Перкалевый ангел. Предтечи этажерок

— Слишком дорого выходит. — развел руками Алексей, — Триплекс, что идет на остекление, сейчас производится только в одной химической лаборатории во Франции и стоит столь немало, что даже вслух произносить не хочется. А заменить его пока нечем.

— В таком случае резон в вашем предложении действительно имеется. А когда вы сможете продемонстрировать гидроплан на базе вашего нового У-2 и ваш новый трехмоторный аэроплан? — памятуя об описании применения последней машины в качестве торпедоносца, а У-2 в качестве бомбардировщика морского базирования, проснулся в великом князе вице-адмирал.

— Гидроплан соберем до конца зимы, благо поставки дюраля идут без перебоев, а чертежи поплавков граф де Ламберт нам уже переслал. Кстати, памятуя о вашем пожелании проверить жизнеспособность проекта именно летающей лодки, и не имея ресурсов самостоятельно заняться данным проектом, мы предложили обратить на него внимание нашим французским партнерам, благо его сиятельство обладает колоссальным опытом в проектировании скоростных катеров. И не прогадали! Совместная работа графа де Ламберта, господина Блерио и господина Анзани уже будущей весной должна подойти к концу. Но уже сейчас мы сможем продемонстрировать вам эскизы проектируемого ими аэроплана, в котором были учтены многие наши идеи. Причем, в отличие от поплавковых гидропланов, летающая лодка сможет самостоятельно выкатываться на берег или сходить с суши в воду в случае наличия специального пандуса. Да и так сможет совершать посадку на твердые поверхности при достойной квалификации летчика. Правда, эта машина сможет быть использована исключительно в качестве разведчика или связного аэроплана. В силу особенностей конструкции там просто некуда подвешивать авиационные бомбы в отличие от того же будущего поплавкового У-2. А последний мы испытаем на воде сразу, как сойдет лед, так что летом машина будет готова. Предсерийный У-3 тоже должен быть готов к будущему лету. Тот, что вы видели в ангаре, мы сможем испытать уже в январе, а к лету построим еще одну-две машины. — как по заученному выдал Алексей.

— Великолепно, господа! Нисколько не сомневаюсь в вашем очередном несомненном успехе! — еще больше просветлел гость в ожидании новых игрушек, что вскоре могли оказаться в том числе в его ведении.

— Будем надеяться, что так оно и будет, Александр Михайлович.

— Если с аэропланами разобрались, предлагаю перейти к прочей технике. Я, конечно, своими глазами видел все то многообразие, что вы с компаньонами готовите к выходу на рынок в следующем году, но не сомневаюсь, что и тут у вас имеется, как ряд побед, так и сложностей.

— Все именно так, как вы и сказали, Александр Михайлович. Легкий колесный трактор Мамина-Тринклера уже готов. Хоть сейчас ставь в серийное производство, найдись на него покупатель. Но таковых, к сожалению, совсем немного. Во всяком случае, в России. На сегодняшний день спрос на него внутри страны вряд ли превысит пятнадцать — двадцать машин в год. На пока еще только проектируемые гусеничные трактора спрос ожидается еще меньший, если только армия не заинтересуется ими, как буксировщиками тяжелых орудий. Но прежде чем предлагать подобную технику, мы хотим, сперва, полностью решить проблемы с надежностью гусеничного движителя. По нашим расчетам испытания продлятся не менее года, а на устранение обнаруженных недостатков уйдет еще столько же. И лишь после мы сможем показать подобные машины во всей красе. То же касается, и тягача полевой артиллерии, и бронеавтомобиля. Как вы сами понимаете, последние две модели разрабатывались нами исключительно для нужд российской армии и пойдут в производство только при наличии государственного заказа. И в связи с этим у нас будет некоторая просьба, Александр Михайлович.

— Слушаю вас внимательно. — слегка кивнул великий князь, давая дозволение на прошение.

— Из представленных нам орудийных систем наилучшие результаты показала пушка Барановского. Но, как нам удалось узнать, в настоящее время часть из них уже были направлены в переплавку, и на складах флота и военного ведомства осталось не более сотни штук. Возможно ли попросить не уничтожать оставшиеся орудия или хотя бы продать их нам по той же цене, что и металлургическим заводам, если существует необходимость очистить склады от устаревшего вооружения?

— Хм, я подумаю, что с этим можно сделать, господа. Но отчего вы выбрали именно это устаревшее орудие?

— Что-либо более тяжелое установить на проектируемое шасси невозможно. Даже новейшая трехдюймовая горная пушка по расчетам оказывается слишком тяжелой. А что-либо более легкое имеет слишком скромные огневые возможности. Так что в качестве альтернативы можно применять — разве что 47-мм пушку Гочкиса, но только если для нее разработают новые осколочно-фугасные и шрапнельные снаряды. Бронебойные, что в немалых количествах имеются на складах флота, тоже пригодятся для борьбы с пулеметами и орудиями противника, но против пехоты они будут бесполезны, в отличие от снарядов к пушкам Барановского.

— Я вас понял, господа. Но все же устанавливать устаревшие орудийные системы на новейшую технику, видится мне в корне не верным. Неужели нельзя как-либо укрепить ваше шасси, чтобы появилась возможность установки орудий новейших систем?

— К сожалению, подобное укрепление приведет к значительному увеличению веса всей конструкции и в результате силовой установке не хватит мощности, чтобы обеспечивать машине достаточную подвижность. А из множества зол надо выбирать меньшее. Естественно, лет через пять появятся новые двигатели, которые позволят создать шасси под более тяжелое вооружение, но неужели все эти годы стоит обходиться без новой техники? Ведь пока армия наработает опыт ее эксплуатации, применения и ремонта, опять же пройдут годы.

— И вновь я вынужден с вами согласиться. — склонил голову великий князь, — Уж лучше иметь под рукой не самое лучшее, но хорошее, вооружение и применить его, возникни такая потребность, чем в немалой спешке принимать его уже во время войны и неумело бросать в бой. Как-никак, первая учебная автомобильная рота у нас уже создана и снабжается техникой, как отечественного, так и иностранного производства. Почему бы не создать и первую учебную бронеавтомобильную роту? Я, несомненно, донесу данную идею его императорскому величеству.

— Также, если это не будет великой наглостью с нашей стороны, мы просили бы донести до государя-императора идею об устройстве новейшего нефтеперерабатывающего завода. — поднял, наверное, одну из наиболее больных тем Алексей, — В настоящее время из нефти на всех имеющихся заводах вырабатывается в основном керосин и лишь небольшие остатки идут на получение бензинов, солярного топлива и масел, в результате чего цены на последние излишне высокие и сильно тормозят развитие автомобильной техники не только в России, но и во всем мире, пожалуй. Нам удалось связаться с одним из ведущих специалистов по устройству нефтехимических зданий и сооружений в нашей стране, господином Шуховым Владимиром Григорьевичем. Еще несколько лет назад он подготовил проект завода по новой, революционной, схеме обработки нефти, которая позволила бы увеличить в разы выработку столь необходимых нам бензинов, масел и прочего топлива. Подобный завод стал бы жемчужиной нефтеперерабатывающей отрасли любого государства и, будь у нас достаточные средства, мы, несомненно, вложили бы их в его постройку. Но для нас столь солидные суммы являются неподъемными. Все наше имущество, включая патенты, не стоят и одного миллиона рублей, а устройство завода средней величины обойдется как бы не в полтора, так что и банковский кредит на подобную сумму нам не доступен. Возможно, государство заинтересуется в устройстве подобного производства?

— Вы настолько уверены в жизнеспособности проекта данного завода? — внимательно посмотрел в глаза собеседнику представитель фамилии Романовых.

— Да, Александр Михайлович. — не выказывая ни малейшего сомнения, тут же ответил Алексей.

— Что же, если вы сможете подготовить доклад с финансовым обоснованием данного проекта, я постараюсь поднять и эту тему. — слегка посверлив того взглядом, дал свое согласие ознакомиться с проблемой великий князь.

— На большее не смели и надеяться, Александр Михайлович. И если вы позволите, мы хотели бы похвастаться еще одной новинкой. — с этими словами Егор поднялся из своего кресла и достал из шкафа лакированную деревянную коробку. — Просим принять в дар первенца нашего оружейного производства. Надеюсь, он придется вам по вкусу. — раскрыв пенал, Егор продемонстрировал сверкающий в свете лампы разукрашенный травлением корпус РТ под номером 1 с выполненными из слоновой кости щечками рукояти, увенчанные золотым вензелем великого князя. Рядом с ним размещалась пухлая запасная обойма на 15 патронов, набор для ухода за оружием, а понизу в индивидуальных ячейках лежали три десятка цилиндриков размером 9х19. — Рижский Токарева. Образца 1911 года. — гордо, словно сам вытачивал все его детали на станке, произнес Егор, преподнося пистолет гостю.

Впрочем, повод для гордости у них имелся. И немалый. Мало того, что в России их завод был единственным производящим самозарядные пистолеты, а не револьверы, так еще этот самый завод смело можно было назвать эталонным в силу введенных владельцами порядков и требований к качеству выпускаемой продукции. И все это вопреки тем многочисленным преградам, что одна за другой вставали на пути устройства нового предприятия. И кадровый голод тут был ни при чем — в силу общего упадка ружейного производства Тульского оружейного завода оттуда удалось сманить в Ригу под сотню первоклассных специалистов. И потому единственной проблемой являлось первоначальное размещение семей теперь уже своих сотрудников. Зато огромной проблемой оказалась закупка станков. Так, в силу действующих законов, ввозить в Россию специализированные станки для выделки оружия, было запрещено. И это при фактическом отсутствии таковых отечественного производства! На всю страну один лишь Тульский оружейный завод имел опыт и необходимое оборудование для изготовления подобных изделий. Но если для выделки деталей револьверов и винтовок они худо-бедно годились, то части пулеметов производить на них можно, было бы слишком рисково. Тут требовались сверхточные станки, заказать которые можно было лишь в Европе. Каким образом, имея подобный подход, страна собиралась готовиться к грядущей войне, оставалось тайной за семью печатями. Впрочем, те, кому действительно требовалось, изворачивались и находили лазейки. Не стали оригинальничать и владельцы "Рижской оружейной фабрики". Уподобляясь даже казенным заводам, они протащили контрабандой необходимые станки на территорию России, и уже здесь изготовили для них поддельные документы с шильдами. Благо Тринклер, который также получил заказ на ряд разработанных им станков с электроприводом, не отказал в подобной просьбе, прекрасно понимая, что делается сие не от хорошей жизни. Заодно ему позволили досконально изучить все импортные приобретения, в надежде, что с началом войны хоть что-то окажется возможным изготовить силами их знакомого и компаньона.

Тем не менее, потихоньку полегоньку фабрика превращалась из кустарной мастерской, где первое время, дабы занять работников делом, занимались переделкой списываемых винтовок Бердана в охотничьи ружья, в современное предприятие. Но даже с учетом всего проделанного, до устройства производства полного цикла было еще далеко. К примеру, стволы, как и всем прочим казенным и частным оружейным заводам, приходилось заказывать в Ижевске, где располагалось ныне единственное на всю страну ствольное производство. Причем, в силу не свойственного русской армии калибра, все лекала и инструмент пришлось изготавливать с нуля, что также заставило раскошелиться. Радовало только одно — культура производства там была действительно на высоте и потому брака в полученной продукции не находилось вовсе. Закалку же прочих деталей осуществляли на мощностях РБВЗ, благо этот завод располагал потребным оборудованием.

Все это вместе, естественно, сказывалось на цене готовой продукции, но даже так РТ-1911 оказывался вдвое дешевле Маузера С96, Борхардта-Люгера или только вышедшего на рынок Кольта 1911, находясь на одной позиции с основным конкурентом — Браунингом 1910 года, общая конструкция и даже внешний вид которого оказался схож с конечным результатом выданным Токаревым. По этой же причине ныне их поверенные занимались судебной тяжбой с бельгийской "Национальной фабрикой в Эрстале", доказывая оригинальность конструкции русского пистолета. Последней проблемы можно было избежать, сохрани травматический АПС-М все функции боевого экземпляра, но вести автоматический огонь он уже не мог по причине демонтажа части деталей и порчи тех, что не представлялось возможным изъять из конструкции. Да и от предоставленного Токареву образца конечный результат его работы заметно отличался. Имевшие солидный опыт обращения с АПС летчики посчитали данный пистолет в своем первозданном виде не способным найти нишу в существующих реалиях и потому высказали оружейнику целый список собственных идей. В результате в производство оказался запущен пистолет весьма близкий по конструкции к ОЦ-27 "Бердыш", появившийся на свет в 1994 году, о чем сами авиаторы даже не подозревали, не имея понятия о его существовании в их родное время.

К сожалению, будучи полностью просвещенными по поводу дозволенных к приобретению и повседневному ношению русскими офицерами моделей пистолетов, пришлось отказаться от патрона Маузер 7,63х25, который в свое время эволюционировал в 7,62х25 и прослужил стране десятки лет, в пользу актуального даже век спустя 9х19 Парабеллум. Останавливающим действием последний обладал, конечно, большим, но вот настильность полета тупоконечной пули, которой, к удивлению летчиков, ныне снаряжался патрон 9х19 Парабеллум, заметно уступала первому. Особенно на дистанциях свыше 50 метров. Что тут же повлекло за собой потребность отказаться от идеи производства карабина под маузеровский патрон и задуматься о достойной замене. По этой же причине пришлось уйти от прежних размеров АПС, что, впрочем, пошло только на пользу, ведь стрелять из столь тяжелого пистолета из ныне утвержденной в армии позы, когда оружие удерживалось исключительно одной согнутой в локте рукой, было не слишком удобно — усталость накатывала еще до израсходования первого магазина.

— О! Какое великолепие, господа!...

Учитывая высказанные во время визита в Нижний Новгород причины, а также убеждаясь из года в год, что столь неожиданно появившиеся в зоне его внимания авиаторы обладают способностью делать исключительно стоящие вещи, Александр Михайлович соизволил таки похлопотать насчет сохранения озвученных орудийных систем и боеприпасов к ним. Правда, изначально первые авиаторы России, желали выкупить данные орудия по цене металлолома, как это, по сути, и происходило с уже утилизированными пушками. Но тут, почувствовав их заинтересованность, уже им продемонстрировали кукиш, фигурально выражаясь. Впрочем, в накладе те все равно не остались, поскольку поставка вооружения для боевых машин все равно впоследствии осуществлялась за счет казны, а их небольшой оружейный завод начал потихоньку разрастаться, получив дозволение устроить мастерскую для снаряжения снарядов взрывчатыми веществами, что параллельно позволяло заняться разработкой взрывателей авиационных бомб и ручных гранат.