Мицуко уронила свою ношу в снег, сделала еще шаг, упала и скорчилась. Девушка содрогалась в приступах болезненного кашля. На губах девчонки показалась кровь.
Легкие повреждены, дышать все тяжелее. Правая рука оторвалась у локтя во время бега. Тело немеет из-за кровопотери, в глазах сгущается тьма.
Все кончено.
Мицуко содрогнулась в рыданиях. Она подвела всех. Организацию, лидера, остальных бойцов, что погибли, выигрывая для нее время. Если бы она могла... если бы только она успела восстановить Шиджеру, их гибель не была бы напрасной!
— Лидер...
Но поражение может не стать абсолютным. Один из двоих умирающих еще может быть спасен.
Каждый из полевых медиков Ветвей изучал дзюцу, входящее в список запретных. Когда из каждой клетки тела медика извлекается вся жизненная сила без остатка и передается другому человеку. Тяжелораненому, умирающему. Тому, чью жизнь нельзя потерять.
"Дар жизни".
— Я умираю, Шиджеру-сама... — тяжело дыша, Мицуко села и положила руку на плечо командира боевой группы. — Жизнь уходит... но я еще успею подарить ее... вам.
Тишина.
Угасло шумное пламя, cмолкли крики умирающих. Над руинами замка воцарился покой зимней ночи. Даже жутко было видеть и чувствовать эту тишину, разлившуюся над полем недавней битвы.
Стены поднялись, открывая перед солдатами широкие проходы. Самураи вышли из башни, настороженно оглядываясь и держа оружие наготове. Но их тревога была напрасной. Те несколько солдат армии Садато, что еще оставались рядом, опасности больше не представляли. Контуженные, раненые, они бродили в стороне или сидели среди руин, ничего и никого вокруг себя не замечая.
— Ужас какой... — Кицунэ смотрела по сторонам, с растерянностью и смятением. — Ну что, довольны теперь? Затеяли войну... дураки.
— Кто это их так? — спросил Куо у двоих прытких самураев, что спешно обежали поле боя и осмотрели следы. — Докладывайте.
— На пустыре перед руинами — следы гигантских змей.
— Ками?
— Несомненно, капитан. В лесу поврежденная штурмовая печать и горы трупов. Следы сильных ниндзюцу элементов земли и огня. Никого живого нет. Из странного нашли это, — разведчик протянул Куо обломок пластиковой маски. — В бою явно участвовали каратели одного из скрытых селений.
— Что-нибудь еще?
— Среди погибших... крестьяне, которые, судя по состоянию тел, умерли уже давно и начали разлагаться, но почему-то не закостенели. Самые омерзительные и жуткие трупы, что мне приходилось когда-либо видеть.
— Ходячие мертвецы? Не напрасно нашему сенсору виделись демоны. Жутковатый союзник. Кицунэ-сама, есть у вас предположения, кто бы это мог быть?
Девочка, услышав про змей и ходячих мертвецов, непроизвольно сделала шаг, подходя ближе к маме. То ли из желания защитить от монстров, которые могут выскочить в любой момент, то ли в поисках ободрения и поддержки, без которых так трудно сопротивляться страху. На вопрос телохранителя она только покачала головой и развела руками. Она действительно не представляла, кто это мог быть. Саннин Хебимару обучал ее только рукопашному бою и ниндзюцу, он никогда не демонстрировал маленькой оборотнице изуродованных черной печатью людей или доступные ему техники призыва ками.
— Впрочем, догадаться несложно, — задумчиво произнес рыжий самурай. — У нашего таинственного спасителя явный интерес к чему-то, что самураи Садато пытались уничтожить. Никто просто так, без личных мотивов, в драку не ввяжется. Присутствие карателей. Они не могли прийти ни за кем из нас и уж точно не за Садато. Значит, рядом вертелся предатель одной из больших общин ниндзя, которому подчинялись странные, похожие на демонов существа. Ваш создатель, Кицунэ-сама, если мне не изменяет память, получил статус особо опасного преступника именно за эксперименты над людьми? Хебимару. Хеби — змея. Едва ли это имя дано было просто так. Сомнений нет. Это он.
— Хозяин? — глаза Кицунэ расширились вполлица. — Не может быть!
— Ну почему не может? Его творение шорох в половине северных регионов обитаемого мира наводит, а он что, будет в подземельях отсиживаться? Сильно сомневаюсь. Я все гадал, когда же он объявится?
Кицунэ почувствовала сковывающий ее душу холод. Хозяин. Тот, вернуться к которому она так хотела в первые свои дни во внешнем мире... и тот, кто сейчас мог лишить ее всего, чему она так радовалась и что так сильно полюбила. Откуда бралась ложь, которой саннин запугивал Кицунэ? Действительно ли он видел мир таким кошмарным, как пытался показать своему маленькому воспитаннику, или просто сознательно врал, пытаясь его озлобить и превратить в монстра? Кицунэ спорила с собой, не хотела верить, но все чаще задумывалась над тем, что хозяин — злой и жестокий человек. Чудовище. Хозяин... враг?
— Мам... — Кицунэ жалобно посмотрела на леди Хикари, а затем на стоящего рядом принца. — Кано-кун! Не отдавайте меня ему! Пожалуйста...
— Не бойся, маленькая моя, — Хикари ласково обняла побледневшую девочку. — Мы никому никогда тебя не отдадим.
— Я и мои солдаты будем защищать тебя, Кицунэ-чан, — Кано вскинул вверх крепко сжатые в кулак пальцы, закованные в броню латной перчатки. — Твой хозяин уже понял, что отбить тебя у нас можно только силой, а сил ему не хватает, иначе он давно бы напал. Никогда больше ты не вернешься в тюрьму, даже гораздо более страшную, чем та, в которой держали меня! Освободив нас, ты сама стала свободна, Кицунэ-чан. Ты свободна, и мы объясним это даже великому саннину, если он подумает предъявить на тебя права!
— Даже смешно представить, чтобы народ Водопадов отдал кому-либо свою златохвостую, пушистую богиню! — громко и весело воскликнул Куо.
— Никогда, госпожа! — эхом отозвался один из воинов Красного отряда. — Любому чудовищу лучше держаться подальше, пока мы с вами!
Самураи дружно вскинули к темному небу сжатые кулаки и оружие, грозный и торжествующий рев десятков воинов огласил окрестности.
Кицунэ смущенно зарделась и скромно опустила блещущие радостью глазки.
Слыша рев торжествующих солдат от подножия покосившейся башни, капитан Масахиро отдал команду своему боевому коню и повел его к руинам Серой Скалы. Еще двое верховых самураев следовали за своим командиром, и один из них держал над головой развернутое знамя с гербовыми знаками клана Хинэно, увидев которые, насторожившиеся защитники разрушенного замка придержали мечи в ножнах и позволили троице приблизиться.
— Рад видеть вас в добром здравии, Кано-сама... леди Хикари, леди Кицунэ, — спешившись, капитан раскланивался с теми, кого надеялся убить в самое ближайшее время. — Позвольте мне представиться вам. Я — Хинэно Масахиро, армейский капитан и капитан кавалерийской сотни. Я прибыл сюда за приказами главы для нашего клана и стал свидетелем тяжелой битвы и вашей славной победы. Позвольте выразить вам свое восхищение и попросить прощения за то, что с моим малым отрядом ничем не мог помочь вам в тяжелой для вас ситуации.
Генерал Шичиро выступил из-за спин воинов, и Масахиро тотчас склонился перед ним. Извинившись перед остальными и сославшись на дела клана, оба отошли в сторону.
— Мы потерпели тяжелое поражение, — сообщил Масахиро генералу. — Мне удалось собрать всего около двухсот самураев, и в ближайшее время, возможно, удастся собрать еще одну-две сотни. Остальные в панике разбежались и не горят желанием возвращаться. Колдовство золотой лисицы сильно их напугало.
— Ждете от меня слов сочувствия, капитан?
— Нет. Я здесь только для того, чтобы передать вам послание от вашего клана, — Масахиро вынул из сумки на поясе что-то завернутое в белую тряпицу и передал это генералу Шичиро.
Содрогнувшись, глава Хинэно развернул тряпицу и побелел, видя, что предчувствие его не обмануло.
— Держите себя в руках, генерал, — язвительно сказал Масахиро, заметив, какой сильный психологический эффект произвел на Шичиро его "подарок". — Вы в своей жизни видели столько трупов, а здесь всего один палец! К чести вашей жены, должен сказать, что она почти не кричала, пока палач калечил ей кисти рук. Она стойкая женщина... чего, к сожалению, нельзя сказать о вашей юной дочери, мой генерал. Девочка, глядя на то, как мучают ее маму, плакала не переставая. Знаете, Шичиро-сама, чем пыталась напугать нас ваша дочь? Тем, что вы, ее отец, скоро вернетесь домой и спасете всех. Свою жену, сыновей и ее. Она верит, Шичиро-сама, что вы сильны. Что вы действительно сможете их спасти. Ничего удивительного. Отец — бог для маленького ребенка. Бог, который хранит и защищает. Не разочаровывайте ее, — самурай покачал головой. — Не надо.
— Разве я сделал недостаточно? — голос Шичиро дрожал. Старик глотал горькие слезы. — Что еще... что еще?..
— Мы освободим вашу семью только тогда, когда вы докажете свою полезность. Когда будут убиты мятежный принц и златохвостый демон. У меня слишком мало сил, чтобы атаковать Красный отряд. Я могу отступить и уйти, но мое поражение станет приговором тем, кого вы так сильно любите. Они будут казнены, как семья врага государства, предавшего своего дайме и клан. Скажите мне, Шичиро-сама, должен ли я увести своих воинов? Отдайте приказ!
Военное совещание обещало быть совсем коротким.
— Что тут разговаривать? — озвучил все и сразу парой емких фраз Куо. — Всех на коней, и мчимся галопом до Инакавы!
— Других вариантов, на первый взгляд, нет, но именно таких действий от нас и ждут заговорщики.
— На первый взгляд? — все обернулись к генералу, что произнес предшествующую фразу и теперь стоял с задумчивым видом. — О чем вы, Шичиро-сама?
— Можно не сомневаться, что на пути к Инакаве нас ждет засада. Слишком много самураев армии Садато выжило и рассеялось по лесам. К тому же вполне возможно, что заговорщики бросили в бой не все свои резервы. Шансы на то, что нас перехватят и уничтожат, весьма велики. Но есть один вариант, как избежать гибели и неплохо увеличить численность собственных войск. Кано-сама... по приказу вашего брата Юидая я ничего не рассказывал вам о родившей вас женщине... о вашей матери, мой господин. Ее, как и мать Юидая, спешно выдали замуж за вашего отца, лежавшего под аппаратом жизнеобеспечения, и должны были умертвить сразу после рождения сына, но своей кротостью, красотой и добротой души она напомнила дайме Торио о леди Хикари. В проблеске здравого разума Торио-сама попросил генерала Кенджи спасти эту женщину, и приказ его был исполнен. Благородная леди Нозоми, ваша почтенная мать, жива и находится сейчас на секретной научной базе-поселении, в пятидесяти километрах западнее от этого места.
— Так близко?! — изумился принц, вспыхнув желанием увидеться с родным ему человеком. Глядя на отношения между Кицунэ и леди Хикари, Кано начинал мечтать о том, чтобы рядом с ним была женщина, которую он мог бы назвать мамой. Его мама, она будет так же добра к нему, как леди Хикари к Кицунэ? Если да, то... можно ли представить большее счастье?
— Поселение охраняет четыре сотни самураев, которых выбирал лично генерал Кенджи, и около пятидесяти шиноби-соглядатаев. — Шичиро выглядел весьма увлеченным своей идеей. — В их лояльности можно не сомневаться, они поддержат нас и встанут в наши ряды. Под защитой объединенных сил у нас будет хороший шанс прорваться к Инакаве.
— Я ничего не слышал о научной базе поблизости от Серой Скалы, — с сомнением произнес Макото. — Как ее название и кто руководит ее охраной?
— Вы и не могли ничего о ней слышать. Каванами, гарнизоном которой командует капитан Райджиро, не напрасно именуется секретной. Только высшее руководство страны и главы армии знают о ее существовании.
— Я думал, что правительство Юидая денег на дворцы себе, на пьянство и разврат еле наскребает, а нет, вот еще и на науку потратились, — Куо хмыкнул со злобой и презрением. — Расточительность-то какая! Кто-то где-то недосмотрел. Ладно, это Юидая проблемы. А четыре сотни самураев нам очень даже пригодятся. Соберем всех, кого можно, под знамена золотой лисы, чтобы достойно встретить грабителей и убийц из Северной Империи! Ну что, значит, бегом в Каваи-ня-ми?
Многие улыбнулись, услышав мило-пушистую вариацию названия научной базы, и одобрительно зашумели, готовые начать быстрые сборы, но генерал Шичиро сказал еще не все.
— Я полагаю, разумно будет отправить основные силы в Инакаву, — произнес он. — У отряда в несколько человек больше шансов незаметно пройти к Каванами. Подземелья Серой Скалы не разрушены, сани в хранилище должны быть целы. Мы можем сделать несколько кукол в рост человека и ярко нарядить их. Самураи врага уйдут за отрядом Красных, полагая, что принц и женщины с ними, а мы тем временем...
— Генерал, при всем моем уважении это не сработает, — Куо даже не стал дослушивать. — У Садато были шиноби, и едва ли они все погибли в бою. Идиотом должен быть разведчик, чтобы перепутать куклу с женщиной. Соглядатаи сторонников Юидая разгадают обманку и выследят нас. Хотите остаться вдесятером против полутысячи? Ваши хитрые интриги, увы, себя не оправдали. Настало время поработать кулаками, и чем теснее мы сплотим наши ряды, тем больше шансов выжить будет у каждого.
— Мне не нравится идея сделать наживку из наших собственных людей. — поддержал напарника Макото. — Одно дело идти в самоубийственную атаку, защищая жизнь лидера и интересы своей страны, а совсем другое — превращать солдат в скот, отправленный на бойню.
Генерал попытался спорить, но Кано жестом руки попросил его замолчать.
— Вывозите сани из подвала, — скомандовал принц. — До призамкового селения дотащим их сами, а там купим пару хороших лошадей. Отправляемся немедленно, одним отрядом, в Каванами. Будем двигаться быстро, враги попросту не успеют переформироваться и догнать нас. Бросайте все, кроме оружия. Даже крепчак может продержаться один день без еды, а воды кругом сколько угодно. Впрочем, если кто повесит себе на коня копченый окорок или мешок риса, бранить не буду. Действуем, бойцы!
Солдаты бросились исполнять приказы, а Кано после недолгих поисков подошел к Кицунэ, которая бродила по развалинам замка и растерянно оглядывалась по сторонам.
В грязи, среди обрушенных стен, лежали книги, разбитые цветочные тумбы и зеленые растения, уже погибшие или умирающие от зимнего холода.
— Что ты ищешь, Кицунэ-чан? — спросил Кано, осторожно коснувшись руки девочки.
— Обжора... — девчонка указала рукой на сломанную клетку, лежащую среди руин. — Обжора улетел... — Кицунэ зашмыгала носом и несколько раз моргнула, пытаясь скрыть слезы. — Маленький... он так испугался, наверно... а теперь он умрет. Умрет там, в лесу, от холода. Он ведь даже не понимает, что случилось. Просто все рухнуло... а ему... а ему придется умереть, — Кицунэ обернулась к Кано, прижалась к нему и, пряча слезы, ткнулась лицом в плечо мальчишки. — Кано-кун, это ведь не из-за меня, правда? Столько погибших... ведь не я виновата во всем этом, правда?
— Кицунэ-чан, — мальчишка вздохнул и обнял девочку. — Я понимаю, почему ты винишь себя. Все говорят, что смуту в стране начала ты, но это неправда. Если бы Юидай был хорошим правителем или даже хотя бы не очень плохим, тебе и нам не пришлось бы сражаться. Смуту в стране и сражения, в которых гибнут люди, начал Юидай. Не плачь. Мы только... пытаемся выжить и спасти от смерти как можно больше людей.
