Кроме нее, герцога и охранников, в комнате были еще трое. Когда герцог сел напротив, двое вышли на свет. Нимве узнала графа Атлана и человека, который был с герцогом в лесу. Третий застыл в темноте, у окна, возле опущенной портьеры.
— Видите, граф, — промолвил герцог, — план сработал. Письмо вашей дочурки имело небывалый успех.
Граф, сидевший на краешке стула, беспокойно заерзал, опустив глаза. Мать-Земля, подумала Нимве, он использовал собственную дочь!
— Что... — она едва узнала свой хриплый голос. — Что вы с ней сделали?
— Вряд ли тебе стоит об этом беспокоиться, — заявил Окдейн. — Лучше побеспокойся о себе. Тебя, в отличие от нее, папочка не защитит.
Тяжело дыша, Нимве посмотрела ему в глаза.
— Вообще-то, я собирался расправиться с тобой, — непринужденным тоном объяснил герцог. — У меня здесь несколько сотен солдат, видишь ли. И они давненько не видели женщины.
При этих словах граф поморщился, но герцог продолжал, как ни в чем не бывало:
— Думаю, ты им понравишься. К тому же, большого выбора у них здесь нет, так что...
Нимве несколько секунд выдерживала его взгляд, но потом отвела глаза. Ее трясло, и руки так дрожали, что она вонзила пальцы себе в предплечья.
— Но я решил дать тебе шанс, — услыхала она голос герцога. — Если будешь хорошо себя вести, тебя никто не тронет.
Герцог откинулся на спинку кресла. Нимве не верила ни единому слову, однако ничего не оставалось, как спросить:
— Чего вы от меня хотите?
— Хороший вопрос, — герцог сощурился. — Целесообразнее всего, конечно, было убить тебя еще в лесу. Но, поскольку ты все равно уже здесь, ты можешь пригодиться. Напишешь кое-кому письмо... с приглашением на свидание.
Он хочет заманить в ловушку Мафхора, мелькнула лихорадочная мысль. Он хочет с моей помощью...
— Он на это не клюнет, не надейтесь, — сказала Нимве. — Он знает, что вы...
Герцог поднял бровь и переглянулся со своим доверенным.
— Интересно, что ты сразу подумала о Мафхоре, — заметил вельможа. — А ведь ты именно о нем подумала, не так ли? Гм... Ладно. Эй, а ну, иди сюда! — позвал он в темноту.
Человек, стоявший у окна, повернулся, приблизился и, ступив в полосу света, немного сдвинул капюшон, спадавший на самые брови. И, увидав его лицо, Нимве вскрикнула.
Перед ней был Мафхор.
Комната поплыла, закачалась перед глазами, и сердце пропустило удар. Вцепившись в подлокотники кресла, Нимве смотрела на Мафхора — а он смотрел на нее. Ей даже почудилась на его губах торжествующая улыбка.
— Как видишь, — словно издалека, услыхала она голос Окдейна, — для того, чтобы его поймать, твои услуги не потребуются. Ты нужна мне для другого. Ты сделал то, что я велел? — обратился он к Мафхору. Тот молча поклонился. Свет лампы мерно подрагивал, и по лицу мага двигались тени. Как ты мог, хотела сказать Нимве, но язык прирос к гортани, она не сумела вымолвить ни слова, и все смотрела, смотрела ему в глаза, а он не отводил пустого, равнодушного, ничего не выражающего взгляда.
— Тогда ступай, — приказал Окдейн. — Сегодня ты мне больше не понадобишься.
Снова коротко поклонившись, Мафхор повернулся и зашагал к двери.
— Я вижу, ты разочарована, — вывел Нимве из оцепенения голос герцога. — Что же. Бывает. Я ведь, кажется, говорил, что он людоед. К тому же, людоед он умный и циничный. Быстро сообразил, на чью сторону полезней переметнуться. Ну, а ты...
Из подслушивательной комнаты раздался шум, и герцог смолк на полуслове. Охранник у входа встрепенулся, но прежде, чем он успел хоть что-то сделать, из темноты показался человек.
— Папа? — выговорил он, и Нимве немедленно узнала голос Хала. — Пап... а что здесь...
Юноша стоял, перебегая непонимающим взглядом с лица на лицо.
— А где Леле? — спросил он.
Граф начал медленно подниматься с кресла.
— Пап, где Леле?
— Идиоты, — процедил герцог. — Почему вы не заперли дверь? Хватайте мальчишку, быстро!
Охранник вцепился юноше в плечо, граф бросился к сыну, а Нимве попыталась встать, но сторож удержал ее на месте.
— Хватай его! — рявкнул герцог. — Не дай ему сбежать!
Хал вывернулся из цепких рук чужого. Раздался глухой короткий стук, и охранник упал на пол, будто срубленный.
— Бегите! — заорал знакомый голос. — Бегите, Хал!!!
В комнату ворвался Чик с палкой в руке.
Охранник, что удерживал Нимве, бросился на юношей. Заметив краем глаза, как герцог вскочил, Нимве одним прыжком очутилась возле двери в потайную комнату. Чик взмахнул палкой, раздался лязг и треск, когда его оружие столкнулось с клинком охранника. Обернувшись, Нимве увидала, что в руках у герцога блеснул меч.
— Сынок, беги! — крикнул граф Атланский, загородив собою Хала. Чик снова взмахнул палкой, и Нимве услыхала свист.
— Ним... — прохрипел юноша, отбиваясь от охранника. — Беги отсюда... Скорее же!
В полутьме, в неровном желтом свете, Нимве заметила, как граф попытался оттолкнуть Окдейна. Как герцог резко ударил его рукоятью меча в лицо, сбил с ног — и всадил клинок в тело его сына. Хруст. Глаза Хала широко распахнулись. По груди, по ткани белой рубахи, начало расплываться черное пятно.
Нимве дико завопила. Граф, хрипя, возился на полу. Мгновенье Хал стоял, покачиваясь, а потом упал навзничь, разбросав руки. Нимве разглядела лицо герцога Окдейна: близко, в паре шагов от себя. Не соображая, что делает, схватила со стеллажа пару толстых томов и метнула в нападавшего. Тот взмахнул окровавленным клинком. Посыпались лохмотья страниц. Нимве выхватила с полки еще несколько книг...
Чья-то рука, поймав за шиворот, рванула ее к двери. Нимве успела швырнуть в герцога книгами, но уйти бы не удалось, если бы не граф. Стоя на коленях, он вцепился в камзол Окдейна и, задыхаясь, завопил:
— Мой сын! Мой сын! Что ты сделал с моим сыном?! Я тебя убью! Убью!
Продолжения Нимве не увидела. Чик потащил ее к выходу. Наступив на чьи-то распростертые тела, на плечо человека, копошившегося на полу, они промчались через подслушивательную комнату и кинулись вниз по лестнице, в кромешную темноту, спотыкаясь на ступеньках.
* * *
* *
Они долго бежали по проходу, натыкаясь на сочащиеся влагой стены, петляя в темноте. Наконец, обессилев, не слыша за спиной погони, остановились.
Тут, в потайных ходах, не было ни капли света. Каждый шорох гулко отдавался под низкими сводами, эхом уходил в глубину бесконечных коридоров.
Чик рядом загнанно дышал. Нимве прижалась к нему, и он обхватил ее руками.
— Как ты меня нашел? — она говорила очень тихо, но темнота, усилив шепот, заставила его звучать почти зловеще.
— Ты забыла письмо на столе, письмо от Леле. А Хал знал, о какой комнате речь, вот и...
— Он убил его, — Нимве зажмурилась. — Он его убил... Ох, силы небесные...
— Я видел.
— Граф их использовал. Он заставил Леле написать это письмо! Заставил собственную дочь...
— Может, на него герцог надавил, — возразил юноша. — Граф, конечно, козел, но своих детей любит. Ты же видела...
Стоя в темноте, на ледяном сквозняке, они начинали замерзать.
— Как нам отсюда выбраться? — Нимве догадалась, что Чик крутит головой.
— Не знаю.
— Хочешь, сядем, отдохнем?
— Я не устала. Надо идти, а то замерзнем.
Они наугад зашагали по коридору, стараясь держаться поближе друг к другу. В темноте зрение совсем не помогало, и Нимве непроизвольно зажмурила глаза.
Стоило ей это сделать, как память нарисовала недавние картины: удивленное лицо Хала — и черное пятно, стремительно расплывающееся на белой рубахе. Герцог Окдейн с ухмылкой на губах... Лицо Мафхора, холодное и спокойное. Мафхор, глядящий ей прямо в глаза ничего не выражающим взглядом.
Нимве прижала ладонь к губам. Надо рассказать об этом Чику. Лишь подумав, Нимве ощутила тошноту и почти физическую боль. Как он мог... Как же... как же он... Выходит, он все время притворялся? И когда говорил со мной... и когда искал принцев. Выходит, он просто исполнял волю своего господина? А я-то думала... Мне показалось, он хороший человек.
Нимве вытерла слезы, стекавшие по щекам. Такой подлости нет названия! Даже герцог рядом с этим... Герцог, по крайней мере, не скрывает своих намерений! А я — такая дура... Творец, такая дура! Как я могла ему поверить? Недаром говорят, что все маги Дома Таэнана коварные сволочи. Вся страна об этом знает, только одна я... тупая идиотка!
Сколько они блуждали так, в потемках, наугад, никто из них не представлял. Вымотавшись, сбившись с ног, отыскали место посуше, сели у стены, прижимаясь друг к другу, в тщетной надежде согреться, и Нимве, запинаясь, рассказала Чику обо всем, что произошло в потайном кабинете.
Юношу ошеломило известие о предательстве Мафхора. Сначала он не хотел верить, все добивался, не ошиблась ли она, не привиделось ли это в темноте. Под конец подавленно умолк, потому что Нимве твердо стояла на своем.
Немного отдохнув, беглецы двинулись в путь. Времени терять было нельзя. Пока оставался хоть малейший шанс сбить преследователей со следа и попытаться предупредить остальных, они обязаны были попытаться.
Целую вечность, дрожа от холода, терзаемые жаждой, беглецы бродили по темным коридорам. Поднимались по каким-то лестницам, с содроганием стряхивая с лица липкие нити паутины, снова спускались в темноту... И когда, уже отчаявшись, Нимве решила, что здесь им и придется умереть, Чик с возгласом схватил ее за руку.
Впереди маячил слабый свет.
Не сговариваясь, беглецы помчались по коридору.
Свет пробивался сквозь щели на двери. Потянув за ручку, Чик выглянул наружу. Прошептал, обернувшись к Нимве:
— По-моему, мы где-то на нижнем этаже, возле кухни.
— Там кто-нибудь есть?
— Я никого не заметил.
После катакомб коридор показался очень светлым. Правда, пообвыкнув, Нимве поняла, что сейчас ночь или вечер: вокруг не было ни души, и огонь не горел.
Они крадучись вошли в темную кухню, где царили пустота и тишина, и Нимве, увидев темноту за окном, поняла, что не ошиблась. Чик принялся лихорадочно шарить по шкафам в поисках съестного, а Нимве попыталась отыскать какую-нибудь одежду попроще, но, кроме белых фартуков да поварских колпаков, ничего не попадалось.
— Ним, — тихо окликнул Чик. — Эй, Ним, иди сюда.
В лунном свете, проникавшем через окно, Нимве увидала, что юноша стоит возле разделочного стола. Она подошла, и Чик протянул ей хлеб и мясо.
Наевшись, они долго пили воду из большой кадки в углу. Потом выбрались из кухни и направились в сторону черной лестницы, ведущей наверх, туда, где были жилые помещения. Напряженные и чуткие, начали подниматься по выщербленным, продавленным сотнями ног каменным ступеням.
Но уже на следующем пролете стало ясно, что дело обстоит гораздо хуже, чем они надеялись. По коридору прошли четверо мужчин в остроконечных шлемах, с пистолетами в руках, и беглецы едва успели отпрянуть в темноту.
Когда опасность миновала, они переглянулись.
— Кто эти люди? — прошептала Нимве, хотя знала ответ. — Как думаешь, они...
— Это патруль, — невидяще глядя перед собой, ответил Чик. — Мы опоздали.
У Нимве задрожали губы.
— Но может, все-таки... Все-таки их еще не... — произнесла она.
Чик покачал головой:
— Ты разве не понимаешь? Если герцог уже выставил патрули, значит, весь замок в его руках, да и Мафхор с ним заодно. Принцы уже у герцога, Ним. Все пропало.
Некоторое время она молча стояли в полумраке. Потом, коснувшись руки Нимве, Чик тихо сказал:
— Надо выбираться.
— Мы не можем их бросить... и Леле... Леле он ведь тоже схватил...
— Мы ничем им не поможем. Ты и сама это знаешь.
Она покачала головой, глотая слезы — но понимала, что юноша прав. Спутникам они ничем помочь не сумеют, ни живые, ни мертвые.
— Идем, — Чик мягко потянул Нимве за собой. — Соберись. Идем.
Они спустились на два пролета ниже, никого не встретив. Лунный свет лежал на мраморных ступенях, утратив яркость, как бывает перед рассветом. Переведя дух, они продолжили путь — и у входа в коридор столкнулись с незнакомцем.
Все трое замерли. Чужак нахмурился и спросил:
— Кто такие? Почему ночью в коридоре? Что, распоряжения не слышали?
Беглецы переглянулись, и Нимве пробормотала:
— Извините, мы просто... Мы не...
— Вот они! — крикнул кто-то из темноты. — Хватай их, это они! Те самые!
Человек бросился на Нимве. Взвизгнув, та чудом увернулась, успев заметить, что из глубины коридора возникают фигуры в плащах и шлемах.
— Ловите их! — надсаживался чужак. — Не дайте уйти!
Один из нападавших попытался поймать Нимве. Чик помешал. С воплем ринувшись на врага, юноша схватил его, стараясь повалить, но получил кулаком в лицо и без звука рухнул наземь.
— Чик! — завопила Нимве. Кто-то сзади скрутил ей руки за спиной. Кто-то поднял юношу с пола. Из темноты показался человек, и, вглядевшись в его лицо, Нимве застонала.
На нее, ухмыляясь, смотрел доверенный герцога Окдейна.
Глава 13
В большой комнате, куда их привели, воняло табаком, и было полно народу.
Пленников подтащили к скамейке у стены. Заставили сесть. Озираясь, Нимве увидала, что здесь одни мужчины, все в шлемах и с оружием. У входа, прислоненные к стене, стояли ружья. С пленниками никто не разговаривал, хотя чужаки глаз с них не сводили.
Ждать пришлось недолго. Отворилась дверь, и вошел герцог, а с ним — несколько мужчин в шлемах, по самые брови закрывавших лоб. Вздрогнув, Нимве заметила среди них Мафхора.
Нимве сжалась, не сводя с герцога расширенных глаз. Приблизившись, он усмехнулся и проговорил:
— Ну, что? Набегались? Тогда за дело. Быстро, развяжите эту!
Один из его людей разрезал на Нимве путы и бесцеремонно поднял на ноги.
— Веди к столу, — приказал Окдейн.
Нимве подвели к массивному столу и заставили сесть на расшатанный табурет.
— Мы с тобой не договорили, — герцог сел подле, спокойный и невозмутимый. — Я, кажется, объяснил, что твоя судьба в твоих руках? Так, или нет?
Нимве глотнула, но промолчала.
— Ну, вот, — продолжил вельможа. — Сейчас ты напишешь письмо. А потом... Если все пойдет хорошо, я не причиню тебе вреда. Договорились?
Нимве не ответила.
— Что-то ты стала неразговорчивая, — заметил герцог, — а ведь обычно болтаешь без умолку. Ну, да ладно. Бумагу и чернила ей.
Перед Нимве положили небольшой пергамент и пару перьев. Герцог придвинул чернильницу.
— Только не говори, будто грамоте не разумеешь, — посоветовал он. — Мы оба знаем, что это не так. Давай, бери перо. Вот так, умница.
Взяв руку Нимве, ходившую ходуном, герцог силой заставил ее обмакнуть перо в чернильницу.
— Осторожно, не посади кляксу. Готова? Теперь пиши. Мы в замке, но не можем выбраться. Написала? Помогите нам... Что же ты? — спросил он, когда Нимве резко отвела перо от бумаги.
