А затем наступила следующая вахта. Храмовники согнали их в колонну, и повели к северо-западным воротам.
Всё складывалось удачно и им удалось занять нужные места в колонне согласно плану. Но везло им не долго. Они успели отойти всего лишь сотню шагов от ворот, как рядом раздался отчаянный крик, а затем второй. Поднялась небольшая суета, а затем раздался отчетливый хруст. Это Арм раздавил подошвой мелкую, похожую на кристаллического скорпиона, тварь. Но двое старателей неподвижно лежали на песке и уже не кричали. И одним из них был Торт. Сердце Леда рухнуло вниз.
— Они мертвы? — растерянно спросил он у Арма.
— Нет, но на месте их на ноги не поставят. Сейчас их отправят в крепость, тем более, что до нее рукой подать.
Пока Лед переводил дух и успокаивал бешено колотящееся сердце, пара храмовников начала суетиться над телами. Вскоре появились носилки, и Леда, Арма, а так же ещё пару других старателей заставили их нести. Возможность быстро получить полный иммунитет через срыв лениво выскальзывала между пальцев. Кажущийся еще недавно таким продуманным, план рухнул на старте.
"Теперь придется ещё пару десятков, как минимум, ждать следующей вахты. И придётся срочно просить вступить в гладиаторы Винта. Или поздно? Ведь бой с Армом уже назначен. И мухлевать в нём не получится. Тогда уж меня, гарантированно, из гладиаторов попрут", — мысли метались в голове Леда не находя никакого решения. Его всё сильнее охватывала паника. — "Что же за невезение такое? На Земле везло гораздо чаще. Лишнее время давать Бату не стоит. Он и так не настроен мириться с моим лидерством. Чем дольше он промывает мозги своим людям, тем больше шансов, что они попытаются поднять бунт и против меня. Зачем им мальчишка командир? Связать и везти меня с собой как защиту от пустыни гораздо удобнее! Нет, времени Бату давать никак нельзя! Что же за невезение такое??!"
После того, как они притащили носилки с телами в крепость, храмовники их тут же погнали обратно. Двоих из трех старателей, расчищавших за воротами песок под присмотром монаха, отправили нести носилки с Тортом к храму. Второй укушенный скорпионом старатель остался лежать, дожидаясь их возвращения. Лед летел обратно, словно на крыльях.
"Надо обязательно попасть в срыв сегодня. Как минимум рвать буду левой рукой. Я бы и ногами рвал, если бы можно было. И зубами. Но кто же позволит? Вот бы храмовники обалдели, увидев меня с кристаллом в зубах. Хотя и у старателей, наверняка, тоже челюсти на песок попадали бы".
Быстро догнав свою бригаду, их четверка заняла свои прежние места и продолжила путь.
— Арм, ты в курсе, что я сегодня постараюсь попасть в срыв?
— Зачем? — оторопь на лице Арма быстро сменилась беспокойством. Видимо он посчитал, что у Леда из-за случившегося с Тортом истерика или солнечный удар.
— Надо. Торт должен был подстраховать. Почему, ты думаешь, вы оба возле меня в шеренге стояли? Если мне удастся уйти в срыв, ты должен был с ним вместе нести носилки. В крепости найдешь Трора и скажешь, что я в храме.
— А если меня сразу обратно погонят, как только что нас?
— Гадство, все разваливается. Никакой толком информации не собрали. Планы, блин, строим. Если погонят — ничего не поделаешь. Там от Трора и Торта люди у ворот должны быть. Надеюсь, они, увидев Торта на носилках, не убежали от ворот сообщать своим. Или хотя бы вернулись. В любом случае оттягивать нельзя. Так что если удастся — я в срыв, ты несёшь носилки и по возможности сообщаешь Трору. Пусть следят за храмом, как договаривались.
— Понял. Рисковые вы ребята. Ты-то ладно, я уже даже привык. Но Торт и Трор, — Арм покачал головой.
— Ага, плохо на них влияю, — усмехнулся в ответ Лед. — И на тебя.
До промыва добрались без дополнительных приключений, хотя Лед на каждом шагу ждал очередных неприятностей. Храмовники неторопливо выстроили их в цепь. Арм оказался слева от Леда, а справа — его сосед по койке снизу. Лед уже даже запомнил, что его имя Фроб. Монах подал сигнал, и они, понуро склонив головы, двинулись по песчанику. С обеих сторон зазвучали крики боли.
Лед сорвал левой рукой пару кристаллов величиной со спичку. Кисть уже на второй раз отозвалась не болью, а лёгким покалыванием. Затем попался кристалл размером с простой карандаш. Боль рванула чуть выше плеча, но Лед был только рад этому. Обе руки у него теперь не отзывались на излучение кристаллов болью. Значит это не случайность. Найти бы ещё большой кристалл.
Раздался крик Монаха, и шеренга остановилась. На правом фланге нашли большой кристалл. Очередь на срыв оказалась у жилистого мужика, стоящего чуть дальше в цепи после Арма. "Ведь и это не просчитали! Сейчас бы Арм мог утопать с носилками. Надо было первоочередников подальше на фланги распределить. Если и в других бараках так же всё спланировано, то это провал. Хотя там гладиаторов побольше. И дисциплина тоже должна быть выше. Ох, будет это восстание нелёгким испытанием. Хотя чего я ждал? Да и задним числом все умные, ага".
Тем временем Лед во все глаза следил за тем, как побледневший старатель дрожащей рукой срывал кристалл. Тройка монахов, встав по кругу, по-видимому, уменьшала воздействие ожога. Но бедолага, едва сорвав кристалл, коротко вскрикнул и упал, как подкошенный. Двое старателей положили его на носилки, и, в сопровождении пары храмовников, отправились к крепости. Зарево ее магических огней отчетливо виднелось на горизонте.
Оставшиеся старатели продолжили свой скорбный труд. Крики по сторонам становились всё отчаяннее. Спустя час Лед уже не мог их слышать. Особенно мучило его то, что ему самому приходилось притворяться. Вскрикивая и корчась от притворной боли, Лед чувствовал себя последней сволочью. Только надежда, что ему удастся раз и навсегда избавить всех от этих страданий, немного успокаивала его душу.
"Где же этот чертов кристалл? Вероятность то один к двадцати, что именно мне он попадётся".
Внезапно у Леда ноги заныли особенно сильно, и он увидел кристалл. Огромный. Располагался он чуть ближе к Арму. На границе, так сказать, зоны сбора. Упускать такой шанс никак нельзя. Тем временем Арм, с окаменевшим лицом, замер в нерешительности. Кристалл был размером, как крупный брусок школьного мела. Он багрово поблёскивал в свете ближайших магических светляков. Лед решительным движением схватил его и рванул на себя. Всплеск боли пронзил всё тело, кровавая пелена залила глаза, и Лед рухнул в темноту.
* * *
Первое, что услышал Лед, придя в себя, были крики. Сперва он не мог понять слов, но потом разобрал фразу.
— Говорю тебе, Карт, он очнулся. Что делать? Его час назад принесли на носилках дохлого после срыва!
— Брось, быть такого не может! Напутал ты.
— Что ж не может? Я тех двоих укушенных обхаживал, когда его принесли! Как тут напутаешь-то?
"Вот не повезло! А ведь могли бы жить. Ушел бы тихо из храма и с концами!" — с досадой подумал Лед и попытался вскочить. Удалось, но не сразу. Причем получилось только с трудом разлепить веки, не более.
Над ним был белый мраморный потолок без узоров. А может и не мраморный, а из какого другого камня. Даже попытка осмотреться не дала результатов — тело не слушалось абсолютно. Стало страшно. Скосив с трудом взгляд в сторону говоривших, Лед смутно разглядел контуры двоих монахов.
"Похоже не громилы-охранники. Но я и с такими сейчас не справлюсь. Для меня и мышь сейчас — страшный зверь. Может, не спеша, отгрызть ухо, а я и не замечу, наверное. Вот это я встрял!"
— И что делать? — спросил тот монах, что пониже.
— Тащим его к верховному. Быстро. Я видел его святость в кабинете.
— Давай, подхватывай за правую руку.
Лед почувствовал, что подымается. Это был хороший знак. Но тело, по прежнему, было ватным, как губы после обезболивающего у стоматолога.
— Тяжёлый. Он точно в сознании?
— А то! Вон как глазами водит. Злющий. Потащили быстрей!
И Леда грубо поволокли по коридорам храма. Сперва его голова безвольно моталась, и перед глазами мелькали только бледно-серые плиты пола. Даже начало мутить. Но желудок не чувствовался, как, впрочем, и всё остальное тело. Затем в районе солнечного сплетения забегали колючие мурашки, а спустя пару мгновений резкой горячей волной хлынули по телу вплоть до кончиков пальцев рук и ног.
"Надеюсь, я не обделался?!" — испуганно подумал юноша. — "Не хватало еще дать повод аристократишке подшучивать надо мной!"
Лед, наконец-то, смог поднять голову и увидел, что его втащили в двери какой-то просторной комнаты.
"Видимо это кабинет того самого "верховного". Скорее всего, верховного жреца. Какая, понимаешь ли, честь!"
— Что случилось, братья? — услышал Лед глубокий, трогающий за самую душу, голос.
— Вот, час назад принесли сорвавшегося, а он уже очнулся, — протараторил храмовник справа.
Лед повернул голову к верховному жрецу. Это был сухонький старичок благообразного вида. Он удивлённо рассматривал, обессилено висящего на руках храмовников, юношу. Тело последнего уже начало возвращать некоторую чувствительность, но на команды не реагировало. Лед хотел было прикинуться более беспомощным и изобразить хотя бы бездумный взгляд, но понял, что опоздал. Своей игрой он может только насторожить храмовников. Хотя и так куда уж дальше-то? Попал как индюк в суп. Неизвестно, как обернутся события, и какие козыри еще понадобятся. Наверняка все. И ещё не хватит!
Старичок сделал движение рукой в сторону Леда, заставив табун мурашек пробежаться по всему телу и, как ни странно, вызвав у обездвиженного парня прилив бодрости. Внезапно лицо верховного жреца исказила гримаса ужаса, а глаза, от удивления, стали как у персонажей японских мультфильмов. Не просто круглыми, но еще и большими.
— Держите его покрепче! — выкрикнул он. В голосе так и сквозили истеричные нотки. — Тащите за мной, быстро! — и, едва ли не бегом, бросился вон из кабинета. Очень скоро Леда уже тащили вниз по какой-то лестнице.
"Всё-таки в подвалы", — тоскливо подумал Лед. — "Может пора уже начинать сопротивляться? Или лучше сперва как следует осмотреться? С другой стороны их пока всего трое, а сколько окажется внизу — неизвестно. Опять же поднимать шум прямо в храме очень опасно, наверняка прибегут охранники. А я без оружия и чувствую себя, как вареная вермишель".
Между тем, Леда по короткому коридору притащили к ещё одной лестнице. Полы здесь были из гладких, плотно подогнанных, плит. Ничего похожего на, ранее описываемый другими старателями, песчаник.
"Видимо, меня волокут не в пыточную. И что-то я не уверен, хороший ли это знак!"
Лед попробовал сжать и разжать кулаки. Получилось с трудом, зато хватка монахов стала еще жёстче.
Внизу лестницы оказался коридор, плавно спускающийся по дуге ещё глубже. После первого же витка Лед почувствовал, как по телу забегали знакомые мурашки. У заламывающих ему руки монахов одновременно вырвался протяжный стон.
Верховный жрец недовольно оглянулся и быстро вернулся к ним. Положив свои ладони монахам на головы, он что-то забормотал. Лица держащих Леда расслабились, и они резво потащили юношу дальше. Верховный жрец пятился, держа свои вытянутые руки над головами монахов. Впереди, возле каждой из стен, Лед увидел два громадных кристалла. Они словно аркой обрамляли проход. Мурашки забегали ещё сильнее, и Лед понял, что должен бы был испытывать сейчас адскую боль.
"Удалось! Меня защищает иммунитет! Магическое излучение меня не обжигает".
Монахи снова застонали. Верховный жрец тоже ступал, стиснув зубы. Вытянутые в сторону монахов руки жреца заметно дрожали. Лед закричал и забился в руках.
"Нельзя показывать, что я не чувствую боли. Надеюсь еще не поздно? Да и мышцы размять пора бы", — подумал Лед.
Старикашка, равнодушно взглянув на него, продолжал, пятясь, вести их странную процессию через этот портал боли. Боли для всех, кроме Леда. Хватка монахов не ослабевала, но Лед почувствовал, что гораздо сильнее их. Будь у него меч, он бы справился с ними за пару мгновений. В рукопашной схватке всё намного сложнее, но выбора то нет. Это придавало решимости.
"Лишь бы впереди у храмовников не оказалось подмоги. И главное, не дать себя связать или заковать".
Коридор привел их в помещение, больше похожее на тюрьму. Стены были утыканы нишами, забранными железными решётками. Присмотревшись, Лед понял, что некоторые решётки скорее кристаллические. Крупные кристаллы были скреплены небольшими шарами из светлого металла. Может быть это серебро?
В нишах с обычными решётками было абсолютно пусто. А вот в ближайшей кристаллической камере находилось что-то непонятное. Аморфная пятнистая масса, похожая на желе, масляно поблескивала в свете многочисленных магических ламп. Расцветкой она напоминала то ли шкуру жирафа, то ли леопарда.
"Видимо чудовищ пустыни здесь не только убивают, но еще и ловят для исследований", — мелькнула мысль. От клетки монстра так и веяло смертельным ужасом. Хотелось бежать со всех ног куда угодно. — "Эта гадость вряд ли травоядная".
— Стойте! — скомандовал главный и начал возится с замком железной решётки.
"Пора!" — решил Лед. — "Иначе закуют в кандалы, еще. Рядом. Этой жуткой гадостью".
Юноша вьюном извернулся в руках конвоиров и резким рывком полностью освободился. Тут же, не давая врагу опомниться, он отправил более мелкого храмовника прямым ударом в челюсть на землю. Тот попытался подняться, но руки его не слушались. Монах поплыл. Ноги Леда тоже были немного ватные, да и перед глазами временами мелькали какие-то круги, но он старался не терять ни мгновенья.
Стараясь не потерять инициативу, Лед резко развернулся ко второму служителю Атката, и как раз вовремя. Тот успел вытащить длинный кинжал и принять угрожающую стойку. Недолго думая, Лед ударил и его в челюсть. Кинжал зазвенел по плитам пола, а храмовник без сознания сполз по прутьям железной решётки вниз.
"Моя скорость просто подарок богов!" — подумалось юноше. — "Надеюсь только, что не местных".
Взглянув на верховного жреца, Лед обомлел. Трясущимися руками тот направлял на Леда маленький карманный арбалет.
"Наверняка ведь с какой-нибудь отравой. Гадство. Получи, тварь!"
Лед, пытаясь увернуться с линии огня, толчком ноги сбил врага с ног. Для полноценного удара не было ни времени, ни возможности. Однако дедок оказался на удивление тщедушным и ему хватило и этого. Верховный жрец полетел спиной вперёд, и его спина вдребезги разбила хрупкую кристаллическую решётку соседней камеры. Ее остатки со звоном рассыпалась по плитам пола, открыв зияющую дыру.
Ощущение опасности резануло Леда по нервам. Словно завороженный, он смотрел, как непонятная субстанция плавно переливается, поглощая верхнюю половину упавшего жреца. Ноги жертвы мелко затряслись и заскребли каблуками по полу. Лед, словно очнувшись от внезапного оцепенения, резко отпрыгнул назад.
Оглядевшись, он оценил состояние двух оставшихся противников. Тот, что сполз по решётке, так и валялся вместе с кинжалом на полу. А второй, оглушено мотая головой, уже поднялся на ноги и даже попытался достать кинжал из ножен, но запутался в полах плаща. Быстрым ударом Лед вырубил его окончательно. Кулаки сильно саднило. Взглянув на них, юноша понял, что разбил в кровь костяшки рук. Из-за нервного напряжения, он почти не контролировал силу удара.
