— Прости, пожалуйста, прости, мне сон...сны страшные снились, очень...
У-у-у-ууу-у! Урод!!!!
— ...Хочешь, если я ещё раз так поступлю, убей меня?
Она вздрогнула от этих слов, посмотрела ему в глаза. Леш понял, что сморозил глупость... Алик вывернулась из его объятий. Ушла. Только дверь хлопнула.
Леш, не раздумывая, кинулся за ней.
Она курила на лестнице этажом ниже, сидя на подоконнике и нервно затягиваясь. Огонёк сигареты то вспыхивал, то снова гас. И ещё ей было холодно. И она была босиком.
— Аля...пошли домой...
Она повернулась на его голос. Глаза красные от слёз, носом шмыгает...вот-вот опять разревётся. Вот, смотри, уже челюсти сжала, чтоб слёзы не брызнули.
Ну, и сволочь же ты, Леший! Убить тебя мало! И что мне теперь делать, чтобы она... Эй, ты чего?!
Алик взяла его за руку. Лёш, пошли домой. Всё равно у нас кроме друг друга никого нет. Ты понимаешь это?
Понимаю. Прости.
Я не умею на тебя злиться. Мне просто...ты только пообещай...просто обещай, что больше так...даже если не сможешь...
Обещаю. Аленька, я... Я очень испугался... Мне снилось, что я...
Тс-с-с... Не надо, не рассказывай. Я поняла.
На кухне свистел чайник, пахло лимоном, а на столе стояло пиво.
— Я подумал, что вы замёрзнете, в таком виде шастая по подъезду, — Натан многозначительно окинул их взглядом. — Только у меня есть одна ма-аленькая такая просьба...
Какая?
— ...чай выпейте до, а не после...я не хочу опять на балкон, может, успею уснуть...
Нат, бля!..
ЧЁРНЫЙ КОФЕ
Чёрный кофе скатывается по горлу вязкими струями и оставляет на языке шершавые крупицы. Горячего. Горького. Пламени. Он высасывает всю воду. Тебе — только сухой концентрированный осадок... Делай с ним, что заблагорассудится. Хочешь, ничего не делай. Прожигай...жизнь. Трать...трать... Всё до последней капли. В...пепел. Дыхание становится тяжёлым. Хочется курить. Прямо здесь...на кухне, не утруждая себя выходом на балкон. Но она ж убьет...
Натан искоса поглядел на Алик.
Прям вот этим салатным ножом. В красных осколках помидора. Позорная смерть...
Чёрный кофе
Мозгом чувствую...
Алик засыпала пельмени в кастрюлю и мельком оглянулась — она почувствовала взгляд. Натан сидел, откинув голову назад, длинные, никогда не расчёсываемые, волосы спокойно лежали на плечах. Спокойно ли? Как приручённые каким-то непостижимым образом змеи?.. Он упёрся в стену затылком. А взглядом — в неё. Ладонью обхватил кружку. Знает она этот взгляд. Он приносит только боль. Банален насквозь. И ещё противен. Может, не всем, может только ей... Или только сейчас. Но — противен. Это совершенно точно, это каждой клеточкой чувствуешь. Потому что за взглядом — ничего. Лишь пустота и...
Здорово она...режет салат. Тук...тук...тук... Нож по деревянной послушной доске. Ровно. Мерно. Нат постучал ногой о пол в такт. Кружка почти пуста. Татуировка на всю руку... Зачем ей?.. И шрамы на татуировке... Прячешься от кого-нибудь, девочка? От себя самой? Джинсы чёрные узкие... Локти острые...скользят...
Алик мыла доску в раковине и смотрела на отражение Ната в чайнике.
...и ещё пошлость за взглядом. Хочется закрыть глаза, выдохнуть с силой, потом открыть и...нет никого. Нет взгляда. Но не получается. О чём он думает? Что за мысли бродят в этой шальной опасной голове?.. Странный он... Чего ждать? По спине пробежал холодок.
Почему она босиком?.. Пол же холодный...
Взгляд скользнул. Абсолютно неадекватен. Бред какой-то... Знаешь, друг, сколько раз я видела такие глаза, как у тебя? Знаешь, как я отвечала? Уж лучше бы тебя здесь не было. Особенно так близко. Алик стряхнула доску, капли полетели на стол, на пол, вытерла руки о вафельное полотенце.
А лет ей сколько?..
Алик достала тарелки, вилки и специи. Нет, вы только посмотрите на него! А я ещё, ненормальная, готовлю ему ужин!.. Точнее, и ему тоже. Поскорей бы Леш вернулся...
Кусочек кобры на спине...
Чёртов dead drunk, ты не понимаешь, с кем связался! Медленно нарастает напряжение. Спина — натянутая струна. И злость...
Дикая, определённо дикая. Неужели, сумели приручить?.. Наверное, это было чертовски сложно... Он поднёс кружку к губам, не сводя глаз, хотел отхлебнуть, но...кофе кончился. На дне остался только чернеющий зернистый осадок. Как земля. Как самое дно.
Что уставился? Алик демонстративно отвернулась. Лениво засвистел чайник, она потянулась, чтобы дёрнуть выключатель и убрать газ. Но наткнулась на руку Натана. Тот чуть улыбнулся и, взяв чайник, засыпал себе кофе и долил кипятка.
Что в его безумных глазах? Леш точно хорошо знает своего друга?..
Натан стоял с кружкой и не собирался возвращаться за стол. Он не сводил глаз. Улыбка исчезла с его лица, оно было серьёзным.
Долгое напряжённое молчание. И дымящаяся кружка.
Алик разозлилась. Слишком много сталкивалась я в своей жизни с такими идиотами...
— Ты любишь его?
Сильно запахло кофе. И ещё специями для пельменей. От неожиданности Аля застыла на месте. Люблю ли я Леша? Он что, обкурился опять? Сине-серые пристальные глаза...грязная футболка с байкером...
— Да, — произнесла она жёстко и подозрительно прищурилась.
Издевается он, что ли?
Затаила дыхание.
Натан нагнулся к ней, словно боялся, что их услышат, близко-близко, к самому уху.
— Аля, — сказал он шёпотом, — это же здорово.
Поставил кружку на стол и улыбнулся. Серо-синие мягкие глаза.
— Когда я ехал сюда... — он поглядел на бурлящие пельмени и сделал газ потише, — я ожидал встретить Леша, — посмотрел на Алик. — А встретил вас.
Возможно, она только думала, что знает этот взгляд. Возможно. Теперь пришла очередь Алик смотреть пристально. Изучающе. Что он...
— По-моему, — сказал Нат со знанием дела, — пельмени уже готовы.
Аля молчала.
Ага, пельмени.
Он выключил газ и пошёл в коридор. Погулять решил.
— Хм... — Аля собралась с мыслями.
Нас, значит, он встретил. Ладно. Она улыбнулась. Натан, Натан...не просто нас...
— Натан! — крикнула Алик. — Ты когда-нибудь постираешь свою футболку?
Офигевшая тишина в коридоре. Вроде даже ботинок с ноги упал.
— Че-его? — он заглянул на кухню и озадаченно уставился на Алик.
Ей стало смешно.
— Да ничего, — кротко повела плечом. — Я, конечно, понимаю...викинги не мылись...
— Хм... — Нат озадаченно почесал затылок. — Неожиданный поворот событий...— признался он. — А я к тебе со всей душой... — протянул полушутя-полуобиженно.
— Ага, — кивнула Аля, вылавливая пельмени ложкой. — Душой. Вижу.
— Что, это так важно? — спросил Нат.
Издевается. Никаких викингов в моём доме не будет! Идите лесом!
— После нескольких недель перестаёшь чувствовать грязь, — сказал он осторожно.
— Правильно, потому что она, известно, со временем отваливается, — повернулась к нему Алик.
Ага! Обалдел? Вот он, момент истины! Аля быстро взяла инициативу в свои руки, упёрлась кулаками Натану в грудь и стала толкать его по направлению к ванной, приговаривая:
— И пока не постираешь свою чёртову футболку, не выйдешь!
От такого неожиданного напора Нат рассмеялся, он не мог даже сопротивляться. Хм...возможно...приручить это дикое создание не так уж сложно. Но это, определённо, должен быть специально обученный человек!
— Алик! — пытался он возмутиться. — Аля, прекрати!
— Вон отсюда! В ванную!
— Алик, убери руки!
Блин. Натан не заметил, как оказался в ванной. Блин! Щелкнула задвижка. Не, ну ни фига себе!! Кто это ставит задвижки с наружной стороны ванной! Зачем?!
— Алик! — забарабанил он в дверь. — Открой!
— Ага! — откликнулась она уже на кухне. — Бегу. "Заодно и остудится..." — подумала про себя.
Обалдеть... Меня ещё никто не запирал...в ванной.
— Аля!!!!
Без толку. Не откроет же. Скандинавка!
— Алик! — рёв разъярённого мустанга.
Даже если мустанги не ревут. Тут любой заревёт.
— Не снеси дверь! — ответила она, впрочем, весьма спокойно. — Самому ставить придётся!
Так...ужин готов...
— Чёрт!! С ума сошла! — рык.
Это ещё вопрос, кто больше сумасшедший...
— Басистка, чёрт тебя дери!! — очень злой рык.
Алик рассмеялась. Зашумела вода. Неужели дождались? Гроулинг стих. Только досадливое порыкивание. Успокоился? Алик на цыпочках подкралась к двери. Что-то непохоже. Не верится. Слишком просто. Что... Что за запах?
— Ты что там делаешь, drunk?!!
— Открой — увидишь, — было ответом.
Пахло палёным. Он рехнулся?! Хочет квартиру спалить?!
— Сдурел?! — Алик распахнула дверь.
Натан, аккуратно разложив на плитке несколько газеток, сжигал своего грязного байкера в красной бандане. В руках — зажигалка. На лице — довольная ухмылка. Похоже, он сам был в восторге от идеи. И если бы не дёрнувшаяся ручка входной двери...если бы не вернувшийся с батоном и сметаной Леш... Натан сгорел бы вместе со своей футболкой.
— О...— отшатнулся Леш. — Что это вы...тут...устроили...
— Стир-р-раем... — Алик барабанила пальцами по дверному косяку.
ЦВЕТЫ НА ОБОЧИНЕ
Р-раз, два-а... Р-раз, два-а...
Закинув руки за голову, цепляюсь ногами за специально ввинченную в пол трубу — спину качаю. Мышцы уже приятно ноют и начинают требовать отдыха, но...не сдаюсь. Я вас, бля, ещё на турник загоню!
Р-раз, два-а... Р-раз, два-а...
Отдохнуть немного и...снова... Три подхода по двадцать раз... А можно и больше... Только лень-матушка, вперёд нас родилась...та самая, которая двигатель... Прогресса, блин.
Уф!.. Всё... Хватит на сегодня упражнений... Ща полежать немного, потом повисеть... Ну, ланн, раз обещал, то подтянуться пару раз...
Переворачиваюсь на спину. Бля-а...Штукатурка опять сыпется... Надо белить заново... Ток сначала купить шпаклёвку и заделать во-он ту трещину. Там шов на стыке плит, вот и сыпется всё. Как только сильный дождь, так сразу. Набухает, потом сохнет и рассыпается.
Всё! На турник! Так же мерно и ровно. Не-ет, мышцы, вы — мои и я вас гонять буду. Как зачем? Чтоб не разленились... Чтоб я не обрюзг и не отрастил пузо... Бля! Да, да, да! Вы, бля, правы! И это — тоже! Чтоб нравиться женщинам. И в первую очередь моей Але...
Э-э-э... Аль... А...ты...что делаешь??
Ой, Лёш! Ну, не ребёнок же маленький! А то сам не понял... Щекочу... Пузико...
Аля! Не выдумывай! Нет у меня пузика! Вааще!! Блин.
Леш, виси спокойно! Если я щекочу, значит есть...
А-аля-а! А вот это уже со-овсем не пузико...
Правильно мыслишь! Не оно... А не фиг тут висеть так...удобно!..
Ммм... Аль, я ща слезу и тебе будет...приятно!
Так давно бы слез! Я тут что, зря стараюсь?! Я мож...специально...
Леший мягко спрыгнул с турника. Аль... Я сегодня...свиреп и могуч, как всегда волосат и намерен вести себя как первобытный человек...
Ле-еш...пещерный ты мой...лев... Ау! Ты...блин... Пол холодный. Зато ты...горячий...
И...я говорила тебе... Руки у тебя правильные... И сам ты...правильный.
Ле-еш...
— Ну, и у кого тут пузико? — целую в шею. — А? Спорим, никакого пузика ты не почувствовала?
Зато, я почувствовала много чего другого...
А то!
— Лёш, — смеётся, убирая волосы с моего лица, — как бы...у меня оно расти не начало...
Дышу ей куда-то...под сердце, с дыханием своим никак не совладаю...
— Аль, — голос глухой. — А я только рад буду... — харэ тебе глотать твои таблетки...
Лица она моего не видит... Только понимает, что действительно рад буду...
— Ой! Леш, — толкает в плечо. — Смотри! Он за нами подглядывал!
Нехотя поднимаю голову и смотрю на шкаф.
— И...что? Хэй, Люд! Ты всё понял или...повторить?!
Ой, Лёш...боюсь я сейчас не в состоянии что-либо повторять...
Ха! Ну вас, блин... На вас смотреть смешно! Всё, блин, не как у котов.
Людвиг положил голову на лапы. Отвалите, блин, от меня!
— Аль, как же удобно на тебе лежать... И подушки не надо...
Леш, я понимаю, на тебе тоже...
— Угу... Ток я меньше вешу... — говорит мне.
Смеюсь. Чихаю. И сажусь рядом.
— Леш, знаешь, этот мир полон несправедливости... И даже в нашей семье царит эта самая несправедливость...
Так... Не понял... Поясни, а...
— Понимаешь, — садится рядом со мной, но глядит в сторону. — Вот как раздеть женщину...так вы, мужики, быстро, а вот как обратно...
Так, Аль! Да...запросто!!!
Леш! Ты...у меня понятливый...
Угу...ток... Ой! А это у тебя что?
Леш, блин!.. Ха! Ненасытный...
А то! Я ж сказал, я — первобытный человек сегодня... А они вечно голодными были... Ммм... Особенно, когда добыча...такая...вкусная попадалась...
— Лёш...
— Что? Я просто пытаюсь понять, как эту маечку на тебя одеть...
— Ну... Так же, как и на тебя!
— А мне так...интереснее... — и улыбаюсь.
Знаешь, Лёш... Ты у меня тоже...во всех местах интересный...
Кофе завариваю. В нашей семье без этого — никак. Это уже просто ритуал. Кто первый вышел на кухню, тот и ставит чайник, достаёт баночку, сахар, молоко. Чего-то не хватает — бежит в магазин. Без напоминаний. Просто мы так совпали, что уже понимаем друг друга без слов. Они...просто не нужны. Зачем сотрясать воздух, если достаточно взгляда?
— Леш... — обнимает меня.
Какие-то мы с ней сегодня не такие. От этого ощущения и страшно и радостно. Я...не люблю глобальных перемен. По мне, они должны происходить медленно и постепенно. Не сразу, чтоб приспособиться можно было, подумать и подготовиться к следующим... Нет, я, конечно, могу мобилизовать свои силы и справиться сразу со всем, но потом... Потом я не смогу даже... Алю одеть!..
Стучится кто-то... Блин! Я точно сниму на фиг этот звонок, коли им никто не пользуется! За-чем я его вешал? Лучше б...кхм...делом занимался!
Парень какой-то. В наушниках. Говорит что-то Але... Она там подписывает чего-то... Что за жизнь, а? Те чё, парень, дома не сидится? Тем более в такой замечательный дождливый день... Ан не... Понесло его к нам. Зачем?
Эй! Чайник! Не плюй на меня кипятком! А то выключу...
Па-арень! Ты...наушники вынь из ушей! Ты ж так всю жизнь по проводам, как по громоотводам, мимо себя проведёшь. Отвернёшь её.
Можно гулять с музыкой. В плеере. Не люблю новые, тоненькие...цифровые. Они, как городская свалка поглощают суть. Суть того момента, в который тебе посчастливилось переживать сейчас. И той музыки, которая звучит в эту минуту. Ты напихиваешь в него куски из любимой музыки и делаешь вид, что так и надо. Мешаешь Флойдов с Роллингами, Шевчука с БГ и Котом, а можешь получить адскую смесь из Купера, Осборна и Эй-Си-ДиСи...если захочешь, конечно. Не-ет... Кассетный, только кассетный! Никаких поппури! Альбомы на то и создают, чтоб его воспринимать целиком! Попробуйте, выкиньте что-нибудь из "Chemical Wedding"... И как вам? Нравиться?! Так...может вы тогда Цеппов покромсаете?!! Сделаете свой собственный "бэст оф"?? Уже?! Ясно. Нам не по пути.
