Рожденный в сражениях

-Ровно двадцать восемь минут.

Новиков повысил голос, чтобы его услышали во всем вагоне.

-Товарищи командиры, внимание. Всем слушать внимательно, что скажет капитан. Встречают нас, и времени на подготовку в обрез. Все надо выполнить четко и с первого раза. Товарищ капитан все вас слушают. Надеюсь, во всех остальных вагонах тоже есть ваши сотрудники?

-Конечно. Все получат полный и подробный инструктаж. Приступим?

С последним ударом башенных часов Новиков сделал первый шаг по ковровой дорожке расстеленной прямо от подножки вагона. Десять отдающихся толчками в голову шагов. Рука к козырьку фуражки.

-Товарищ командир Первого отдельного танкового полка! Рота почетного караула войск Московского гарнизона....

А потом была поездка по Москве. Командиры в открытых Мерседесах, бойцы в автобусах. Толпы встречающих на улицах. Цветы, листовки, приветствия, крики — "Ура", транспаранты на стенах домов и поперек улиц и проспектов. Новиков сидел в передней машине вместе с Черфасом, приветливо махал руками, улыбался, даже вроде бы, что-то говорил, а в голове был полный сумбур. Такой встречи он не ожидал. За всем этим чувствовалась опытная рука режиссера. Видимо что-то случилось, этакое неординарное, если потребовалось организовать такие торжества. Просто так такие деньки вбухивать не будут. Вот только интересно, что? Торопливо перебирая в уме возможные варианты, Новиков все больше склонялся к мысли, что все это как-то связанно с наметившимися в последнее время изменениями национальной политики. Для умеющего сопоставлять увиденное и прочитанное раньше, признаков было достаточно. В течение всего последнего года, в газетах все чаще стали появляться статьи о единстве народов союза. Причем если сначала всё было стандартно и привычно, то дальше — больше. "Объединяющая роль русского народа". "Единство славянских нардов". "Ленинское учение не догма, а руководство к действию"! "Национальная политика Советского Союза — отражение кардинальных перемен в нашем обществе". Передовицы центральных газет и темы лекторских выступлений, удивительно совпадали. И вот теперь средства наглядной агитации, наглядно подтверждали его умозаключения.

Бросился в глаза огромный транспарант "Москва приветствует героев!". Каких героев?! Почему нет привычного добавления "Советских" или "Советского Союза"? А вот этот! "Россия — родина героев"! Здесь еще хлеще — "Народ Кавказа приветствует русских воинов-героев"! Вот так. И никаких — "Двенадцать республик, двенадцать сестер".

"Ох, Иосиф Виссарионович! Больно ты крут, вождь и учитель. Как бы резьба не сорвалась. Хотя если все, что я сейчас напридумывал — правда, то позор 92-го, будет невозможен. Ну да, поживем — увидим. Хоть и не думаю, что ошибаюсь. Иначе, зачем все это? Но, все может быть. Все же рановато, на дворе всего-навсего 32-й год".

А Москва бурлила и ликовала. Причем искренне и от души. Праздник, он и есть праздник. И не только для москвичей, но и для его однополчан. Новиков видел, как светилось лицо Черфаса. Оглянувшись назад, видел такие же сияющие лица в других машинах. "Заслужили ребята! Пускай все это неожиданно и возможно слишком пышно и шумно, но заслуженно. Мы просто выполняли свой долг. А теперь, видим, как страна оценила нашу работу. И, черт возьми! Это приятно".

Наконец это неожиданное путешествие закончилось. Кортеж "Мерседесов" въехал в знакомые ворота Дома Красной Армии. Колонна автобусов с бойцами еще раньше свернула в сторону, их размешали в казармах гарнизона.

Шумной толпой, командиры буквально ввалились в фойе, где их уже ждали, готовые отвести каждого в отведенный ему номер, порученцы. Сначала Новиков хотел одернуть своих не в меру расшумевшихся командиров, но увидев искренний восторг на их лицах, смягчился. Даже Роммель сиял, как начищенный до блеска медный пятак. В последний момент Новиков пригласил к себе Ковалева, тот видимо хотел отказаться но, увидев что-то в глазах командира, кивнул головой.

Сняли фуражки, расположились в невероятно удобных, больших как бегемоты, кожаных креслах, молча, закурили из предусмотрительно положенной на стол чьими-то заботливыми руками пачки "Казбека".

Новиков не просто так разыграл маленький спектакль. Очень уж ему хотелось выяснить, как воспринимает все происходящее Ковалев. И как замполит и как человек. Но начинать разговор сам не спешил. Сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и наслаждался вкусом превосходного табака. Кстати еще один плюс этому времени и миру — превосходный табак. Конечно, не все марки папирос были так хороши, но те, что считались элитными, не только так назывались, но и были ими. Тот же "Казбек" или новомодный "Беломорканал" и уж тем более пресловутая "Герцеговина", были выше всяких похвал.

Наконец Ковалев не выдержал.

-Давай командир, рассказывай, что тебя тревожит.

Новиков невольно, мысленно правда, улыбнулся, — Не выдержал комиссар. Видимо ты уже мыслями далече.

-Не тревожит, нет. Скорее вызывает недоумение. Может быть, я чего-то не понимаю? Но объясни мне, как коммунист объясни, зачем весь этот шум?! Что такого невероятно героического мы совершили? Армия, и мы в том числе, просто выполняли свой долг.

-Так вот оно в чем дело! — Ковалев на несколько секунд замолчал, прикуривая новую папиросу, а может, ему было нужно время, что бы собраться с мыслями.

-Знаешь, Николай, как коммунист, как советский человек, как, в конце концов, русский, я тебя понимаю. Но не все люди, к великому сожалению, такие цельные личности как ты. Не все так, безусловно, понимают свой долг перед Родиной. Таким людям нужен пример, образец для подражания. Им нужен герой, на которого можно равняться. Я эту торжественную встречу воспринимаю именно так. Может быть я не прав. Может быть. Но думаю, скоро мы получим объяснение всему происходящему, так сказать из первых рук. Не зря же нас сюда везли через всю Москву.

"А ведь, как ловко выкрутился! Ай, молодца!" — Новиков в задумчивости погладил свой подбородок, поднял на Ковалева, заметно повелевшие глаза.

-Значит надо по второму разу бриться?

Ковалев на секунду оторопел от такого вывода, а потом рассмеялся.

-Ох, командир, заберут тебя от нас в дипломаты!

-Да куда я от вас, чумазой братии, денусь.

Судя по всему Ковалев оказался прав и не для того их сюда привезли чтобы наслаждались жизнью в роскошных номерах. Не прошло и получаса после их разговора, как в дверь постучали и в сопровождении лейтенанта с малиновыми петлицами, боец принес в номер новенький комплект парадной формы.

-Примерьте товарищ майор. Если что не так, сразу подправим. Но думаю, все будет в самый раз.

К удивлению Новикова форма действительно оказалась как на заказ сшитая.

-Вы, что с меня размеры во сне снимал?

Видя его удивление, лейтенант позволил себе пошутить.

-А кто вам сказал, что это не так?

И четко отдав честь, вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

"И когда же это вы меня обмерить успели? Проворные ребята".

К восемнадцати часам были поданы те же самые "Мерседесы" но уже в закрытом варианте. Разом присмиревших командиров быстро рассадили по машинам, и колонна стремительно помчалась в сторону Кремля.

Неулыбчивая охрана в воротах быстро, но внимательно проверила документы. Короткая прогулка по тихим Кремлевским аллеям. Уже знакомый Георгиевский зал. Распорядитель церемонии быстро расставил командиров на отведенных местах. Томительные секунды ожидания. Новиков еще раз быстрым взглядом окинул выстроенных в шеренгу своих подчиненных. Никто не давал команды — "Смирно!", но строй замер. В большинстве своем молодые, такие знакомые и ставшие за годы совместной службы родными, лица были напряженны. В скоротечных, но от этого не менее кровавых боях, они стали одной семьей. Сейчас Новиков испытывал к ним настоящее отцовское чувство. Он мог ими гордиться. Парни стали настоящими мужчинами, воинами. И те, кто сейчас стоял в этом зале, и те, кто сложил свои головы, там, в Китае, выполнили свой долг, свою работу. Честно выполнили. Как ему сейчас хотелось сказать им всем и каждому в отдельности: "Молодцы, сынки! Молодцы"! Видимо что-то подобное ощутил и стоявший рядом Роммель. Воспользовавшись возникшей паузой, он шепнул Новикову: "С такими солдатами, можно спуститься в ад и притащить от туда самого сатану, с обломанными рогами". Новиков только собрался ответить, но не успел.

Беззвучно растворились украшенные бронзой и позолотой двери. В зал вошли Сталин, Фрунзе, Калинин, начальник управления автобронетанковых войск Лебедев, Котовский, Слащев и незнакомые Новикову "другие официальные лица". "Аплодисменты, переходящие в бурные овации", раньше Новиков, тогда ещё Док, посмеивался над этим газетным штампом, теперь ощутил его истинность на своих барабанных перепонках. Сталин не стал подходить к приготовленной трибуне. Остановился перед столом президиума. Улыбнулся, хорошо так улыбнулся, открыто. И стал аплодировать сам, собравшимся здесь командирам. Наконец, взмахом руки показал, что достаточно хлопать и выражать восторг. Лицо стало серьезным. Подождал несколько секунд, пока установилась тишина. Кивком головы поблагодарил успокоившихся командиров. Его невысокая фигура как магнитом притягивала к себе внимание всех.

-Здравствуйте, товарищи командиры.

Новиков, был уверен, что в этот момент, те к кому Сталин сейчас обращался, готовы были запомнить каждое его слово и жест.

Новикову довелось слышать множество ораторов, время тогда было такое, красноречивых, способных словом завести, и поднять за собой людей, буквально подавляя их своей энергией и напором. Сталин явно таким оратором не был. Говорил тихо, спокойно. Именно говорил с залом, словно обращался к каждому. Не было красивых и громких призывов и обещаний. Была — правда. Правда, о том, как тяжело сейчас всей стране. Сколько сил и средств требуется для её возрождения и развития. Как нужны сейчас рабочие руки и каждая копейка. Правда, о том, что содержание и развитие армии тяжким грузом ложится на плечи всего народа и еще не окрепшей экономики. Но другого пути нет. Если мы не будем сильны, нас будут бить. Бить до тех пор, пока от Советского Союза, от России не останется лишь воспоминание.

-Да, товарищи, мы пошли уверенно и стремительно по пути индустриализации и коллективизации нашей страны. И теперь этот путь можно считать уже пройденным. Теперь уже все признают, что мы добились на этом пути громадных успехов. Теперь все признают, что мы уже имеем мощную и первоклассную промышленность, мощное и механизированное сельское хозяйство, развертывающийся и идущий в гору транспорт, организованную и прекрасно оснащенную Красную Армию. Это значит, что мы изжили уже в основном период голода в области техники.

Но изжив период голода в области техники, мы вступили в новый период, в период, я бы сказал, голода в области людей, в области кадров, в области работников, умеющих оседлать технику и двинуть ее вперед. Дело в том, что у нас есть фабрики, заводы, колхозы, совхозы, армия, есть техника для всего этого дела, но не хватает людей, имеющих достаточный опыт, необходимый для того, чтобы выжать из техники максимум того, что можно из нее выжать. Раньше мы говорили, что "техника решает все". Этот лозунг помог нам в том отношении, что мы ликвидировали голод в области техники и создали широчайшую техническую базу во всех отраслях деятельности для вооружения наших людей первоклассной техникой. Это очень хорошо. Но этого далеко и далеко недостаточно. Чтобы привести технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и использовать эту технику по всем правилам искусства.

Техника без людей, овладевших техникой, мертва. Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса. Если бы на наших первоклассных заводах и фабриках, в наших колхозах и совхозах, в нашей Красной Армии имелось достаточное количество кадров, способных оседлать эту технику, страна наша получила бы эффекта втрое и вчетверо больше, чем она теперь имеет.

Вот почему упор должен быть сделан теперь на людях, на кадрах, на работниках, овладевших техникой. Вот почему старый лозунг "техника решает все", являющийся отражением уже пройденного периода, когда у нас был голод в области техники, должен быть теперь заменен новым лозунгом, лозунгом о том, что "кадры решают все". В этом теперь главное.

Мы не хотим войны, и нам нелегко было решиться на использование армии для решения конфликта на КВЖДэ. Многие товарищи были против и выдвигали веские аргументы. Но они серьезно ошибались в своей оценке.

Мы, товарищи, живем с вами не в абстрактном мире, и стоит только подставить одну щеку, как нас сразу ударят по другой, ударят с превеликим удовольствием. Мы не собираемся подставляться свои щеки. Мы считали и как видим, не ошиблись, что наша Красная армия, её бойцы и командиры способны защитить свою страну и народ от любого агрессора. Вы показали, что нас нельзя запугать.

Однако не будем обманывать друг друга, и строить прекраснодушные иллюзии. Мы еще не готовы к Большой войне. Благодаря вашим самоотверженным действиям, страна получила столь необходимую передышку. Вы отразили угрозу с востока, отодвинули войну от наших границ. Теперь наши дипломаты смогут на равных общаться с японскими коллегами и при необходимости напомнить им, что с нами лучше дружить — чем воевать...

Речи и выступления Сталина даже читать интересно. А слушать вживую! Назвать это выступлением, язык не поворачивается. Скорее это доверительная беседа, в которой Сталин излагал свои мысли и решения. Спокойная, правильная речь. Он не вещал и не "отливал в граните" — он разговаривал. Подкреплял свои мысли. Находил новые аргументы и доводы. Вслушивался в реакцию собеседников и разделял их переживания.

Новиков пристально следил за выступлением Сталина и невольно сравнивал его с теми, из будущего. Сравнение явно не в пользу последних — те умели только вещать, или вешать лапшу на уши.

Сталин, между тем, прошел видимо к заключительной теме. И вот тут уже, Новиков забыл про все свои размышлизмы и сравнения.

Так же спокойно и обстоятельно Стали говорил об окрепшем братстве и единении народов Советского Союза. О необходимости стирать все, даже формальные границы, на пути этого единения. И в то же время, предупреждал раз за разом о страшной опасности поспешных и непродуманных решений и действий.

-...Братство советских народов нерушимо. Это доказали и успехи пятилетки и наши победы как над внутренним, так и над внешним врагом. Но, история нас учит и дает множество примеров, что братский народ и единый нард — это далеко не одно и то же. Если народы России, Украины и Белоруссии уже являются фактически одним народом, их связывают тысячи уз и тысячи лет истории, то народы Кавказа и Средней Азии, ещё сильно отстают от них в этом процессе.

Коротко. Ясно. Понятно. Понятно?!

"Да что же это твориться?! Неужели именно такие выводы он сделал из уроков будущего? И ведь это явно планировалось и подготавливалось заранее. На такое нужен ни один год. И как все тихо и аккуратно! Только бы все у него получилось! Господи! Или вы, Пресветлые боги! Я не знаю, кто из вас существует и есть ли вы на самом деле. Но если есть, то вы должны ему помочь! Нам помочь! А уж мы, за ценой не постоим", — мысли метались в голове Новикова. Бились о черепную коробку и норовили вырваться и претвориться в действие. История, очередной раз, и самым радикальным образом, менялась у него на глазах. Вместо двенадцати республик — три. Россия, Закавказье и Туркестан. В России отменяется национально-территориальное деление. Исключение составляет, только что включенная в состав федерации, Маньчжурская автономная республика. Верховный Совет СССР, рассматривает заявление народа братской Монголии о предоставлении их республике статуса — кандидата в союзную республику.