстати, где она? — встрепенулась Ариэна.

— Мы не знаем, — ответила ей красивая "диввинка". Впрочем, под этой маской вполне мог скрываться и мужчина. Пришельцам нрави­лось менять пол. — Хэда 6езнадёжно проиграла, а такие, как она, предпочитают самоустраняться без объяснений. Тем более объяснений с победи­телями. Если она к нам вернётся, мы не сможем её прогнать, но участвовать в её играх мы не намерены. Вообще-то мы уже давно в них не участвуем. Она всегда была одержимой, но думаю, теперь вам не стоит её опасаться. У неё больше нет ни оружия, ни союзни­ков. По сути, она всегда была и осталась бездарностью. Она боится тебя, маленькая колдунья. Хэда Тэннер проиграла свою последнюю партию. Забудьте о ней.

Насчёт своих пленников пришельцы оказались правы. "Мертвецы" не хотели возвращаться к жизни. Они пришли в ужас от одной мысли о том, что им придётся покинуть этот красивый дворец и своих благодетелей.

— Мы останемся здесь! — кричали они. — Или отправимся с ними. С нашими богами!

— Да поймите вы, что это обманщики! — разозлился Тамран. — И куда вы намерены с ними лететь? В ту тьму, которая царит за пре­делами вашего Дворца Наслаждений? Это дорога в пустоту. Путь к погибели. Мы же хотим вас спасти...

— А мы не хотим, чтобы вы нас спасали, — отвечали ему. — Мы останемся здесь.

— Вы умрёте, если останетесь с ними. А если вернётесь на землю, будете жить.

— Жить?! — рассмеялась бледная от дурмана девица. — Это здесь мы живём. А там мы умерли.

— Нет, вы ещё живы! — крикнул Гвен. — Они похищают таких, как вы, пользуются, а потом убивают. Не попадёте вы ни в какой лучший мир. Они вам врут! Идите с нами!

— Мы уже там были, — сказал один из "мертвецов". — Там тоже врут. Почему мы должны верить, что вы лучше их? Они сделали нас счастливыми. Мы не знаем, кто они — боги, люди или демоны, но нам с ними хорошо. Мы не знаем, что они сделают с нами дальше, но мы останемся здесь.

— Ладно, — махнул рукой Тамран, исчерпав все доводы. — Оставайтесь пока тут. Подумайте хорошенько. Мы ещё вернёмся.

"Оставьте их, — промолвила аранха, которую слышала только Ари­эна. — Эти люди обречены. Все. И хозяева, и их живые игрушки. Здесь всё обречено на смерть. Всё и все. В том числе и я".

"Я хотела бы спасти тебя..."

"Совершенно ни к чему, дитя моё. Я уже очень устала. Мне уже давно следовало умереть. Звезда продлила мою жизнь. Я долго была частью этой звезды. Теперь мы обе умираем, и мне не страшно. Я хочу покоя. Позвольте всем этим людям оставаться здесь столько, сколько им нужно. Когда звезда умрёт, здесь всё погаснет, стены станут непроницаемыми и неподвижными, и обитателям Гиамары больше не захочется тут оставаться. Возможно, они действительно уле­тят. Не знаю... Но я знаю одно — мёртвые не захотят возвращаться к жизни. Они слишком долго обитали среди призраков, что6ы снова научиться жить среди людей".

Компьютеры и все архивы пришельцев в тот же день были достав­лены на Скалистый. Ариэна не стала делать магический замок на дверях зала, где всё это разместили. Они с Тамраном просто поста­вили там надёжную охрану. В их нынешнем окружении было достаточ­но людей, которым они могли полностью доверять, и не хотелось лишний раз прибегать к магической защите. Ариэна знала, что пра­витель-маг, злоупотре6ляющий своим даром, рискует оттолкнуть от себя самых верных подданных. Некоторым и так не нравилось, что они с Тамраном решили не разглашать сведения о пришельцах.

— Помнится, когда-то вы осуждали правителей, которые лгут своему народу, — сказал однажды Кинир. — А теперь сами скрываете от людей правду. Только вряд ли получится слишком долго всё это скрывать. Если димилонцы знают о материалах пришельцев, которые хранятся в замке...

— ... то скоро о6 этом узнают и на Большой Земле, — кивнул Тамран. — Ведь корабли теперь довольно часто ходят туда и обрат­но. Скоро по всей Див-Аранхе и многим островам разнесётся очеред­ной слух, который одни 6удут считать правдой, а другие вымыслом. Кинир, в данном случае голая правда ничего не даст...

— Люди всё равно заинтересуются, откуда у нас эти машины.

— Скажем, о что нашли всё это на Гиамаре. Что всё это оставили по6ывавшие там пришельцы из другого мира, где люди накопили мно­жество знаний. Это не 6удет ложью. Но самих пришельцев лучше ни­кому не показывать. Представляешь, с каким недоумением люди посмотрят на эту кучку выродков. Кому это нужно? Зачем? Только всё стало налаживаться. Война заканчивается. На материке все давно уже жаждут мира и покоя, возможности снова обустроить свою жизнь. Ты упрекаешь нас в том, что мы хотим скрыть правду? А по-моему, правду не скроешь. Правда в том, что люди творят зло, когда не хотят жить по-человечески, с пришельцами из другого мира или без них — особой разницы нет. Когда-нибудь люди этого мира узнают ис­торию о пришельцах из империи Террана. Но лучше не сейчас.

— Ты согласна со своим мужем, царица? — обратился Кинир к Ариэне.

— Не называй меня больше царицей, Кинир. Пойми, мы не хотим обманывать людей. О чём-то умолчать — ещё не значит солгать.

— Ты в этом уверена?

— Нет, — призналась Ариэна после небольшой паузы. — Но Кинир... Мы вот много говорим о правде и лжи... А что такое правда? Может, это что-то вроде зерна, которое остаётся после провеивания? По­дождём, когда отсеется лишнее.

— Наверное, ты права, — вздохнул Кинир. — Ты и твой супруг мудры не по годам. Вы истинные правители. Димилонцы, ваши поддан­ные, готовы согласиться с вашим решением, если вы уверены, что оно правильное.

— Они готовы согласиться, потому что чувствуют — так будет лучше, — сказала Ариэна.

— А когда, по-твоему, люди должны узнать подлинную историю о пришельцах из Терраны? — спросила она у мужа, едва Кинир ушёл.

— Когда ты её напишешь. Ведь ты собираешься это сделать?

— Да. Я постараюсь хорошо её написать. Чтобы её прочли с интересом. И неважно, чем её будут считать много лет спустя — правдой или вымыслом. Лишь бы поняли, что я хочу сказать. Низко пасть мо­гут и те, кто научился летать к звёздам. И не надо быть ни царём, ни магом, чтобы стать счастливым. Я знаю, нам придется ещё побы­вать в этой обители смерти. Мы снова попробуем оживить мёртвых. Но пока хочется забыть о них. Хотя бы ненадолго.

Война подходила к концу. Остатки раннадских отрядов возвраща­лись в степи. Галиан снова исчез, и все надеялись, что больше не всплывёт. Он растерял почти всех сторонников. Вражда между Деть­ми Маттар и Новыми Аранхитами тоже подходила к концу, но мало кто верил, что Селимеру удастся объединить страну под своим флагом. Селимер всегда гордился своим славным древним родом, на гербе ко­торого красовалась птица рух. Многим не нравилось, что он начал размахивать этим флагом задолго до созыва Большого Совета. Даже его сторонники сомневались, что Совет провозгласит его царём. Впрочем, другие претенденты на корону внушали ещё меньше доверия. Гонцы, которые летали через магические двери на материк, говорили что там всё чаще и чаще вспоминают добрым словом Ариэну и Тамрана. То же сказал и Гвен, который зашёл к ним, вернувшись из Див-Ара­нхи, где провёл почти полмесяца.

— Наши милые соотечественники постепенно приходят к мысли, что первый повеса Ур-Маттара — единственный, кто тянет на роль первого лица в государстве. Теперь считают, что ты, конечно, не был идеальным правителем, но, по крайней мере, старался быть справедливым. Да и царица Ариэна заботилась о своих подданных. Не го­воря уже о том, что не раз спасала их шкуры. Что вы ответите, ес­ли вас вдруг позовут обратно?

— Нет, только не это, — простонал Тамран. — Имеем мы право по­жить, как нам хочется, или нет? Я хочу остаться здесь. На Ди-Милоне нас уже давно любят, а теперь с нами сюда пришли самые предан­ные нам люди, и им здесь понравилось. Я вовсе на настаиваю на том, чтобы быть здесь правителем. Друзей иметь важней, чем подданных. Ди-Милон — замечательное место, и тут живут замечательные люди, которые намерены сделать этот остров ещё лучше. Я тоже го­тов для этого потрудиться. Скалистый Остров — прекрасное место для военного гарнизона. Я уверен, что смогу сколотить хорошее войско и поставить на должный уровень подготовку молодых воинов. Недаром же я был командиром Священного Воинства. На Ди-Милоне сейчас много мастеров — строителей, плотников, кузнецов. Даже кора­бельщики есть. Их мало, но мы пригласим с других островов. Мата­рус уже прикинул, где лучше строить доки. А техники не успокоятся, пока досконально не разберутся в этих компьютерах. Приборы Тайно­го Союза для них уже не тайна. Честно говоря, я никогда не думал, что мне захочется жить на острове — посреди моря, вдалеке от Большой Земли...

— Беглецы с Большой Земли, которые сейчас строят посёлок на Лесном, тоже никогда о таком не думали! — рассмеялся Гвен. — Зна­чит, никакой короной вас отсюда не выманишь? Вот и прекрасно! Жи­тели Ди-Милона будут только рады. Все, включая моего дорогого тес­тя. Старый брюзга говорит хорошо только о своей рыболовной сети да об избраннице двух богинь, которая сумела вправить мозги даже этому царю-разбойнику... Я всего лишь повторяю его слова! Ладно, мне пора домой!

Гвен недавно посватался к дочери рыбака Пелима и теперь жил у него в доме, страстно мечтая поскорее перебраться в свой собствен­ный дом, который строился на Лесном Острове.

— Привет тестю! — крикнул Тамран вслед убегающему Гвену. — И от избранницы двух богинь, и от царя-разбойника!

— Единственное, чего я боюсь, — сказал он уже серьёзно, — так это того, что сюда могут хлынуть желающие узнать свою судьбу. И тебе опять не будет покоя.

— Если и хлынут, то это скоро прекратится, — заверила его Ари­эна. — Я не обязана ничего никому предсказывать, да я и не могу. Я утратила эту способность. Возможно, у меня ещё изредка и будут озарения, но... Прежней силы у меня уже нет и не будет.

— Ну и ладно! Если честно, я даже рад. Мне нравится, когда ты сидишь и просто что-нибудь рисуешь. Просто хорошую картину, а не очередное пророческое полотно. Или магическую дверь...

— Двери всё равно иногда придётся делать.

Ариэна пока не говорила мужу, почему она не надеется на воз­вращение пророческого дара. Сперва она ждала, когда её подозрения подтвердятся, а потом... Наверное, ей просто хотелось немного побыть наедине с этим чудом, вошедшим в её жизнь. Конечно, отец всё узнает, но пока это дитя — тайна для всех, кроме матери. Пока оно принадлежит только ей.

Колдунье за6еременеть труднее, чем простой смертной, но если это случается, прежней силы у неё уже не будет. Если она, конечна, не откажется от той новой жизни, что зародилась в её чреве. Ариэ­на знала, что не откажется от неё. Эта жизнь уже наполняла её ка­кой-то другой, новой, силой. Богиня сменила гнев на милость. Она снова говорила с ней, но уже иначе. И о другом.