На пороге мира

— В отставку ведь уходят с повышением в звании. Вы не знали?

— Видимо, просто забыла, — повинилась девушка.

— Ничего страшного, — улыбнулась Угрюмова.

Девушка-почти-уже-капитан-Имперской-безопасности покинула кабинет. Полковник заняла свое место на кожаном кресле за дубовым столом.

— Сссучка! — с чувством выдохнула она, сжимая в бессильном раздражении кулак. — Но крайне полезная сучка, — вынужденно признала полковник Имперской безопасности, чуть успокоившись.

* * *

глава 49

Иван проснулся с бешенно колотящимся сердцем, с холодной испариной на лбу. Хорошо, что в этот раз хотя бы не кричал, будя спящую рядом Марину, чей сон также спокойным не назовешь. Досталось ей...

Снова этот сон. Снова этот Ангел с двумя абордажными саблямя в руках, одна из которых обломана чуть выше середины, у другой наполовину прозрачное лезвие. Ангел весь в крови. Совершенно весь, с головы и до ног. Кровь стекает и с его сабель, течет по лицу. Только совершенно белые ангельские крылья за его спиной девственно чисты, словно только что выпавший на землю снег.

Он идет по казарме батальона охраны космодрома, аккуратно переступая через части человеческих тел и оружия, через перерубленные шконари и разбросанные табуретки. И опять все это в крови. Даже на потолке брызги крови. На стенах... Пол просто залит ею, завален кусками тел, отрубленными конечностями, головами, вывалившимися внутренностями... Их много. Очень много.

Абордажная сабля с ферритовой полосой по лезвию, так называемой "ферритовой заточкой", в умелых руках — страшная вещь. Ее удар не останавливает ни металл, ни камень, ни кости, ни даже ферритовая броня классом ниже тяжелого космического скафандра высшей защиты, ни тем более мясо. В телах она не застревает, а металлическая основа имеет массу и баланс настоящего, обычного клинка.

Вот только мастеров управляться этой опасной игрушкой мало: легко можно самого себя задеть и отхватить что-нибудь нужное. Слишком уж на больших скоростях она работает. Документально заверенный факт, что в седой древности, тогда еще гусары, похвалялись друг перед другом сноровкой, выходя под ливень и вращая над головой саблю, так что и капля не успевала упасть на удальца.

Современная версия этого оружия, выдавала те же показатели. Но умелых рук было мало.

Ангел идет спокойно, едва шевеля на ходу крыльями. А за его левым плечом видится размытый, расплывчатый, не четкий силуэт девушки в белом платье. Иван не видит ее лица, но чувствует ее присутствие, которое одновременно материально и тут же, совершенно точно выходит за все рамки обычного, плотного мира.

Взгляд Ангела чист и безмятежен, на окровавленном лице не играют эмоции, оно спокойно и умиротворено, ни тоски, ни печали, ни радости...

И Ангел идет к нему. В пяти метрах от него отряхивает резким движением свои клинки. Идет дальше, обломок всаживает в дверной косяк. Подбирает с пола ножны и вдевает в них оставшуюся целой саблю.

Потом делает еще шаг и кладет руку на плечо Ивану. В этот момент обычно Наследник Императорского Престола просыпался в ужасе.

На самом деле, тогда в Меконге, крыльев у Леонида не было. И женский силуэт за левым плечом не маячил. Все это дорисовало потом воображение самого Ивана, но остальное... Остальное было именно так.

Леонид вышел из казармы весь залитый чужой кровью, мозгами и чем-то еще, думать о происхождении чего вообще не хотелось. Вонь была от него и из дверей тошнотворная. Марина сунулась с дуру внутрь здания, но через пару секунд, которых ей хватило на осознание увиденного, выскочила наружу и долго, мучительно опорожняла желудок в ближайший куст.

Леонид же попросил Лену присмотреть пока за ребятами, сходил в душевую этой же казармы, где залез под струи воды целиком, прямо в одежде и снаряжении.

Вышел оттуда минут через пять, мокрый, хоть отжимай, но хотя бы уже не вонял так...

А дальше взял скрипач у Лены заранее приготовленную и, оставленную ей "на подержать", АШК-17 с прикрученным на нее ночным прицелом, и пошел в темноту на охоту...

Потом был короткий штурм, переговоры с Террой, обратный прорыв, взрывы, пожары... В общем после той сцены, в памяти Ивана все смешалось в одну малоинформативную кашу. Видимо психика просто не справлялось с наплывом такого количества травмирующих образов, запахов, звуков и притушило сознание.

Иван вылез из кровати и дошел до ванной комнаты, где сунул голову под холодный кран, прогоняя остатки сна и дурноты.

Потом вытерся, оделся и пошел к отцу в кабинет. Зная его привычку вставать рано и работать с документами по утрам, Иван не сомневался, что тот будет там.

— Здравствуй, отец, — сказал он, входя в кабинет.

— Привет, — отозвался тот, снимая компьютерные очки и массируя пальцами переносицу. — Не спится?

— Кошмары мучают, — признался Иван, усаживаясь в стоящее у стены кресло.

— И что в них? Камбоджа? — предположил отец. Иван кивнул.

— Ты был на войне, пап? — спросил он. — Не на флагмане, на капитанском мостике, не в ставке полевого командования?

— Был, — просто сказал Император. Без подробностей. Но Ивану и этого было вполне достаточно.

— Как ты справляешься с кошмарами? С теми, которые возвращаются снова и снова, с теми, что заставляют просыпаться в холодном поту и потом долго не выходят из головы на яву?

— Никак, — ответил отец и снова потер переносицу. — Как ты и говоришь, они возвращаются снова и снова, как не гони их, как не заливай алкоголем или снотворным.

— И что же делать?

— Жить. И помнить. Помнить и жить. Что же еще? — снова потер переносицу отец. — Расскажешь, что именно тебе снится?

— Казарма батальона охраны космодрома Меконга. Лёня... с саблями.

— Лёня... Занимательный юноша. Знаешь, что интересно, Иван, — взял в руки старомодную перьевую ручку и опустил на нее глаза отец. — Я ведь помню про захват Черным Солнцем орбитальной станции на Терре. Это было незадолго до гибели моего брата и эпидемии "самураев" в СИБ.

— Я не слышал о захвате целой орбитальной станции, — заинтересовался Иван. — Про Черное Солнце слышал, а о станции нет.

— Не слышал, потому что об этом не говорили и не писали. Станцию освободили быстрее, чем об этом прознали журналисты. И сделал это один единственный человек. Агент СИБ под прикрытием, позывной Кашим.

— Занимательно, — расслабил спину на кресле Иван.

— Региональный координатор Терры, ведший переговоры с главарем группы террористов, сказал два слова: "Кашим фас". Прошло меньше часа — и станция свободна. А на полу в коридорах осталось пятьдесят три трупа террористов. Там еще проблема была: ЧС изначально планировали сбросить станцию на Новопитер и уже заклинили маршевые движки вместе с генератором, а подходы заблокировали аварийными переборками. Так этот Кашим, представляешь, влез в учебный истребитель и, обломав под самый корень крылья с хвостом, протащил его по коридорам станции до самого реактора, где взорвал его вместе с переборкой, расклинил движки... И все. Весь захват.

— Звучит просто.

— Примерно также, как "пришли на космодром, перебили батальон охраны, вышли на связь и ушли обратно в джунгли", — усмехнулся отец.

— Ты это к чему?

— К тому, что Звездой Героя я подписал указ наградить именно Кашима. И мне рапортовали о выполнении. И знаешь у кого оказалась эта Звезда в результате?

— У кого?

— У твоего нового друга Лёни Жестянкина. Забавное совпадение? — улыбнулся отец.

— Так, постой-постой, Сонин же рассказывал мне об этом. Точно! Заря-1 станция называлась...

— Именно, — кивнул отец. — В связи с твоим похищением, я не поленился и запросил то дело почитать. Не представляешь, насколько интересным оказалось чтиво.

— В каком смысле?

— В совершенно прямом. Оказалось, что память меня жутко подводит, а спросить не у кого, так как все ответственные лица записались в "самураи".

— И в чем подводит память?

— Первоначально, как я помню, мне докладывали, что все сделал один единственнй Кашим. Но в деле записано, что убивал Кашим, а таранил переборку на истребителе уже тринадцатилетний кадет Лёня Жестянкин, проходивший там практику по пилотированию. За что и удостоен звания Героя Империи. А Кашим продолжил выполнение задания под прикрытием и погиб в теракте, убившем моего брата. Забавно, правда?

— Обхохочешься, — сказал Иван.

— Посвящу тебя в один маленький государственный секрет, сынок.

— Какой же?

— Расследование СБ СИБ показало, что мой брат, твой дядя, и был организатором ЧС. Вместе с директором СИБ (первым "самураем"), военным министром (погиб вместе с моим братом при взрыве), еще шестью "самураями" из СИБ и сошками помельче. Обычный такой заговор, ставящий собой цель дворцовый переворот. Забавно то, что ответственность за теракт взяло на себя само же Черное Солнце. Такой вот казус. Особенно учитывая, что вся силовая группа ЧС была к тому времени уничтожена. За исключением одного человека: Говоркова Ивана Николаевича, позывной Говорун. Его не нашли до сих пор.

— Думаешь он уничтожил ЧС? Этот Говорун?

— Так думает СБ СИБ.

— А ты?

— А я... не стану поднимать это дело снова. Оно закрыто к взаимному удовольствию.

— Но ты же мне сейчас открытым текстом сказал, что Жестянкин это Кашим?!

— Я сказал, что Кашим официально числится погибшим в том теракте. А Говоркова до сих пор не нашли.

— А Звезда Героя?

— Ошибка исполнителя, между прочим покончившего с собой, когда ее осознал.

— Ну, вот к чему ты тогда все это? Совсем мне голову запутал! — прихлопнул по подлокотнику Иван.

— К тому, сынок, что ты лично был свидетелем того, как один единственный человек за двадцать один день сверг одного правителя и посадил другого. И если этот человек считает тебя другом, то не делай так, чтобы он начал считать тебя врагом. Лучше скажи мне, как СОИС умудрилась тебя потерять? Как ты сбросил с хвоста матерых профессионалов?

— Я не сбрасывал. Просто психанул и поехал на Ривьеру развеяться. Не особо прячась. Просто без кортежа и не афишируя принадлежность к Императорской Семье.

— А СОИС тебя смогли найти только при посадке в тот самый лайнер. Причем доложила о тебе рапортом именно Гонцова. Приложив к нему фотографии, прогнанные через программу распознавания лиц с очков Жестянкина.

— То есть, он узнал меня сразу же? Как только я подошел? — дошло до Ивана.

— Именно. Есть о чем подумать, правда?

— Правда...

— Вот и подумай. А я поработаю.

* * *

глава 50

— Настюха, видала прикол? — подошел к старшему лейтенанту Космического Флота Российской Империи Валаньевой Анастасии Константиновне ее сослуживец, тоже пилот истребителя старший лейтенант Анатольин Валерий Павлович с планшетом.

— Чего там у тебя, Валер, — улыбнулась она. Анатольин был весельчаком-балагуром, легким, как и его истребитель. К нему в звене все относились с улыбкой.

— Глянь, видюшку нашел на новостном канале, — уже запускал вышеуказанное видео на планшете он. — Слышала небось, про революцию на Камбоджи. Так это то, с чего она началась: "инцидент в Меконге", как его журналюги окрестили.

— Заинтриговать ты умеешь, — ответила девушка, поправляя планшет в руках мужчины так, чтобы ей было удобнее смотреть.

В этот момент видео запустилось и на экране появился космический лайнер, стоящий на посадочной площадке космодрома.

"— Дождик, дождик, хватит литься, Леня хочет веселиться!" — раздался безумно знакомый голос из динамика планшета. Валаньева аж вздрогнула от нахлынувших воспоминаний.

Вот только английская версия, зачитанная дальше тем же голосом, заставляла по спине мурашки бегать, а сердце сжиматься в иррациональном страхе, ведь безумцев боятся. На уровне инстинктов боятся. А песенку эту пел именно безумец.

А потом лайнер дернулся в бок, разминая и кроша, а из динамиков планшета раздалось до боли знакомое: "Упс!". Сколько раз она его слышала именно в таком исполнении, не перечесть просто. Но оставались еще сомнения, что может быть она всё-таки ошиблась, что это какой-то другой Лёня, а не ее антиталантливый ученик кадет Жестянкин... Не сомнения, надежда...

Которая растаяла, как дым со следующей долетевшей фразой.

"— ...асия ...нтинна! Мне дали порулить!"

Такое мог выдать только один человек во вселенной. У женщины предательски задрожали колени. А на планшете бешенный лайнер крушил космодром, творя нечто невозможное для машины такого класса, то, что в страшном сне конструктору, разрабатывавшему ее не приснится, вертелся, уворачивался от ракет, его пилот орал матерные песни, сбивая крыльями истребители... В общем это точно был Жестянкин. Просто вместо учебного Универсала в его руках был лайнер. А так — обычная провальная сдача зачета. Одна из тех, которых у него насчитывалось целых двадцать восем штук.

Вот только на сдачах зачета люди не гибли. И машинку Лёня каким-то чудом умудрялся довести целой. Здесь же... Ее непутевый ученик сознательно применял свой антиталант для массового убийства людей, разрушения техники, зданий, космодрома. Причем делал это виртуозно.

А потом, когда ломать было уже нечего, экстримально, но филигранно выровнял у самой земли свою машину и просто улетел на предельно малой. Причем улетел спокойно, ПРЯМО, без всяких "Упс!", твердо выдерживая курс, высоту и положение лайнера в воздухе. Он ушел уверенно и красиво!

На ее памяти Жестянкин НИКОГДА так не летал, как в конце этого видео. Честно говоря, Валаньева была уверена, что он вообще не может так летать. Ан, нет же! Вот же ж — получите-распишитесь.

— Видала, Настюх! Вот это жесть! Это либо гениальнейший пилот в мире, либо невероятно везучий псих, — коментировал только что просмотренное видео Анатольин. — Но, кстати, элементы некоторые у него до боли знакомы. Где ж я их видеть-то мог? — задумался он. Затем просветлел от осенившей его мысли. — Точно! Ты же на прошлой неделе в учебном бою их выполняла: уклон от ракеты вращением, боковое заваливание на крыло, контратака висящего на хвосте истребителя в кувырке на посадочных... Это ж твои финты, Насть! Откуда он их знать может?!

— Оттуда, что это его финты!

— В смысле? Совсем ты меня запутала.

— Этот псих за штурвалом — мой ученик из Кадетки. Помнишь, я как-то рассказывала?

— Постой, постой... Это тот что зачет с двадцатого раза сдал? — расплылся в улыбке Валера.

— С двадцать восьмого, — автоматически поправила Валаньева. — Вот с этих самых "зачетов" я и набрала седины в волосы, которую теперь крашу, ну и своих финтов, разбирая потом полетные записи с регистраторов.

— Ну, Настюха, ты крута безмерно! Если это твой ученик, то я снимаю шляпу — ты лучший педагог в мире!

— Угу, воспитала маньяка, — хмуро ответила девушка. — Разрушил космодром, развязал войну...

— Э, Настьк, ты не поняла! Этот лайнер захватили террористы. Пилотов убили. Сам космолет пригнали на Камбоджи. Местные власти были с террористами заодно... Так мало того, там еще и сын нашего Императора летел, оказывается!

— Да ты что?!