— Я вот что прикинул, — задумчиво добавил Ухан. — Реактивная начинка для снарядов гаусс-пушки, в отличие от снарядов "мантикоры", не обязательна. Так? А изготовить цельнометаллические болванки наши киберы смогут довольно быстро.
— Ухан! — я восхитился его идеей, сразу оценив ее перспективу. — А у тебя башка отлично варит! Разного ненужного металла у нас в РВЦ хватает.
— Кроме того, можно пустить в переработку кое-что из оборудования, которым мы пользуемся не слишком часто. Естественно, таким кустарным выстрелам далеко до настоящих, с бронебойными сердечниками и токоплавкой внешней оболочкой, разогнать в стволе удастся едва ли процентов на пятьдесят от реальной мощности, но лучше такие, чем никакие.
— Верно! Хотя бы "Костолома" обеспечим боезапасом.
Марана только успевала переводить взгляд с меня на Ухана и обратно, пока мы перебрасывались репликами, затем не выдержала нашего взаимного восхищения и напомнила о своем существовании:
— Мальчики, а вы не забыли, что нам нужно решить еще один насущный вопрос?
— Какой же? — Ухан вопросительно задрал правую бровь.
Этому он у Деда научился. Но все равно у меня лучше получается, выразительнее. И левой надо работать, левой, а не правой... Юмор — верное средство расслабиться, когда тебя гложут серьезные проблемы, уж не обессудьте.
Марана еще раз поочередно смерила нас выразительным взглядом и многозначительно произнесла:
— Специализация.
— А что Специализация? — Ухан пренебрежительно отмахнулся. — Да, мы привезли парочку "терминаторов", на этом настоял Дед. Но лично я не горю желанием воспользоваться этой хренью на самом деле.
— Целиком и полностью тебя поддерживаю, дружище, — поддакнул я Ухану.
— Это почему же? — Марана была само недоумение. — Мы же частенько пользуемся "иждивенцами", когда требуются знания и навыки по какой-либо специальности? Чем "терминатор" хуже "мехвоина"? Разве не должно быть наоборот?
Мар из нас — наименее подкованная в этом вопросе. Но нашим взаимоотношениям это ничуть не мешает. Если все будут такие умные, как я (сами знаете — сам себя не похвалишь...), то перед кем прикажете щеголять своими знаниями? Перед деградирующим ИскИном в РВЦ? Брр... Нет уж, увольте.
— Ты путаешь разные понятия, Мар, — снисходительно пояснил я. — "Иждивенец" расширяет возможности сознания, информационную базу мозга. "Терминатор" — перестраивает мозг, оптимизирует для собственной работы все протекающие в нем процессы. Можно сказать, "затачивает" мышление под конкретный способ восприятия, обработки и хранения данных, заставляя решать профессиональные проблемы именно с точки зрения данной специальности. И еще одна важная особенность — действие "терминатора" необратимо.
— Да. А еще возможна частичная утрата воспоминаний, — добавил Ухан. — Ведь Специализация — это квинтэссенция чужого жизненного опыта, наложенного на твой собственный. К примеру, может случиться так, что наши с тобой отношения рассеются, как дым на ветру.
— Хочешь сказать, что ты вот так запросто меня забудешь? — не поверила Марана.
Я хмыкнул. Она действительно не понимала.
— Нет, Мар, я тебя не забуду, — мягко поправил Ухан. — Я знаю тебя с детства, а всех воспоминаний "терминатор" не затронет, слишком большой пласт. Но может исчезнуть какая-нибудь важная деталь. Первый поцелуй, например. Первая ночь с тобой... Или просто начало наших взаимоотношений не как подростков, а как людей, любящих друг друга. Возможно, ничего этого и не случится. Но...
— Стоп. Мне все понятно. — Мар заметно покраснела и отвела взгляд. Надо же, я думал, что это невозможно. — Не надо о личном вслух.
— Сомаха свой парень и знает нас как облупленных.
— Все равно. Забудь обо всех своих дурных привычках, которые ты привез с Сокты. Нам уже не нужно играть выходцев с Вантесента. Понятно?
"Какая муха ее укусила?" — спросил я Ухана по лоцману.
"Знаю я эту муху. Не может мне простить, как я во время танцев в "Волчьем Логове" засмотрелся на профессиональную танцовщицу".
"Ревнует? Забавно. Она же знает, что любишь ты только ее. А каждый взгляд не проконтролируешь. Зачастую это выходит подсознательно. Да и что с того, что посмотрел? Не изменил же?"
"Да понимает она все. Но с собой ничего поделать не может. Только не вздумай развивать тему, хорошо? Сам знаешь, когда заставляешь ее смущаться, то рискуешь крепко разозлить. А спокойная Марана и разъяренная БэЗэ — совершенно разные люди".
"Угу. Я ту гантель, которой она тебя чуть не приложила, тоже не забуду".
Заминка, пока мы трепались по лоцману, вышла почти незаметной. Но Мар все равно насторожилась:
— Эй, вы там не меня обсуждаете?
— Да нет, Мар. — Ухан примирительно поднял руки. — Вот что, Вождь, может, нам запустить еще парочку "стрекоз"?
Я думал о том же. О том, что наши разведчики уже не вернутся. Так как все сроки возвращения вышли. Скорее всего, их засекли и уничтожили. А это говорило о том, что техника наблюдения у врага на высоте. Поэтому на предложение Ухана я ответил согласием.
— У нас, кстати, есть разведракеты, — напомнил Ухан. — На "Костоломе". Можно подвесить над ущельем, километров десять вокруг Чертога осветим. Ни одна мышь не проскользнет.
Если вы помните, я уже упоминал про начинку разведракет, состоящую из "мошкары" — миниатюрных видеокамер, способных после распыления на определенной высоте долгое время пассивно парить в воздухе и вести наблюдение, собирая и анализируя информацию. Все верно, мы вполне могли использовать их прямо сейчас, вместо "стрекоз", чтобы получить объемную картинку местности вокруг Чертога. Но...
— Но у нас всего две штуки, — возразил я. — А хватит их часов на пять. Если сильного ветра не будет — максимум на семь. Лучше прибережем на крайний случай, у нас "стрекоз" до фига и больше.
— Ну, тогда я потопал в РВЦ. — Ухан развел руками. — Займусь выстрелами для гаусс-пушек, пока есть время, задам киберам работу. Идет? А вы готовьте "стрекозы".
— Подожди-ка, Ухан, — остановил я. — Знаете, детки, а ведь существует еще один вариант решения нашей общей проблемы. — Не хотел я начинать этот разговор, но пришлось. — У нас есть Гипертранслятор. Здесь. Прямо под нашей беседкой. И вы все это прекрасно знаете, но упрямо игнорируете такую возможность. А мы можем связаться с суровыми дядями из космостражи и сообщить им о плохих парнях, обижающих мирных и кротких жителей Туманной Долины.
— Не могу поверить, что ты это предложил. — Марана вперила в меня взгляд, полный изумления и гнева.
— Я тоже. — Ухан насупился. — Сомаха, это же подлинное предательство интересов общины.
Марана повысила голос:
— Да как тебе только в голову пришло...
— Стоп! Лучше замолчите. — Я протестующе выставил вперед ладони, пытаясь защититься от града несправедливых обвинений. — Пока не наговорили лишнего. А то потом будем долго и упорно дуться друг на друга. Я всего лишь говорю о варианте. Понимаете? Варианте. Если уж совсем все будет плохо и не останется другого выхода, то каждый из нас должен будет готов это сделать. К тому же вызвать космостражу — еще не раскрыть тайну Чертога. Черт... ладно, замяли. Вижу же, не одобряете.
Еще как не одобряли. Сидели и хмуро рассматривали меня, как диковинное насекомое, вдруг оказавшееся на месте их давнего друга. Нужно было что-то срочно придумать, чтобы перебить затронутую мной тему. Чтобы избежать лишних осложнений. И переоценок. В отношении нашей дружбы. Проклятие, лучше бы я этого не говорил. Но кто ж знал, что они с Мараной такие патриоты? Подумать только — знать обоих с самого детства и не предугадать их реакцию.
Я порывисто поднялся.
— Вот что. Пойдем-ка лучше в РВЦ вместе, Ухан. И обкатаем наших "мехов". Тестирование тестированием, а проверить вживую не мешает.
— Засветимся, — с сомнением проговорил он, но по следующим словам стало ясно — клюнул. — Кроме того, коридор низковат, выбраться наружу будет непросто. А потом еще и обратно топать.
Я усмехнулся:
— Так из РВЦ выходить не обязательно. Можно и там... погулять. Места хватает. Правда, пострелять не сможем, но...
Хмурое лицо белобрысого увальня осветилось сдержанной улыбкой. Еще бы. Я ведь чувствовал то же самое. Соблазн ощутить мощь настоящего робота был велик. Даже несостоявшаяся размолвка была забыта. С одной стороны, я понимал, что у нас проблемы именно из-за этих роботов, а с другой... видимо, мы все еще не наигрались. Не так-то просто избавляться от пристрастий, с детства въевшихся в сознание.
Ухан вскочил, едва не свернув столик крупногабаритной комплекцией, и решительно тряхнул головой:
— Точно! Пошли. Дельное предложение.
Тут уж и Марана поднялась, уперев руки в столик и недовольно поджав губы:
— Эй, гении, а про меня забыли? Мое мнение вас совсем не интересует?
— А ты займешься "стрекозами", — распорядился я. — Кто-то же должен сделать эту работу. К тому же работа не пыльная, бегать не придется, а ты у нас раненая, и тебе полагается отдых.
— Кто раненая? Я раненая? — недобро осведомилась БэЗэ. — Да ты сам в голову раненный!
— Тихо, тихо, — примирительно сказал я, сообразив, что перестарался с командным тоном. — Незачем так орать, я же как лучше хотел, о тебе заботился.
— Знаешь, куда такую заботу следует засунуть? И я не орала, я...
— Марана, веди себя прилично! Мы на Сокте были всего два дня!
— Постойте... — попытался встрять Ухан, но Марана, не слушая, возмущенно перебила:
— Ах вот как! Он еще о приличиях заговорил! А кто только что предложил предать общину...
— Да замолчите вы! — рявкнул Ухан. И уже спокойнее добавил, когда мы удивленно уставились на него (Ухан в гневе — редкая картина): — К нам гости.
Я обернулся и поднял ладонь к глазам, прикрываясь от солнечных лучей, заглядывавших в беседку из-за среза крыши. Со стороны устья ущелья приближался глайдер — юркая воздушная машина небесно-голубого цвета. Городская модель, не из нашего гаража.
— Интересно, кто это пожаловал? Не наши ли бунтари решили вернуться с повинной?
— Держи карман шире, милый.
— Мар, ты повторяешься, — проворчал Ухан.
Пока они болтали, я запустил оптическую утилиту лоцмана. По мысленному сигналу нанокомп отсканировал картинку перед глазами и сделал узконаправленный "наезд". Горы прыгнули навстречу. Пятикилометровый разрыв между нами и глайдером оптически сократился до нескольких метров. Глайдер как раз сейчас проезжал под местной достопримечательностью — нависавшей над ущельем каменной аркой, похожей на протянутые друг к другу руки — из-за этого причудливого природного образования ущелье и получило свое название — ущелье Двух Рук. Между собой мы называли эту арку просто Рукавом, чтобы не заморачиваться с произношением. Поймав пассажира глайдера в кадр, я еще немного увеличил изображение, хотя и так уже с замиранием сердце понял, кто это.
— Надо же, Соната пожаловала, — хмыкнула Марана, тоже сделав "наезд" с помощью лоцмана. — Здорово. А то что-то надоело мне, скромной и приличной девушке, среди двух мужланов ошиваться. Негативные результаты уже сказываются — ругаться, к примеру, научили. Не по-детски.
— Кажется, она одна. Хвоста не наблюдается, — заметил Ухан, отнесшийся к визиту Сонаты посерьезнее. Но не так серьезно, как я.
— Почему-то мне кажется, Мар, — напряженно проговорил я, — что будет лучше, если ее встретишь ты.
— Давно хотела спросить, какая кошка между вами пробежала, Сомаха...
Мар не такая наблюдательная, как Ухан, но и она не могла не заметить холодка в наших с Сонатой отношениях, наметившегося еще до отъезда. К тому же девушки наверняка обсуждали нас с Уханом за нашей спиной. Как и мы их, впрочем. Но у меня не было сейчас ни времени, ни, тем более, желания объяснять что к чему. Да и не привык я секретничать с Мар, такие вещи я мог обсуждать только с Уханом. Специфика мужского разговора, если хотите.
— Не сейчас, Мар, хорошо? — сдержанно попросил я. — Ухан, пошли в РВЦ.
— Может, подождем?
— Быстрее. Нам нужно обкатать роботов, еще не забыл?
— Сомаха! — Мар сложила руки на груди и требовательно уставилась на меня в ожидании объяснений.
— Сестренка, ну выручи, ладно? — взмолился я и, чтобы оставить последнее слово за собой, выскочил из беседки и рванул вниз по склону к РВЦ.
Мар что-то возмущенно крикнула в ответ, но я уже не разобрал, стремительно спускаясь со склона сопки и отчаянно лавируя среди усеивавших края тропинки камней — с риском свернуть ноги. Или шею. Отправить ругательное сообщение на лоцман Мар или не успела, или не сообразила сразу, а потом было поздно — я пересек Икс-барьер, а связь сквозь него, сами понимаете, невозможна.
Послание Мар мне передал Ухан, когда догнал за мостиком через овраг, и повторить вслух я, честное слово, не решаюсь. Вот, блин, ведь всего два дня на Сокте были...
— Мне кажется... мы... зря удрали, — прерывисто выдохнул Ухан, когда мы уже оказались в РВЦ и потопали прямиком к роботам, возвышавшимся сказочными гигантами в центре зала, сразу за операторской. Монтажную решетку вокруг них киберы уже разобрали, так что ничто не препятствовало их использованию. После короткого, но сумасшедшего бега мы оба порядком запыхались, поэтому я просто отмахнулся в ответ. Но Ухан не отставал:
— С чего ты решил... что она появилась непременно по твою душу? Возможно, она приехала только для того, чтобы сообщить новости? Причем — плохие?
— Вот пусть ее Мар и выслушивает.
Ухан вдруг рванул меня за плечо, заставив остановиться:
— Да что с тобой? Чем она тебя так достала?
Я отвел взгляд:
— Ухан, да не хочу я сейчас с ней встречаться. Я на перепутье. Понимаешь? Наши отношения зашли в тупик, а сказать об этом я все не решаюсь. Не сошлись характерами. Но и продолжать встречаться и делать вид, что все в порядке, я тоже не могу. Соната не виновата, что я так охладел к ней, она не заслужила такого отношения. Гадко все это...
— Это ты после Сокты решил?
— Нет, раньше.
— Не сошлись характерами, — проворчал, повторяя, Ухан. — Очень удобная фраза. Диагноз и рекомендации для дальнейшей жизни в одном флаконе.
— Все, не хочу об этом... давай так: я беру "Костолома", а ты — "Мстителя".
Он упрямо сдвинул брови, собираясь что-то возразить, но я пресек попытку в корне:
— Ухан, будь другом, не спорь, а? Я хочу опробовать "Костолома". Потом поменяемся. Или бросим жребий.
Конечно, я мог добавить, что "Мстителя" купил он, а "Костолом" выстрадан лично мной, поэтому я имею на него больше прав. Но не стал. Фигня все это. Не стоит скатываться к подобной мелочности. Все равно оба робота куплены на деньги Деда.
— Да я не о роботах беспокоюсь, — с досадой бросил Ухан, словно прочитав мои мысли. — А о тебе с Сонатой. По-моему, ты просто дуришь.
— Дружище, не сейчас, ладно?
Ухан тяжко вздохнул и решил не продолжать разговор, пока я в таком настроении. Вместо этого он запустил руку в нагрудный карман комбеза, а затем протянул ко мне ладонь, на которой лежали два трехсантиметровых диска с маркировкой "иждивенцев":
