Судьба

Резко оборачиваюсь, и действительно, позади меня — фигура человека. И он целится в меня из пистолета, причем, судя по всему — давно.

-Бах! -слышится позади меня голос Столпа.

-Надо же, а я и не заметил. -смущенно улыбаюсь, пытаясь понять — КАК он смог подобраться ко мне так близко? Почему я его не заметил? Более того, почему я и сейчас его не чувствую?! Впрочем, ответы на эти вопросы я найду позже, а сейчас мне бы хотелось изучить его. С виду он не похож на остальных лилим. Волосы розовые до плеч, черты лица другие, будто бы у него другой предок, не обезьяна. Острые клыки. Совершенно бесстрастное выражение лица, и холодные глаза цвета человеческой крови. Он... красив. Точно так же, как красив пистолет, что он держит. Но, что странно — я не чувствую его эмоций. Будто бы их... нет.

-Что с ним? Он непохож на лилим? -спрашиваю я у Столпа, не отворачиваясь от Проводника.

-Нам нужно было оружие для борьбы с Ангелами. С Посланниками. И он им стал — идеальным оружием... -отвечает Столп, будто бы гордясь. Я же только вздыхаю. Такой Проводник не сможет привести лилим в то будущее, что приготовил им Вестника. Выходит, у меня остается только два пути? Уничтожить их, или дать время повзрослеть?

-... полностью послушен. -заканчивает Столп рассказывать об этой кукле. Я не могу назвать ЭТО Проводником. Уже отворачиваясь, я вдруг замечаю... блеск в его глазах. Блеск ярости. Такой ярости, что... нет, все же это не кукла. Это — Проводник. И, похоже, что он стал таким как сейчас не по своей воле. Что это? Столпы решили играть по своим правилам? Что же... будет весело. Особенно если получится вернуть Проводника.

-Ясно. Неплохо... что же, увидимся позже! -и я удаляюсь, помахав рукой на прощание. Мне нужно сделать немало всего. И первое — это найти автомат с соком. А второе — найти слабое место Проводника. Заставить его раскрыться. Только так я смогу понять его...

* * *

Лежу, глядя в потолок, и почему-то улыбаюсь. Смотрю на шрам на руке, порез выглядит чуждо на моей коже, ведь я всегда о ней заботилась. Но он... мне дорог. Этот порез. И тот бинт, которым он был замотан — я храню его. Это доказательства того, что все произошедшее не было сном. Это — память о... Кенске. О человек, что спас меня от самой себя. Думаю, если бы не он, я бы точно сотворила какую-нибудь глупость. Но он вернул меня.

Я помню, как брела куда-то, думая лишь о смерти. Жить не хотелось. Я думала, что все меня презирают, такую неудачницу. Единственное, чего я искала — это смерти. Я долго брела, но в какой-то момент вдруг поняла что... лежу на земле! И что сверху на мне кто-то сидит. Мелькнула мысль о насильнике, но тут же пропала — мне было все равно. Пусть хоть кому-то будет хорошо, а я... я все равно умру. Так я думала. А потом... боль в руке. Было очень больно. После боли были нежные касания, легкие как пух. Тогда я рискнула посмотреть — что происходит. Это был... Кенске. Тот самый очкарик-извращенец, что всегда таскал с собой камеру, повернутый на войне идиот. И он перебинтовывал мне руку. Я... кажется, тогда у меня была истерика. Помню как била его, помню вкус его крови...

И еще помню — как проснулась, чувствуя его тело. Чувствуя, что он обнимает меня, то ли защищая, то ли не отпуская. И как, затаив дыхание, лежала, боясь сделать лишнее движение, и разрушить этот момент. Момент, когда я была счастлива. Тогда я... впервые поцеловалась. Впервые почувствовала себя нужной. И еще — я... дала обещание. Встретиться с ним, после этой войны. Теперь я знаю, ради чего живу. Ради того чтобы... снова почувствовать тепло его рук.

-Мама... теперь я счастлива. -шепчу я, глядя в потолок, но видя вместо него темное небо, и Его лицо на фоне звезд...

* * *

Закуриваю еще одну сигарету. Дрожь в руках все еще не унимается. Я постоянно вспоминаю то, что сделала с ними. Я не просто убийца — я гораздо хуже. Я убила их души, позволив существовать телам. И это было... непросто. Я медленно, миллиметр за миллиметром выжигала их души из Ядер. С обычным человеком нечто подобное сделать невозможно, но с ними... Ядра — источник их силы, и он же источник их слабости. Как и у Ангелов, если разрушить Ядро — они умрут. Как и у Евангелиона, если очистить Ядро, они станут послушными марионетками. Аянами и Икари. Они не люди. Не Ангелы. Не Евангелионы. Они — среднее между всеми тремя видами. И у них, у каждого, было Ядро, в котором и скрывалась их душа, приняв материальную форму. Следуя путем Икари Юй, я выжгла из их душ все что могла, оставив лишь пустыню. Они больше не будут смеяться, плакать. Они будут просто выполнять приказы. Идеальные солдаты, ведь способности к пилотированию у них остались. Идеальные проводники воли Икари Гендо.

Я уверена, что когда умру, попаду в ад. Но куда попадет командующий Икари?

-Доктор Акаги, я принесла! -врывается в мои тяжкие мысли звонкий голосок Майи. Совсем еще девчонка, но и ей пришлось участвовать в моем преступлении. Правда, она не поняла всей чудовищности того, что мы совершили.

-Молодец. Иди. -произносят мои губы, будто бы существуя отдельно от тела, в то время как в мозгу появляется понимание того, как исправить мой грех. Хотя бы отчасти. Но... нет. Я не могу. Просто не могу нарушить план командующего, ведь тогда... тогда человечество обречено. Все жизни Земли против парочки подростков с искалеченными телами и душами... я не могу. Просто не могу.

-Увеличьте дозу. У Третьего Ядро регенерирует слишком быстро. -отдаю приказ я, взглянув на бумаги, принесенные Ибуки. В ответ же слышится:

-Может, не стоит? Он и так...

-Вы хотите, чтобы пришлось еще раз проводить процедуру очистки? -смотрю на инженера, и вижу, как он бледнеет, вспомнив недавние события.

-Нет. Все будет сделано.

-Да. Все будет сделано... мы просто будем следовать Плану... -шепчу я, надеясь, что мне не придется больше делать ничего ужасного. Но зная, что придется...

* * *

Нападение очередного Ангела вырвало меня из глубин сна. Одновременно заставив упасть со стула, на котором я и спала. Взгляд по сторонам — я в кабинете. И судя по паре бутылок виски, вчера мне было... очень хреново. Но сегодня — все будет еще хреновей. Хотя бы потому, что придется видеть... их. Аянами и Икари. Нет... в них больше нет ничего от Икари и Аянами... или же есть? Не знаю... Но тот приказ командующего. То, что сказала Рицко... правда об Ангелах, оказавшихся Посланниками Небес. О Вестнике, что уничтожит наш мир, ради того, чтобы создать Бога. И о том, что мы должны... сражаться. Мы должны предотвратить это. Вестник не должен прийти. И есть только один путь — показать ему, последнему Ангелу, что у нас нет Проводника. Что нас некому вести. И тогда будет принято решение продлить срок существования человечества. Дать нам повзрослеть. Проблема только одна — у нас есть Проводник. Икари Синдзи стал Проводником.

Было принято решение... уничтожить Икари Синдзи, оставив его в живых. Рицо стерла его личность. А вместе с ним и Аянами, потому что она могла его возродить, заставить чувствовать. Я знаю все, потому что я была среди тех, кто принял это решение. Я была в составе группы, что захватывала их. И я была там, когда... нет, это лучше не вспоминать. Делаю глоток виски, и пару раз бью себя по щекам, стараясь прийти в чувство. Все. Норма. А теперь до командного пункта... бегом!

Бегом не получилось, в конце пути пришлось перейти на шаг. Похмелье дает о себе знать. Так же, как и не очень правильный образ жизни в течении последних лет пяти.

-Доложить ситуацию. -приказываю я, садясь в кресло координатора.

-Ангел находится на орбите. Ничего не делает, просто висит.

-Пилоты прибыли! -слышится голос Хьюги позади. Чувствуя холодок, поворачиваюсь к ним. Аска Лэнгли. Странно довольная, будто случилось что-то очень хорошее. Аянами Рэй и Икари Синдзи — просто две марионетки. Они даже стоят одинаково. И в их глазах только пустота. И... Четвертый. Вернее будет сказать — последний Ангел, что маскируется под человека. Именно он будет принимать решение. Нужно показать ему, что в Проводнике не осталось ничего человеческого, а для этого нужно...

-Аска. Ты пойдешь первой. Выстрелишь по нему, и тут же убегай, хорошо? -улыбаюсь я девочке, понимая, что... отправляю ее в ад. Но все это — ради человечества. Я уверена, что если бы она знала правду, она бы добровольно пошла туда. Я верю в это...

-Хорошо! -немного нервно улыбается она в ответ. Все остальные молчат. Медленно текут минуты подготовки здесь, в штабе. Для пилотов же они проносятся как мгновения. Наконец все готово, и я командую:

-Евангелион 02, запуск.

Через минуту Второй на поверхности. Аска идет к подготовленной для сверхдальней стрельбы позиции, и берет в руки винтовку. Занимает устойчивую позицию, целится, и... стреляет. Я закрываю глаза. Потому что знаю, что произойдет. Первое — винтовка, со смещенным на пару миллиметров прицелом заставит ее промахнуться. Второй — Ангел, приняв ее за Проводника, начнет... сканирование. Вот только для любого другого, кроме Проводника, это весьма...

-Нееет!!! НЕ лезь в меня!! Не надо! Пожалуйста!

... болезненно.

Не обращая внимания на крики пилота, смотрю на Икари Синдзи. Никакой реакции. Ему абсолютно безразлично. А значит...

-Запуск Евангелиона 01. Пилот Икари, подобрать оружие, и уничтожить врага.

-Есть. -слышится в ответ холодный и спокойный голос. Да и с чего бы ему быть другим?

Взгляд на Рицко — она кивает мне. Значит, прицельные приспособления теперь в норме. Теперь взгляд на экран — Первый достиг поверхности. Поворачивается в сторону позиции Второго, и идет туда. Второго окружает белый свет, этот свет помогает увидеть душу Аски, и причиняет ей боль. Немыслимую боль. Ее душа сейчас вывернута наизнанку, выпотрошена, рассмотрена, взвешена, и... скорее всего — признана непригодной.

-Воз... можно, стоит эвакуировать пилота? -задает ЛИШНИЙ вопрос Синдзи. Мгновение смотрю на него, хочу приказать ему плюнуть на все, спасти Аску, но... но понимаю, что нельзя. Сверху слышится голос командующего:

-Нет. Твоя задача — уничтожить Ангела.

-Приказ принят. Приоритеты расставлены.

И Первый продолжает движение, не обращая внимания на свет, не обращая внимания на... Второго. И на Аску, бьющуюся об стены капсулы, стараясь заглушить боль души болью физической. Скупые, отточенные движения, винтовка, вскинутая вверх, пара секунд на прицеливание, и наконец, выстрел! И где-то вдалеке гаснет жизнь. Меркнет свет, прекращая освещать сцену, где только что было разыграно представление для единственного зрителя, но не прекращаются крики пилота, почти сошедшего с ума от боли...

Первый шагает к лифту. Не обращая внимания ни на что. Приоритеты расставлены. Жизнь пилота — ничто. Таков приказ...

* * *

Аску уносят. Она в крови — слишком сильно билась о капсулу. И еще она постоянно кричала, пока ей не ввели снотворное. Но это... это сейчас неважно. Сейчас я должна разыграть еще одно представление. Выдыхаю, и убедившись, что ублюдочный Ангел смотрит на пилотов, иду к ним. Бью Икари по лицу, сильно, стараясь чтобы пошла кровь, и кричу, вкладывая душу в этот крик, я кричу даже не столько ему, сколько себе:

-Ты не помог ей, почему!?

-Не было приказа. -равнодушно отвечает он, вытирая кровь.

-Ты чертов ублюдок! Был бы здесь настоящий Синдзи Икари, он бы спас ее! -захожусь в крике, мне не надо играть — я говорю то, что чувствую.

-Синдзи Икари — мертв. -все так же равнодушно отвечает Синдзи Икари.

С размаху бью его ногой в живот, и сплюнув на пол, ухожу, почти убегаю. Я бегу долго, заходясь от кашля, но не сбавляю скорость пока не оказываюсь у себя в кабинете. Хватаю бутылку, и пью. Долго пью, кашляя, давясь и захлебываясь. И только тогда стекаю на пол по стене. Только тогда позволяю себе... заплакать.

-Это все... ради человечества... простите... простите... -шепчу я, понимая, что никто меня не простит. Потому что я сама себя никогда не прощу...

* * *

-Первая фаза прошла успешно. Он поверил.

-Это и неудивительно, ведь фактически...

-Да. Не было сказано ни слова лжи. Каков следующий этап?

-Сейчас он сомневается. Мы должны дать ему понять, что мы еще незрелы. Но при этом он не должен счесть нас бесперспективными.

-Как вы этого добьетесь, Икари?

-Любовь — прекрасное чувство. Я собираюсь показать ему это.

-И как именно?

-Аянами Рэй. Ее любовь к Проводнику слепа, и... прекрасна. Мы вернем ей память. Всю. Оставив Проводника прежним.

-Это... не убьет ее?

-Убьет. Но не сразу. Перед этим она успеет показать Ангелу, что такое любовь.

-Что же... вам виднее, командующий. В конце концов, эта часть плана целиком и полностью разработана вами.

-Да. И воплощать ее тоже мне...

-Не стоит бояться. Или печалиться. Это — необходимость. Не уверен, что грядущие поколения скажут нам "спасибо", но зато они будут.

-И этот грех не только ваш, Икари. Он принадлежит всем нам. Если есть бог, то есть и ад. И мы разделим его с вами.

-Да... я отдам приказ начинать. Хочу, чтобы все быстрее закончилось.

-Как и мы... приступайте.

* * *

Девушка, почти девочка. Она покоится в глубине саркофага. Ее заточили там, потому-что ее время еще не пришло. Не один день она провела в стазисе, ничего не слыша, не чувствуя, и попросту не существуя. Не существуя до того момента, как все травмы, полученные после падения с большой высоты, зажили. Но и после этого прошел не один день, до того момента, как системой управления капсулой был получен всего один приказ — разбудить.

Только после этого она проснулась. И дрожа от холода, повторяла только одно слово... нет, не слово, имя!

-Синдзи...

24 глава

Я не верила... до последнего не верила. Но сейчас — глядя в его пустые глаза, я чувствовала — Акаги не соврала. Он действительно...

-Тот бой уничтожил его душу, вернулось только тело.

Тогда он... я не помню всего, помню только бой, в котором проиграла Ангелу. Он был слишком силен. И еще помню — что меня спас... Первый. Я помню, как сидела возле его тела, уже зная — в нет души, но все равно, на что-то надеясь, я не уходила... и еще я помню, как Аска сказала мне что Синдзи... после этого я попыталась покончить с собой. Думала — падение с большой высоты убьет меня, и я снова буду вместе с ним, но... мне не позволили умереть. Оружие еще не выполнило своей задачи. Ни мне ни Синдзи никто просто не даст умереть. Пусть и осталось от нас... немного.

Еще один взгляд в пустые глаза куклы, что притворяется Синдзи. Нет... все же Синдзи Икари — действительно мертв. Точно так же, как и я. Только я чувствую боль, а он уже нет. И это — к лучшему.

-Интересно... что ты пытаешься в нем найти? -слышится позади чей-то голос. Отвечаю, не поворачиваясь к нему:

-То, что я хотела бы увидеть... в нем уже нет... души. -мне трудно подбирать слова. Трудно говорить. Но я почему-то говорю. Не отрывая взгляда от того, кто унес с собой часть моей души. Или же... унес ее всю?

-А если есть? Просто заперта глубоко-глубоко?