Книга Чужаков

— Извольте, — безрадостно махнул рукой кехнеций на картину.

Первым в нее прошел Серро, а следом за ним и остальные. Проходя сквозь ожившее полотно, я почти что в живую ощутил легкий морской бриз и убаюкивающее безветрие вод.

Выйдя из точной копии пейзажа, мы увидели не то кабинет, не то некую разновидность vip-ложи, представляющую собой перевернутый стеклянный купол, под самым потолком, на стыке стен основной залы.

По центру, на красном ворсистом ковре, раскинулась очередная беседка с одним единственным зрителем и посетителем, что точно так же скрывался за шифоновой занавеской, имея возможность в полной мере насладиться представлением.

Пеннада нервным жестом кивнул нам в сторону беседки, едва не подталкивая. Подойдя к ней и откинув полупрозрачную ткань мы увидели одного и то, что осталось от другого, человека.

— Доброго вечера, господа, — протирая салфеткой полные губы, лениво протянул первый увиденный мною толстяк из расы кехнециев. — Прошу вас присаживайтесь.

По левую сторону от, как я понял, теперешнего главы синдиката, Отто Калибана, возлежал укутанный пропитанными кровью тряпками, остаток тела Асперо. Почему остаток? Нет, целостность его конечностей была в относительном порядке. По крайней мере, руки и ноги были на месте. Однако все тело Рыцаря напоминало одну сплошную гематому.

Лицо отекло и страшно распухло, как и все открытые части тела, налившись пунцовой, фиолетово-кровавой тяжестью кровоподтеков и пульсирующих язв. Вены вздулись и складывалось ощущение, что можно увидеть как по ним бьет полная тромбов кровь. Из-за кровавого месива в которое превратилась его кожа, не было видно даже татуировок, что раньше, казалось, укрывали его с ног до головы.

Я буквально собственной кожей ощутил в насколько плачевном, критическом, я б сказал, состоянии сейчас находился человек, некогда, вроде бы давным-давно, принятый мною за санитара.

И от осознания этого, внутренне, мне хотелось рвать и метать. Опять нарастить когти из чистейшей астарии и по клочку, вместе с мясом, вырывать из самодовольной рожи жирдяя не только его сущностную гниль, но и саму душу.

Отто Калибан, — нынешний глава семейства Калибан и одноименного синдиката, был непомерно толстым, светловолосым чудовищем. Сначала я даже принял его за свинолюда, но, присмотревшись, пришлось признать что маленькие, янтарные глазки, полные всеобъемлющего безразличия, под завитыми от темечка наперед, как у вилорога, рогами, принадлежали самому необычному кехнецию Джукатты.

Отто Калибан был жутким существом. Не из-за отвратительной внешности, облаченной в белоснежный костюм с кроваво-красным шелковым шейным платком, поверх рубашки. Нет, — самой страшной деталью были его мелкие, ничего не выражающие глаза, под безволосыми бровями. В них можно было утопить целую нацию и владелец ничего бы не заметил. В слабо фосфоресцирующих янтарных зрачках не отражалось ничего кроме ветряной стужи, как за окном, готовой проглотить без разбору все подряд, лишь бы продолжить свой бесцельный, жестокий путь вьюги и леденящей изморози.

И сейчас, эти ужасающие глаза, игнорировали нашу замершую компанию со всей неизменной безразличностью.

— Прошу, присаживайтесь, господа! — повторил Калибан не меняя тона. — В ногах правды нет, да и вы мне, честно говоря, загораживаете представление.

Пытаясь не подавать виду, мы сели. Безмолвно и тихо, словно готовясь к последней прогулке, прямиком на Голгофу.

— Угощайтесь, — махнул он рукой на фруктовый поднос, не отводя взгляда от сцены спереди и тихо причмокивая.

— Спасибо, мы сыты, — процедил блондин, напоминая натянутую струну и неотрывно смотря на Асперо. — Может...

— Тише-тише, — повторил жест запястьем толстяк, даже не обратив на нас внимания. — Представление идет.

Как я и ожидал, — Отто оказался тем еще самородком. Но сейчас меня больше интересовала его охрана.

Я знал, что и сам глава синдиката был астрантом, однако кроме двух, облаченных в похожие костюмы, бойцов у прохода, который мы только что миновали, в комнате не было никого.

Специально сконцентрировавшись, я попытался осмотреть ситуацию с помощью пресловутого "третьего глаза", однако и после этого ничего не изменилось. А что больше всего вызывало беспокойство, — тишина в зале.

Представление окончилось и Отто Калибан обратил на нас свои очи.

— Рад наконец-то с вами познакомиться, господа Солли, мастер Серро, и... — неторопливо, будто смакуя слова и образы увиденных собеседников, произнес он, выжидательно остановив взгляд на последнем члене группы.

— Гийом.

— ...и господин Гийом. Какую же прекрасную компанию удалось нам нынче составить. Даже не верится! Крайне радостно мне от этого долгожданного знакомства.

На столь забавную реплику никто не счел нужным отвечать, выжидательно уставившись на толстяка. Тем более, что говорил он все это таким тоном, будто читал лекцию по термодинамике для опоссумов.

— Что ж, не могу вас винить за отсутствие взаимности, — опять причмокнул он. — Поэтому предлагаю перейти сразу к делу. Вы ведь для этого сюда заявились, перед этим раструбив на всю Джукатту и КРИО о своих экскурсионных планах, с точностью до секунды?

На последних словах, он поднял газету с сиденья, где на главной странице огромными буквами писало "Моя жизнь подверглась многим испытаниям, но я не теряю надежды!" с движущейся, как gif-анимация, фотографией улыбающегося Озморна, во весь рост, и меня рядом. А в авторской колонке подпись, — Эльза М'хор.

— Ну, — без тени веселья, ответил Оз. — Я действительно не теряю надежды. Во всяком случае, всегда готов на разумный диалог.

Отто оценивающе посмотрел на него, опершись на столешницу локтями и перебирая, окаймленными в драгоценные перстни, пальцами.

— Слушаю, — закрыл на миг глаза, вместо кивка, кехнеций.

— В связи со сложившейся ситуацией, я предлагаю вам гонорар втрое превышающий, оплаченный заказчиком, плюс еще столько же за точные сведения о нем. Не говоря уже о том, что вы забудете о моем существовании, отпустив моего друга и соратника, — Асперо Кинаса, без каких-либо дальнейших преследований.

Калибан слушал, с едва коснувшейся краешка губ улыбкой. Штудируя нас холодными, как льдинки, несмотря, на бурлящий в них свет, глазами.

Толстяк молчал, блондин продолжал.

— Подобные действия, в свете последних событий, никаким образом не отразятся на вашем бизнесе и честном имени, не говоря уже о финансовой стороне вопроса, где вы окажетесь только в плюсе. При любых лишних движениях в мою сторону, после этой статьи, первыми на кого падут подозрения, будете вы и, конечно же, у меня есть куда более веские доказательства вашей причастности ко всем покушениям на мою жизнь, нежели просто слова. Эта информация находится у другого репортера, который, при отсутствии вестей от меня в ближайшие несколько дней, передаст ее альтуимскому федеральному отделу жандармерии, с дальнейшими из этого вытекающими.

Если я что-то и смыслил в опасных людях, то единственное что они действительно люто ненавидели, — были угрозы. И Отто Калибан не был исключением из этого правила. Наоборот, — самым ярким примером. Это было видно по, впервые окрасившимся недобрым блеском, бесчувственным глазам. Бесчувственным до этого момента.

— Я вас услышал, молодой человек, — тихо проговорил он. — Более того, я услышал даже больше, чем ожидал. Однако... — он назидательно поднял толстый палец с золотым перстнем. — Некоторые вещи, особенно подобного характера, не так просты в действительности, как на словах. И, несмотря, на все ваши, несомненно реальные, угрозы, я не из тех людей, что рискуют собственным именем ради денег. В конечном итоге, если...

Отто Калибан оборвал фразу на полуслове, потому что в зале раздался весьма ощутимый взрыв, потрясший, кажется, все стены здания.

То упала люстра, раздавив на сцене, укрытую в черный балахон фигуру и открыв огромную дыру в потолке, откуда посыпались многочисленные тени в похожих одеждах.

Очередные артисты, что как раз готовились к выходу, так и не дошли до конца помоста, ведущего к авансцене, тут же вернувшись обратно за кулисы.

Тени, сплоченным кругом, схлестнулись с богато одетыми личностями, попутно провоцируя к действиям охранников клуба.

Вытаращив свои дивные очи, Калибан посмотрел сперва на мало-помалу разверзающийся в его клубе ад паники, где огромная толпа людей двинулась к выходу, завидев сражающихся на сцене, а потом на нас.

По залу прокатился многоголосый вой толпы, вдруг понявшей, что отрубленная голова, уже переходила допустимые грани представления. Об этом свидетельствовали несколько обезглавленных и изрубленных тел в черных балахонах, чей отход в мир иной, лично меня не мог не радовать.

Кинув быстрый взгляд, сквозь стеклянную поверхность купола, я увидел то чего так долго ждал, — Хвост Мальпурнии. Элитный отряд наемных убийц, порабощенных культом демонопоклонников, которому почему-то позарез понадобился Озморн Солль. И, что куда важнее, — живьем.

— Кьё'ссай! — зарычал озверевший Калибан.

С неподобающей, для такой комплекции, прытью он взметнулся на ноги и навел на Озморна ладонь с растопыренными пальцами, где зарождался алый лепесток смертельной структуры. Довести задуманное до конца он не смог, поскольку тот, кого считали Озморном Соллем, наконец содрал с себя маску, открывая лицо Тиссандора. Мгновение спустя, кожа его предплечий лишилась татуировки ребристой змеи, выпуская плавно вибрирующий тонкий клинок, что укоротил толстую руку Отто Калибана по локоть.

Вновь опровергая первое впечатление, толстяк, будто не обращая внимания на бьющую фонтаном кровь, взмахнул левой рукой, отметая Рыцаря в другой конец купола. От астрального удара, тело воина охватило слабое, киноварного цвета, пламя.

Немногочисленная охрана главы синдиката показала себя менее проворной, успев молниеносно приготовить какие-то астральные конструкции, но решительно провалившись в их использовании. Отливающая сталью тень котолюда решила их исход еще до начала сражения.

Гийом тоже обнажил оружие, чем-то напоминающее китайские мечи цзянь, с тем отличием, что клинок состоял из чистейшего хрусталя, прозрачного как слеза младенца, по которому пульсировала буяющая астарикада.

Без лишних слов Рыцарь напал на Калибана, но тот оказался не из робкого десятка.

На время отращенная из собственной затвердевшей крови, рука превратилась в щит, отбивая атаку. Толстяк, показавший что под жиром, ко всему прочему прячется еще и не хилое количество мощных мышц, зарядил по Гийому очередной оплеухой, заставив мраморный бордюр беседки обиженно лопнуть.

Рыцарь смог отвести удар, однако за ним следовал еще один и, если бы не Серро, он мог вполне оказаться последним.

Котолюд, расправившись с охраной и нарастив на клинке такой заряд астарии, что молнии лизали пол, рванулся к Калибану размытым пятном. Силовой толчок, инерцией выкинул котолюда вместе с бандитом на дальний край стекла, что тут же треснуло, проглотив обоих и оставив метрового радиуса дыру в куполе.

— Прям чудовище какое-то, — обалдело моргнул Гийом, посмотрев им вслед.

Он подошел к Тиссандору, что не подавал признаков жизни и начал что-то чудить над ним. Пока воин реанимировал собрата я решил заняться делом.

Подойдя к Асперо и первым делом прощупав у того пульс, я воспользовался новоприобретенным трюком, — представил что по жилам бьет безупречно чистый свет, наполняя организм силой и выносливостью.

Благодаря подобной манипуляции мне удалось бы без проблем разжиться вполне неплохими показателями физической подготовки. Однако перед этим пришлось еще мысленно составить из воображаемого света, нечто вроде цельного савана вокруг изувеченной плоти Рыцаря. Он должен был во все стороны отпускать сотни и тысячи лучей, отталкивая саван от стен и лишая этим большей части веса.

От провернутой работы, на лбу выступила испарина, а в ушах зазвенело, однако домашнее задание Тильды я все же осилил, пускай и тренировался до этого лишь на сапогах.

Взвесив, для проверки, обморочного Асперо и удостоверившись, что манипуляция удалась, я развернулся. Чтобы увидеть Рыцарей на ногах и уже вступивших в схватку с новыми представителями синдиката.

Комната потихоньку наполнялась лицами весьма сомнительной наружности, но зато облаченных в дорогие костюмы. И как я успел заметить, среди них было несколько астрантов. Не из колонн, конечно, но все равно довольно опасных.

Сквозь точную копию картины на стене, неожиданно прошел Луегуччи Пеннада с искаженным от ужаса лицом, измазанным копотью и свежей кровью. Он держался обеими руками за живот и пройдя несколько шагов замертво упал на ворсистый ковер беседки, распуская красную лужу вокруг.

Видимо, сражение перешло в близлежащий коридор, продвигаясь к мнимому Озморну, которого здесь и в помине не было, поскольку за Пеннадой в комнате появился боец клана Хаттори, вооруженный классической огромной перчаткой со звериным оскалом на кулачище и коротким, похожим на гладиус, мечом.

На секунду зависла немая сценка, после которой конфликт развернулся уже на три фронта, сотрясая стены небольшого и, на самом деле, довольно хрупкого помещения.

В зале тем временем были видны вспышки и слышны крики все еще убегающих людей, но сражающихся видно не было, как и жертв среди посетителей, что весьма радовало. Некоторых завывающих охранников я не брал в счет, поскольку, они, все-таки, были членами синдиката, а значит, в моих глазах, — мало чем напоминали людей. Особенно после увиденного.

Понимая, что план приходится редактировать на ходу, поскольку Асперо в идеале должны были тащить Рыцари, я кое-как укутал бессознательного "язву" и перекинул через плечо.

Вернувшиеся в строй бойцы продолжали отбиваться от хлынувшего десятка охранников, но план требовал ухода. Особенно сейчас, когда купол продырявлен и из него можно выпрыгнуть в зал.

— Эй, — окликнул я их. — Уходим!

Мне не ответили, медленно отступая от не на шутку разбушевавшихся астрантов синдиката, что неожиданно бодро раскатали двух из пяти ассасинов, тонким слоев по стенам. Кто-то из них и вовсе наколдовал из астарии иллюзорного скорпиона, что вполне материально крушил преграды на своем пути, рискуя добить несчастный купол, скидывая с немалой высоты в зал.

Не обращая внимания на все это, я аккуратно подошел к дыре в стеклянной поверхности, опасаясь поскользнуться и несвоевременно навернуться. Внизу, к удивлению, было пусто и даже охранников не видно, зато парочка трупов с револьверами наперевес как раз таки имелась.

От молниеносного осознания своих реакций на картину, даже на миг стало не по себе. Я прекрасно понимал, что врагам, с которыми не в силах совладать тренированные десятилетиями воины, я не то что не помешаю, а просто о них убьюсь. Скорее всего, случайно напоровшись на какую-нибудь смертоносную ересь.

Потому я незамедлительно прыгнул вниз, выставляя перед собой тело Асперо с отрицающим гравитацию саваном.

Махинация не то чтобы удалась, но я по крайней мере был жив. С горем пополам распрямив спину, на всякий случай помародёрствовал, забирая один из револьверов, и вновь поднял Асперо.